Темный маг

Снейп и Поттер, не сговариваясь, отправились из Министерства магии в Принц-касл. Они догадывались, что в Поттер-холле их тут же начнет атаковать вопросами любопытная Нимфадора. Не то чтобы они собирались выясненное хранить в секрете от нее или еще кого-то, знавшего о состоянии Дамблдора, но Гарри сначала требовалось смириться с некоторыми фактами, всплывшими в откровениях одержимого. Северус прекрасно догадывался, каких неимоверных усилий стоило его любимому держать себя в руках при посторонних и не выдать бушующих в нем эмоций, вызванных раскрытием некоторых обстоятельств жизни семьи Поттеров. Поэтому сразу после выхода из аппарации он обнял Гарри, обещая ему несомненную поддержку, и нежно поцеловал в висок, напоминая, что тот не один в этом мире. – Идем в гостиную, – предложил Северус вцепившемуся в него, как в спасательный круг, Гарри, наконец-то получившему возможность не притворяться и дать волю чувствам. – Там будет удобнее поговорить. – Угу... – только и ответил тот, но немного ослабил хватку и повернулся так, чтобы можно было идти. Устроившись на диване, Снейп попросил Крейга принести для Гарри вино, а для себя – огневиски, посчитав, что немного алкоголя им сейчас не повредит. – А я, оказывается, родился в августе, а не в июле, – бросил Поттер с кривой усмешкой и, кивнув в благодарность, принял бокал с пьянящим напитком. – Так что пророчество было вовсе не обо мне. Дамблдор это прекрасно знал и все равно лепил из меня Избранного, придумав для общества соответствующую историю. Он с самого начала строил планы на еще неродившегося меня. А если бы моя мама произвела на свет девочку? То и ее провозгласил бы Избранной? – Вероятнее всего, – отметил Снейп, сделав приличный глоток огневиски. Ему тоже требовалось уложить в уме все новости и попытаться смириться с тем, что ничего уже нельзя изменить. – Я знал, что Альбус манипулятор, но не представлял, каких размахов достигла его паранойя относительно темной магии, что он отважится на подобное. – Он по-крупному подставил тебя, к тому же не единожды, полностью срежиссировал смерть моих родителей и мою жизнь. Благо ты помог мне избежать ошибки, и я не отправился под Аваду Лорда, а ведь наверняка так и случилось бы, если бы ты и Ремус не наставили меня на путь истинный и не объяснили, как все устроено в магическом мире. И, уверен, это далеко не все грехи Альбуса Дамблдора. Мы ведь интересовались только тем, что касалось меня, – со вздохом предположил Поттер, прижимаясь боком к Снейпу. – Ничего. Август и Деррик все из него вытрясут. Так что мы еще узнаем о героических свершениях Альбуса на пути к всеобщему благу, – прокомментировал его слова Северус, откинувшись на спинку дивана, чтобы было удобнее одной рукой обнимать Гарри. – Как думаешь, идея сдать меня Лорду за деньги, чтобы вынудить пожертвовать собой, принадлежит Альбусу или Аберфорту? И что значит заявление Альбуса, будто в прошлом для него было неподходящее время, чтобы становиться министром магии? Кажется, не все там так просто. – Раньше Альбусу не было нужды взваливать на себя такой груз ответственности, как пост министра, потому что он намеревался более гибко решить проблему темной магии, подставив под людское недовольство своих марионеток. Но после смерти и подселения в Аберфорта он потерял весь свой авторитет, нарабатываемый десятилетиями. Он больше ни на кого не имел влияния, поэтому у него просто не было выбора, как рваться к власти любым путем. Иначе все его замыслы не стоили и кната. К нему даже в Ордене не слишком-то прислушивались, хотя, пойдя на поводу у орды Уизли, большинство и проголосовало за утверждение его в роли главы. Так что нет разницы, чьей была идея сдать тебя Лорду, потому что другого выхода это существо, уже не являющееся ни Альбусом, ни Аберфортом, не видело. Снейп говорил неспешно и спокойно, не окрашивая свою речь эмоциями, словно он читал лекцию. Его тоже шокировали некоторые откровения Дамблдора, но он давно научился быстро брать себя в руки без ущерба для нервной системы. К тому же сейчас надо было дать выговориться Гарри, чтобы он выплеснул из себя обиду и злость и смог спокойно жить дальше, сделав определенные выводы из ситуации. – Жаль, что по правилам Гринготтса опекун имеет право так вольно распоряжаться деньгами подопечного. Видите ли, гоблины не вмешиваются в дела волшебников, – Гарри