***
Тем временем Поттер, силой воли унимая недовольство на семейство Уизли, заглянул в свой кабинет, чтобы на всякий случай послать сообщение Снейпу о новых обстоятельствах, а затем направился к Яксли. В кабинете начальника Отдела правопорядка он застал Робардса и Рона Уизли, что еще сильнее его разозлило. У него уже начала вырабатываться физическая непереносимость даже упоминаний об этой семейке. – Мистер Поттер, вы очень кстати заглянули, – Яксли хмуро посмотрел на Гарри, явно тоже не испытывая ничего приятного от очередной проблемы с его бывшими друзьями. – Авроры проявили бдительность и... – Я знаю, – останавливая пояснения, махнул рукой Гарри и без приглашения уселся напротив Робардса, одарив нечитаемым взглядом Рона, стоявшего в дальнем углу кабинета. – И что нам делать? – спросил Гавейн, знавший о нежелании Поттера поднимать шум вокруг своего имени. – Я перехватил его до допроса, – пояснил он присутствие здесь Рона. – Доведете дело до суда – придется и с Уильямом Уизли разбираться. Вы же понимаете, что сведения о ритуале обязательно всплывут, если начать следствие по Бомбарде, которую этот кинул в меня, – Поттер мотнул головой в сторону Рона. – А Азкабан для предателей крови – это окончательный приговор, – со вздохом добавил он. – Рональд, ты хоть понимаешь, что Фред одной своей фразой отправил вас с Биллом на смерть? Контакт с дементорами для носителей Печати стопроцентно смертелен. Они тотчас выпьют вас, и никакие решения Визенгамота им не указ. – Так отпусти меня, – буркнул Рон, которого неслабо потряхивало от осознания невеселых перспектив. – Я не имею на это полномочий. И врать следователю тоже не могу, поэтому, если меня спросят, все правдиво расскажу, – Гарри покачал головой, давая понять, что нарушать закон не собирается. Пару минут в кабинете было тихо, слышалось лишь рваное сопение испуганного Рона, которого била заметная дрожь. – Наденем на него браслет надзора и принудительно устроим на работу где-нибудь в глуши года на три без права оттуда отлучаться под угрозой заключения в Азкабан. Последствия подобного мистеру Уизли известны. К тому времени, надеюсь, все уже утрясется и забудется. Само собой, если эти придурки сами не станут на всех углах кричать о своих «героических подвигах». Что скажешь, Гарри? – предложил Яксли, догадавшийся о нежелании Поттера брать на себя ответственность за смерть двух Уизли, а тем точно грозила отправка в Азкабан, если дело и впрямь довести до суда. Бомбарда и запрещенный ритуал – это не хулиганство или нереализованные планы убийства, как у близнецов, там и впрямь имелась реальная угроза жизни. А Поттер нынче – важная персона и национальное достояние, так что судьи за прямое нападение, едва не стоившее герою жизни, на меньшее, чем заключение в тюрьме, не согласятся. – Годится, – Гарри заметно расслабился, услышав, что ему без уговоров пошли навстречу. – Уизли, ты хоть понимаешь, чем обязан мистеру Поттеру? – строго обратился к Рону Робардс, перед этим кивнув Яксли, соглашаясь с его мнением. – Он тебе, идиоту, уже в который раз спасает жизнь! И это не для красного словца я говорю. Так оно и есть на самом деле. Что молчишь? – А что я должен сказать? – набычившись, спросил Рон, все еще глядя в пол. Хотя по нему было видно, что страх начал его отпускать. – Да хотя бы спасибо скажи! Неблагодарная ты скотина! Я бы тебя отправил дементорам на корм, и совесть меня не потревожила бы. Это только Гарри у нас такой благородный – все еще отдает какие-то несуществующие долги тому, кто его едва не убил! – Робардс в сердцах выплеснул эмоции на Рона, а затем обратился к Яксли: – Так я пойду? Оформлю мистера Уизли на работу куда-нибудь подальше от людей. – На ферме Блэквуда всегда нужны рабочие руки, чтобы убирать навоз за гиппогрифами, – мстительно намекнул Яксли. Он тоже хотел бы отправить Уизли к дементорам, чтобы навсегда избавиться от него, но и Поттера понимал – сейчас еще один процесс с Уизли наверняка