Темный маг

Поттер помолчал, ожидая, пока Дамблдор придет в себя. Он понимал, что не может полагаться на его честность, поэтому не видел смысла в выпытывании важных сведений, но все же решился задать ему еще несколько вопросов. – Ну и как? Вы смогли контролировать себя, когда захватывали тело брата? Почему не оставили его в покое, если вы такой противник темных искусств? – Гарри все сильнее возмущало двуличие Альбуса. – Я должен был выжить, чтобы довести свое дело до конца! Я займу должность министра магии и наведу порядок! Слышите? Я обещаю, что все, о чем мы мечтали, обязательно станет явью! Мы добьемся всеобщего блага, которое является нашей целью! – повысив голос, твердо заявил Дамблдор, освобожденный от влияния артефакта. Он не видел больше нужды что-либо скрывать, раз Поттер оказался столь проницательным, что раскусил его игру. – А ты, мальчишка, за все заплатишь! Я знаю, что в тебе есть осколок его души. Твой шрам сразу после развоплощения Тома фонил его магией так, что можно было подумать, будто ты взрослый волшебник, хотя твое ядро было едва-едва сформировано. Я тогда еще не знал, что именно с тобой случилось, но на всякий случай отправил подальше от магического мира, чтобы выиграть время и решить, как лучше поступить. Теперь все вы знаете, – обратился он к орденцам, – что после своей гибели Темный Лорд вселится в Поттера! И что вы будете тогда делать? Кто вам поможет, если меня закроют в Святого Мунго или и вовсе отправят в Азкабан? – Даже после того, как признался, что сам не лучше Темного Лорда и захватил тело родного брата, ты продолжаешь нести глупости. Давайте обратимся к тем, кто более-менее разбирается в теме, чтобы мои слова не выглядели подтасовкой сведений. Мистер Подмор, я так понял, вы кое-что смыслите в этом. Вы можете сказать, есть ли способ освободить человека от одержимости? – Поттер решил все же избавить Дамблдора от иллюзий, а членов Ордена Феникса от подозрений на свой счет. – Есть, но это следует сделать до того, как одержимость войдет в фазу активации, то есть до смерти того, чья часть души была помещена в человека. И это не темный ритуал, а всего лишь что-то вроде очищения, – охотно ответил тот, выделив тоном существенное уточнение. – Ну и что скажете, Альбус? Если вы такой противник темной магии, почему не помогли брату освободиться от осколка вашей души в нем? Ах да! У вас ведь есть грандиозная цель! Вы жаждете стать министром магии и уничтожить даже упоминания о темной магии, чтобы никто не догадался о том, что вы сделали с собственными сестрой и братом, – едкие слова Поттера расплавленным металлом капали на репутацию Альбуса, прожигая в ней дыры из разраставшегося неодобрения бывших соратников. – Никто не встанет на моем пути к освобождению магического мира от тьмы! – пафосно провозгласил тот, и лишь невозможность пошевелиться не позволила ему принять достойную позу для такого заявления. – Можешь обвинять меня в чем угодно, Поттер, но это не отменяет того, что тебя нужно уничтожить, чтобы Темный Лорд не завладел твоим телом. – Дурак ты, Альбус, – невербально наложив на Дамблдора Силенцио, бросил Гарри, переходя на предельно презрительный тон и неуважительное обращение. – Такой умный, но дурак. От большого ума и глупость большая, не так ли? Всю жизнь смотрел на мир вполглаза, поэтому и не видел полной картины. Полагаешь, я просто так рассказал, что едва не умер? Считаешь, хотел показать, какой Билл Уизли плохой? Да он намного лучше тебя с твоим раздутым самомнением! Он пошел на преступление, чтобы спасти брата, и ему с этим жить. А ты и пальцем не пошевелил, чтобы исправить собственную давнюю ошибку и освободить своего брата от участи стать сосудом для твоей гнилой души, и уничтожил его, – Гарри на пару секунд умолк, давая возможность всем проникнуться его словами. – Профессор Снейп провел шесть ритуалов по восстановлению моей магической системы практически с нуля, потому что к первому сеансу я уже потерял сознание, погружаясь в предсмертную кому, – напомнил он, добавляя уточнения к ранее сказанному. – Неужели он не заметил бы, что во мне есть чуждая энергия? – Так он же Пожиратель и не стал бы тебе признаваться, даже