***
Поттер как раз закончил просматривать финансовые отчеты, которые теперь регулярно присылал ему Орренс, и прикидывал, чем заняться дальше. Можно было засесть за повторение материала по трансфигурации, ведь он намеревался в июне вместе с выпускниками Хогвартса сдать экзамены, или же вместе с Нимфадорой составить меню на следующую неделю – ему пока что еще не надоело вникать в такие тонкости управления домовиками. Его сомнения разрешил появившийся рядом Крейг. – Хозяин просил срочно передать вам письмо, – отчеканил тот, а потом уточнил в своей неизменной манере любителя прибавить себе значимости: – Мне показалось, что хозяин был чем-то серьезно озабочен. Гарри пробежал глазами короткий текст и кивнул: – Ты прав, это срочно и весьма серьезно. Мне нужно немедленно разыскать Эйвери, – он поднялся из-за стола, словно намеревался броситься лично бегать по стране в его поисках, но умный домовик его остановил, предложив: – Напишите ему записку, и я отправлю с ней Кельпи. Она быстро его отыщет, даже если мистер Эйвери находится в Министерстве. Эта сова умеет справляться с доставкой писем куда угодно. – Пожалуй, ты прав, – согласился с ним Гарри и набросал пару строк Эйвери с просьбой о срочной встрече. – Держи. Отправь с умницей Кельпи. Надеюсь, она его быстро разыщет. А я сейчас приду в Принц-касл, куда пригласил Деррика.***
Поттер, после подсказки Северуса сообразивший, что из-за занятости при подготовке к устранению Темного Лорда они упустили весьма серьезный факт, связанный с Дамблдором, немного нервно мерил шагами холл, когда из камина вышел Эйвери. – Пфф! Ты жив и здоров. А я по тону записки уже думал, что с тобой что-то стряслось, – дружески подшучивая, выпалил Деррик, пожимая Поттеру руку. – Чем могу помочь? – У Альбуса Дамблдора в Хогвартсе есть портрет. Он в последнее время часто покидал то полотно и уходил неизвестно куда. Сегодня он пристал к Северусу с расспросами, куда пропал Аберфорт, признавшись, что поддерживал с тем связь. Разумеется, Северус не стал утолять его любопытство, но заподозрил, что Альбус мог как-нибудь подстраховаться. Первое, что в связи с этим приходит на ум, это подключение к делу феникса Фоукса – фамильяра Альбуса Дамблдора. Он после смерти хозяина пропал где-то почти на год, а потом вернулся, и портрет с ним разговаривал, похоже, устанавливая какой-никакой контакт. – И что? – Эйвери не мог понять, что так встревожило Поттера. – Фоукс перемещается в пространстве особым способом, это похоже на аппарацию, но что-то другое. И он может перенести с собой человека. Альбус уже однажды так сбегал от авроров – схватил Фоукса за хвост, и они оба исчезли во вспышке света. Если Фоукс признал в Аберфорте Альбуса... – Ясно. Идем к Августу, – перебил его Эйвери, сообразив, что информацию и впрямь нужно срочно передать Руквуду.***
Спустя десять минут они уже были в кабинете Руквуда в Отделе тайн. Деррик с порога заявил: – Август, одержимого может выкрасть фамильяр – феникс по кличке Фоукс. – Размечтались, – спокойно отреагировал на новость Руквуд. – Пускай попробует. А почему у вас вдруг возникло такое опасение? Поттер рассказал ему и о сообщении от Снейпа, и о любопытстве портрета, и о том, что знал о фамильяре Дамблдора. – О портрете я и сам думал, но все не было случая расспросить о нем Северуса. А насчет феникса... У Дамблдора там такая защита, что даже если эта волшебная тварюшка каким-то невообразимым способом и просочится внутрь, то выбраться отсюда, тем более с грузом в виде человека, не сможет. Идем, Гарри, я тебе покажу, как там все устроили в последнее время, – Руквуд поднялся из-за стола и решительно направился к двери, бросив на ходу: – Но за предупреждение – спасибо. Хорошо, что рассказал о том, что портрет Альбуса проявил активность. Значит, можно ожидать каких-нибудь сюрпризов вроде бунта его нарисованных соратников, – он усмехнулся. – Да и поймать феникса было бы неплохо. Тоже интересная