передразнил Орренса, уже несколько раз цитировавшего эту установку банка. – Не требуют никаких документов, куда потрачены деньги. И ничего нельзя сделать... – Ну почему же? Кое-что можно уже прямо сейчас провернуть. Те две тысячи, что Уизли получил за якобы тобой украденную машину, ты можешь отсудить. Скажи Орренсу, он займется делом, еще и какую-нибудь компенсацию стрясет с Артура. Ведь там аврорам достаточно допросить Рональда, и все сразу встанет на свои места, – Снейп мстительно улыбнулся. – А если Отдел правопорядка все же возьмется расследовать показания одержимого, то, возможно, смогут доказать и неправомерность использования твоих средств Дамблдором. Какой-никакой наследник его сейфа в Гринготтсе найдется, с него и стрясут деньги. – Хмм... Думаешь, у Уизли остались те деньги? – скептически сверкнув глазами, с усмешкой спросил Гарри. – Рон на четвертом курсе в такой жуткой мантии на Рождественский бал отправился, что все над ним смеялись. Выходит, к тому времени они уже растратили все, что им Дамблдор дал. – Тебя так волнует способность Уизли распоряжаться деньгами? Тебя не должно заботить, как они будут отдавать долги, – мягко сделал замечание Снейп. – Гарри, это твое право – требовать возврата денег или не ворошить это дело. Я просто подсказал тебе, что в магическом мире можно опротестовать действия опекуна. Пускай за его тратами средств подопечного не следят никакие комиссии, но справедливости можно добиться, пускай и не быстро. Твой случай сложнее из-за официальной смерти Альбуса, но и в такой ситуации можно кое-что предпринять. Ну и не забывай, что ошибочно думать, будто месть представляет собой только бесполезную жестокость. Это еще и кара за содеянное, и возможность призвать к ответу. А также способ предупредить повторение такого в будущем. Тебе не обязательно быть безжалостным и беспощадным, демонстрируя всем свою непримиримость и давая таким, как Рональд Уизли, очередной повод орать на всех перекрестках о злых темных магах, но и замалчивать подобное нельзя. Общественное порицание – тоже наказание. – Пусть сначала близнецы расплатятся... – начал Гарри, а потом фыркнул. – Я же хотел заглянуть в отдел гражданских разбирательств и дать все нужные показания по этому делу. – На среду назначен суд над Беллой. Мы все равно будем в Министерстве, тогда и зайдешь туда. А сейчас... Давай сходим в купальню, – предложил Северус, заметив, что Гарри уже достаточно успокоился после визита в Отдел тайн и теперь сможет расслабиться, не отвлекаясь на посторонние мысли. – С удовольствием, – отставив пустой бокал из-под вина, который все это время держал в руках, с теплой улыбкой на губах заверил Гарри. По пути в купальню Поттер все же не выдержал и, снова вернувшись к теме допроса Дамблдора, спросил: – Как считаешь, мне нужно объявить о том, что у меня день рождения первого августа, а не тридцать первого июля, как все считали до сих пор? – Нет! – последовал категорический ответ Снейпа. – Во-первых, нет никого, кто мог бы подтвердить слова одержимого. Даже если ты разыщешь повитуху, то ни один мастер менталистики не сможет восстановить ей двадцать лет назад затертые Обливиэйтом воспоминания. Во-вторых, хочешь не хочешь, а твоя судьба до сих пор строилась, исходя из того, что ты рожден на исходе июля. – Хорошо, – покладисто согласился Поттер. – Наверное, так действительно будет лучше. Следующий час прошел для Гарри и Северуса самым приятным образом. Теплая вода расслабила, заставила забыть проблемы и неприятности, отдаваясь на волю вожделению. Ласковая влага, скользя по обнаженным телам целующихся влюбленных, добавляла чувствительности их коже, заставляя млеть от самых легких прикосновений и гореть в предвкушении большего. Перебравшись на широкий диван, они в очередной раз убедились в богатстве ощущений, которые способны подарить друг другу, следуя подсказкам своей богатой фантазии. Их магия сплеталась в немыслимые узоры, укрывала их своим пологом и осыпала искрами, делясь энергией далеких звезд. Они взмывали на гребне удовольствия и падали в пучину наслаждения, таяли от нежности и сгорали от желания. Их сердца стучали в такт, а дыхание становилось одним на двоих. – Как же здорово... – выдохнул Гарри, улыбаясь лежавшему рядом с ним Северусу. – И не говори... – откликнулся тот, стараясь выровнять дыхание после умопомрачительного единения с любимым.