если бы заметил! – вставил свои пять кнатов Рон. – Представляю, как он радовался, выяснив, что спас крестраж змеемордого! – Если бы это было так, то родовая магия Поттеров никогда не позволила бы мне даже прикоснуться к этому, – Поттер продемонстрировал перстень. Он не планировал раскрывать свой новый статус, но и не хотел оставлять таким, как Рон, повод обвинить его в одержимости. – Так вот почему ты такой сильный! – Хопер понимающе кивнул. – Поздравляю, мистер Поттер, с принятием рода под свою руку, – он, не вставая с места, слегка поклонился. – А ты, Уизли, заткнись! Против магии не попрешь. – Поздравляю! Молодец! Рада за тебя! – донеслось со всех сторон. – Спасибо, – Гарри кивнул тем, кто его поддержал. – Уже поздно. Наверное, нам стоило бы завершить собрание. – А что будет с Аберфортом? То есть... С этим... – спросила МакГонагалл, под конец фразы смутившись, потому что не смогла назвать сидевшего перед ними человека Альбусом. – Будет то, что с подачи Альбуса Дамблдора закреплено в правилах. Его изолируют от общества, – Гарри хмыкнул, сообразив, о чем сказал. – Альбус, так выходит, когда ты ратовал за эти ограничения, ты даже не имел представления, кто такие одержимые? Тебе хватило того, что в этом замешана так называемая темная магия? – он покачал головой. – Надеюсь, возражений не будет? – обратившись к присутствующим, спросил он. – А может, не надо? Альбус ведь борется за лучшую жизнь для всех, – бодро предложил Артур Уизли, перед этим выслушавший нашептывания жены. – Да-да. Это же хорошо, что он вернулся. Он все знает и поможет нам восстановить справедливость, – поддакнула Молли, выражая полное согласие с ним и не обращая внимания на поднявшийся в комнате шум неодобрения. – То есть вас не волнует, что это, собственно, и не Аберфорт, и не Альбус, а человек со смешанным и наверняка поврежденным сознанием, ибо у одержимых в активной фазе не может быть иначе? Вам мало сумасшедшего Темного Лорда и вы готовы идти за другим не менее сумасшедшим фанатиком? И о какой справедливости идет речь? Что такого знает это создание, – Поттер ткнул пальцем в Дамблдора, – чтобы помочь вам добиться этой самой справедливости? Вот не хотел поднимать эту тему, но раз уж начали – выскажитесь! Хочу понять, чего же вы планируете добиться? – Ну он ведь говорил, что подскажет, как победить неназываемого, – проблеял Рон, решив поддержать родителей, раз они выступили против мнения Поттера. – Так он уже озвучил свою бредовую идею. Ты чем слушал? Он предложил мне пойти и убиться об Темного Лорда, а он потом, весь в белом и на белом гиппогрифе, победит его и станет одержимым министром магии, – Поттер насмешливо уставился на Рона. – Такого не будет. Никогда! Если я и встречусь с Темным Лордом, то только на своих условиях и тогда, когда посчитаю это необходимым, а себя готовым к противостоянию. Что еще? Тут заговорили о справедливости. Может, кто-нибудь конкретизирует этот момент? Вот скажите, что вам не нравится в жизни общества, ну... за исключением чокнутого Лорда. – Ты продался Пожирателям! – буркнул Рон. – Хватит повторять глупости. И лучше молчи, если неспособен сказать хоть что-то умное, – презрительно осадил его Поттер. – Нам не нравится угнетение магглорожденных, – с вызовом в тоне заявила Гермиона, не замечая, что некоторые соратники скривились – ее выступления на этот счет уже набили всем оскомину. – Угнетение? В чем? – Как это «в чем»? А то ты не знаешь. Их ставят на учет! Это нужно запретить! – казалось, что Гермиона готова разразиться целой речью в защиту своего мнения, поэтому Гарри поспешил ее остановить: – Опять ты за свое. Мы же с тобой уже обсуждали эту тему. Всех юных волшебников ставят на учет – это тоже нужно запретить? И как тогда магглорожденные, о которых ты так заботишься, попадут в Хогвартс? Их же не разыщут без этих списков. И всех чистокровных ставят на учет. А с этим как быть? Тоже отменить? Полагаешь, они будут рады твоей инициативе? – Поттер саркастично усмехнулся, заметив, что Грейнджер не задумывалась о таких вопросах и теперь не знала, что сказать. – Но чистокровные этим гордятся, – Гермиона судорожно пыталась придумать достойный ответ. – Так