***
А тем временем в «Норе» Молли Уизли на правах матриарха семьи решила кое-что выяснить у сыновей, поэтому после собрания Ордена Феникса не позволила никому покинуть отчий дом, пока она не поговорит с ними. Зная ее нрав, никто не стал ей перечить, не желая позже выслушивать трехчасовые лекции о необходимости быть благодарным родителям за их заботу и тому подобное. Рассевшись (кто на лавке, кто на стульях) в кухне, служившей Уизли заодно столовой, гостиной и залом для приема гостей, и подождав, пока на столе появятся тарелки с пышными булочками и пирожками и чашки с чаем, все приготовились выслушать Молли. – Итак... Начнем с вас, молодые люди, – не скрывая своего недовольства, обратилась та к близнецам Фреду и Джорджу. – Что это вы вздумали? Почему согласились давать клятву Поттеру? Кто он такой, чтобы что-либо требовать у членов Ордена Феникса? Даже Альбус Дамблдор никогда не заикался о подобном. – Мать правильно говорит, – подключился к беседе Артур, тоже недовольный ситуацией. На людях он старался больше помалкивать, но дома, самоутверждаясь, любил сказать что-нибудь умное, делая вид, что не замечает снисходительных взглядов жены и детей. – Все члены Ордена равноправны. Это фундамент, на котором построена наша организация, борющаяся за светлое будущее магического мира. Это же является и главной идеей, которую мы защищаем. Все волшебники имеют равные возможности для реализации своих способностей на благо общества. – А уж то, кто и как воспользуется этим правом – их личное дело, – шепотом прокомментировала Флер, явно не планируя быть услышанной, но вышло по-другому. Благо, ее реплика пришлась по душе родителям ее мужа, и те закивали. – Это так. Очень правильно подмечено. Видите, все понимают важность не нарушать главное правило, а вы же что? – Молли вернула внимание всех к близнецам. – Зачем вам понадобилось выделяться? Почему не поддержали семью? Сколько вам втолковывать – мы сильны, пока едины в своих взглядах на все, что касается нашего благополучия. – Перестаньте на нас кричать, – начал Джордж, замахав руками на мать, похоже, собравшуюся разразиться как минимум двухчасовой лекцией в воспитательных целях – в этом она была большим специалистом. – Мы действовали так из лучших побуждений, – привычно продолжил фразу Фред. Они с братом очень часто разговаривали с окружающими так, словно были одним целым. – Если вдруг Орден расколется... – ... и вас решат не посвящать в какие-то дела... – ... мы станем вашими глазами и ушами... – ...в окружении Поттера, – закончил одну мысль на двоих Фред. – То есть вы решили лишь для виду пожертвовать своими убеждениями ради семьи? – все еще подозрительно рассматривая близнецов, уточнила Молли. – Точно так! – оба синхронно кивнули и заулыбались. – Эмм... – глубокомысленно промычал Артур. – А это хороший ход, ребятки. Так мы при любом раскладе не окажемся в стороне и после победы над злом сможем претендовать на поощрение от новой власти. – Согласна. Разумно. Но вы могли бы предупредить нас заранее, – не удержалась от замечания Молли, на что близнецы лишь развели руками, безмолвно давая знать, что приняли решение спонтанно. – А ты почему ничего не сказал о том, что у вас произошло с Грейнджер? – удовлетворившись объяснениями Фреда и Джорджа, матриарх переключилась на Рона. – Почему она сегодня не пришла на собрание? Надеюсь, этот гаденыш Хопер ошибся, и ты не прибил ее? Хотя я не сильно сожалела бы, – последнюю фразу Молли произнесла вполголоса и довольно презрительно, выказывая личное отношение к Гермионе. Раньше она и сама подумывала, что было бы неплохо женить Рона на ней, разумеется, заключив лишь гражданский брак. Твердая рука ее вздорному сыну не помешала бы. Но после того как Грейнджер отоблевиэйтила своих родителей, Молли вообще не хотела ее видеть. Та вызывала у нее лишь негодование и желание отправить в Азкабан на корм дементорам за столь непочтительное отношение к тем, кто дал ей жизнь и вырастил. Хотя Молли и со старших Грейнджеров не снимала ответственности за случившееся с ними – они сами так воспитали дочь. – Все с ней нормально, мы просто поссорились, и она ушла, – заверил Рон, зыркнув на Билла, который строго-настрого приказал никому – даже матери! – не рассказывать об их авантюре, чтобы ничего не испортить. – Вот и пускай идет с миром, – отметила Молли, открыто демонстрируя, что судьба Грейнджер ее не слишком волнует. В кругу семьи она могла позволить себе не притворяться доброй самаритянкой, готовой снять последнюю рубашку, чтобы отдать ее нуждающимся. – Билл, надеюсь, ты перекрыл ей доступ в свой дом? – Нет! Этого