***

Позже, конечно же, все-таки пришлось поделиться сведениями о допросе Дамблдора с Дорой, Ремусом и Андромедой, практически ставшими семьей Гарри. Их возмущения постоянно прерывали рассказ, а негодование, вызванное манипуляциями Дамблдора, еще долго не давало сменить тему для разговора. А вечером в Принц-касл заглянули Малфои. Эйвери, встретив Люциуса в Министерстве, намекнул ему, что появились сенсационные признания одержимого Дамблдора, и направил за подробностями к Поттеру. Вот тому и пришлось второй раз за день рассказывать о темных делишках и жестоких поступках светлого чародея. Снейп был занят в Хогвартсе, так что Гарри пришлось самому утолять любопытство Малфоев, не без оснований считавших информацию самой большой ценностью в политической среде. Гарри с Северусом решили ничего не скрывать от тех, кто им помогал свергнуть Темного Лорда, тем самым не только подпитывая рост доверия с их стороны, но и исподволь запуская слухи по стране, развенчивая исключительное благородство Альбуса Дамблдора. Не то чтобы они жаждали искоренить память о нем (все же он сделал и кое-что полезное), но и расшатать пьедестал под его непререкаемым авторитетом были не прочь. Драко задержался после ухода отца, чтобы немного поболтать с Гарри. Разумеется, он даже не намекал на что-то личное, и беседа с ним получилась приятной и расслабляющей – самое то для конца дня. Сначала они обсудили сплетни и мнения, собранные Драко среди их знакомых по учебе в Хогвартсе. Немного посмеялись над некоторыми выдумками, а заодно прикинули, как лучше использовать настроения ровесников и направить их в созидательное русло. Разумеется, не все были довольны тем, как сложились обстоятельства. Так что и врагов они нажили достаточно для того, чтобы не терять бдительности и быть осторожными. Напоследок договорились о продолжении хотя бы редких занятий по боевой магии и сложным чарам – обоим это приносило и удовольствие, и пользу.