дрянь. Деррик, ты с нами? – Почему вы называете феникса тварюшкой и дрянью? – спросил Гарри, которому всегда нравился Фоукс. – Не знаю, каким именно образом Дамблдору удалось привязать к себе феникса, потому что это исключительно эгоистичные и жестокие магические создания. Если выдается случай их поймать, то, чтобы получать драгоценные ингредиенты, приходится держать в зачарованных клетках и применять к ним особые... эмм... методики, чтобы те давали слезы и перья, – охотно начал отвечать Август, пока шел к апартаментам Дамблдора в Отделе тайн. – Кстати, я спрашивал об этом одержимого. Это в тех отчетах, что ты еще не прочел, – бросил он следующему за ними Эйвери, с которым вместе проводил исследования, хотя тот и не на всех допросах присутствовал. – Так вот... Он заявил, что получил феникса в подарок от Гриндевальда, и именно тот провел какой-то ритуал, делая из волшебного существа фамильяра. А это в принципе невозможно! – подняв кверху палец, заявил Руквуд. – Думаю, это был исключительно темный ритуал, сделавший феникса своеобразным вечным рабом Дамблдора. Надеюсь, мы и с этим разберемся. Так... посмотрим, – добравшись до двери, за которой находились комнаты, в которых теперь жил Дамблдор, Руквуд наклонился над массивной панелью пульта, стоявшего чуть в стороне. Он нажал там пару кнопок, и стена стала прозрачной, открыв вид на ту комнату, в которой в прошлый визит Поттера проводился допрос. – Ничего себе! – воскликнул Руквуд, увидев Дамблдора, гладившего по голове ярко-красного феникса, словно огромная курица сидевшего прямо на столе. – А сигнал тревоги не сработал, – недовольно пробурчал Руквуд, быстро нажимая еще несколько кнопок и клавиш, то ли проверяя что-то, то ли принимая дополнительные меры безопасности. – Вы вовремя предупредили меня. Не думаю, что им удалось бы незаметно сбежать, но отсутствие реакции защиты на проникновение внутрь феникса настораживает. Однако не волнуйтесь, сейчас мы разберемся с нарушителем. Тут к ним прибежали сразу пятеро сотрудников Отдела тайн, видимо, нажатием какой-то из кнопок вызванных Руквудом. Двое из них принялись ворожить над пультом, а остальные, лишь глянув внутрь комнаты и увидев феникса, тут же куда-то умчались, не проронив ни звука. Спустя пару минут они вернулись с просторной клеткой и какими-то приспособлениями, которые тут же прикрепили к стене по обе стороны от входа. – Это для того, чтобы никто не смог оттуда выбраться, когда они откроют дверь и войдут внутрь, – пояснил Руквуд Поттеру и Эйвери. Он не вмешивался в работу специалистов, явно и без подсказок знавших, что и как нужно делать. Вскоре Дамблдор зевнул, а затем улегся прямо на пол и уснул. Феникс распахнул крылья, словно пытался взлететь, но, похоже, у него ничего не вышло, потому что и он, потоптавшись немного по столу, вдруг замер, спрятав голову под крылом и абсолютно перестав шевелиться. – Похоже, я подобрал нужное излучение, – отчитался один из тех, что работали за пультом. – Так подобрал или «похоже»? – переспросил Руквуд. Все же без отмашки руководителя проекта никто к одержимому не собирался входить. После устранения Темного Лорда не было жесткой необходимости работать с Дамблдором в исключительной секретности, и к делу подключили нескольких специалистов Отдела тайн, которые узнали, кого спрятали в самой защищенной лаборатории, выполненной в виде жилых комнат. Как ранее по секрету признался Руквуд, руководство Отдела тайн после возрождения Темного Лорда на всякий случай готовило эти апартаменты именно для него. – Птица обездвижена, – более четко отрапортовал тот же сотрудник. – Поймать ее, – поступила команда. Ловить никого не пришлось. Открыли дверь, вошли внутрь и чарами переправили феникса в клетку. Затем унесли его, как сказал Руквуд, в «Зверинец» – отдельное крыло Отдела тайн, где работали с редкими магическими животными, а иногда и с магическими существами. – Вот и все. Диверсанта