кто тебе мешает гордиться своим статусом и доказать, что ты на самом деле способна улучшить этот мир? Кто тебе не дает разобраться, что действительно нужно изменить, а не повторять, словно тупой попугай, одно и то же, даже не разобравшись, что к чему? Что за стремление бороться с ветряными мельницами вместо того, чтобы принести обществу пользу? – Гарри обвел взглядом присутствующих, ожидая реакции на свои слова. – Надо отстранить от власти Пожирателей Смерти, потому что они подчиняются неназываемому, – придав голосу строгости, заявил Артур. – Уж этого ты не можешь отрицать. – То есть у вас претензия лишь к тому, что порядок в стране наводят они, а не вы? – Гарри покачал головой. – И в чем проблема? Работайте, предлагайте реформы, доказывайте свою правоту. Артур, вы же работник Министерства, что лично вы предприняли, чтобы изменить ситуацию так, как вам бы хотелось? Почему отворачиваетесь и прячете глаза? Вас Пожиратели выгнали с работы? Уменьшили зарплату? Нет? – Поттер махнул рукой. – Я понял. Вам по душе собираться, слушать полубезумного Аберфорта, ругать власть только за то, что не вы сидите в креслах ключевых руководителей, и это дает вам возможность ощутить собственную значимость. Как бы там ни было, пока Альбус Дамблдор занимал важные посты, он действительно влиял на ситуацию, и от Ордена Феникса была хоть какая-то польза. – Что ты предлагаешь? Сдаться и не бороться за свои идеи? – Грейнджер смотрела исподлобья. – Сам-то собираешься что-то предпринимать? А то только советы даешь. – Разумеется, собираюсь и уже работаю над этим, а не сижу и жду, как ты, когда кто-то изменит ситуацию к моей выгоде. Я не в состоянии изменить прошлое, но могу и буду двигаться вперед. Вот выучусь, доберусь до власти и переделаю магический мир по своему усмотрению, – провокационно заявил Поттер, насмешливо глядя на бывшую подругу. – Доберешься до власти? Да ты... – Рон аж покраснел от возмущения. – Найдутся лучше тебя... – А что не так? Что тебе не нравится? Полагаешь, я должен сделать за вас всех грязную работу, устранив Темного Лорда, а вы потом посадите в министерское кресло кого-то другого? – Поттер нагло насмехался, наблюдая, как не только семейство Уизли, но и некоторые другие орденцы пораженно уставились на него, явно не ожидая подобного выпада. – Хотели есть плюшки и получать бонусы, просто постояв возле меня? Я вам не расходный материал и не разовый ключ в рай, Рональд. Думаешь, можно попользоваться и выбросить? Не выйдет! Я обязательно справлюсь с Лордом, когда придет время, но никто не примажется к моим достижениям, если и впрямь не будет стоять рядом со мной плечом к плечу в решающей битве. И неважно, будет это магическая дуэль или политическое уничтожение. Ясно? А о том, на кого я собрался опереться, вы, надеюсь, уже догадались, – он оглянулся на Кингсли, Ремуса и Гестию. – Они уже помогают мне. Делом, а не пустой болтовней и призывами исполнить какое-то там пророчество. – А как же мы с Роном? Мы ведь были с тобой... – Гермиона растерянно переводила взгляд с Поттера на тех, кто стоял за его спиной с гордым видом. – Я уже поблагодарил вас за поддержку в прошлом. Но вы предали меня. Я вам никогда не смогу доверять, – вполголоса бросил Гарри и хотел уже отвернуться, но тут подала голос Молли Уизли: – Гарри, но так нельзя! Они два года не бросали тебя, терпели лишения... – Они это делали по своему желанию, я не раз предлагал им вернуться домой, – грубо перебил ее Поттер. – Но наша семья принимала тебя у себя, неужели ты можешь теперь вот так спокойно отвернуться от нас? – Молли цеплялась за соломинку, прекрасно осознавая, что не видать им привилегий, если Поттер и впрямь победит Темного Лорда и доберется до власти. Затаив на них обиду, он, скорее всего, наоборот, будет всячески мешать им занять достойное место в будущем, особенно учитывая, что уже стал главой рода. – Ваша семья получила прекрасную компенсацию за то, что несколько раз я по неделе-другой жил в вашем доме, – процедил сквозь зубы Поттер, возмущенный ее словами. – Полторы тысячи галлеонов якобы на лечение Джиневры Уизли после того, как я ее спас из Тайной комнаты. Не имею, правда, представления, о