***
Поттер спокойно шел по магической улице, и никто к нему не приставал, никто не тыкал в него пальцем и мало кто шептался за его спиной, по крайней мере, настолько откровенно, чтобы их услышал обсуждаемый. Если кто-то и узнал его, то благоразумно не устраивал из-за этого ажиотаж. Казалось, что вместе с исчезновением шрама с его лба, выправлением зрения и сменой прически и манеры одеваться он оставил в прошлом растиражированную Дамблдором известность мальчика, который выжил. И такое положение дел очень нравилось Гарри, не любившему оказываться в центре внимания. Хозяин кафе, разумеется, узнал его и душевно поздоровался, но тоже не стал поднимать шум, а лишь отказался брать плату за порцию мороженого, заявив, что с удовольствием угостит того, кто избавил их от незавидного будущего. Поттер уже доедал вкуснейший десерт, когда в кафе вошел Невилл Лонгботтом. Они виделись на суде Беллатрисы Лестрейндж, но тогда лишь обменялись приветственными кивками, потому что не имели возможности поговорить. Теперь же Гарри слегка напрягся, догадываясь, что беседы не избежать, особенно когда взгляд Невилла остановился на нем, но не знал, к чему это может привести. Северус рассказывал, сколько неприятностей принесли ему выходки Лонгботтома и Джинни Уизли, когда он только заступил на должность. Доходило даже до того, что брат и сестра Кэрроу избивали их и пытали Круцио. – Привет, Гарри. Ты не будешь против, если я сяду рядом с тобой? – с немного натянутой улыбкой спросил Невилл, сделав заказ Фортескью. – Привет. Разумеется, я не против. Присаживайся, – Гарри жестом пригласил того за свой столик. – Рассказывай, как ты? – спросил он и принял некоторые меры от любопытных. Полностью отгораживаться чарами конфиденциальности в кафе не принято, но вот немного заглушить звук для окружающих и навести легкие чары отвлечения внимания было можно, что Гарри и сделал. Теперь все вроде и слышали, что они разговаривали, но понять, о чем шла речь, оказалось бы сложно, если не прислушиваться специально. Поначалу разговор был обычным – о погоде, о бывших однокурсниках и о некоторых планах на будущее, хоть Лонгботтом, похоже, и чувствовал себя слегка скованно. Однако им не удалось избежать и темы о прошлом. Вот здесь и появились некоторые разногласия во взглядах. Разумеется, Невилл не орал, как Рон, но и не скрывал своего недовольства и разочарования. – Гарри, как ты мог переметнуться к Пожирателям и бросить Рона и Гермиону? Мы же все были в Армии Дамблдора. Они столько времени тебя поддерживали, а ты променял их на врагов. – Ты хочешь честного ответа? – Поттеру был неприятен вопрос, но и молчать о том, что сделали его бывшие друзья, он не собирался. – Если вкратце, все обстояло так... – заметив, что Невилл даже подался вперед, чтобы его выслушать, он вполголоса принялся рассказывать: – Рон пострадал из-за проклятого кинжала, который в него швырнула Лестрейндж. Чтобы спасти его от смерти, я согласился отдать ему часть своей магии, но вышло так, что я лишился практически всего потенциала, и сам выжил только чудом. Если бы случайно узнавший о моем состоянии Люпин не позвал Снейпа, я умер бы еще прошлым летом. Рон, просивший спасти его, в результате выжил и получил Долг жизни передо мной. Но его очень возмутило, что меня восстанавливали с помощью ритуалов. Он требовал, чтобы я отказался. Отказался и умер... – Гарри печально хмыкнул. – Но я хотел жить и не последовал его требованиям. Меня лечили те, к кому, по твоим словам, я переметнулся. Они принесли мне, полуживому, клятвы о неразглашении и непричинении вреда. Что? Догадался, чем они рисковали? – Поттер удовлетворенно усмехнулся, увидев пораженно распахнувшиеся глаза Невилла. – За полгода, пока я