схватили. Как вы вовремя все же пришли, – было заметно, что Руквуд все-таки немного переволновался, хоть и старался выглядеть беспечным. – Вот и Альбус проснулся. Смотрите – ищет феникса. Расстроился. Что же... не станем ему мешать, пускай немного помечтает, что тот еще вернется. – А почему он сразу не сбежал? – спросил Гарри. – Раз Фоукс смог появиться здесь так, что защитные чары даже не послали сигнал тревоги, то... – Эта лаборатория создавалась с расчетом, чтобы из нее нельзя было сбежать. Поэтому попасть в нее проще, чем выбраться. А вот почему не сработали сигнальные чары, пусть разбираются маготехники по безопасности, – Руквуд кивнул в сторону ребят, усевшихся за пульт и теперь проверявших его работоспособность с помощью пары каких-то магических приборов, похожих на небольшие диски с массой кристаллов на них. – Идемте в мой кабинет, – пригласил Август. – У меня там есть замечательный чай и вкуснейшее печенье. Заодно поговорим немного, если вы не очень спешите. Хоть Поттера и не ожидали срочные дела, он все же не стал долго задерживаться в Отделе тайн, не желая мешать Руквуду, которому явно не терпелось пойти узнать, как устроили феникса. Угостившись обещанным чаем и послушав, что еще интересного выяснили у одержимого, Гарри направился в Атриум, намереваясь вернуться домой и отправить Северусу сообщение о случившемся.***
Гермиона Грейнджер вся извелась в ожидании решения по инциденту, когда их с Роном задержали авроры. Она не считала себя виноватой в том, что ей вменяли, но пока не могла ничего доказать, поэтому решила сначала добиться хоть мало-мальски важной должности в Министерстве магии, а затем уже вернуться к этому делу и оправдать свои действия. И вот утром на десятый день она наконец получила официальное извещение о том, что ей назначено наказание в виде двух недель общественно-полезных работ. Для уточнения, где и когда она сможет его отбыть, ей рекомендовалось безотлагательно явиться в группу учета наказаний. Зная о привычке Рона откладывать любое дело на самый крайний срок, Гермиона заторопилась в Министерство. Она намеревалась уговорить того, кто отвечал за распределение наказанных, чтобы их с Роном послали на работу в разные места, аргументируя тем, что именно он втянул ее в эти неприятности. Пускай такое заявление и не было правдой, но сейчас, оставшись практически без всякой поддержки в магическом мире, Гермиона считала, что стоит позаботиться о себе и дать всем понять, что у нее нет ничего общего с Уизли. Она прекрасно догадывалась, что, сколько бы Билл ни брал с них обетов о неразглашении, сведения о получении Печати предателей крови все равно рано или поздно станут известны всем, потому что их как минимум выявит любая углубленная колдомедицинская проверка. В Атриуме Министерства магии Грейнджер встретил тот самый дежурный, которого в ее прошлый визит Гестия назвала Оливером. Он быстро проверил волшебную палочку, выслушал, по какому поводу Гермиона пришла, взглянул на предъявленное ему решение по делу и вызвал сопровождающего. Так что очень скоро та оказалась в приемной группы учета наказаний, где, к своему огромному разочарованию, она увидела Рона в компании еще пятерых волшебников, явно тоже ожидавших распределения на работы. Тот сразу же кинулся к ней. – Привет! Ты как? Почему не ответила на мое письмо? – Письмо? Ты о том замусоленном огрызке пергамента, который мне подбросили через открытое окно, когда меня не было в комнате? Не знала, что там еще что-то было написано. Прости, я не рискнула взять его в руки и уничтожила, – холодно ответила Гермиона, просто-таки отпрыгнув от Рона, похоже, попытавшегося ее обнять, не обращая внимания, где находится. – Веди себя прилично! – потребовала она тоном строгой учительницы. – Я соскучился, – все же оглянувшись на присутствующих, почти шепотом признался Рон. – Сова вчера вечером принесла это мордредово решение, и я подумал, что нужно прямо утром сюда