***
Миссис Лонгботтом, само собой, присутствовавшая на суде и узнавшая, какое наказание получила подопечная ее внука, не желая больше содержать ту, немедленно подсуетилась и организовала Гермионе крошечную квартирку рядом с местом работы. Как оказалось, у больницы Святого Мунго имелся в собственности дом, жилье в котором за умеренную плату предоставляли одиноким сотрудникам. Договорившись с Грейнджер о ее обязательных еженедельных визитах и заверив, что при надобности Лонгботтомы окажут ей любую помощь в пределах разумного, Августа, практически перепоручив заботу о ней службе надзора, отправилась заниматься устройством семейной жизни Невилла. Предварительная договоренность о предстоящем браке уже была достигнута, теперь следовало поскорее заключить помолвку, чтобы до конца года успеть сыграть и свадьбу. Августа так торопилась, потому что опасалась еще какой-нибудь выходки от внука, пускай тот и заверил ее, что собирался во всем с ней советоваться, да и кандидатура будущей невестки очень уж была ей по нраву. Такую умную и покладистую девушку, прекрасно осознававшую перспективы предложенного ей брака (о чем она упомянула в беседе тет-а-тет с Августой), не хотелось упустить.***
Казалось, что суд над Грейнджер, ставший последним в цепочке разных судебных разбирательств, в которых Поттеру пришлось принять участие за лето, заодно положил конец и всем неприятным происшествиям, и река его жизни вошла в спокойное русло. Гарри не только учился на курсах целительства, но и начал занятия с Эйвери, с которым заключил контракт на наставничество, планируя в будущем получить звание мастера ритуалистики, а также иногда появлялся в Министерстве магии, принимая посильное участие в работе управленческого аппарата, на чем все еще настаивал Тикнесс. Министр любил время от времени в своих выступлениях перед общественностью использовать имя Поттера как символ нового времени и напоминать всем, что тот поддерживает нынешнюю политику власти. На ночь Гарри обычно отправлялся в Хогвартс, где теперь вместе с партнером обживал директорские покои. Иногда в коридорах больницы Святого Мунго он видел Грейнджер, которая работала там по решению суда, занимая самую трудоемкую должность – уход за тяжелыми пациентами (кормление, купание, помощь в отправлении естественных нужд и тому подобное) исключал применение к ним магии. Среди тех, за кем ей приходилось присматривать, были и ее родители. Когда Гарри впервые столкнулся с ней, Гермиона опалила его коротким обиженным взглядом, но поздоровалась и вслух никаких претензий не выставляла. Поттеру показалось, что она, исхудавшая и почти переставшая следить за своей внешностью (что, честно говоря, и раньше не было в числе ее приоритетов), выглядела сломленной и больной. Ходила, опустив голову, сторонилась остального персонала больницы, одевалась безлико, в редких взглядах, которые она кидала на окружающих людей, сквозило безразличие с легким налетом пренебрежения. Он навел справки и выяснил, что перед тем, как она приступила к работе, ее заставили пройти тщательный колдомедицинский осмотр, в том числе и ментальную диагностику, который показал, что она полностью здорова. После этого Гарри больше не задумывался о судьбе Грейнджер – их пути практически разошлись.***