нельзя делать! – вместо брата ответил Рон, догадываясь, что тому будет сложно найти причину не последовать совету матери. – Как ты можешь такое говорить? Гермиона – моя девушка. Мы просто поссорились, она скоро вернется. – Найдешь себе в сто раз лучше, чем эта задавака, – успокаивая возмущенного сына, заботливо пообещала Молли. – Она любит командовать. Вон и сейчас тебе уже приходится мириться с ее нравом. А что будет позже? Да ты и слова не сможешь сказать ей поперек. – Ты тоже любишь командовать, – как само собой разумеющееся отметил Рон, который привык к тому, что женщина именно таким образом и ведет себя в семье. – Это не так важно. Главное, чтобы она выполняла свои обязанности по дому, а Гермиона любит чистоту. И Флер делится с ней опытом, как готовить вкусную еду, – Рон встал на защиту Гермионы, которая и впрямь ему нравилась тем, что, хоть и бурчала постоянно, чем здорово напоминала Молли, но покорно брала на себя все основные заботы по устройству комфорта для него самого. А то, что она любила делать замечания и указывать, как следует поступать в той или иной ситуации, не так уж его и раздражало, в крайнем случае он всегда мог уйти полетать на метле, чтобы отдохнуть от ее нравоучений или нытья по поводу необходимости учиться. – Она магглорожденная, – припечатала Молли, словно это все поясняло. – Лояльность тоже должна иметь свои границы. Билл, вы нашли способ поскорее восстановить родовой камень? Утер, после того как мы с ним поговорили, больше не мешал вам исследовать его? – Дядя Утер предоставил нам свободный доступ к камню и даже пообещал помочь, если понадобится, – заверил Билл. У Артура с братом были не самые хорошие отношения, но в вопросе необходимости восстановить родовой камень они пришли к согласию. – Как я уже говорил раньше, нам не удастся быстро вернуть ему возможность работать в полную силу. Недостающие знаки, оставшиеся на отколовшихся кусках, когда камень был поврежден, придется заново выжигать кровными ритуалами. Лет десять уйдет на то, чтобы в достаточной мере проявились очертания всех необходимых рун. Форма алтаря будет немного скошенной с одной стороны, а его поверхность не очень ровной, но это намного лучше, чем начинать все с самого начала, обтесав камень подчистую, как предлагал отец, тем самым вообще прекратив его работу. Уже следующее поколение получит нормальную поддержку родовой магии. Ну а мы тоже скоро должны почувствовать постепенное усиление ее воздействия. Вы же в курсе, что я еще на Самайн разбудил камень, – Билл зыркнул на братьев, которым об этом не сообщали, но те восприняли новость молча – то ли не поняли, что случилось, то ли одобрили его инициативу претендовать на роль главы рода. – Без всего необходимого набора знаков он очень слабо откликается, но главное – он все же в достаточной мере ожил, чтобы принимать жертвование крови. На Имболк проведем на камне магический брак с Флер, тем самым подстегнув его работоспособность. Надеемся, что у нас все получится. Флер и ребенку может понадобиться любая поддержка, – Билл выглядел предельно серьезным. В принципе, он уже рассказывал родителям об этом раньше, но тогда многое еще оставалось в категории предположений, а теперь стало уверенностью. Они с Флер уже закончили скрупулезные расчеты, что и как следует предпринять в дальнейшем, какие знаки выжечь в первую очередь, какие ритуалы провести, чтобы заручиться хоть небольшой помощью родовой магии семьи Уизли во время появления на свет их первого ребенка. Именно Флер прошлым летом стала инициатором работ по восстановлению родового камня – хоть в ее жилах и текла вейловская кровь, она все же считалась чистокровной в общепринятом смысле. Артур плыл по течению, давно смирившись с тем, что сделал его дед и не пытался исправить отец, а Молли не была искушена в подобном, да и дети занимали все ее время, поэтому раньше ей некогда было даже задуматься о чем-нибудь, кроме стирки, уборки и приготовления еды на большое семейство. Флер же таким хитрым образом сумела подлизаться к свекрови и перешла из категории ненавистной невестки в категорию более-менее приемлемой, а Молли принялась строить планы по возвращению семье привилегий Священных двадцати восьми. – Вот видишь, Рон, Билл печется о нашем будущем и положении в обществе. Разве мало чистокровных девушек? Я же не настаиваю, чтобы ты женился на ком-то вроде Булстроуд, у которых гонора больше, чем ума и денег в карманах. Найди себе тихую, покорную девочку... – Мама, мне нравится Гермиона. Давай прекратим этот разговор. Она скоро вернется, и все будет по-прежнему, – набычившись, заявил