прийти, если хочу поскорее тебя увидеть. Ты же всегда торопишься справиться с делами. – А почему мне сообщение пришло только сегодня? – вслух задалась вопросом Гермиона, стараясь не реагировать на провоцирующие жалобные взгляды Рона. – Наверное, вы живете намного дальше, чем ваш друг, или в маггловском районе, где совы плохо ориентируются, – услышала она бесцветный голос за своей спиной и едва не заявила, что Уизли ей не друг, но вовремя сдержалась, не то, скорее всего, не миновать им скандала. – Я отправил документы для всех в почтовое отделение вчера в конце рабочего дня, чтобы вы имели время подготовиться к посещению Министерства магии. Как быстро справились с рассылкой работники почты, мне неведомо, – мелкий чиновник, вышедший к правонарушителям из кабинета, был невзрачным на вид и очень худым (дохни на него – он и рассыплется) мужчиной неопределенного возраста – ему могло быть как тридцать, так и пятьдесят лет. – Хорошо, мисс, что вы не стали откладывать свой визит, – скупо похвалил он Грейнджер – единственную женщину среди присутствующих. – Итак... Всем вам назначен одинаковый срок общественно-полезных работ в две недели, поэтому мне было легко определиться с тем, куда вас направить. Держите, – он раздал всем по листку, – это предписание. Вы предъявите его вашему временному работодателю. Адрес для аппарации там указан. Завтра в восемь утра вы должны быть на месте, если не хотите, чтобы ваше дело пересмотрели и усилили наказание. – Но завтра суббота! – с раздражением отметил один из получивших на руки документ. – Повторяю, завтра в восемь утра вы должны быть на месте. Режим работы вам установит ваш временный работодатель. Все вопросы относительно выходных дней будете решать с ним, – монотонно произнес чиновник, абсолютно не затронутый возмущением, но все же сделал замечание бунтарю: – Похоже, вы не уяснили, что это – ваше наказание, а не поощрение. – Птицеферма? – Гермиона успела прочитать, куда их направляют. – И что мы там будем делать? – Все, что вам скажут. И трудитесь прилежно. Надеюсь, мне не пришлют на вас жалобу. В Атриум доберетесь без сопровождающего, он вам больше не понадобится. По крайней мере, до следующего правонарушения, – бросил чиновник и довольно шустро для своей немощно выглядевшей комплекции скрылся за дверью. – Птицеферма! – гневно повторила Гермиона по дороге к лифту. – Неужели не нашлось ничего поприличнее? – Не переживай, солнышко. Я умею обращаться с кур... – Да мне все равно, что ты умеешь! При чем здесь я? – огрызнулась Гермиона, недовольная тем, что ей наверняка придется две недели работать рядом с Уизли, от которого она шарахалась. – Почему ты злишься на меня? Это ты тогда спровоцировала авроров, – обиженно заметил Рон, начиная заводиться. – Мне нужно в Отдел образования, – проигнорировав вопрос, заявила Гермиона, намереваясь сбежать от Рона, а заодно и выяснить, как можно записаться на сдачу экзаменов уровня ЖАБА. – Я схожу с тобой, – тут же отозвался тот. – Зачем? Думаешь, я сама дорогу не найду? Или ты тоже собрался получить диплом в этом году? – едко поинтересовалась Гермиона, входя в свободный лифт, а потом, не обращая внимания на надувшегося Рона, все же последовавшего за ней, скомандовала: – Отдел магического образования, – и лифт двинулся. По сути ничего нового Грейнджер не узнала у секретаря. Тот повторил слова Джонс о том, что вопрос допуска к экзаменам решает директор Хогвартса. Никто отдельно созывать комиссию для сдачи кем-либо экзаменов не будет, так что следует ориентироваться на то, когда они будут проходить в школе. Добравшись до Атриума, Рон, до этого молча тащившийся за Гермионой, спросил: – Ты так и будешь меня избегать? – Нам лучше пока не встречаться, – сдержанно ответила та, надеясь, что Рон все же от нее отстанет. – Правда? А ты не забыла, что я – твой поручитель? – громче необходимого со злостью в тоне поинтересовался Рон, привлекая к себе внимание