Быть человеком

Даже после самой чёрной полосы наступает белая, а потрясения сменяются минутами покоя. Так было и в жизни Эрена. Судьба решила взять перерыв и перестать испытывать его и Милену каждый день двадцать четыре часа в сутки. Он был ей за это благодарен. Можно выдохнуть и жить спокойно. Планировать будущее и устраиваться среди людей. Строить отношения с Миленой. Они уже, вроде как, обо всём договорились, но некая неопределённость оставалась. Это было целиком и полностью виной Эрена. Близость была для него чем-то до боли желанным и до жути пугающим. Но он с этим разберётся со временем. Обязательно. Главное, что Милена рядом и щедро делится теплом своей души, ища в нём силы пережить горе потери. Всё самое плохое позади, теперь всё зависит от них, а значит, всё будет отлично. Ага. Как же. Закрывать глаза на опасность — глупо, а оставлять врага за спиной вовсе крайняя степень идиотизма. В данный факт жизнь ткнула Эрена лицом, да ещё и повозила от души, чтобы наверняка дошло. Можно понадеяться, что Дейв, нагадив, успокоится и займётся своими делами, забыв о нём. Верилось в это… Да никак не верилось. Дейв, наверняка, тоже думает, что лучше устранить угрозу, чем надеяться, что она сама исчезнет. Управление тоже вряд ли само отстанет. Свободу дали, да не перестают капать на мозги — парень, помоги поймать сволочь, а? Сделать вид, будто он не при чём и вообще всё это его больше не касается, проще всего. Не получалось. Эрен знал, что, как бы он ни хотел отгородиться от проблем, это невозможно. Значит, нужно довести начатое до конца — поймать Дейва. Остальных Управление со временем и сами изловят. У других гибридов мозгов не хватит на что-то большее, чем жрать и спариваться. Надо поймать эту тварь, по насмешке судьбы являющуюся его биологическим сыном. Надо. Но как же жутко от одной мысли, что он снова станет существом без намёка на человеческие чувства и моральные принципы! Этакий биоробот, которому всё безразлично, кроме личных интересов. Голый рационализм для достижения собственных эгоистичных целей, безо всяких колебаний и угрызений совести. Всё, ради собственного удовольствия, и не важны методы и жертвы. Эрен больше никогда не хотел этого испытывать, но был ли у него выбор? Не было. Чем больше он размышлял, тем острее это понимал. Один раз он уже отпустил Дейва, решив проигнорировать опасность, которую тот представлял. Занял позицию — моя хата с краю, ничего не знаю. И чем это закончилось? Значит, надо побороть себя, свой страх и избавиться от угрозы. Понадобилось почти двое суток, чтобы решиться набрать номер Ивана Юрьевича и дать согласие на это безумие. Тем сильнее было изумление Эрена, когда он услышал в ответ — чуть позже, сейчас нет на это времени. Чем они там занимаются, если на уничтожение такой твари, как Дейв, сейчас найти время не могут? Ничем хорошим явно. Раз сделать ничего было нельзя, Эрен попробовал просто жить. Учился писать программы, пробовал редактировать и переводить тексты, начал изучать иностранные языки. А что? В жизни пригодится. Милена уволилась с предыдущей должности и сейчас договаривалась о новом месте работы. Её бывший начальник не понял самоуправства, нежданный отпуск, взятый ею, не одобрил, а Милена не желала выслушивать упрёки или отрабатывать пропущенное. Считала, что имеет право на отдых, и плевать хотела на несогласие бывшего начальника, потому, недолго думая, написала заявление по собственному. Не до разбирательств с дураком ей было сейчас. А на новое место её были согласны взять, но чуть позже. Скоро одна из сотрудниц пойдёт на пенсию, вместо неё и возьмут Милену. А пока она восстанавливала душевное равновесие. Они довольно много времени проводили вместе. Гуляли, смотрели фильмы. Милена учила Эрена готовить, он ей объяснял элементарные хитрости обращения с компьютером. Ничем непримечательное времяпрепровождение, если отбросить, что Эрена тянуло к Милене нестерпимо душой и телом, и он видел, что