***
Когда Гарри и Северус поднялись в зал с пока еще заблокированным транспортным камином, расположенный у входа в особняк, откуда расходились коридоры и лестницы во все уголки дома, они снова застали там общину домовиков в полном составе. – Что еще? – буркнул Гарри. Сегодня домовые эльфы уже второй раз ставили его в тупик своим поведением. Но долго гадать, что те задумали, не пришлось, потому что все они поклонились и хором произнесли: – Поздравляем главу рода с обретением поддержки предков! – затем каждый из них, похоже, назвал свое имя, создавая какофонию, и уже не столь стройно, но все же разборчиво, они продолжили: – ...клянется достойно служить роду Поттер и его главе. – Прими клятву, а то они останутся без доступа к магии рода, – шепнул Снейп на ухо растерявшемуся Гарри. – Принимаю вашу клятву. Служите прилежно, – выдавил из себя Поттер, который, несмотря на выпитое зелье, все еще чувствовал сильнейшую слабость, и махнул рукой, отправляя всех прочь. – Благодарим, хозяин, – пританцовывая от радости, выпалили домовики и исчезли, возвращаясь к своим обязанностям. Лишь Рена, заведующая кухней, перед уходом доложила: – В малой столовой для хозяина и его партнера накрыт стол, чтобы они могли подкрепиться. – Откуда они знают, что мы... – начал Гарри, но Северус с улыбкой его перебил: – У них свои способы, а тебе и впрямь не помешает немного поесть. Идем. Я, кажется, помню, где столовая в твоем доме. Спустя какое-то время, когда Гарри отдал должное поварскому искусству Рены, не обращая внимания на поздний час, он коротко рассказал о том, как во время ритуала после положенных заклятий увидел перед собой Флимонта и Юфимию. Те выглядели как живые, но Гарри все же осознавал, что все это лишь видение. И тем не менее дедушка и бабушка разговаривали с ним, поучали и давали наставления, обещали помогать советами, если он обратится к их портретам, и предупреждали о наказании, если Гарри будет недостаточно ответственно относиться к обязанностям главы семьи. – Но я не видел их портретов в доме, – отметил в конце своего повествования Поттер. – Спроси у Грира, – предложил Снейп. Гарри так и сделал. – Портреты висят в тайной комнате, смежной с кабинетом хозяина Поттер-холла. После ритуала глава рода увидит дверь, – отрапортовал Грир, а затем с намеком добавил: – Хозяйская спальня приведена в порядок. – Что ты хочешь этим сказать? – Он напоминает, что тебе нужно остаться дома хотя бы на эту ночь, чтобы в полной мере освоиться с усиленным воздействием родовой магии, – пояснил Северус. – Спасибо, Грир, за заботу. – Эмм... Да, спасибо. И еще, – Гарри зыркнул на Снейпа, но решил не советоваться с ним и хоть что-то сделать без подсказки: – Запомни, Грир, ты должен слушаться моего партнера, если не получишь от меня других распоряжений. – Грир понял, – домовик поклонился и, повинуясь жесту хозяина, исчез. – Это было необязательно, я пока не планирую здесь часто бывать, – бросил Северус, однако было заметно, что ему понравилась забота Гарри. – Я в ближайшее время разберусь с настройками защитного контура. Думаю, будет целесообразно дать сюда доступ Крейгу, как... – Как я дал Гриру в Принц-касл, – продолжил вместо него Снейп и кивнул. – Согласен. – В выходные планирую переселить сюда Ремуса с семьей. Он, похоже, считает, что это доставит мне лишние хлопоты, но я не хочу ими рисковать. Вдруг действительно кто-то доберется до Доры и Тедди и навредит им. К тому же я в долгу перед Ремусом. Если бы он тогда не вызвал тебя... – Гарри вздохнул, а потом, резко переключаясь на другую тему, пожаловался: – Я как-то странно себя чувствую. – Тебе плохо? – настороженно спросил Снейп, вглядываясь в лицо Поттера повнимательнее. – Нет... Не знаю. Как-то... словно внутри