В середине сентября Северус и Гарри побывали на свадьбе у Малфоев. Вот здесь они увидели, как некоторые празднуют торжество по случаю образования новой семьи – казалось, что гостей было вдвое больше, чем на помолвке Драко и Астории, особенно бросилось в глаза обилие родни Люциуса с континента – их французский говор доносился со всех сторон. Жених и невеста радовали не только богатыми одеяниями, но и искренним счастьем, горевшим в их глазах, – этот брак действительно соединял двоих влюбленных. Малфои выбрали не такой впечатляющий обряд, как Снейп и Поттер, ведь им не требовалась подпитка свидетелей от места силы. Ни Драко, ни Астория не могли похвастать очень большим потенциалом, хотя их возможности и были заметно выше среднего уровня. И тем не менее, когда магические золотые ленты обвили запястья молодоженов, навеки связывая их судьбы, гости на миг задержали дыхание, мысленно желая Драко и Астории всего самого доброго. Гарри не стал исключением, он от души радовался за друга, который нашел свою любовь, и очень хотел, чтобы его семейная жизнь сложилась удачно. Угощения, разумеется, были выше всяческих похвал, не имелось недостатка ни в изысканных блюдах, ни в редких винах. Музыка зачаровывала слух, а от новых знакомств понемногу пухла голова. Гарри и Северус успели убедиться, что и за границей волшебники следили за ситуацией в Британии, потому что с легкостью поддерживали разговор на любую тему – от политики до светских сплетен. Одна престарелая матрона с гордой осанкой и хитрым лицом даже попыталась стать полезной Снейпу и Поттеру, заведя разговор о наследниках и заявив, что у нее есть знакомая, дочь которой могла бы выносить им детей, если ее устроят предложенные ими условия. – Знаете, она попала в не очень приятную ситуацию и значительно потеряла магию после рождения малышки. Прекрасный ребенок, я вам скажу. Девочка наверняка вырастет настоящей красавицей. Ее мамочке даже пришлось уйти от мужа, чтобы поправить свое здоровье и обеспечить дочку всем необходимым. Не повезло ей с браком, – старуха покачала головой и вернулась к поднятой теме: – Но для вынашивания ребенка другому роду ведь и надо, чтобы женщина была слабой ведьмой. А для бедной Флер это могло бы стать спасением – вы такие сильные маги, что, может, и ее потенциал хоть немного увеличился бы, – предположила она. – Так ведь она замужем, я же правильно понял? – Гарри, услышав имя, сразу заподозрил, что речь идет о Флер Уизли. Он переглянулся с Северусом, и тот кивнул, давая понять, что ему тоже на ум пришла она же. – Ничего страшного. Муж не будет против. Флер с ним все равно не живет. Это же такая честь – стать матерью для наследника столь уважаемых волшебников, как вы. А магический договор позволит ей выносить ребенка для любого рода, видите ли, Флер не простая ведьма, в ней течет немного вейловской крови, так что даже магический брак ей не помеха, да и для вашего ребеночка это будет полезно. Так мне переговорить с подругой? – А ваша подруга – Апполин Делакур? – напрямик спросил Снейп. – Да. Так вы ее знаете? Тогда и вовсе не будет проблем, – обрадовалась старуха, расчетливо глядя то на Гарри, то на Северуса. – Я прекрасно знаком с Флер и семьей ее мужа, а также в курсе ее проблемы, – едко проговорил Гарри. – У нас уже есть знакомая, которая согласилась стать матерью двух родов, так что мы не нуждаемся в услугах еще кого-либо. – Но Флер же, как я сказала, на четверть вейла. Если бы не обстоятельства, то она не стала бы делиться с посторонними кровью рода, способной противостоять всякой порче и многим проклятиям, – словно не замечая недовольства Поттера, все же стояла на своем старая ведьма, видимо, планировавшая за свое посредничество что-то получить. – Это же так выгодно для... – Даже если бы она была последней женщиной на земле, мы и тогда не обратились бы к ней за помощью после того, что она сделала, едва не убив моего мужа, – презрительно выплюнул Снейп, перебив ее. – Она получила справедливое наказание от Магии. Потеря потенциала не неприятности, как вы высказались, а расплата за ее преступление. – Оу! Может, поделитесь подробностями? А то Апполин только жалуется и обвиняет непутевого мужа Флер, – глаза старой перечницы загорелись любопытством. – Простите, но нам неприятно это вспоминать, да и не место здесь для таких разговоров. К тому же нам нужно подойти к родителям молодоженов, – Снейп учтиво поклонился и увел Гарри прочь. – Вот же пристала! – скупо прокомментировал Поттер ситуацию с настырной ведьмой. – Эта вейловская курица получила по заслугам, и мы не станем помогать ей восстанавливать потенциал, – прошептал Северус, не скрывая неприязни. – Улыбнись, дорогой. Никто не испортит нам настроения на свадьбе Драко и Астории. Посмотри, какие они счастливые. Гарри и Северус и впрямь больше не вспоминали о неприятном разговоре, ведь судьба Флер Уизли, навсегда вернувшейся во Францию, их абсолютно не волновала.***