посторонних. – Я могу и отказаться. И тогда тебе назначат какого-нибудь недобитого Пожирателя. Ты этого хочешь? – Не кричи! – осадила его Грейнджер. – Нашел, где выяснять отношения! – прошипела она раздраженно, зыркая по сторонам. – Я же не сказала, что мы расстанемся. Просто я сейчас ищу постоянную работу. А еще мне нужно готовиться к экзаменам. И это не говоря о том, что придется две недели в курятнике торчать, – она и впрямь, сосредоточившись на других вопросах, забыла, что еще зависит от Рона. В тот день, когда ее поставили на учет магглорожденных, как и в последующие, произошло много всего важного, отвлекшего внимание от факта поручительства. Так что по возвращении из Аврората они с Роном даже никому не рассказали об этом. – А мне показалось, что ты брезгливо кривишься, глядя на меня, – проницательно заметил Уизли. – Это не так. Не выдумывай. – Тогда, может, покажешь, где ты сейчас живешь? У меня есть немного денег – отец дал, я мог бы тебе помочь. – Я остановилась у магглов. Тебе там не понравится. И вообще... Давай обсудим это в другой раз, – Гермиона решительно направилась к каминам, намереваясь перенестись в почтовое отделение Портсмута, где, как она выяснила, имелся транспортный камин, чтобы не аппарировать на большое расстояние, что отнимало у нее уйму сил. – Значит, все же не хочешь, чтобы я знал, где ты... – Рон, что-то увидевший за спиной подруги, умолк на полуслове, а его лицо пошло красными пятнами, что свидетельствовало о крайней степени возмущения или злости. – Там Поттер! – выплюнул он, указав в сторону лифтов, от которых они уже порядочно отошли. – Не вздумай устроить скандал, если не хочешь продлить работу на ферме, – бросила Гермиона и попыталась уйти, чтобы Поттер не увидел ее рядом с Уизли, но не тут-то было. Рон схватил ее за руку и спросил: – Ты куда? Разве не хочешь поговорить со старым другом? – его слова полнились отборной язвительностью. – Или ты собираешься стать его подстилкой, чтобы устроиться на тепленькое местечко на работу? Я помню, как ты горевала, когда Билл отобрал у тебя портключ. – Прекрати нести чушь! – Гермиона старалась внешне не подавать виду, что у них с Роном вышла размолвка. Она хотела попросить его отпустить ее, но тут увидела, что убегать было поздно, – Поттер уже заметил их, однако шаг не замедлил, явно тоже направляясь к каминам. – Так и пройдешь мимо?! – окликнул его Рон, когда тот почти поравнялся с ними, но сделал вид, что они незнакомы. – Не смей меня игнорировать! – А то что, Уизли? – приостановившись, спросил Поттер. – Здравствуй, Гарри, – миролюбиво поприветствовала Грейнджер. А затем совсем другим – недовольным – тоном обратилась к Уизли: – Рон, отпусти меня. Ты делаешь мне больно. Поттер заметил, как тот, похоже, наоборот покрепче сжал ее руку, словно боялся, что она сбежит, но никак не прокомментировал это, не намереваясь вмешиваться в их отношения. – Как ты мог так поступить? Ты бросил нас! Предал нашу дружбу! Мы столько лет поддерживали тебя, а ты даже не внес нас в списки своих помощников! – прошипел Рон, выплескивая свои претензии. – О чем ты говоришь? Если имеешь в виду тех, кто непосредственно участвовал в операции по устранению Темного Лорда, то тебя среди них и не было. Мне некогда, – Гарри хотел уйти, но Рон не собирался так быстро его отпускать. – Почему ты не отправил всех Пожирателей в тюрьму? Мы же за это боролись. Почему их считают героями? Они теперь с гордым видом свободно расхаживают даже по Министерству, вместо того чтобы гнить в Азкабане! – Мистер Поттер, у вас проблемы? – спросил аврор, следивший за порядком в Атриуме и поспешивший выяснить, кто пристает к герою магической Британии. – Пока нет, – ответил тот, благодарно кивнув за заботу, но взглядом попросил далеко не уходить. – Ты все-таки продался им, как я и говорил всем, только меня никто не хотел слушать, – Рон будто и не заметил, что его перебили, и продолжил с того места, где