меня все то бурлит, то сжимается, то сам не знаю, что еще... – растерянный взгляд подтверждал, что он не может дать четкую оценку своему состоянию. – Это настраивается твоя связь с родовой магией. Раньше она была слабее. А теперь ты принятый камнем глава рода, так что, само собой, ощущения изменятся. Но скоро ты привыкнешь. Просто не сопротивляйся, ведь ты знаешь, что происходящие процессы не только не навредят тебе, но и сделают тебя значительно сильнее. Лучше сейчас лечь спать, а к утру все более-менее придет в равновесие. Так и сделали. Гарри и Северус впервые остались ночевать в Поттер-холле и оценили удобство хозяйской кровати, хотя, учитывая обстоятельства, и не стали проверять ее на прочность, занимаясь любовью. Сегодня им было достаточно того, что они спали рядом, и могли в любой момент прислушаться к дыханию друг друга.***
В последующие дни Гарри старался подольше оставаться в Поттер-холле. Он практически на физическом уровне чувствовал, как постепенно укрепляется его связь с родовой магией. Ему стало еще легче колдовать без палочки и осознанного формулирования заклятий. Он теперь на уровне интуиции отличал зачарованные вещи от обычных. Гарри перечитал все, что нашел, о домовиках, их традициях и привычках, и выяснил, что они, по сути, в большей степени являются творениями магии, чем обычными волшебными существами. Именно поэтому старая Присси смогла раствориться в родовой магии без остатка. Если бы Гарри отказал ей в этом, то она умерла бы, как все другие, ее тело моментально иссохло бы, а магия развеялась по миру. Некоторые волшебники, вроде Блэков, рубили провинившимся домовикам головы и вешали их на стены для устрашения и предупреждения неповиновения, а вовсе не для сомнительного украшения, как раньше думал Гарри. На канале «Песни феникса» близнецы, как и на прошлой неделе, и еще раньше, продолжили передавать Поттеру неприятные «приветы». С каждой следующей передачей они все активнее упражнялись в насмешках и почти откровенном злословии, выставляя Гарри трусом и ответственным едва ли не за все беды волшебников, случающиеся с теми. Правда, было непонятно, они на самом деле так плохо думали о Гарри или все же выполняли приказ Аберфорта Дамблдора, намеревавшегося таким образом заставить того прийти разбираться по поводу откровенной клеветы. Однако в любом случае Поттер не собирался вестись на их провокации, а лишь укрепился во мнении, что все Уизли нормально относились к нему только до того момента, пока он, как недоразвитый, кивал на все, что они скажут, и делал все, что было им выгодно. Но стоило Гарри заиметь собственную точку зрения, да еще и возмутиться тем, что Билл его едва не убил, как Уизли отвернулись от него. Поттер до последнего ожидал, что Билл и Флер попросят у него прощения, а Рон все же осознает, кому он обязан жизнью, но ошибся, предполагая отыскать у них наличие совести и благодарности.***
В субботу, сразу после завтрака, Поттер отправился к Люпину, заранее предупрежденному о его визите. – Собрали вещи? – поприветствовав всех, поинтересовался Гарри. – И где Андромеда? – Собрали. Можешь взять, – Дора указала на обычный школьный сундук. – Я все уменьшила... – было заметно, что она немного нервничает. – А мама отправилась домой, чтобы перенастроить охранный контур и захватить кое-какие мелочи. Ты уверен, что мы тебе не помешаем? – Не помешаете, не переживай. Там столько места, что в поместье можно жить годами и не встречаться друг с другом, – с улыбкой заверил Гарри. – Мне сопроводить вас? – предложил он Ремусу, подошедшему к ним после обхода комнат в поисках забытых вещей. – Не надо, – Люпин покачал головой. – Я помню, где искать твой дом. Мы немного пройдемся – здесь недалеко есть поселение оборотней. Они