навредит его репутации. Робардс увел Уизли, сердито сверкавшего глазами на Яксли, но, как ни странно, державшего язык на привязи – видимо, все же не совсем мозги растерял. – Спасибо, что помог избавиться от этого, – Гарри посмотрел на закрывшуюся дверь. Ему даже не хотелось лишний раз произносить имя бывшего друга. – Может, и впрямь теперь получится отдохнуть от допросов, – он кисло улыбнулся. – Ну это – вряд ли. Не Уизли, так кто-нибудь другой попытается втянуть тебя в разборки. Такова судьба публичных людей, Гарри. Но эта семейка и впрямь окрысилась на тебя не по-детски. Знаешь... Меня отец в юности предупреждал, что самые жестокие враги получаются из бывших друзей, потому что они знают наши особо уязвимые места. Ты слишком добрый... Но хватит об этом, – прервал себя Яксли, догадываясь, что Гарри неприятна эта тема. – Пользуясь случаем, хочу поблагодарить тебя за подсказку насчет мистера Питерса – начальника сектора землеустройства. Он действительно оказался заядлым взяточником. И не только. Подделка документов, выдача незаконных разрешений на строительство и кое-что другое. – А при чем здесь я? – спросил Гарри, делая нарочито невинный вид. – Так это же ты подсунул Тикнессу свою же анонимку. Что, достал тебя Питерс на судах? – Яксли понимающе ухмыльнулся. – Достал, – решил не отпираться Гарри, его действия и впрямь были довольно прозрачны. – Он и Ремусу столько крови выпил, пока подписал бумаги. Все взятку выпрашивал. И что этому фрукту грозит? Или предупредят и отпустят? – Куда там! Получит срок в Азкабане. Года три – не меньше. Разве что наймет пронырливого адвоката, тогда, может, суд ограничится тяжелыми работами, как с близнецами Уизли. Кстати, им к сроку накинули еще четыре года за художества у магглов. Решили не менять наказание и не отправлять в Азкабан. Семь лет отработают на благо страны. Так от них пользы больше будет. Им повезло, что они аккуратно память стирали, прямо как штатные обливиаторы. Действия Уизли почти не навредили сознанию жертв. Эксперт все тщательно проверил, благо сейчас у нас для этого есть специалисты ментальных практик. До уровня Северуса им, конечно, далеко, но со своей работой справляются. – Понятно, – Гарри кивнул, благодаря за информацию, решив сделать вид, что не заметил тонкий намек на инцидент с убийством Дамблдора. – А уже известно, куда близнецов отправят? – он с любопытством посмотрел на Яксли. – Была мысль отдать гоблинам в шахты, но потом подумали, что те их живьем не выпустят, а близнецы все-таки не убийцы, чтобы так жестоко их наказывать. Так что отправятся на топи и болота собирать редкие травы и прочую гадость для зельеваров. Они вроде в ингредиентах знают толк, так что должны справиться. Работа опасная, но не настолько, чтобы переживать за их жизнь. – Если честно, жаль их. Они, конечно, сами испортили себе будущее, но не глупые же ребята... – Поттер вздохнул. Не то чтобы он и впрямь так сильно переживал за близнецов, но все разборки с Уизли оставляли неприятный осадок в его душе. – Ладно. Не буду тебя отвлекать от работы, – он поднялся со стула, но был остановлен полувопросом: – Говорят, вы со Снейпом решили заключить брак. – И кто говорит? – Гарри улыбнулся. – Птичка начирикала, – не стал сдавать свои источники Яксли, хотя несложно было догадаться, что это, скорее всего, Скитер поделилась сведениями с Мальсибером, а тот, как уже понял Гарри, работает информатором у начальника Отдела правопорядка. – Передай птичке привет и скажи ей, чтобы она думала, о чем чирикает. – Так что насчет бракосочетания? – не дал сбить себя с толку Яксли. – Когда? – Какая разница? Свадьбу все равно устраивать не будем. – Гарри, я должен обеспечить вам дополнительную охрану. Хотя бы на первое время. Новость все равно не утаите, а это будет... – Яксли покачал головой, давая понять, что обольщаться не стоит – не всем придется по душе такой союз героя магической Британии. – Я понимаю, на что ты намекаешь. Все будет под контролем. Посудачат и перестанут. Не нужна нам охрана. Мы сбежим из Британии на недельку, а к тому времени, когда вернемся, все самые недовольные уже немного остынут. Всего хорошего, Корбан. И спасибо за заботу, – искренне поблагодарил Гарри с улыбкой, появившейся на его лице, как только он вспомнил о предстоящем браке. – Ну смотрите... Если что – сразу обращайтесь, – бросил вслед Яксли, немного завидуя Снейпу, ухитрившемуся окрутить такого замечательного парня – и речь не о статусе героя, а о личных качествах Гарри.***