каком лечении идет речь. Ее вроде только мадам Помфри пару раз зельями напоила, и все. Я спас! И я же оплатил ее мнимое лечение, хотя узнал об этом, лишь вступая в права главы рода. И это не все. За лишение семьи Уизли автомобиля Форд «Англия», который, кстати, угнал Рон, а не я, на счет мистера Уизли из моего сейфа перечислили две тысячи галлеонов. Это было как раз в то лето, когда вы ездили в Египет, а я даже на неделю не смог попасть к вам на каникулах. Хорошо отдохнули за мой счет? Я дал деньги близнецам на открытие магазина и как они отблагодарили меня за это? Полагаете, я не сполна расплатился с вашей семьей за доброту к сироте? – рыкнул он, глядя покрасневшей Молли в лицо. Она явно не ожидала, что Поттер узнает о тех деньгах, которые Альбус помог им получить из его сейфа. Гарри, словно услышав ее мысли, тут же добавил: – Альбус Дамблдор, являясь моим опекуном, много раз снимал крупные суммы денег с моего счета и использовал их в личных целях, тогда как моим маггловским родственникам, у которых я жил, он не дал ни пенса для обеспечения моих потребностей. Поттер сделал паузу, давая присутствующим прийти в себя от шока, вызванного его признанием, и этим воспользовался Рон Уизли, выкрикнув: – Это неправда! Не наговаривай на нас! Никаких денег мы не получали! – Тебе предоставить выписку из банка или ты просто спросишь у родителей? – едко поинтересовался у него Гарри. – Мама, скажи, что он обманывает! – Рон сразу же последовал совету, обратившись к Молли, но та не ответила, а лишь цыкнула на него, призывая умолкнуть. – Но как же... Почему вы не говорили? Да это же такие деньжищи... – пробормотал себе под нос Рон, однако все сидели тихо, прислушиваясь к его перепалке с Поттером, так что ни одно слово не ушло от внимания присутствующих. – Тогда сколько же у тебя денег, что ты так спокойно об этом говоришь? – озвучил он свою мысль, похоже, не осознавая, что произнес вопрос вслух. – Это не имеет значения, – пресек его расспросы Гарри, недовольный тем, что Уизли снова начал разборки. – Вот именно! – поддержал его Хопер. – Тайком взяли деньги Поттера и думали, он об этом не узнает? Как и Дамблдор, рассчитывали, что он героически погибнет и не спросит с вас за такое самоуправство? – Это же надо! Обокрали ребенка, а потом еще и претензии выставляют! Не ожидала такого от тебя, Молли, – МакГонагалл сокрушенно вздохнула, одарив семейство Уизли негодующим взглядом. – Если ты такой богатый, то зачем забираешь магазин у... – начал Рон, но Поттер резко остановил его: – Все! Хватит! Уже очень поздно. Мы так до утра будем разбираться, кто, что и как сделал или не сделал. Могу лишь сказать, что долгами лучше не меряйтесь со мной, потому что останетесь в проигрыше, – подвел черту под обсуждением темы Гарри. – То есть ты не собираешься возглавить Орден? – кисло спросил Хопер, для разнообразия за весь вечер ни разу не спровоцировав скандал. – Я в этом абсолютно не нуждаюсь. Хотя я в курсе, что мистер Шеклболт еще до появления в ваших рядах практически ненастоящего Аберфорта Дамблдора предлагал сделать меня руководителем Ордена, и большинство были согласны с этим. Так что, если позволите, я могу взять эту обязанность на себя лишь для того, чтобы озвучить одно-единственное решение, – Поттер сделал паузу, привлекая внимание к тому, что собирался сказать. – Орден Феникса распущен, потому что у него нет ни достойной цели, ни возможности реализовать таковую, если она и появится, – он хмыкнул, сообразив, что уже в который раз за сегодня вызвал шок у присутствующих своими действиями и словами. – Разумеется, я не настаиваю на том, чтобы вы приняли мои слова к сведению. Вы можете выбрать нового главу Ордена и продолжать свои бессмысленные собрания, чтобы посплетничать. Хотя, есть и другой вариант – вы начнете приносить пользу людям и стране. Как? Решайте сами. – А что будет с Аберфортом? – скупо поинтересовался Подмор, которому, похоже, последние высказывания Поттера не слишком пришлись по душе. – Я уже говорил, что у нас есть все документы, разрешающие его проверку и поимку, если одержимость подтвердится. Мистер Шеклболт отправит его к специалистам. Ах да, забыл вас предупредить, на