не любят посторонних, а мы для них, считай, свои. Оттуда доберемся на «Рыцаре» до Солсбери, а там закажем такси, чтобы поближе подъехать к Поттер-холлу. Не волнуйся, через пару-тройку часов будем у тебя. – Я и не знал до вчерашнего дня, что с маленькими детьми нельзя ни аппарировать, ни перемещаться портключом или каминной сетью, – признался Гарри, словно извинялся, и улыбнулся Тедди, притихшему на руках отца. – Буду ждать вас! – заверил он и, подхватив сундук, чтобы Люпины могли путешествовать налегке и не привлекать к себе лишнего внимания, исчез в подпространстве.***
Еще до полудня Тедди Люпин, как и все малыши обладающий неисчерпаемым любопытством, начал знакомиться с новым домом. Он был в восторге от просторных светлых комнат и широких коридоров, но больше всего его привлекли домовики. Одну из лопоухих помощниц – спокойную Мейси – сразу же определили в няньки маленькому непоседе, и Тедди с детской непосредственностью пощупал ее со всех сторон, словно это была живая игрушка. К обеду в Поттер-холл прибыл Снейп, чтобы стать свидетелем на обряде магического крещения, который было решено не откладывать и провести в этот же день. Все спустились на цокольный этаж в ритуальный зал, спящего Тедди уложили на алтарь, активированный кровью Поттера. Гарри принес положенные клятвы Ремусу и Нимфадоре, пообещав заботиться об их сыне и защищать его, как своего собственного, затем провели малый кровный ритуал, при котором на лбу Гарри и Тедди рисовали руну Гебо (Х), олицетворяющую собой систему связей с окружающими и указывающую на дары, в том числе и духовные. Именно поэтому волшебники, как и магглы, звали ритуал крещением, хотя он и имел другую основу. Когда Тедди проснулся после дневного сна, ему объяснили, что отныне Гарри Поттер – его крестный отец. Получив в честь столь знаменательного события целую гору подарков, Тедди на своем детском наречии заверил всех, что ему нравится такой папа. Переводчиком его лепета, разумеется, была Дора, потому что даже Ремус далеко не всегда понимал сына. За обедом Люпин в который раз попытался поднять вопрос о проживании в Поттер-холле, но был тут же остановлен Гарри. – Я теперь крестный Тедди. Моя обязанность перед магией и людьми защищать его. Так ведь? Вот и считай, что я выполняю взятые на себя обязательства. Здесь он будет защищен намного лучше, чем в том вашем доме. Дора, максимум завтра же приведи сюда маму, – напомнил Гарри. – Аберфорт Дамблдор знает, где она живет, а мы не в курсе, на что он способен решиться, разыскивая меня. – Согласна, – Нимфадора улыбнулась. – Ты такой хороший человек, Гарри. – Я обычный, – отмахнулся тот, порозовев от смущения. – Мы связаны теперь узами добровольного родства, так что просто обязаны заботиться друг о друге. – А что вы собираетесь делать с Аберфортом? – поинтересовалась Нимфадора, с которой ранее поделились сведениями о живучести Дамблдора. – Вы же разоблачите его? – Пока не станем спешить, понаблюдаем за ним, как и собирались, – сказал Северус, оставшийся в Поттер-холле после ритуала скорее для поддержки Гарри, чем по необходимости, хотя ему и было чем заняться без этого. – Будем смотреть по обстановке. – Дождетесь, что он выкинет какой-нибудь фортель похлеще агитации против Ремуса и попыток развалить работу отдела, помогающего оборотням, – Нимфадора покачала головой, но на своем мнении не стала настаивать, успокоенная взглядом мужа. После обеда Снейп вернулся в Принц-касл, где его ожидала куча деловых бумаг, которые следовало разобрать. А Гарри, перед тем как отправиться следом за ним, провел экскурсию по дому для новых жильцов Поттер-холла, которых поселили в восточном крыле, а потом еще какое-то время раздавал указания домовикам, чтобы те обеспечили комфорт и уют его то ли гостям, то ли новым родственникам.***