Поттер поспешил домой, у него на сегодня было запланировано еще одно важное дело – Нимфадора обещала пригласить в гости свою знакомую, которую прочила в матери рода. Не то чтобы вопрос наличия наследников вдруг встал так остро, чтобы начать форсировать события, но Гарри не хотел упускать случая, если им и впрямь помогут с этим. Сколь бы почетным ни был такой титул, но мало кто из волшебниц соглашался выносить ребенка, от прав на которого придется отказаться. Венди Клауд и впрямь была приятной на вид, уравновешенной и скромной женщиной, ровесницей Нимфадоры. Полукровка, рано потерявшая мать и жившая с отцом-волшебником и его новой семьей, с которой у нее не очень хорошо складывались отношения. По воле судьбы Венди в детстве (в тот же день, когда погибла ее мать) попала под неизвестное проклятие, заблокировавшее ее потенциал, и никто не смог ей помочь вернуть магическое здоровье. Поэтому она выросла очень слабой волшебницей. Программа Хогвартса, где она и познакомилась с Нимфадорой, оказалась ей не по плечу, и, не доучившись первый курс, Венди была вынуждена вернуться домой. Очень редко, но такое все же случалось. Но Дора не бросила ее – свою первую школьную подругу – и до настоящего времени поддерживала с ней связь. Поттеру было непривычно вести разговор о детях, но он все же собрался с духом и выяснил все, что его интересовало, очень подробно расспросив мисс Клауд о семье, о здоровье, о взглядах на жизнь и о планах на будущее, чтобы как можно лучше понять, какой она человек. Ведь, как бы там ни было, им предстояло провести рядом не один месяц, пока она будет вынашивать детей и выкармливать, и оказаться обязанным общаться с неприятным человеком не хотелось. Разумеется, Гарри вовсю считывал и поверхностные мысли, таким способом добывая дополнительную информацию и определяя уровень откровенности кандидатки на роль матери наследников. Он был очень признателен Северусу, положившемуся на него в этом вопросе, – тот в последние дни безвылазно сидел в Хогвартсе, подгоняя дела, чтобы после бракосочетания можно было на неделю спокойно оставить школу на МакГонагалл. Венди не стала скрывать от Поттера, что стать матерью двух древних и уважаемых родов для нее не только большая честь, но и возможность вырваться из семьи, где ее не очень уважают, хотя отец и старается сглаживать ссоры и не позволяет откровенно издеваться над дочерью от первого брака. Ее даже не испугала возможная перспектива выносить двойню, а, напротив, в какой-то мере даже заинтриговала. Гарри же в свою очередь пообещал, что они с Северусом будут с ней корректны и не станут возражать против ее замужества после того, как она выносит им детей (некоторые пары иногда ставили такое условие матери рода). Гарри же пообещал, что они с удовольствием помогут ей устроить брак, если это будет в их силах. Одним словом, Поттер заручился согласием мисс Клауд помочь им с Северусом обзавестись наследниками и договорился о встрече через месяц для составления контракта на вынашивание.***