этом доме, кроме защитных, стоят чары коллективной конфиденциальности, завязанные на меня. Так что без моего позволения поделиться полученными сегодня сведениями с посторонними вы не сможете. И лучше даже не пытайтесь, если не хотите огромных неприятностей от магии. Кстати, на это у меня тоже есть разрешение от Министерства. Дело Аберфорта Дамблдора засекречено на неопределенный срок. Об одержимом позаботятся, пока я не разберусь с некоторыми делами, а потом мы его отправим под суд, как и предписано законом. – Да откуда у тебя возьмутся разрешения, если ты в Министерстве не можешь и носа показать?! – Рон вскочил на ноги, протестуя против произвола Поттера, правда, наученный горьким опытом, за волшебную палочку не хватался. – Зато у меня есть влиятельные помощники. Именно этот вопрос курировал мистер Шеклболт. – Но он же больше не работает в Министерстве! – подала голос Молли, возмущенная самоуправством Поттера, без предупреждения применившим сложные чары, которые использовали в Визенгамоте при расследовании секретных дел. – Поговорить о пустяках вы можете и без нас. Защита с дома снята, так что при желании можете свободно перемещаться куда захотите. Всего доброго. В следующее мгновение из комнаты дружно аппарировали Поттер и Люпин, а также Шеклболт и Джонс, подхватившие под руки с двух сторон Дамблдора, скованного с помощью специального аврорского артефакта.

***

Снейп, скрытый под мантией-невидимкой и для надежности применивший к себе дезиллюминационные чары, как они и договаривались с Гарри, не спешил покидать место собрания Ордена Феникса, желая поглядеть, как события будут развиваться дальше, и проследить, чтобы никто не попытался взломать чары конфиденциальности, пока все не покинут старый дом Люпина. Никто не торопился уйти, все настороженно переглядывались, ожидая, кто первый решится заговорить после всего произошедшего. – И вы ему поверили, что он отправит Дамблдора в Министерство? – желчно поинтересовался Рон. – Наивные! Он сдаст его змеемордому, чтобы выкупить свою жизнь. – Заткнись, Уизли! От тебя просто разит завистью! – презрительно бросил Хопер для разнообразия довольно серьезным тоном. – И что будем делать? Разойдемся по домам и сделаем вид, что Ордена Феникса никогда и не было? – Так Альбуса же забрали, – Молли выглядела растерянной, но ее взгляд тщательно следил за всеми вокруг. Похоже, она опасалась реакции соратников на откровения Поттера, однако уходить не спешила, не желая терять последнюю надежду оказаться причастной к великим свершениям Ордена. – Он уже для тебя Альбус? Этот человек не был ни Альбусом, ни Аберфортом в полном смысле этого слова, – заявил Подмор. – Он был существом с наверняка ущербной психикой. Даже странно, что мы этого не заметили. – Веритасерум не даст соврать, а он сказал, что... – Что считает себя больше Альбусом, – резко перебил Молли Хопер, не желая выслушивать очередную глупость – эта несуразная семейка уже была у него в печенках. И если раньше подзуживание Уизли ради развлечения хоть как-то скрашивало пустую болтовню на собраниях, то сегодня это казалось абсолютно лишним. – Но он сам же и признал, что Аберфорт ему мешает. У него явное раздвоение личности, такому нельзя доверять, потому что он в любой момент может окончательно сойти с ума. Забыли о нем! Я спрашивал – что мы будем делать? Мы все, а не одержимый Дамблдор! Знаете, я большего ожидал от Ордена. Когда мы с друзьями, – он оглянулся на своих двух молчаливых спутников – Мичила Броуди и Итана Дэвиса, – присоединились к вам прошлым летом, то, честно говоря, рассчитывали, что после свержения неназываемого Орден станет чем-то вроде ведущей политической партии в правительстве, и это поможет нам занять достойные места в обществе и даст возможность сделать этот мир лучше. Но, похоже, мы глубоко заблуждались. Кроме праздных и пафосных разговоров, лишь изредка затрагивавших действительно важные вопросы, мы ничего не увидели и не услышали здесь. Все ждали Поттера, словно он мессия Света, придет и принесет вам на тарелочке с золотой каемочкой всеобщее благо. А не вышло! Поттер-то пришел, но просто забрал с собой всех, кто работает в Министерстве и