***

Гермиона Грейнджер после ухода из «Ракушки» отправилась в Портсмут, где устроилась в скромном мотеле на окраине города, в котором когда-то провела пару ночей с родителями, путешествуя на каникулах по стране. Она никогда не показывала это место ни Гарри, ни Рону, поэтому надеялась, что здесь ее никто не потревожит. Само собой, она не планировала жить в мотеле постоянно, но подумать о личной квартирке решила немного позже, когда определится с работой. Хотя денег на ее счету было не так уж и мало, она не планировала дожидаться, когда те закончатся. Гермиона теперь похвалила себя за то, что не стала рассказывать о сбережениях во время поисков крестражей, хотя тогда не раз возникало желание признаться и предложить Поттеру нести расходы поровну. Но почему-то она так и не решилась это сделать после того, как в самом начале скитаний умолчала о приличной сумме, позаимствованной у родителей и спрятанной в ее бездонной сумочке, и наличии счета в маггловском банке, пускай ее порой и одолевало некоторое смущение из-за роли нахлебницы. Видимо, профессор Трелони была неправа, думала Гермиона, и у нее все же имеется какой-никакой талант в прорицаниях, просто он проявляется на уровне интуиции. Ведь не зря она сохранила деньги, которые теперь очень помогут ей обрести почву под ногами. Произошедшее с Уизли напугало Гермиону до шока и трясущихся от ужаса рук. Она и представить не могла, что существует подобное, и раньше считала просто фольклором и сказками всякие упоминания о наказании от Магии. Несколько дней у нее ушло на переосмысливание обстановки и решение непростой задачки – что делать дальше и с чего начать. Мало того что пришлось расстаться с Роном, так еще и Поттер именно сейчас решил разобраться с Темным Лордом. Рон хоть и славился бестолковостью и порой сильно раздражал, но вполне подходил на роль мужа благодаря тому, что был нетребователен в быту, а его отец и брат работали в Министерстве и могли бы замолвить словечко, если понадобится. Да и о том, что Билл восстанавливает родовой камень, Рон давно проговорился, даже и сам не заметил. Не то чтобы Гермиону особо волновало родство с чистокровными, но она была неглупой и прекрасно понимала, что некоторые мнения так просто не вытравить из сознания людей, поэтому считала не лишним озаботиться статусом будущих детей. Однако теперь, когда она не только прочла несколько весьма солидных книг по родовой и кровной магии, но и стала свидетелем получения отката за нарушение требований Долга жизни, а также воочию наблюдала образование Печати предателей крови, Гермиона ни за что не хотела даже рядом находиться с любым из Уизли. Она до безумия боялась, что и ее коснется эта напасть и ей придется делиться магией с отмеченным, ведь, по сути, они с Роном жили как муж и жена. А любовь... Ну что же поделать? Любовь не выдержала такого испытания. Страх оказался намного сильнее ее. Ежедневно Гермиона наведывалась на неказистую улочку Портсмута с несколькими магазинчиками волшебников, которую обнаружила еще в прошлый визит в город, где, кроме колдовской одежды, зелий и зачарованных мелочей, можно было приобрести свежий выпуск «Ежедневного пророка» и другие периодические издания магической Британии. Она тщательно вчитывалась в репортажи, стараясь определиться с тем, как лучше поступить, чтобы под шумок перетряхивания аврорами грязного белья чиновников пристроиться на работу в Министерство магии. Как же Гермиона теперь жалела, что еще в школе сделала выбор в пользу Уизли, посчитав его более подходящим спутником жизни, потому что на его фоне она всегда будет выигрывать, и не имелось сомнений, кто станет главным в семье. Тогда как с Поттером все казалось очень спорным. Тот на занятиях вроде звезд с неба и не хватал, но все же был умным и учеба давалась ему легко. Если бы он захотел, то вполне мог без особого труда выбиться в отличники. Следовательно, с ним свой семейный авторитет еще пришлось бы завоевывать. К тому же у Поттера не имелось полезных связей в магическом мире, где он был таким же пришлым, как и сама Гермиона. О непредсказуемости его судьбы она тогда не задумывалась, но уже во время скитаний по стране решила, что это тоже немаловажно: остаться вдовой до свадьбы, если его убьет Темный Лорд, – незавидная роль. Да и в том, чтобы всю жизнь прятаться от Пожирателей Смерти, тоже виделось мало приятного. К выходным Гермиона, проанализировав сообщения в прессе, пришла к выводу, что крупных перестановок в Министерстве магии не предвидится. Да и всех поголовно Пожирателей Смерти, похоже, никто не собирался арестовывать. А некоторых из них, ранее приближенных к Темному Лорду и нынче занимающих не последние посты в управленческом аппарате страны, и вовсе представили к наградам за самоотверженность и заслуги перед магическим обществом. Так что Гермиона решила, что откладывать визит к Джонс не стоит и следует как можно скорее заручиться ее поддержкой и обещаниями помочь в устройстве на работу. Пересмотрев свои вещи, Гермиона пришла к неутешительному выводу – на официальную встречу надеть ей практически нечего. Последние годы она по большей части придерживалась в одежде маггловского стиля – в брюках и свитерах ей было удобнее, чем в мантиях, к которым она так и не привыкла. Так что для того, чтобы оставить приятное впечатление о себе, она сначала озаботилась подбором соответствующего гардероба, не без сожаления расставшись с некоторой суммой, предварительно обменяв деньги в Гринготтсе.