восстанавливался, Ремус Люпин много со мной беседовал, рассказывал о положении в стране, о том, как устроен магический мир. Я ведь не жил здесь с детства, как ты, и многого не знал, а в школе нам не рассказывали о таком. Когда я попытался свои новые знания обсудить с Роном и Гермионой, проживавшими тогда у Билла Уизли, получил в ответ море негатива. Нет, Гермиона, конечно же, была не против выслушать меня, но Рон не дал ей такой возможности. Он орал о пережитках прошлого, о ненужности родовой магии, о том, что я продался Пожирателям, – Гарри саркастично посмотрел на Невилла, повторив его слова, – и тому подобном. В один из моих визитов к ним он просто напал на меня. Бросался Ступефаями, от которых я укрылся за щитом, не отвечая на его выпады. А в момент, когда я аппарировал, меня достала его Бомбарда максима, – тихий возглас за соседним столиком привлек внимание Гарри, и он понял, что некоторые посетители кафе все же смогли кое-что услышать и навострили уши, пытаясь не пропустить его откровений. Прекращать рассказ он не собирался, ведь как бы там ни было, он не сказал ни слова лжи. – Я снова во второй раз после действий Уизли остался жив по чистой случайности. Если бы щит рассеялся на миг раньше, то... – Гарри покачал головой. – Снейпу и Люпину опять пришлось спасать меня, а Рон получил предупреждение от Магии за нарушение Долга жизни. Позже он еще раз пытался на меня напасть и снова получил откат. Полагаешь, у меня не было причин перестать считать его другом? – Я... Я не знал, а Рон сказал, что ты их бросил. – Ну да. Хоть в чем-то он не соврал. Это я их бросил, потому что не мог им доверять. Погибнуть от его руки я не планировал, – холодно отметил Поттер. – А как получилось, что тебя Снейп лечил? Он же не колдомедик. К тому же он... – Он мастер зельеварения, специализирующийся на целительских составах. У него имеется соответствующее образование. Он на порядок опытнее известной тебе мадам Помфри. – Но почему Люпин именно его привел к тебе? – А кого? Ты не забыл, что я был в розыске, пока не справился с Темным Лордом? В больнице мне нельзя было показываться. – Рона же кто-то лечил. Разве Уизли не могли тебе помочь? – Ты так и не понял? Именно по их вине я оказался в том состоянии, и они ничего не предпринимали, чтобы спасти меня, – буркнул Гарри, недовольный тем, что разговор начал походить на допрос. Однако, учитывая, что их подслушивали, он не мог отказаться от ответов, если не желал дать повод для выдумок. – Но Снейп ведь был... Ладно, – сам себя остановил Невилл, вдруг сообразив, что разговор о Снейпе, зная его мстительный характер, не стоит вести при посторонних. – А Гермиона? Она-то в чем провинилась? Или это только из-за того, что они с Роном пара? – спросил Невилл, явно сгорая от любопытства. Он тоже заметил, что их бессовестно подслушивают. – Буквально позавчера я видел ее в Хогвартсе, и она заявила, что ушла от Рона. Но... Похоже, ты, Невилл, так и не знаешь меня, хоть мы и жили шесть лет в одной комнате в школе, раз решил, что я могу отвернуться от человека только из-за того, что он поддерживает отношения с тем, кто мне не нравится. Гермиона предала меня, она обманула, притворившись несчастной и всеми покинутой, даже приняла деньги, высланные мною ей в качестве помощи, а на самом деле пыталась заманить меня в ловушку, как минимум грозившую мне пленом. И нет – не у Пожирателей Смерти. Прости, не могу рассказать подробности, потому что это связно с человеком, находящимся сейчас под следствием, – Гарри вздохнул. – Никогда не разбрасывайся обвинениями, Невилл, если доподлинно не знаешь обстоятельств случившегося. – Но ты и в самом деле примкнул к... – К тем, кто не кричал, что я обязан им чем-то, не упрекал в том, что