Ближе к концу месяца Снейп и Поттер подписали с мисс Венди Клауд договор на вынашивание, и та поселилась в Поттер-холле, а вскоре после соответствующих процедур и двух ритуалов, проведенных на родовых алтарях Принцев и Поттеров, она обрадовала их своей беременностью. Спустя две недели целитель, наблюдающий за здоровьем будущей матери, после очередной проверки заверил Гарри и Северуса, что Венди носит двойню, к тому же магия малышей уже надежно связалась с родовыми источниками.***
С приходом Самайна Гарри отправился в Блэк-хаус, чтобы принять род под свою руку. Он с мая регулярно по паре раз в месяц наведывался в ритуальный зал Блэков, чтобы подкормить родовой камень своей кровью, а в последнее время ему с этим помогали и Нимфадора с Андромедой, так что они успели утолить прямо-таки вампирский голод едва не уснувшего алтаря, и ритуал прошел без проблем. На руке Поттера появилось еще одно кольцо, свидетельствующее о его незаурядных способностях и силе, невзирая на несолидный возраст. А спустя неделю он представил родовому камню своего крестника, в жилах которого текло больше крови Блэков, чем в его собственных. Алтарь, несмотря на прежние опасения, принял мальчика благосклонно и тут же создал с ним очень прочную связь, что свидетельствовало о том, что родовая магия почувствовала в нем что-то весьма импонирующее ей. Эйвери, когда Гарри поделился с ним своими наблюдениями, предположил, что такая реакция могла появиться на родство с волшебным существом – оборотнем, обновившим и каким-то образом усилившим кровь Блэков. Андромеда Тонкс, урожденная Блэк, по распоряжению нового главы рода принялась усердно приводить родовое гнездо в порядок, посвящая этим заботам все время, свободное от обязанностей бабушки. Она по-прежнему, как и Люпины, жила в Поттер-холле и присматривала за внуком, когда ее дочь отправлялась в Хогвартс осваивать новую для нее специальность ассистента преподавателя рун. Да и Венди Клауд, носящая будущих наследников Гарри и Северуса, стала для всех обитателей Поттер-холла практически родным человеком – ее покладистый характер и веселая неунывающая натура пришлись всем по душе, и Андромеда не стала исключением, принявшись заботиться о ней с материнским пылом. Венди быстро освоилась на новом месте и, будучи трудолюбивым человеком, с позволения Поттера начала посильно участвовать в присмотре за хозяйством, помогая Нимфадоре и Андромеде, давно взявшим на себя большую часть этих обязанностей в благодарность за кров и защиту.***
Рождество Гарри и Северус провели в кругу их необычной семьи. В Хогвартсе уже третий год на каникулы не оставалось ни одного студента, собственно, как и должно быть, чтобы замок тоже мог отдохнуть от неупорядоченной детской магии и восстановить свои бытовые и защитные функции. Андромеда и Венди позаботились, чтобы домовики красиво убрали дом к празднику и приготовили вкусный ужин. Нимфадора, довольная новой работой, тоже немного помогла им, с помощью рун усилив чары неразбиваемости на ярких стеклянных шарах, висевших на трех елках, установленных в доме, чтобы любопытный Тедди, так и норовивший ими поиграть, случайно не поранился. Рождественский ужин прошел в теплой дружеской атмосфере, все обменялись подарками и искренними пожеланиями счастья. Гарри и Северус еще год назад даже не подозревали, как