это взаимно. Но последний шаг сделать не решался, казалось, момент всё неподходящий, а Милена больше не проявляла столь напористой инициативы. При этом они жили не в вакууме. Вокруг довольно часто были люди. Друзья Милены, которые старались заглядывать как можно чаще, надеясь поддержать. Её брат Дима, снявший себе квартиру, но часто забегающий к сестре. Даже её родители. Точнее, отец и мачеха. Если с отцом отношения были просто несколько прохладные, то с мачехой они друг друга взаимно и откровенно недолюбливали. От этого была лишь удивительнее такая нежная родственная любовь между ней и Димой. Визиты родственников Милены позволили Эрену составить о них собственное мнение. Дима ему уже давно стал хорошим приятелем. С ним было просто. Эрену казалось, этот парень может поладить с кем угодно, если захочет. Бывают такие люди — вписываются в любую компанию и способны обаять любого. Отец Милены. Мужчина серьёзный, но больно уж отстранённый от собственной семьи. Точнее, детей. Складывалось впечатление, что его мало что волнует, кроме финансового благополучия и репутации семьи, а ещё жены Ольги. Лишь в глубине глаз иногда мелькало, что он всё-таки искренне горюет о смерти одной дочери и любит вторую, как и пасынка. Наверное, это стало причиной того, что, немного отойдя от горя и осознав, что его старшая дочь встречается с Эреном, стал смотреть на него, как на опасное насекомое. Кровососущего паразита. Только вместо крови были деньги. Эрен, поняв, что его приняли за тварюшку типа «альфонс обыкновенный», оскорбился до глубины души. Даже не сразу нашёлся с тем, как ответить и реагировать. Уж последнее, чего желал Эрен — паразитировать за счёт Милены. Попытки мирно объяснить, что Милену он любит, за дом и всё необходимое для жизни честно и самостоятельно платит и даже зарабатывает, не возымели успеха. Тогда Эрен, разозлившись, посоветовал разузнать, сколько и откуда у него денег. Он ими не гордился и не стремился выпячивать, и вообще не чувствовал в себе права ими всерьёз распоряжаться, не заработал, но слишком сильно его разозлили скользкие намёки потенциального тестя. Но если отец Милены хотя бы любил её и таким образом пёкся о её благе, то мачеха… Эрену хватило пяти минут общения с ней наедине, чтобы дать зарок держаться подальше. Стало ясно, откуда Ангелина переняла свою манеру общения с мужчинами. Женщина, совершенно не смущаясь того факта, что замужем и Эрен встречается с её падчерицей, смотрела на него с хищным интересом. В её глазах он был интересным образчиком мужчины, и она была не прочь попробовать его. Запах феромонов только подтверждал это. При этом она не скрывала — всерьёз он её не интересует. Так, поразвлечься. А Милена… С родными принято делиться. Только осторожно. Муж не одобрит подобных игр. Каких размеров рога у отца Милены? Он за люстру ими не цепляется, в двери нормально проходит, ничего не мешает? Эрену даже жалко стало его. На короткий миг. Если мужчина умный, должен был понимать, что приобретает, когда женился на подобной кукле. Любить она не способна в принципе. Даже сына она воспринимала средством достижения целей и злилась на непокорность Димы. Хотя, нет, любить эта женщина умела. Себя. Деньги. Красивую жизнь. На этом всё. Оставалось радоваться, что Милена пошла, видимо, в родную мать, а Дима в отца. Зато стало ясно, почему никто из них не горит желанием жить в семейном гнезде. Этот день ничем бы не отличался от остальных, если бы не визит Димы, что вломился в дом Милены подобно урагану. — Собирайтесь, — скомандовал он. — Сегодня мы идём в одно модное место. — Дим, у тебя вообще ничего святого нет? — зафыркала Милена. — Какие тусовки? Всего пара недель прошла с похорон Гели. — Так я и не в клуб вас зову, а в приличное место, — обиделся Дима. Оказалось, в город приехала выставка современного искусства и кто попало туда не попадёт. Всего два дня в их небольшом городке и допускаются только избранные. В переводе на язык