Гермионе Грейнджер пришлось смириться и согласиться на обыск ее жилья. Она очень расстроилась, когда, подавая заявление на Рона, была вынуждена назвать адрес своего места проживания, опасаясь, что эти сведения могут дойти до Уизли. Теперь же ее заботил другой вопрос – что именно будут искать авроры? Похоже, ей не стоило держать дома все те наброски, что она делала, обстоятельно продумывая планы работы реформистской ассоциации. Мало ли что из ее записей покажется стражам порядка неправильным или незаконным, пускай она и не намеревалась устраивать в Министерстве откровенный переворот. Похоже, ей вообще не стоило быть такой беспечной, когда дело касалось борьбы с не изменившейся после свержения Темного Лорда политикой власти. Надо было скрывать некоторые свои замыслы и не только не делиться ими со всеми из инициативной группы на первом же собрании, а и спрятать все книги и заметки, хоть каким-то образом касающиеся ее планов на будущее. Грейнджер в сопровождении двух авроров, а также увязавшихся за ними Невилла и Августы Лонгботтом, не спрашивавших ее мнения на этот счет, направились в Атриум, где еще требовалось найти свидетелей для того, чтобы провести обыск по всем правилам. Пока один аврор на всякий случай неявно охранял Грейнджер, чтобы она не скрылась, другой, не вдаваясь в подробности, расспрашивал остановленную моложавую женщину, не могла бы та посодействовать им. Мимо как раз проходил Шеклболт в компании Хопера, все-таки принятого на работу в качестве его помощника. Догадавшись по донесшимся до его слуха словам, что происходит что-то любопытное, Кингсли подал знак Хоперу, и тот, не задавая вопросов, мгновенно сориентировался в ситуации и понял, что от него требуется. Он подошел к аврору, занятому поиском свидетелей, переговорил с ним и через пару минут вместе с миссис Лэнг – так звали женщину, согласившуюся помочь следствию, – направился к каминам. Хопер проигнорировал недовольный взгляд Грейнджер, предпочитая всем улыбаться, демонстрируя, что он очень доволен полученной возможностью поспособствовать торжеству справедливости. Спустя пятнадцать минут после перемещения каминной транспортной сетью в магический паб Портсмута и небольшой пешей прогулки до мотеля все оказались в номере, где уже почти три месяца жила Грейнджер. Авроры объяснили свидетелям их обязанности и, предупредив Лонгботтомов, чтобы не вмешивались, приступили к обыску, который проводили тщательно и очень аккуратно, стараясь не слишком нарушать порядок в комнате. Первым «уловом» стали те самые записи, о которых переживала Гермиона. Она, разумеется, попыталась сослаться на то, что суд относительно ее желания создать инициативную группу уже прошел и проводить повторно расследование по этому поводу никто не будет, а значит, и изымать найденные книги и бумаги нет смысла. Но ее не стали слушать, а попросили не мешать. Гермиона и не догадывалась, что авроры точно знали, что нужно искать, а ее грандиозные планы по переустройству мира просто попались под руку. – Мисс Грейнджер, чья это вещь? – аврор показал бисерную сумочку, очень подробно описанную Роном Уизли, когда тот давал показания, свидетелям. – Моя, – ответила Гермиона, которую душила злость на авроров, сунувших нос даже в ящик с ее бельем, где она прятала эту бесценную сумочку. – Что внутри? – Мои личные вещи. Гермиона была уверена, что секрет сумочки не будет раскрыт. Та имела два отделения, одно обычное с небольшим количеством денег и косметикой, а другое – с внушительным расширением внутреннего пространства, но вытрясти из него ничего было нельзя. Достаточно хотя бы уголок любого предмета опустить в горловину зачарованного отделения – и вещь как будто сама втягивалась внутрь, независимо от своего размера, без дополнительного колдовства становясь намного меньше. Чтобы что-либо достать, нужно было призвать чарами или, запустив руку внутрь, вытащить необходимое – объем восстанавливался моментально, как только вещь оказывалась вне измененного волшебством пространства. – А конкретнее, – спросил аврор, переворачивая сумочку над столом – из нее высыпались всякие мелочи вроде помады, зеркальца, расчески, маггловских и магических денег. – Вы и сами видите, что там лежало, – буркнула Гермиона. – А что еще в ней есть? – аврор не удержался от ехидного взгляда, демонстрируя свидетелям наличие второго отделения, тщательно замаскированного