круто изменится их жизнь, а теперь с затаенной надеждой смотрели на Венди – улыбчивую и какую-то по-домашнему уютную, – представляя, как скоро их семья увеличится. Когда все вдоволь повеселились и разошлись по своим комнатам, Поттер и Снейп отправились в Принц-касл. Прежде всего Северус провел дарственный ритуал на камне своего рода, как и Гарри несколькими часами ранее справился со своим долгом, не забыв посетить и Блэк-хаус. Пускай Рождество и не было сакральным праздником, но оно почти совпадало с Йолем, к тому же в этот день семья собиралась вместе, так что было не лишним поблагодарить алтарь за сохранность рода. Отдохнув в кругу семьи и справившись с обязанностями, Северус и Гарри уделили внимание друг другу. Несмотря на то, что они со дня бракосочетания практически ни одной ночи не провели порознь, их жажда единения не угасала, а напротив – росла с каждым вместе прожитым днем. Да, у них имелись обязанности, они трудились на благо рода и страны, они общались с коллегами и друзьями, но всегда с замиранием сердца ожидали, когда смогут остаться наедине и отдаться на волю чувствам и эротической фантазии. Они могли подолгу смотреть друг другу в глаза, впитывая ответный жадный пламенный взгляд, прежде чем слиться в умопомрачительном поцелуе, утоляя голод особого вида. Они упивались своей любовью, дышали друг другом, растворялись друг в друге, обретая в этом смысл собственного существования. Их кровь превращалась в огненную лаву, а личная магия становилась одной на двоих, укутывая их броней, защищающей от всех невзгод, и даря ощущение всемогущества. Нежность переплавлялась в удовольствие и эйфорию от осознания полного единения, когда сердца стучали в унисон и происходило слияние душ.***
Как только на курсах целителей начались летние каникулы, Тикнесс тут же завалил Поттера работой – не то чтобы очень важной, но необходимой. Группа по взаимодействию с общественностью не справлялась с наплывом писем волшебников, имевших активную гражданскую позицию и предлагавших массу всяких реформ и улучшений всего, что только можно представить, – от дизайна кухонной утвари до организации встреч иностранных делегаций. Гарри приходилось перечитывать десятки глупых и не очень советов и пожеланий, отыскивая в них крупицы здравого смысла. Так что с конца июня он хотя бы на три-четыре часа едва ли не ежедневно появлялся на рабочем месте в Министерстве магии. Там его и поймал Колин Криви, еще осенью вместе с семьей вернувшийся в Британию и теперь работавший на побегушках у Риты Скитер. – Ну, Гарри... Неужели тебе трудно поделиться со мной чем-нибудь интересным? Ты же помог Деннису, у него ферма уже начала хорошую прибыль приносить, а я все так и ношусь за Скитер в качестве личного колдографа. Нет, ты не подумай, она меня не обижает, зарплата у меня неплохая, но... Я же хочу быть самостоятельным репортером! – Сколько можно ныть? Колин, что ты считаешь интересным? Вот такое? – Гарри помахал листком, а затем прочел с него: – «Если к писчему перу приделать подставку для руки с колесиками, то чиновник будет меньше уставать за рабочую смену». Или такое? «Надо запретить аптекарям продавать драконью печень, чтобы никто не убивал этих чудесных животных». – Это все ерунда, – отмахнулся Колин и вздохнул. – Я надеялся, что ты сможешь что-нибудь придумать, чтобы... – он умолк, потому что в кабинете появился домовик в сюртуке и брюках, бросил на него высокомерный взгляд и, подавая записку, обратился к Поттеру: – Хозяин сказал, что еще не критично, но вам лучше свернуть свои дела здесь. – Хорошо, Крейг, – кивнул Гарри и, пробежав глазами единственную строку послания, попросил: – Передай Северусу, что я уже иду. – Что-то случилось? – как только исчез эльф, обеспокоенно спросил Колин, заметив, что Поттер немного разволновался после известий. – Я скоро стану