***

В понедельник утром Гермиона отправилась в Министерство магии. Она планировала справиться с двумя задачами в этот день: разыскать Джонс и зайти в группу учета наказаний. Проблемы начались сразу же, как только министерский дежурный, следуя установленным правилам работы с посетителями, с помощью специального прибора зарегистрировал ее волшебную палочку и сверил полученные данные с магически появившимся уведомлением на пергаменте, на котором он минуту назад написал ее имя. – Мисс Грейнджер, на вас открыто административное дело, решение по которому еще не принято, поэтому свободное перемещение по Министерству вам запрещено. – Но мне нужно срочно увидеть одну знакомую, – забирая возвращенную волшебную палочку, заявила Гермиона, не желая отступать. – Почему именно здесь, а не в любом другом месте? – дежурный был терпелив, так как в данный момент больше никто не торопился пройти проверку. – Я знаю, что она работает в Министерстве, и рассчитывала отыскать ее здесь. У меня нет иного способа связаться с ней. – Почему бы вам не написать письмо? – предложение сопровождалось любопытным взглядом. – Нет. Мне нужно лично встретиться. Это очень важно, – стояла на своем Гермиона, прекрасно догадывавшаяся, что на письмо Гестия может и не ответить, ведь они не были дружны. – Как зовут вашу знакомую и в каком отделе она работает? – дежурный достал из ящика стола, за которым сидел, толстую книгу и раскрыл ее на первой странице, ожидая ответа. – Гестия Джонс. Я не знаю, в каком отделе она работает, и надеялась, что вы поможете мне с этим. Одарив Грейнджер снисходительным взглядом, дежурный потыкал волшебной палочкой в своеобразное оглавление книги, а когда одна из строчек засветилась, пробормотав: «Отдел учета», – что не ушло от внимания Грейнджер, открыл нужный раздел, где, похоже, имелся перечень всех сотрудников. Еще немного поколдовав, на этот раз указывая на конкретное имя, дежурный поставил в известность: – Мисс Джонс получила сообщение, что ей нужно подойти сюда. Ожидайте здесь, раз вам так срочно нужно встретиться. – Спасибо. А... – Гермиона оглянулась, чтобы убедиться, что никто не ждет очереди пообщаться с дежурным. – Вы не могли бы сказать, как попасть в группу учета наказаний? – Когда сова принесет вам предписание о решении по вашему делу, придете сюда, покажете его мне или тому, кто будет здесь сидеть, и тогда вас поведут куда надо, – по тону дежурного было слышно, что он потерял интерес к Гермионе. – Ясно. Спасибо за объяснение, – сказала та и отошла на пару шагов в сторону, потому что к дежурному направлялись сразу трое посетителей для проверки волшебных палочек. Джонс появилась минут через пятнадцать и явно была удивлена, увидев Грейнджер. – Здравствуй, Гестия, – поприветствовала ее та. – Здравствуй. Что случилось? Зачем ты хотела меня видеть? – по-деловому поинтересовалась Джонс. – Нам надо поговорить, – Грейнджер посмотрела по сторонам, намекая, что обстановка ее не слишком устраивает. – Не могли бы мы куда-нибудь пройти, где... – не успела она договорить, как услышавший ее слова дежурный вклинился в разговор: – Мисс Джонс, вашей знакомой временно запрещено ходить по Министерству, так что сами понимаете... – Спасибо, Оливер, – приветливо улыбнувшись, Гестия кивнула дежурному на его предупреждение. – Гермиона, я не могу уйти с работы. Так что, если у тебя что-то срочное, придется нам переговорить прямо здесь, – она сделала жест рукой, предлагая просто отойти подальше, чтобы не мешать работе дежурного, но оставаться в поле его видимости. – Так