попроще — богатые или те, чьё присутствие может стать хорошим пиаром. Хотя после столицы и телепередачи куда ещё-то раскручивать? Диме эта тусовка была нужна по каким-то своим соображениям, делиться которыми он не спешил. Эрен при горячей поддержке Милены пробовал отговориться от сомнительного развлечения, но друг был неумолим. Пробовали они намекнуть, чтобы взял кого-то другого с собой, да выяснилось, что его друзья-приятели или сами идут с семьями или парами, или не желают вовсе посещать выставку. Девушки… Дима только скривился и заявил, что ни с одной из них не желает светиться на людях. Ничего серьёзного там нет и плодить пустые слухи не хочет. А вот сестра с её парнем — вполне нейтральная и подходящая компания. Не родителей же упрашивать, в самом деле? Через полчаса уговоров и споров Эрен понял — не отвертеться. Кислый взгляд Милены только подтвердил выводы. Не знал Эрен, на что подписывается. Стоило ему по-быстрому одеться в обычную футболку и джинсы и вернуться в дом Милены, как Дима раскритиковал его в пух и прах. — Что это ты напялил? — Одежду. — Эрен, это подойдёт сходить в магазин или дешёвую кафешку, а не на модное мероприятие. — Что не так? — Не модно. Вердикт был вынесет жёстко и безапелляционно. Следом было требование переодеться. Недолго думая, Эрен сменил футболку на рубашку. И снова не то. Требование показать гардероб озадачило, но противиться он не стал. По итогу Диму ничего не устроило, и он отправился копаться в своих вещах, что не успел забрать из дома Милены. Эрену вручили несколько тряпок, благо они с Димой были примерно одно роста, и телосложение отличалось не сильно. Стоило надеть предложенные вещи, как Эрена жуть взяла. Ему никогда особо не нравилось, как одевается брат Милены, но он это никак не комментировал. Зачем? Это не его дело. Только если на Диме эти вещи смотрелись уместно, то на Эрене… Хохот Милены, когда он вышел, отлично соответствовал мнению самого Эрена. В укороченных джинсах он выглядел нелепо. Словно вырос из них, а на новые денег не нашёл и донашивает, что есть. Тёмная рубашка из чуть поблёскивающей ткани делала его похожим на сутенёра дешёвого борделя. Не исправили ситуацию и другие, зауженные джинсы, которые были опять же коротковаты. Модные футболки и толстовки делали из Эрена подростка дибилковатого вида. — М-да, — выдал Дима, осознав, что одевать по современной моде Эрена не стоит. — Бывает же. Да. Определённо, бывает. Не всё, что модно, стоит сразу покупать и надевать. Каждому идёт что-то своё. Эрен превосходно смотрелся в самых простых вещах, вне моды, так сказать, и бессмертной классике, но не в том, что сметали с полок магазинов молодые люди сейчас, стремясь быть в тренде. В итоге Диме пришлось смириться с классическими брюками, начищенными туфлями и рубашкой навыпуск. Пара расстёгнутых пуговиц и закатанные рукава добавляли Эрену некого бунтарства. В глазах Милены стояло восхищение, что льстило самолюбию, а её брат признал поражение. Сама Милена тоже отказалась плясать под дудку Димы. Ничего пёстрого или яркого. У неё вообще траур. Потому тёмно-синее платье по фигуре через одно плечо, длиной чуть выше колена. Небольшая сумочка и классические туфли-лодочки. — Эх, вы, — вздохнул Дима. — Несовременные. Эрен с Миленой переглянулись и рассмеялись. Но самым забавным было то, что Диме самому пришлось спешно переодеваться. Иначе на их фоне он рисковал выглядеть попугаем. Ему это не больно нравилось. Но что поделаешь? Их двое, он один. Пришлось покориться судьбе. — Так ты выглядишь серьёзнее, — поспешила утешить Милена брата. — А серьёзные люди внушают больше доверия. А значит шансы добиться того, что тебе нужно от этой тусовки, выше. На лице Димы проступила кислая улыбка, но в глазах плескалась надежда. Эрен понятия не имел, чего хочет добиться там брат Милены, но искренне мысленно пожелал ему удачи. А для них с Миленой эта вылазка всего лишь способ чуть разнообразить привычную жизнь.