уже сейчас способен помочь ему чем-то реальным. – Не всех. Артур тоже работает в Министерстве, но Гарри почему-то не взял его к себе в команду, – уточнила Молли с затаенным возмущением в тоне. – Да молчи уже! Если бы твоя, Молли, семья не поступила так ужасно с Гарри, то, может, он по-другому отнесся бы и к Ордену Феникса в целом, – в сердцах бросила МакГонагалл. – Я, наверное, пойду. Мне еще утром отчитываться перед новым директором, куда я на весь вечер пропала. Если что-то толковое надумаете – сообщите, – она отошла к двери и аппарировала, даже не став выходить на улицу. – Мы не должны вот так опускать руки и все бросать, – подала голос Гермиона. – Гарри, наверное, просто нас проверяет. Он же сказал, что мы можем принести пользу. – И что ты предлагаешь, Грейнджер? – Хопер, уже было собравшийся последовать за МакГонагалл, решил все же послушать бывшую подружку Поттера. – Я, несмотря на все, что здесь было озвучено, переписываюсь с Гарри, поэтому постараюсь убедить его пересмотреть свое решение. Он обязательно пойдет нам навстречу. Просто сейчас так сложились обстоятельства, что он обижен, – Гермиона смущенно развела руками. – А пока я добьюсь результатов, нам нужно выбрать того, кто хотя бы временно возглавит Орден, чтобы он мог координировать нашу работу. – И этим главой, несомненно, должна быть ты, – насмешливо прокомментировал Хопер. – Не обязательно. Можешь и ты им стать, если готов взять на себя такую ответственность, – парировала та. – И о какой работе ты говоришь? – хмуро спросил Билл. Он недолюбливал Грейнджер за ее завышенное мнение о себе самой, но не мог не согласиться, что в ее голову иногда приходили толковые мысли. – Надо внимательно изучить последние реформы Министерства и подать свои предложения по их изменению в комиссию, созданную для рассмотрения подобных инициатив граждан. Пусть Гарри увидит, что мы тоже не только болтаем, но и что-то делаем, а значит, сможем быть полезными при восстановлении справедливости, когда неназываемый падет, – воодушевленно пояснила свою точку зрения Гермиона. – Да о чем ты нам рассказываешь? Какие реформы? Ерунда все это! Думаешь, Пожиратели позволят тебе что-либо изменить? Сначала нужно посадить всех этих выродков вместе с министром, пляшущим под их дудку, в Азкабан, а потом уже заниматься восстановлением справедливости! – не согласился с ней Рон. – Министр неплохо справляется со своей работой, несмотря на давление, оказываемое на него неназываемым. При чем здесь он? – вдруг подал голос обычно отмалчивавшийся Мичил Броуди – ровесник Хопера. – Ты говоришь так же, как эти чистокровные гады, которые лижут зад змеемордому. Поттер вон уже тоже стал таким! А вы все еще верите его сказочкам, что он выполнит пророчество. Да он уже весь с потрохами продался... – Рон махнул рукой, словно ему надоело повторять истину глупцам. – Может, и ты проводишь кровные ритуалы на камне? – Мой дядя проводит дарственные, он у нас глава семьи. И в этом нет ничего плохого. Но мне не нравится, что власть сейчас фактически в руках сумасшедшего неназываемого, от которого можно ожидать чего угодно вплоть до откровенного террора, – Броуди умолк, уставившись на свои ладони, сложенные на коленях. – Так у нас тут лазутчик! Пожирательский подпевала! – Рон исподлобья уставился на него. – С Уизли кашу не сваришь, он обязательно в нее плюнет, – презрительно скривившись, прокомментировал его выпад Хопер. – А с тобой тоже надо разобраться! Откуда ты узнал, что за кольцо показал Поттер? – взвился Рон. – Так ведь при демонстрации силу родового перстня в большей или меньшей мере чувствуют все чистокровные. Не знаю, что там у вас в семье творится, раз вы забыли основы, – презрительно бросил Хопер и пожал плечами. – Полагаю, на этом наше странное сотрудничество подошло к концу. Раз Орден расформирован, то в даче прощальной клятвы нет резона. Будьте здоровы. Хопер тут же аппарировал. Следом за ним, что-то буркнув на прощание, исчезли и двое его бывших однокурсников. Подмор лишь покачал головой, тяжко вздохнул и тоже аппарировал, не сказав ни слова перед уходом. В итоге в доме остались лишь Уизли и Грейнджер да наблюдавший за ними невидимый Снейп.