отцом, – расплывшись в нервной улыбке, признался Гарри. – И попробуй только рассказать об этом Рите, – тут же предупредил он, погрозив Колину пальцем, а затем принялся быстро собирать бумаги на рабочем столе. – Обойдется! Ты же дашь интервью мне первому... потом... когда уже... Ну ты сам понял. – Посмотрим, – сложив письма и свои записи в шкаф, Гарри направился к двери, сделав рукой приглашающий жест, намекая Колину, чтобы он тоже поднимался и двигался на выход. Стоило Гарри потянуть дверь на себя, открывая ее, как он обнаружил в коридоре какого-то немолодого невзрачного с виду мужчину с занесенной явно для того, чтобы постучаться, рукой. – Советник министра мистер Поттер? – тут же поинтересовался незнакомец. Он был какой-то бесцветный и незапоминающийся, но внимание привлекали его глаза – в них горела неистовая решительность с солидной примесью ненависти, которую трудно было спутать с любым другим чувством. – Да, – сухо бросил Гарри, пропуская выскользнувшего из кабинета Колина. – У меня к вам дело... – начал мужчина, но Поттер его прервал: – Простите, но я сильно занят и спешу. Я не смогу сегодня принять вас, – он оттеснил напористого незнакомца от двери и запер чарами кабинет. – Да и в ближайшие дни, скорее всего, тоже. Обратитесь к мистеру Селвину, – посоветовал он, полагая, что у посетителя какой-то вопрос к нему именно как к советнику. Гарри натянуто улыбнулся и, изобразив головой легкий поклон, направился в сторону Атриума, намереваясь каминной сетью переправиться домой, где его ожидал Северус, присматривавший за Венди, у которой, судя по записке, начались роды. Матери их наследников понадобится помощь в подпитке магией. – Вы неучтивы, молодой человек. Точно такой, как я себе и представлял! Заносчивый и неблагодарный! – бросил незнакомец ему вслед таким тоном, что у Поттера по спине прошлись мурашки дурных предчувствий, и он тут же насторожился, хотя оглядываться не стал, а лишь прибавил шаг, намереваясь поскорее покинуть узкий коридор, где было мало места для маневра. А настырный мужчина устремился за ним, принявшись его высмеивать: – Остановись, трус! Или ты герой только с теми, кто не может дать тебе отпор? Я предупреждал Альбуса, что его вера в силу личного авторитета когда-нибудь сильно подведет – и оказался прав. Ты предал своего наставника! – голос незнакомца становился громче, выдавая его убежденность в праве разбрасываться такими словами. – Гарри, он что-то задумал, – еле слышно сказал Колин, не отстающий от Поттера и постоянно кидавший взгляды на гнавшегося за ними человека. – Иди вперед и позови авроров, – так же тихо приказал ему Гарри, интуиция которого уже вопила не хуже банши, предупреждая о больших неприятностях. Он, резко остановившись почти у выхода в Атриум, развернулся лицом к незнакомцу и, пока мысленно оценивал состояние того, твердо произнес: – Простите, но я и впрямь сильно спешу. – Да мне наплевать, что ты спешишь! Ты сначала ответишь за то, что бросил Альбуса, а потом я заставлю тебя отвести меня к нему! Незнакомец не выглядел ни сумасшедшим, ни фанатиком. Он больше походил на разъяренного родственника, защищавшего близкого ему человека. Его волшебная палочка указывала Поттеру в грудь, но тот не спешил доставать свою, чтобы не провоцировать незнакомца. – Кто вы такой, чтобы угрожать мне? – спросил Гарри, внимательно следя за действиями явно готового атаковать его человека. Он на всякий случай интуитивной магией запечатал все двери, выходившие в коридор поблизости, чтобы никто случайно не пострадал. – Я хотел решить вопрос по-хорошему в твоем кабинете. В крайнем случае пара Круцио и Империус мне помогли бы справиться с делом. Но ты не оставил мне выхода, щенок! – в Поттера тут же полетели заклятия, но он выставил щит, гася их магическое воздействие. – Сражайся! Или ты и на это не способен?