***

Настроение было отвратительным. Хотелось взорвать весь проклятый комплекс, чтобы только воронка глубокая на месте осталась. Канули в небытие все эти жуткие эксперименты, выглядящие надругательством над самой природой. Никакого права на это Иван не имел. Он мог попытаться отказаться от сомнительной чести руководить этим филиалом Ада. Скорее всего, его даже отпустили бы. На пенсию. Не интересуясь его мнением по этому поводу. Только вот не верил Иван, что с его уходом что-то станет лучше. Наоборот, боялся. Сколько молодых и амбициозных, которые ради продвижения по карьерной лестнице пойдут на что угодно? Хватает. Их точно мало будет интересовать, насколько безопасно то, что тут делается, не говоря уже о моральной стороне вопроса. Иван сильно опасался, что «Начало» может стать их концом. Хорошо, если концом проекта, а не концом света. Кто бы ни принял такое решение наверху, он явно заигрался. Иван считал, что и «Симбиоз» стоит закрыть и уничтожить все данные о нём. Бог, судьба или сама жизнь, но мироздание жестоко карало за подобное попрание неписанных законов. Порой казалось, он чувствует чей-то недобрый взгляд. Будто кто-то невыразимо могущественный рассматривает жалких букашек, вообразивших себя Творцами. Подобные приступы были не частыми и заставляли Ивана чувствовать себя мнительным стариком. Это раздражало, он привык прагматично смотреть на вещи. Но слишком уж жутко ему было от происходящего в этих стенах. Чересчур противоестественно всё это. Если «Симбиоз» и выведенные в процессе особи пугали, то «Начало» вызывал первобытный ужас. Спешка, в которой всё делалось, так же заставляла нервничать. Что за срочность? Да, у учёных были наработки, но их до ума доводить еще годы. А вот так, возьмите и создайте срочно… Убийственная глупость. Не тупую скотину клонируют, а пришельца растят. Тварь, о которой судить можно только в теории. То, что видел Иван сейчас за стенками сверхпрочного стеклянного бокса, заставляло его передёргиваться от страха и гадливости. Первые три готовые особи. Ничего общего с созданиями из «Симбиоза». Он, конечно, знал, что при их создании доминирующей была человеческая ДНК, но смотря на тварь за стеклом, Иван с трудом верил, что вторая составляющая принадлежала этим чудищам. — Что вы можете сказать о них? — задал Иван вопрос Наталье Анатольевне. — Да что мы сейчас можем? — вздохнула она. — Изучаем. Пытаемся понять: разумны они или нет? Если да, то насколько. Менталиста, вот, ждём, глядишь, ему что удастся понять. Они определённо хищники. Как размножаются, пока не ясно. Сейчас хотим посмотреть на взаимодействие с другими живыми существами. Словно по команде, в бокс, соблюдая все меры безопасности, доставили козу. Обычная коза, которая, чувствуя хищную и опасную тварь, шарахнулась к самой стене и отчаянно заблеяла. И всё же, какая мерзость! Ивану вспомнился Эрен, который в своей второй ипостаси был страшен и одновременно красив какой-то опасной, нездешней красотой. Да, чешуя, когти, клыки, шипы и хвост, но пропорции были в целом человеческими. А это… Тварь тоже была черна, но с гнилостно-зелёным отливом. Длинное туловище, ещё более длинный хвост, что очень отдалённо напоминал хвосты гибридов «Симбиоза». На задних лапах было по два «колена», позволяя им изгибаться в немыслимые загогулины, были они тощими, как