я не умер во славу всеобщего блага, не бил в спину, не врал и не притворялся другом. К тем, кто помог мне, отдавая в поддержку силу рода, а не кормил пустыми обещаниями умереть вместе со мной. Умереть легко, а вот рискнуть всем – это настоящий героизм, – злобно прошипел Гарри в ответ на презрительно брошенное обвинение. – Те, у кого действительно были руки в крови невинных, пошли под суд. Но я не дам расправиться с теми, кто, спасая семью, подчинился тирану, не уставая вынашивать планы по его свержению. Все вокруг склонили головы перед Темным Лордом, никто не пытался открыто выступить против него. Жили так, словно их все устраивает. Но как только кто-то нашел в себе смелость изменить положение дел, сразу повылезали из своих нор и начали качать права, высказывая свое «ценное» мнение. Но мне теперь не интересно то, что они думают. Я не допущу, чтобы причинили вред тем, кто все поставил на карту, помогая мне справиться с монстром. – Гарри, прости... Я не хотел тебя задеть... – оглядываясь по сторонам, попытался оправдаться Невилл, сообразивший, что с признанным героем и советником министра не стоит портить отношения, даже если что-то в его поведении и кажется неправильным. – Просто Джинни сказала, что ты непонятно из-за чего обозлился на их семью. – Джинни? А ты часто ее видишь? – Гарри стало интересно, какие слухи о нем теперь распускают Уизли. – После того как я закончил Хогвартс, мы с ней все время переписывались. Мы же вместе организовали в школе сопротивление Пожирателям Смерти. А вот недели три назад встретились и... теперь часто видимся. Мы с ней вроде как пара теперь, – внезапно признался Невилл. – Она должна сюда заглянуть. Просто я раньше пришел. – Ясно. Так как именно она объяснила мое изменившееся отношение к ее семье? – Никак. Сказала, что ты что-то не поделил с Роном, поэтому... – Во-первых, я уверен, что она прекрасно знает, из-за чего все произошло, потому что наверняка интересовалась, почему ее родители, меряя всех по себе и, видимо, опасаясь моей мести, после нападения Рона полностью перекрыли гостевой доступ в их дом. Во-вторых, не сомневаюсь, ты тоже слышал передачи «Песен феникса», – на слова Гарри Невилл кивнул, подтверждая догадку. – Разве для тебя секрет, кто ее вел, раз ты встречаешься с Джинни? – провокационный вопрос заставил Невилла покраснеть, выдавая его осведомленность. – Про ситуацию с Роном я рассказал. Так почему тогда ты говоришь, что я непонятно почему разорвал отношения с семьей, вместо благодарности ополчившейся на меня за то, что я практически ценой своей жизни спас одного из них? И это не вспоминая о том, что именно я вытащил Джинни из Тайной комнаты и не дал ей пострадать от василиска; я предупредил всех, когда на Артура напала змея Темного Лорда, и ему смогли вовремя оказать помощь; я дал деньги близнецам на открытие магазина. Как полагаешь, у таких людей есть совесть? – Ты меня не так понял. Джинни... То есть не так... Рон сказал, что ты связался с Пожирателями, а когда я спросил у Джинни, почему Рон так настроен против тебя, она возмутилась и напомнила, что мы с ней боролись против Снейпа, убившего Дамблдора, а ты сделал его героем. Но на суде Лестрейндж заявила, что это она бросила Аваду тогда. Гарри, я совсем запутался и не знаю, кому верить. – Тебя не убедил допрос Лестрейндж под Веритасерумом? Ты же присутствовал на суде, – Гарри отметил, как Невилл опустил глаза, не желая отвечать на вопрос. Похоже, ему не хотелось признавать, что его ненависть была направлена не на того человека. – Ты ведь в курсе, что «Ежедневный пророк» уже почти два года подконтролен Министерству магии? Так вот... заверяю тебя, все, что там написано относительно судов над Пожирателями – истинная