остановился, чтобы набрать побольше воздуха в грудь. – Ты принял тьму и стал темным! Ты такой же, как и змеемордый урод, которого ты убил! Темный Лорд вселился в тебя! Скоро начнешь убивать, как и он, и все это поймут! – брызжа слюной, заявил разгоряченный своими обвинениями Рон, правда, на крик перейти пока не рискнул. – Почему молчишь? Сказать нечего? – Хочу, чтобы ты побольше наговорил глупостей при свидетелях, – Гарри взмахом руки обратил внимание Рона на то, что вокруг них уже собралась маленькая толпа любопытных. – Тогда не придется переживать, что мне не удастся доказать, что ты распускаешь обо мне дурные слухи и оскорбляешь тех, кто освободил мир от Темного Лорда. Надеюсь, тебя надолго тогда куда-нибудь отправят исправляться, чтобы я мог спокойно жить без твоей зависти и твоих несостоятельных угроз. – Несостоятельных? Ты, как только связался со Снейпом, так сразу возненавидел мою семью! Тебе мало было забрать магазин у близнецов, так ты еще и наш родовой камень взорвал! Из-за тебя у нас появилась Печ... – Рон, перестань! – Гермиона в ужасе уставилась на схватившегося за горло Уизли, которого скрутило так, что он упал на колени, а изо рта у него пошла пена. – Что с ним? Его прокляли? Магия наказала за клевету? – раздалось из толпы. – Он почти нарушил клятву, – призналась Гермиона, посмотрев на Поттера. – Вызовите колдомедика, пожалуйста, – попросил тот аврора, так и стоявшего рядом после безмолвного распоряжения Поттера. – Ничему его жизнь не учит. Это же надо постоянно по собственной глупости нарываться на предупредительные откаты, отбирающие часть потенциала. Да он скоро так сквибом станет, – глядя на вроде не собиравшегося умирать Рона, сказал Гарри. – Полагаю, ты тоже под клятвой и не сможешь пояснить, из-за чего его так приложило? – обратился он к Грейнджер, хотя уже догадался, что стоит все же сходить к Яксли и узнать подробности о заявлении Утера Уизли. – Да. Билл заставил дать, – Гермиона с каким-то внутренним удовлетворением отметила, как дернулся после ее слов Рон, явно услышавший, что она сказала. – Надеюсь, ты не оставишь своего жениха и дождешься колдомедика, – бросил Гарри и, изменив свои планы, развернулся, намереваясь сейчас же сходить в Отдел правопорядка. – Он мне не жених! – взвилась Гермиона, чем привлекла его внимание. – Опять пытаешься доказать, что Уизли тебя выгнали? Но что-то ты не протестовала, когда Рон держал тебя за руку еще минуту назад, – холодная насмешка острым лезвием прошлась по самолюбию Грейнджер, но возмутиться она не успела. – А вот и целитель Грин, – Гарри обозначил головой поклон, приветствуя ту. – Что случилось? – поинтересовалась Грин, тем временем бросая в более-менее пришедшего в себя Уизли чары диагностики. – Как утверждает мисс Грейнджер – это откат за попытку нарушения клятвы. Оставляю этого недоумка в ваших руках, целитель. – Да, похоже на то. Значит, само пройдет, – почти безразлично заявила Грин, подав Рону пузырек с восстанавливающим зельем. – Моя помощь ему не нужна, – отметила она и ушла заниматься своими делами. – Заявление подавать будете? – поинтересовался у Гарри аврор, выполняя свои обязанности. – Горбатого могила исправит. Он сам себя наказал, так что на этот раз, пожалуй, воздержусь, – сказал Поттер, презрительно глядя на злобно уставившегося на него Рона. – Но если ты, Уизли, еще раз попытаешься устроить мне подобный концерт, я припомню все грехи: и твои, и твоих братьев. Ты меня понял? – Гарри даже немного наклонился над все еще так и стоявшим на коленях Уизли, придавая себе угрожающий вид. Затем, не дожидаясь ответа от все еще бледного после отката Рона, Поттер резко развернулся на месте и помчался в сторону лифтов. Заявление подавать он и впрямь не планировал, но хотел предупредить об инциденте Яксли, чтобы тот поручил Робардсу не выпускать семейку Уизли из виду, а заодно планировал прозондировать почву насчет того, какую клятву мог нарушить Рон.