Рон. – Думаешь, она согласится жарить тебе куриные крылышки и печь пирожки, которые ты так любишь? С ее амбициями она пойдет на работу. Если ей каким-то чудом удастся протиснуться в Министерство, то начнет карабкаться по служебной лестнице, и ты в лучшем случае будешь видеть ее только по выходным. – Вот и отлично! Значит, она будет достаточно зарабатывать, чтобы нанять кухарку, – едко бросил Рон. – Мама, я прошу, хватит об этом. И вообще, не вы ли с отцом постоянно твердите о равных правах? Вот посмотришь, Гермиона сделает для семьи Уизли намного больше, чем какая-нибудь чистокровная дурочка. – Если она сама тебя не бросит, – Молли покачала головой и вздохнула. Она души не чаяла в своих детях, но прекрасно видела и их недостатки. Рон удался самым ленивым, ограниченным и упрямым из всех ее сыновей. Умная и имеющая активную жизненную позицию жена вроде Грейнджер рано или поздно наверняка разочаруется в Роне, найдет себе ухажера на стороне и в конце концов уйдет. Уж заводить выводок детей, которые удержали бы ее в семье, она не станет – это и к пророчице не ходи. Заключать магический брак, чтобы надежно привязать к семье, с магглорожденной в их положении действительно невыгодно. Родовой камень и так находится в упадке, а такая жена будет тянуть из него магию сильнее остальных, не позволяя тому восстанавливаться в должной мере. Но Рон не хотел слушать доводов рассудка. – У меня больше нечего вам сказать. Ешьте. Чай уже остыл, – Молли взмахнула волшебной палочкой, разогревая пирожки на столе, и по кухне поплыл изумительный аромат свежей выпечки. Уж в чем-чем, а в приготовлении вкусной еды она была мастерицей.***
Эйвери пришел в Принц-касл с самого утра и сразу же поставил в известность Снейпа и Поттера, что ему придется уйти не позже трех, поэтому попросил не распыляться на обязательные по этикету рассуждения о всяких пустяках, а сразу заняться делом. Гарри кратко рассказал, с чем они столкнулись в первое посещение Поттер-холла. Эйвери заверил, что они поступили правильно, и попросил Гарри не расстраиваться сильно. – Раньше старики частенько отдавали последние силы камню. Такая смерть безболезненна. Они засыпали, чтобы стать частью родовой магии. Тебе нужно успокоиться и принять это как должное. Твои дедушка и бабушка поступили самоотверженно, это заслуживает уважения, – Эйвери сказал то, что должен был, почтив память предков Поттера, а затем приступил к детальному инструктажу – что, как и в какой последовательности нужно сделать, чтобы родовой камень подчинился новому главе рода и работал в полную силу. – Твой дед нашел способ поддержать камень, давая ему возможность выполнять свои функции, долгие годы обходясь без подпитки ритуалами благодарения. Я уверен, что камень не уснул. Но на всякий случай ты должен быть готов, если я вдруг ошибаюсь, разбудить его, а не только, так сказать, приручить. Поэтому мы, – Деррик переглянулся с Северусом, – будем тренировать тебя так, чтобы ты смог действовать при любом развитии событий. О настоящем состоянии, в котором находится камень, ты сможешь узнать, лишь капнув своей крови на алтарь, а тогда будет поздно откладывать ритуал. Первое, чем тебе предстоит заняться – это собственноручно отмыть ритуальный зал Поттер-холла ключевой водой. Это не только избавление от скопившейся грязи, но и своеобразное разрушение памяти зала о прошлых ритуалах. Моешь все, до чего дотянешься – стены, потолок, особенно тщательно пол, чтобы на нем не осталось следов каких-либо прежде начертанных знаков, и сам алтарь. С ним будь предельно осторожен. Его не нужно драить, словно он – палуба корабля, только аккуратно смоешь пыль. Лучше всего, если не станешь к нему вообще прикасаться голой кожей. Надень перчатки и работай большой тряпкой. Ни в коем случае не применяй к нему магию. – Но я переносил тела магией, – напомнил Гарри. – Это не помешает мне провести ритуал и не скажется ли какими-нибудь неожиданностями? – Нет. Ограничение по применению магии касается только подготовки зала после того, как его долго не использовали, при ежегодном очищении или перед серьезными ритуалами, – слушая Эйвери, Гарри глянул на Снейпа, и тот кивнул в ответ на незаданный вопрос – он тоже мыл зал перед тем, как они с Люциусом проводили первый сеанс исцеления. – Ты должен сделать это в ближайшее время, раз хочешь уже на Имболк подчинить себе камень рода. После обильного жертвования крови, пускай и проведенного много лет назад, будет хорошо, если зал хотя бы несколько дней постоит чистым. Дверь в него после того, как вымоешь, не закрывай. – Пойдем в следующие выходные. Мне нельзя заходить