правда. – Но ты тогда, когда все случилось, говорил... – Как же я устал... – Гарри покачал головой. – Позавчера Гермиона, теперь ты... Почему я должен всем объяснять, что так было надо? – Что надо? – Невилл не понял намека. – Надо было, чтобы именно Снейп стал следующим директором после умиравшего от проклятия Дамблдора, чтобы защитить Хогвартс и не отдать его под власть Темного Лорда и всякого отребья. Вот если бы ты присоединился к Ордену Феникса, то хотя бы на некоторые сегодняшние вопросы мне не пришлось бы отвечать. – Но ты тоже не вступил в Орден. Об этом писали в «Пророке», – буркнул Невилл, задетый за живое. Ему не позволила связываться с Орденом Феникса его бабушка, заявившая, что прямому наследнику рода не стоит к ним соваться, чтобы не попасть под раздачу новой власти. Даже угрожала отрезать от рода, если Невилл не подчинится ей. – А что мне там было делать? Выслушивать их «ты должен» и «ты обязан» без единого намека на реальную помощь? – И как же это Снейп защитил школу? Кэрроу... – Если бы вы меньше по-глупому геройствовали, то вполне спокойно могли бы доучиться, не схлестываясь с Кэрроу. Только не говори, что после того, как вас приструнили, хоть кто-то пострадал от тех двух идиотов, которые, кстати, отправились в Азкабан на пожизненное заключение. – Снейп понял, что нельзя допускать произвола... – Невилл, ты себя слышишь? Снейп понял? Да Снейп вас, дураков, защищал все время. Или ваши отработки с Хагридом были такими уж страшными? Неужели не хватило ума догадаться, что он специально отправлял вас к нему? Все! Хватит. Я сделал то, что от меня ожидали – избавил мир от Темного Лорда. С кем и как я это сделал, очень подробно освещалось в прессе. О процессах в отношении Пожирателей Смерти тоже регулярно печатают статьи. Все, что касается меня лично и что я намерен предать огласке, тоже будет как минимум в «Ежедневном пророке». А вот тебе, Невилл, я хотел бы дать совет, только не знаю, нуждаешься ли ты в нем. – Говори, а я сам разберусь... – Нет, так не пойдет. Я ответил на твои каверзные вопросы. Теперь твоя очередь. Кто сейчас глава твоей семьи? Ваш камень действует? – У нас нет главы. Бабушка на правах регента проводит ритуалы. – Значит, вы вовсе и не против возвращения свобод относительно ритуальной и кровной магии? – в тоне прорезалась насмешка. – Не стану лезть в то, что меня не касается, и выяснять, почему ты не принял род под свою руку, но предупрежу – будь осторожен с Джинни. У нее не та семья, от которой будет польза твоей. Не спеши с любыми узами. А теперь мне пора. Меня наверняка заждались дома, – Гарри хотел встать из-за стола, но Невилл схватил его за руку, удерживая на месте, и требовательно спросил: – Почему ты против моего интереса к Джинни? Ты все еще имеешь на нее виды? Она говорила, что вы вроде как собирались пожениться, но из-за последних событий ты отказался от нее. Тогда кто тебя ждет дома, ты же сирота. – Ну да, я сирота. Но разве это должно помешать мне обрести семью? – Гарри не ожидал, что Невилл затронет этот вопрос, его так и подмывало вспылить, но он сдержался и ответил скорее холодно, чем возмущенно. – А Джинни тебе нагло наврала. Никогда мы с ней не встречались, я никогда ничего ей не обещал, тем более не собирался жениться на ней. Да, я относился к ней как к младшей сестре, когда учился в школе, ведь я тогда дружил с ее братом. Но не более. К тому же с тех пор все очень поменялось. Очень, Невилл! И в ее семье тоже, – Гарри все же поднялся на ноги, но чуть наклонился над Лонгботтомом и пристально посмотрел ему в глаза, чтобы следующая фраза вышла убедительнее. – Не забудь мое предупреждение, если не желаешь загубить свой род. Всего хорошего. Поттер не собирался больше задерживаться, потому что у него было двоякое впечатление от встречи с Невиллом. С одной стороны, тот не знал многих нюансов, чтобы верно судить о ситуации с Уизли, а с другой – ему вообще не следовало поднимать эту тему, потому что она его касалась постольку-поскольку. И все же эта встреча показала, что Гарри еще не раз придется противостоять тем, кто так и не принял его выбор помощников для свержения власти Темного Лорда.***