что тебя привело ко мне? – Мне нужна работа! – выпалила Грейнджер, но потом спохватилась, сообразив, что ее заявление прозвучало слишком категорично, и добавила: – Гестия, я надеюсь, что ты сможешь мне помочь устроиться на работу. Мне больше не к кому обратиться. Но я же должна на что-то жить. – А Уизли? Ты же вроде как у них жила, – Джонс абсолютно не понимала, почему Грейнджер обратилась к ней с таким вопросом, ведь они ранее даже на собраниях Ордена Феникса ни разу не перекинулись и парой слов. – Билл меня выгнал, и я рассталась с Роном. – Опять? – Гестия не скрыла насмешку. – С Поттером не прошло, теперь решила попробовать ту же тактику со мной? Учти, меня трудно разжалобить подобным. – Нет. Я не вру. Могу поклясться магией, если хочешь, – поспешила заверить Гермиона, мысленно послав проклятия на голову Билла, из-за которого тогда ситуация вышла из-под ее контроля. – Мне не нужны твои клятвы. Так чем я могу помочь? Я не являюсь хозяйкой магазина, фермы или предприятия, чтобы обеспечить тебя работой, – Гестию так и подмывало развернуться и уйти, но хорошие манеры не давали ей так поступить, тем более при посторонних. – Ты же здесь давно работаешь, тебя многие знают, так может, порекомендуешь меня в какой-нибудь отдел? Обещаю, что не подведу и буду прилежно трудиться. – Ты хочешь устроиться на работу в Министерство? – Гестия покачала головой на такое самомнение. – Гермиона, во-первых, насколько я знаю, ты не закончила Хогвартс. Без полного базового образования здесь ты можешь рассчитывать максимум на должность уборщицы. Да и то еще под большим вопросом. Даже самый мелкий клерк имеет аттестат с довольно приличными оценками. Так что тебе сначала нужно обратиться к директору Снейпу. Именно он решает вопросы о допуске к экзаменам, и неважно, училась ты в Хогвартсе или на дому. Во-вторых, я не настолько хорошо тебя знаю, чтобы давать тебе рекомендацию для отдела кадров Министерства магии. Именно там решают вопросы о трудоустройстве сюда. Разумеется, назначение на должность иногда инициирует сам министр. Ты можешь записаться к нему на прием, и если он посчитает твои заслуги перед Отечеством достойными внимания, то отдаст соответствующее распоряжение, – между слов Гестии так и сквозил намек на Поттера, как на пример подобного назначения. – Советую тебе поискать работу в другом месте, раз ты теперь осталась без поддержки Уизли, – брезгливые нотки четко давали понять, как Гестия относится к этой семейке. – Сейчас, я слышала, очень многие возрождают магические ремесла и фермы, так что наверняка найдется место, где не требуется высокая квалификация. – Ты предлагаешь мне идти убирать навоз за животными?! – вспылила Грейнджер, и на нее обернулись некоторые проходившие мимо волшебники. – Я была лучшей ученицей, пока не пришлось бросить учебу, чтобы сопровождать Поттера, – понизив голос, прошипела она недовольно. – Гермиона, ты пришла за советом? Я его тебе дала, – отчеканила Джонс, окинув ту холодным взглядом. – О должности здесь можешь и не помышлять, пока не получишь диплом об образовании. И заметь – я не спрашиваю, почему тебя не пропускают в Министерство, хотя для этого явно имеются веские причины. Удачи тебе в трудоустройстве. Мне нужно вернуться на рабочее место, – Джонс развернулась, намереваясь уйти. – Гестия, постой! – Грейнджер схватила ее за руку. – Ты же сейчас в списке соратников Поттера, я читала в «Пророке». Значит, имеешь дополнительные привилегии. Помоги мне! В Отделе учета ведь нужны какие-нибудь секретари. Я согласна на