Ближе к вечеру к Снейпу пришел Люциус, похоже, желая обсудить какие-то дела Лорда, потому что они заперлись в кабинете и попросили пару часов их не беспокоить. Неудивительно, что с отцом заявился и Драко (он в последнее время всегда старался его сопровождать во время визитов в Принц-касл), так что Гарри не остался без компании. Они поболтали обо всем понемногу, обсудили последние новости из «Ежедневного пророка» и нововведения Министерства магии. Посмеялись над тупостью Гойла-старшего, гордо отказавшегося женить сына на дочери чистокровного зажиточного лавочника – эту партию им все-таки подыскал Мальсибер, хотя ранее вроде и не собирался помогать в этом деле. – Грегори надеется, что женится на принцессе? – Гарри в который раз убеждался, что Пожиратели Смерти – обычные люди, которые создают семьи, заботятся о детях и престарелых родителях, а не спят и видят, как бы уничтожить побольше магглорожденных. – Ему не дает покоя удача Забини. Помнишь, я рассказывал, что того женили на баснословно богатой наследнице? – Драко практически подтвердил догадку Поттера. – Так, насколько я знаю, семья Забини тоже не бедствует. – Пфф... Они очень богаты. Его мать не зря зовут черной вдовой. Она стольких мужей извела, присваивая их богатства. И это не считая куда-то сгинувших ухажеров, так и не попавших к ней в постель, но засыпавших ее дорогущими подарками, – Драко с удовольствием сплетничал, раскрывая маленькие секреты общества, в котором вращался с детства. – А о чем Люциус пришел поговорить, ты не в курсе? – словно между прочим поинтересовался Гарри. – Да о разном. Что-то то ли о наследстве, то ли о потомстве, – отмахнулся Драко и тут же принялся рассказывать, как на днях Лорд от скуки вздумал устроить скачки и надеялся сам поучаствовать, но его ни одна лошадь к себе не подпустила. – Представляешь, они шарахались от него так, словно он был как минимум оборотнем в полнолуние. Хорошо, что его заинтересовала конюшня Нотта, а не наша. – Почему? – Гарри не уловил смысла в последнем высказывании. – Так Нотт же потерял половину поголовья из элитной конюшни. Лорд не простил бедным животным своего унижения и заклинаниями изрезал их на куски. Да и Нотту досталось. Его Лорд обвинил в плохой выучке лошадей, – пояснил Драко. Он хотел еще что-то сказать, но тут в гостиную, где они устроились для беседы, заглянул Люциус и непререкаемым тоном сказал: – Драко, нам пора. Лорд не любит, когда кто-то опаздывает к ужину. Всего хорошего, Гарри, – попрощался он. Это стало второй фразой Люциуса, адресованной сегодня Поттеру. Первой было приветствие. Такое поведение показалось Гарри немного странным, словно Люциус почему-то избегал общения с ним, ведь раньше тот никогда не держался так отстраненно и обязательно как минимум интересовался настроением, здоровьем или успехами в подготовке к экзаменам. – Мне пора, – Драко не стал спорить, хотя на его лице и отразилось нежелание уходить. – Жаль, что во вторник ты будешь занят. Значит, встретимся в четверг, как и договорились. – Конечно, – заверил Гарри и проводил его взглядом, попутно размышляя, что так напрягало Драко в совместных ужинах с Лордом, ведь тот давно живет в Малфой-мэноре, и можно было привыкнуть к подобному.***