На выходе из кафе Поттер едва не столкнулся с Джинни Уизли, но вовремя среагировал и отступил в сторону, пропуская ее внутрь. Беседовать еще и с ней сегодня у него не имелось ни малейшего настроения, поэтому он лишь кивнул, приветствуя, и, воспользовавшись замешательством давно не видевшей его Джинни, поспешил уйти. Но не тут-то было. Та быстро сориентировалась и, рванувшись следом, схватила его за мантию, останавливая и не позволяя сбежать. – Гарри! Я тебя едва узнала! – Джинни во все глаза уставилась на Поттера, просто поедая его взглядом. Возмужавший, похорошевший, гордо взиравший на окружающих, богато и со вкусом одетый, он оказал неизгладимое впечатление на ту, которая помнила его в растянутом старом свитере, в очках-велосипедах и вечно старавшимся избежать внимания окружающих. – Мы так давно не виделись. Разве ты не соскучился? Нам ведь нужно поговорить о нашем будущем. Если ты спешишь, давай выберем удобное для нас обоих время и... – Может, ты все же перестанешь мять мой рукав? – сухо поинтересовался Гарри, выразительно посмотрев на руку Джинни, вцепившуюся в его предплечье. Он еще не отошел после неприятной беседы с Невиллом и не имел желания задерживаться. – Прости. Я боялась, что не успею тебя остановить, – Джинни нехотя оторвала пальцы от приятной на ощупь ткани, из которой была сшита легкая мантия Поттера. – Давай куда-нибудь пройдем и поговорим. – А как же Невилл? Он ведь ждет тебя? – Мы с ним друзья, так что он не обидится и все поймет, – отмахнулась Джинни, продолжая восхищенно таращиться на Гарри. – Нам с тобой ведь надо так много обсудить. – Что «поймет»? И что «обсудить»? Джинни, мне приятно было повидать тебя, но нам не о чем с тобой говорить, – учтиво, но исключительно сухо бросил Поттер, стараясь не выглядеть слишком грубым. Они так и стояли напротив витрины кафе Фортескью, так что свидетелей их встречи имелось предостаточно. Первой мыслью Гарри было уйти, но увидев настойчивость Джинни, он посчитал необходимым раз и навсегда выяснить с ней отношения, чтобы больше никогда не возвращаться к этому вопросу. – Как это не о чем? Гарри, ты разбиваешь мне сердце! Я три года ждала тебя, мечтала о том, как мы встретимся и сможем снова быть вместе, а ты теперь заявляешь... – Джинни выглядела по-настоящему расстроенной, такой, словно у нее отобрали мечту всей ее жизни. – Ты меня бросаешь? Хочешь расстаться? – она говорила не очень громко, но тем не менее некоторые прохожие замедлили шаг, явно заинтересовавшись ее словами, адресованными не кому иному, как самому Гарри Поттеру – признанному герою магической Британии. Однако как бы Джинни ни старалась, Поттер не поверил в ее искренность и не пошел у нее на поводу. К тому же он уже решил порвать с семейством Уизли окончательно и исключений делать не собирался ни для Джинни, ни для Чарли, вроде и не замешанных в делах Рона и близнецов, чтобы больше никто из них не мог прикрываться его именем, называясь другом. – О чем ты говоришь? Мы никогда не были вместе, так что и ни о каком «бросаешь» речь идти не может, – жестко осадил ее Поттер. – Но а как же я? Как мои чувства к тебе? Только не говори, что ничего не знал. Ты никогда не возмущался, когда мама говорила, что из нас выйдет хорошая пара, – Джинни догадывалась, что у нее может больше и не