узким клапаном. – Там мои личные вещи, – упрямо повторила Грейнджер, не соврав, но и не сказав всей правды. Внутри и впрямь лежали ее одежда и обувь, маггловские и магические документы, конспекты и учебники, бытовая утварь, кстати прихваченная не только из дома родителей. А также там насобиралось много всякого другого, далеко не все из чего на самом деле принадлежало ей, но оно уже так долго хранилось в ее бисерной сумочке, что Гермиона практически считала личной собственностью, раз никто не требовал это вернуть. – Сами достанете или мне заняться этим, угадывая, что нужно призвать? – приготовив волшебную палочку, спросил аврор, заранее тщательно изучивший список вещей, вспомненных Уизли. – Призовите, что ищете, – буркнула Гермиона. Не то чтобы она боялась продемонстрировать содержимое сумочки, но и сама не была уверена, что точно помнит, какие вещи спрятала внутрь за три года, к тому же ей не хотелось потом возвращать все назад. – Акцио книги, – произнес аврор и еле успел убрать волшебную палочку от горловины перевернутой вверх дном сумки. К его ногам рухнула целая гора книг: больших и маленьких, толстых и тонких, в твердых и мягких переплетах, старинные фолианты и современные брошюры, с металлическими накладками по углам и с замысловатыми замками, дорогие издания в кожаных футлярах и явно скопированные сшитые вместе стопки пергамента, на привычном языке, на латыни и староваллийском, написанные рунами и напечатанные в типографии, одни украшали вычурные экслибрисы, другие выглядели как дешевое чтиво для магглов. – Ничего себе! – присвистнул Хопер, а миссис Лэнг поддержала его громким оханьем. – Да тут до ночи переписывать все придется. Августа Лонгботтом лишь опалила Гермиону рассерженным взглядом, ей хватило нескольких мгновений, чтобы сообразить – такую библиотеку не могла собрать магглорожденная хотя бы потому, что старые книги стоили очень дорого, и это не говоря о том, что некоторые издания были четко помечены надписями и знаками о принадлежности. – Библиотека Хогвартса, Годлот, «Волхование всех презлейшее», – прочел аврор на обложке наугад выбранной солидной с виду книги и посмотрел на Гермиону, но та, похоже, наконец-то поняла, что недооценивала возможных результатов обыска, и теперь стояла, словно оглушенная, и смотрела на варварски вываленные на пол книги. – А это, – аврор поднял увесистый том и ткнул пальцем в экслибрис, четко указывавший на принадлежность к библиотеке старинного рода Блэк, – тоже ваше, мисс Грейнджер? – Мне ее дал... Сириус Блэк, – сказала та, мысленно прикидывая, вспомнит ли кто-нибудь из Ордена Феникса, что миссис Уизли лично запечатала дверь библиотеки в Блэк-хаусе и навесила на нее сигнальные чары, никого не впуская туда. До книг там удалось добраться только тогда, когда начался поход за крестражами, а Поттер сквозь пальцы смотрел на то, чем в библиотеке занята Гермиона. – Разберемся, – кивнул аврор, а затем попросил свидетелей и Лонгботтомов: – Будьте добры, помогите с сортировкой, чтобы быстрее разобраться с этим и впрямь не сидеть до ночи за составлением описи. Все книги, имеющие пометку о библиотеке или принадлежности кому-либо, кроме мисс Грейнджер, кладем на этот стол, – он наколдовал нужный предмет мебели, – все остальные – сюда, – еще один стол появился посреди комнаты. – Было бы неплохо, чтобы старинные и более современные тоже лежали отдельно. На сортировку ушло совсем немного времени, когда за дело взялись все, кроме Грейнджер, которой аврор приказал оставаться в стороне. – Том Риддл? Гермиона, ты читаешь это? – воскликнул Невилл, рассматривая книги на столе. – Это же... Это... – он задохнулся от возмущения, тыча пальцем в невзрачную обложку. – Мне Поттер посоветовал прочитать, – тут же оправдалась Гермиона, когда заметила, что и один из авроров подозрительно на нее уставился, тогда как остальные не выказали особого интереса. – Но... Но это же неназываемый! – Что ты разорался? – Хопер подхватил тонкую