Поттер не знал, что настороженность Драко была вызвана не предстоящей встречей с Лордом, а присутствием отца, от которого накануне получил знатную выволочку. Он признался Люциусу в своем декабрьском промахе с предложением Гарри провести обряд единения и в получении отказа, надеясь услышать дельный совет, как лучше теперь поступить. Тот в ответ облил сына насмешками и презрением за торопливость и непродуманность действий, а потом заявил, что вряд ли теперь ему удастся исправить ситуацию, особенно, если Поттер не для красного словца сказал о том, что у него уже есть сердечная привязанность. А еще Люциус отметил, что ему следовало сразу обо всем рассказать, тогда, возможно, не теряя драгоценного времени, пока Драко почти два месяца делал вид, будто согласился с мнением Поттера, они что-нибудь и придумали бы. Но теперь уже поздно об этом сожалеть и лучшее, на что следовало рассчитывать, это то, что Поттер не отвернется от Малфоев, когда теперешняя надобность в них отпадет. Драко получил единственный совет – выяснить, действительно ли Поттер с кем-то встречается, а потом действовать по ситуации. Хотя сам Люциус считал, что в подобных обстоятельствах самое большее, на что мог надеяться сын, это установление каких-никаких дружеских отношений, потому что свободолюбивый Поттер, скорее всего, оскорбленный предложением привязать его магическими неразрывными узами, о которых наверняка уже выяснил все, что только можно, вряд ли когда-нибудь станет полностью доверять Малфоям. Люциус обвинил Драко в том, что он своей глупой поспешностью, вероятнее всего, настроил Поттера против себя, а следовательно, и против всей семьи в целом. Так что во время визита в Принц-касл на поведение Драко и Люциуса повлияла крайне неприятная беседа, имевшая место накануне. Они просто не знали, как лучше подступиться к Поттеру. Люциус опасался, что его открытость, которую он демонстрировал Гарри ранее, считая, что так легче завоевать его доверие, может быть воспринята как притворство. Он ведь с самого начала дал понять сыну, что рассказал о ритуале единения лишь для того, чтобы тот не упустил своего шанса, если в самом деле полюбит Поттера. Но Драко почему-то решил, что теперь во что бы то ни стало должен привязать того к себе, хотя сам испытывал к Гарри лишь безусловную симпатию и желание затащить его в постель, в чем и признался отцу, когда тот задал конкретный вопрос.***
Четверг для Поттера, занятого массой дел в своем доме, стоявшем практически в законсервированном виде восемнадцать лет под чарами гоблинов, наступил очень быстро. Усиленно прозанимавшись почти два часа рунами, в работе с которыми Поттер демонстрировал неплохие успехи, Драко предложил на сегодня занятие закончить и немного поболтать. Как-то незаметно они снова вернулись к обсуждению вопроса о поиске невесты Грегори Гойлом, о чем говорили еще в воскресенье, и тогда Драко, решив, что не стоит ждать лучшего случая для утоления своего интереса, спросил: – Так с кем ты встречаешься? Или это большая тайна? – Любопытство одолело? – не чувствуя подвоха, вопросом на вопрос ответил Гарри, не планируя признаваться. Они с Северусом договорились подольше держать в секрете их отношения ото всех (разумеется, кроме уже осведомленных по воле случая и личной природной особенности), чтобы информация ненароком не достигла ушей Темного Лорда. Да и в рядах «светлых» подобная новость может не прийтись по душе некоторым, и не исключено, что те могут ляпнуть где-нибудь об этом, тем самым смертельно подставив в первую очередь Снейпа. – Я же не спрашиваю, на ком ты женишься, так почему тебя так волнует, с кем я собираюсь создать семью? – А при чем здесь женитьба и семья? Не путай обязанности перед родом с чувствами и тому подобным. Вон отцу и Северусу не было до этого дела, когда они стали любовниками. Чтобы быть счастливым, от жизни нужно брать все, что можно. И в этом нет ничего неправильного. Если нам приятно быть вдвоем, то не стоит от этого отказываться по надуманным причинам, – Драко воодушевило то, что Поттер внимательно прислушивался к нему, но он не догадывался, какое на самом деле впечатление оказали его откровения, поэтому продолжил вещать: – Разумеется, надо позаботиться о наследниках. Но при желании все можно устроить так, чтобы тебя считали респектабельным и преданным традициям, но и не лишаться того, что приносит удовольствие. Не стоит терять возможности ощущать радость от существования. – Тебя этому отец научил или ты сам до всего дошел? – Гарри постарался, чтобы его вопрос прозвучал не слишком едко. – Разумеется, пример отца заставил меня о многом подумать, да и его советы я никогда не игнорировал, но в таком мне не нужны подсказки. Признайся, ты ведь выдумал, что у тебя кто-то есть? Ты же почти безвылазно сидишь здесь, так откуда возьмется сердечная привязанность, на которую ты намекал? – Драко был доволен собой – он ведь ни на чем не настаивал, ни к чему не принуждал, чего так опасался Люциус, предупреждая о независимом характере Поттера, а только открыл тому глаза на положение дел. – Во-первых, любить можно и на расстоянии. А во-вторых, я давно не прикован к Принц-каслу, и ты об этом знаешь. Давай свернем тему. Мне не нравится твой взгляд на романтические отношения, хотя я и не собираюсь вмешиваться, если ты по примеру своего отца заведешь себе хоть дюжину любовников и любовниц или, женившись, начнешь изменять направо и налево. Это твоя жизнь, и ты вправе выстраивать ее так, как считаешь нужным. Но я однолюб. И мои чувства будут принадлежать одному человеку, – Гарри говорил спокойно, не выдавая своего смятения, вызванного признанием Драко о том, что Северус и Люциус являются любовниками, хотя в душе у него бушевал ураган. – Решил наплодить рыжих наследников? – с оттенком брезгливости спросил Драко, почему-то по-прежнему уверенный, что Поттер сохнет по Джинни Уизли – симпатичной огненноволосой девчонке, успевшей на старших курсах покрутить романы с полудюжиной ребят. – Не твое дело. Я вообще пока что не думаю о наследниках, – бросил Гарри и выразительно посмотрел на часы, висевшие на стене, намекая, что Малфою пора уходить. – Очень зря. Это крайне важно для каждого рода. Разве в твоей семье нет кодекса, где прописаны обязанности его членов? Такие вопросы всегда тщательно исследуются, надо правильно рассчитать совместимость с женщиной, чтобы дети были сильными. Иногда даже с помощью ритуалов подключают магию из другого рода... Есть много способов, так сказать, улучшить показатели. Если хочешь, я мог бы попросить отца, чтобы он тебе все объяснил. Он большой специалист в этом, к нему многие обращаются по такому поводу и... – Мне это не надо! – резко прервал его Гарри, мысленно закипая от гнева то ли на Драко за то, что он рассказал, то ли на Северуса, утаившего правду, то ли на себя за свою доверчивость. – И я просил сменить направление беседы. Хотя... – он указал кивком на часы, – похоже, тебе уже пора. Северус очень щепетильно относится к вопросам следования его указаниям. – Согласен с тобой. Он жуткий приверженец порядка и безукоризненно придерживается правил, придуманных им же самим, – несмотря на насмешку в тоне, было заметно, что Драко все же глубоко уважает Снейпа. – Не знаю, что в нем нашел отец. Нет, он отличный зельевар, боевой маг и политик, но... – Драко наконец-то заметил, что Поттер чем-то раздражен, поэтому, не желая испытывать его терпение, оборвал себя на полуслове и поспешил ретироваться, мысленно задаваясь вопросом, что же он опять сделал не так. – Ты прав, мне пора уходить. На выходные у Лорда есть какие-то планы, и он предупредил, что ему понадобится мое присутствие. Так что увидимся на следующей неделе. – Увидимся, – бесцветно откликнулся Гарри. Он молча проводил Драко до камина, и только когда тот растворился в волшебном пламени перемещения, дал волю своим мыслям, анализируя открывшуюся шокирующую правду – Северус был любовником Люциуса Малфоя.