оказаться шанса попробовать набиться Поттеру в невесты. Пожив месяц с близнецами, она усвоила нехитрую науку от них – если сама не позаботишься о своем будущем, никто не сделает этого вместо тебя. А на пути к благополучной жизни любые методы хороши. Так что она намеревалась по полной использовать выпавшую ей возможность, пока в обществе не распространились сведения о получении ее родственниками Печати предателей крови. Не то чтобы Джинни хоть когда-нибудь была влюблена в Поттера по-настоящему, но рассказы родителей о том, что он получил солидное наследство, сделали свое дело, и брак с богачом казался привлекательным. – Ты дал мне надежду, а теперь отворачиваешься? Нашел кого-то познатнее и считаешь, что можно растоптать меня? Давай все обстоятельно обсудим где-нибудь в другом месте, – Джинни помнила, как Поттер не любил скандалов вокруг его имени, и надеялась, что он и на этот раз захочет избежать лишнего внимания, согласившись на встречу тет-а-тет, но просчиталась. – Прекрати выдумывать и строить из себя жертву, – жестко оборвал ее Поттер. – Я ничем тебе не обязан, тогда как ты жива лишь благодаря мне. Это я вытащил тебя из подземелья с василиском и... – Вот именно! Если бы ты не любил меня, – перебила Джинни и, наплевав на пялившихся на них зевак, состроила Гарри глазки, надеясь, что получилось достаточно сексуально, – то не осмелился бы полезть в логово... Поттер презрительно рассмеялся, перебивая ее глупые выводы. – Что ты несешь? Какая любовь? Мне было двенадцать, а тебе одиннадцать. Обстоятельства и детская глупость вынудили меня полезть в ту дыру, только и всего, – он поднял ладонь, останавливая упрямствующую Джинни, и резко изменил направление разговора: – Чего ты добиваешься, тряся передо мной своим декольте и закатывая глаза? Хочешь соблазнить меня? Не выйдет, – Гарри холодно выплевывал унизительные слова прямо в лицо Джинни, ничуть не смущаясь свидетелей. Если бы он встретил ее не сразу после разговора с Невиллом и если бы она не вела себя так напористо, да еще и просто посреди улицы, полной свидетелей, то, возможно, у них и получилась бы спокойная беседа. Но ситуация сложилась именно таким образом, так что и реакция Гарри на наглую провокацию в присутствии дюжины свидетелей оказалась соответствующей. Он не жаждал распространения слухов о своей якобы непорядочности из-за брошенной невесты. – Я никогда ничего тебе не обещал, так что ты не имеешь права вообще заводить разговор о каких-то мифических «нас». Если рискнешь распространять нелепые слухи обо мне, отправишься в суд. – Ты мне угрожаешь? – Джинни поправила ворот мантии, прикрывая едва не вываливающуюся из выреза платья грудь, ранее намеренно выставленную напоказ. Прожив какое-то время в маггловском мире, она переняла некоторые привычки в плане одежды у обычных девушек, более раскрепощенных, чем волшебницы. – Я никогда никому не угрожал. Это не в моем характере. Я просто предупреждаю, что приму меры, если кто-либо попытается навредить мне или моей репутации, – Поттер ехидно ухмыльнулся, безмолвно напоминая о судьбе близнецов. – Ты несправедлив... – начала Джинни, поняв, на что он намекал, но умолкла, заметив, как взгляд Поттера стал суровым и холодным. – Я спас жизни троим из твоей семьи, а вы отплатили мне черной неблагодарностью. Пришло время отвечать за свои поступки. Я прекрасно осведомлен, на что способна твоя семья, так что никогда больше не буду иметь дел ни с одним из Уизли и всех знакомых предупрежу о вашей коварной натуре. Не ищи больше со мной встречи и не окликай, если мы случайно где-нибудь столкнемся. Прощай. Поттер резко развернулся и зашагал прочь, оставив недовольно хмурившуюся Джинни в окружении расходившихся по своим делам зевак.