книжицу и прочел: – «Том Риддл. История магической Британии начала двадцатого века». И что тебя так напугало, Лонгботтом? Полагаешь, здесь написано, как приносить в жертву младенцев или как убивать магглов? – он открыл оглавление и бегло его просмотрел. – Нет тут ничего подобного. Только обзор политический, экономический, финансовый и научный. Так что не приписывай Грейнджер чего не надо, – поймав на себе благодарный взгляд Гермионы, он скривился и добавил: – По крайней мере, эта книжка не является запрещенной, а что до остальных – то еще предстоит разобраться. – Я не читаю запрещенную литературу! – окрысилась Гермиона, поняв, что Хопер не ее защищал, а насмехался над Невиллом. Следующие полчаса авроры копировали названия, составляя опись – благо с помощью магии дело спорилось и списки росли быстро. Затем из зачарованной сумочки достали зелья и магические снадобья, среди которых, судя по надписям на этикетках, обнаружили Оборотное зелье, Дурманящую настойку и Капли забывчивости. Не то чтобы это были запрещенные зелья, но их наличие вызывало подозрения. Когда аврор приманил чарами волшебную палатку, Гермиона наконец поняла, что тот прекрасно знал, что может найти в ее сумочке, а следовательно, ее сдал Рон Уизли, который был в курсе содержимого тайного отделения. Кандидатура Поттера была ею отброшена сразу – тот не стал бы забирать портрет, если бы действительно хотел уличить ее в присвоении чужих вещей. – Итак, мисс Грейнджер, вы по-прежнему утверждаете, что все это принадлежит лично вам? – переспросил аврор, указывая на то, что уже запротоколировали. – Палатка принадлежит Артуру Уизли. Мы взяли попользоваться, – тихо сказала Гермиона, уже уставшая от негодующих взглядов Августы, осуждающих – Невилла и миссис Лэнг и насмешливого – Хопера. – На ярлычке, – аврор указал на белый клочок ткани, вшитый в шов чехла палатки, – написано, что это собственность некоего мистера Перкинса. – Не знаю никакого Перкинса. Я взяла ее в сарае у Уизли, она там валялась среди всякого хлама, – раздраженно выдала Гермиона. – То есть все же вы ее взяли, а не мифические «мы», – прокомментировал сказанное аврор, записывая ее объяснение. – Книги, личные записи, документы, зелья и палатка изымаются до рассмотрения дела по существу. Раз мисс Грейнджер отказывается снять ограничение, чтобы мы, не гадая, могли достать все для осмотра, бисерная сумочка с незримым расширением внутреннего пространства также изымается для дальнейшего исследования ее содержимого. Позже мы пригласим свидетелей для того, чтобы продолжить осмотр вещей. Мистера Хопера и миссис Лэнг попросили прочесть и подписать бумаги, составленные по результатам обыска и изъятия. Прежде чем и Грейнджер оставила свою подпись, с протоколом очень тщательно ознакомилась Августа Лонгботтом, не желая позже разбираться еще и с недоразумениями у подопечной своего внука.***
Хопер, как только освободился, тут же поспешил с докладом к Шеклболту, исключительно из любопытства отправившего своего помощника разузнать, у кого авроры делали обыск (у Грейнджер или у Лонгботтомов) и чем это вызвано. Разнюхивать что-либо в Аврорате Кингсли было не с руки после того, как его должность закрепили за Отделом тайн, а оставаться в курсе событий и скандалов хотелось, да и для работы это могло пригодиться. В последнее время Шеклболт был настолько занят, что редко видел Поттера, а новости о его своеобразном противостоянии с Уизли ему приносил Хопер, успевший завести в Министерстве кучу знакомых, любивших посплетничать. Друзья Хопера – Броуди и Дэвис – тоже иногда подбрасывали свежие новости, которые не прочтешь в «Ежедневном пророке». Один теперь стал коллегой Гестии Джонс и трудился в Отделе учета, а другой – в недавно созданном секторе инноваций и занимался вопросами повышения эффективности магического производства. Одним словом, Шеклболт, хоть и работал с правительством магглов, все же старался не отставать и от жизни общества волшебников.