внутрь при очищении, но я из коридора на всякий случай подстрахую тебя, – пообещал Северус и улыбнулся, вселяя в Гарри надежду, что все будет хорошо. – Ты уже принял перстень, следовательно, родовая магия практически согласна с тем, что ты займешь место главы, тебе осталось лишь пройти испытание камня, – Деррику льстило, что с ним поделились такой новостью до официального представления нового главы рода. Он, конечно, понимал, что в случае Поттера это состоится еще нескоро, но все же чувствовал удовлетворение от оказанного ему доверия. – Камень прочтет в твоем сердце то, что ты и сам о себе можешь не знать, и лишь после этого создаст с тобой неразрывную связь, которая исчезнет только в день твоей смерти. Каждый в такой ситуации чувствует себя по-разному, если судить по рассказам. Кто-то мерзнет, кого-то кидает в жар, а некоторые видят магических хранителей рода – ангелов или демонов, – Эйвери усмехнулся, давая понять, что не слишком доверяет таким сведениям, – или предков, и некоторые вроде даже беседуют с ними, отвечают на вопросы и тому подобное. Так что сложно сказать, что именно с тобой будет происходить, когда ты приступишь к ритуалу подтверждения своих прав. Но однозначно – ты останешься жив, если сделаешь все правильно. Как раз этим мы сейчас и займемся: будем оттачивать твои навыки до такой степени, чтобы правила безопасности впечатались в твой разум навеки и ты не сделал ни малейшей ошибки. Не переживай, все не так страшно, как я тебе пытаюсь преподнести, – заметив неуверенность на лице Гарри, с усмешкой успокоил Деррик, – но ты должен отдавать себе отчет, что ритуалы не терпят ни малейшей небрежности и не все свои оплошности ты сможешь исправить, а это чревато крупными неприятностями, включая летальный исход. – Хорошо. Я понял, – во рту у Гарри враз пересохло, и он потянулся к графину с водой, стоявшему на столике – вино хозяин дома не предлагал сегодня, ввиду предстоящих серьезных занятий. – А что будет, если камень меня отвергнет? – Кольцо свалится с твоего пальца, – пожал плечами Эйвери. – То, что недостойных камень убивает, высасывая из них магию и жизнь, сказки и гнусная ложь. Зачем ему неподходящая подпитка? Но ты можешь не переживать. Если бы что-то было не так, родовая магия уже показала бы тебе свой норов, и тебе стало бы трудно колдовать после принятия перстня. Обычно это вынуждает пересмотреть свои приоритеты и по возможности исправиться до того, как идти к камню. – Меня ведь и сейчас поддерживает родовая магия, так что особенного я получу, когда подчиню камень? – Гарри, естественно, читал об этом, но хотел убедиться, что все верно понял. – Самое главное – получишь внушительную подпитку родовой магии, будешь намного быстрее восстанавливать свои силы (и магические, и физические), в критической ситуации родовая магия выложится по максимуму, чтобы спасти тебя. Рядовым членам рода такое недоступно, хоть и они получают солидную помощь. Сможешь принимать в род и выгонять из него, заключать союзы от имени рода, получишь возможность полностью контролировать Поттер-холл и его защитный контур, тебе откроются родовая библиотека и тайники, станут доступны для настройки родовые артефакты. Да много чего еще. Это исключительная власть внутри конкретной семьи. Твое слово – закон. – Но у меня некем командовать, – Гарри вздохнул – не потому, что ему хотелось обрести такую власть, о какой сказал Эйвери, а потому, что мечтал иметь семью, близких, на которых мог бы положиться в любой ситуации. – Неправда. Наверняка найдутся дальние родственники, которые не могут претендовать на твое место, но нуждаются в защите. Разыщешь их, если будет желание, пускай подтвердят свои клятвы роду, принесут жертву на камень и получат в обмен заметную поддержку родовой магии. А не захочешь – введешь в род, кого посчитаешь достойным. Женишься, наследники появятся. И для всех них твое слово будет истиной в последней инстанции, независимо от того, согласуется оно с общепринятыми нормами морали и права или нет. Ясно? – Эйвери не терпелось перейти к главному – начать тренировать Поттера, рассказывая и показывая, как лучше организовать проведение ритуала и не напортачить. Как произносить заклятия и наговоры, как жертвовать кровь, когда можно делать перерыв и чего не следует предпринимать ни при каких условиях. – Ясно, – кивнул Гарри и улыбнулся, заметив, как Эйвери и Снейп подобрались, демонстрируя свою готовность начать «дрессировку». – А теперь практика? – Угадал, – Деррик прищурился и нарочито людоедским тоном заявил: – Начнем с того, как правильно резать руку, чтобы камню понравилась жертва.