любое место, – Гермиона попыталась состроить умоляющую мину, но вышло так себе, ведь она больше привыкла требовать, а не просить. – А я позже обязательно получу диплом. – Отпусти меня! – процедила сквозь зубы Гестия, вырывая руку. – Твоя наглость, Грейнджер, не имеет границ! Чтобы попасть на работу в Отдел учета, надо иметь идеальное досье, а у тебя, скажем честно, оно далеко от совершенства. И раз уж ты вспомнила мистера Поттера, то можешь попробовать поговорить с ним лично, у него действительно сейчас есть полномочия обращаться с подобными вопросами напрямую к министру магии. Но на твоем месте я не рассчитывала бы на его снисхождение после того, как ты его предала, – она презрительно бросила правду прямо в лицо зарвавшейся девчонке, а затем торопливо ушла. Гермиона с трудом удержалась, чтобы не последовать за ней с намерением остановить и высказать все, что вертелось в уме и готово было соскочить с кончика языка. Устраивать скандал на виду у дежурного она не рискнула, особенно учитывая свое и без того щекотливое положение из-за зафиксированного в Аврорате правонарушения.

***

Вернувшись в мотель, Грейнджер, заколдовав комнату чарами от подслушивания, сначала громко жаловалась на судьбу, снимая нервное напряжение, а затем разревелась, чего давно с ней не случалось. Она ругала Джонс и Поттера за их несправедливость к ней и корила себя за непродуманный выбор спутника жизни и за потерянный год. Если бы она стала на учет магглорожденных сразу, как только они поселились в «Ракушке», то наверняка уже могла бы сдать все экзамены, и тогда у нее вышло бы найти работу в Министерстве магии. Ведь не было ни малейших сомнений, что она получит высшие баллы на экзаменах. – Но в Ордене заверяли, что все вот-вот изменится, – с горечью оправдывалась перед самой собой Гермиона. Ей пришлось признать, что все равно не удалось избежать регистрации, которая так сильно возмущала и являлась едва ли не первопричиной того, что она отправилась скитаться с Поттером в поисках крестражей, лишь бы не становиться на учет. Успокоившись после неудачного визита в Министерство, Гермиона принялась обдумывать новые планы по своему устройству в магическом мире, оказавшемся таким враждебным по отношению к ней. Несмотря на то, что ее теперь пугали некоторые возможности магии как таковой, о том, чтобы вернуться к магглам, не было и речи, и отсутствие соответствующего образования не являлось главным в ее выборе. По всему выходило, что необходимо поскорее встретиться с директором Хогвартса, чтобы получить допуск к выпускным экзаменам. Гермионе не хотелось пересекаться со Снейпом, который не скрывал своего отношения к ней и Рону после случившегося с Поттером. Однако, раз этого, по словам Джонс, все равно не избежать, то идти к нему следовало хотя бы после того, как станет понятно, какое наказание ей назначат за инцидент второго мая, чтобы не вышло накладок. – Поскорее бы прислали это мордредово решение по делу, а то потом начнутся каникулы в Хогвартсе. Снейп может и не сидеть там круглый год, как это делал Дамблдор, – в сердцах вслух высказалась Гермиона. Ей было некомфортно оставаться одной после того, как много месяцев подряд рядом с ней постоянно крутился Рон. Но сейчас она предпочитала терпеть одиночество, чем приближаться к кому-либо из Уизли. Так и не решив, стоит ли что-нибудь срочно предпринять, Гермиона открыла книгу и углубилась в описание формул высшей трансфигурации – занятия всегда дарили ей спокойствие и уверенность в себе, что в данный момент было далеко не лишним.