палки. Передних лап две пары, одна напоминала задние, так как было два «локтя», а вторая — короткие, будто недоразвитые. Все снабжены огромными когтищами на длинных тонких пальцах в количестве трёх штук. По телу были разбросаны какие-то наросты, некоторые из них самопроизвольно шевелились. Морда была тем ещё порождением ночных кошмаров. Вытянутая вперёд, с жуткой пастью полной острых зубов, с какой-то дрянью на подобие маленького хобота, что постоянно шевелилась, вытягивалась и сжималась, выделяя какую-то зеленоватую слизь. Вершил этот верх безумия огромный жёлтый моно-глаз. Как?! Как это жуткое чудище может быть роднёй особей из «Симбиоза»?! Да у них общего только чешуя, когти и клыки. Впрочем, и те отличаются. Иван видел, что самые ранние результаты экспериментов считались провальными и уничтожались, но никогда не вчитывался в детали. Может, там тоже подобные уродцы выходили? Сколько вообще пришлось работать учёным, чтобы добиться результата сегодняшнего дня? А эти твари точно то, что нужно? — Они выращены из чистой ДНК без примесей, — ответила Наталья Анатольевна, когда Иван задал ей этот вопрос. Тем временем тварь двигалась к козе, которая буквально на стену бросалась в ужасе, чуя опасного хищника. Двигался пришелец тоже непривычно. Как иначе? Два «колена» всё-таки. Подобравшись к животному, он внезапно прыгнул. Приземлился аккурат на козу, которая заорала дурным голосом. Пыталась вырваться, но куда там! Тварь оплела её хвостом и всем конечностями, немного повозилась и замерла после особо громкого вопля животного. — Что… оно делает? — пробормотал один из учёных в недоумении. Впрочем, в своём непонимании ситуации он был не одинок. Остальные тоже выглядели ошарашенными и пытались понять, что же происходит. — По-моему, он еб… спаривается с козой, — выдал молодой парнишка-лаборант. Иван присмотрелся, но понять ничего не получалось. Не видно! Но от одной мысли о правоте лаборанта захлестнуло омерзение и стало очень жалко несчастное животное. — Романов и Гринов, наблюдайте, — положила конец ступору Наталья Анатольевна. — Остальные — за дело. У нас много работы. Нечего тут толпиться. Послушные воле руководительницы, учёные и их помощники стали разбредаться по рабочим местам. Иван тоже поспешил убраться подальше от жуткой твари. Время пошло довольно обыденно. Бумаги, бумаги и ещё раз бумаги. Изредка рутину разбавляли солдаты с отчётами о поисках гибридов и Дейва, но там было глухо. Данный факт заставлял Ивана возвращаться мысленно к звонку Эрена и его согласию помочь найти Дейва. Он понимал его мотивацию. «Сынок» убил сестру девушки, к которой парень был явно неравнодушен. Иван сам видел Милену, которая в своём горе словно не замечала никого вокруг, и Эрена, подавленного ситуацией. Видимо, Эрен решил избавиться от угрозы, чего бы это ни стоило. В какой-то степени решение даже восхищало Ивана. Он видел, в каком ужасе тот был от самой мысли снова оказаться под действием сыворотки, но всё равно решился. Иван не был уверен, что смог бы так же. Шум за дверью привлёк внимание Ивана. Выглянув, он заметил, что учёные всполошились, и поспешил к очагу основного оживления. Пробиться удалось не сразу, все «белые халаты» толпились у бокса с тварью и козой. Его ребята, не занятые на постах, тоже были тут. Пришлось сначала призвать к порядку солдат, потом те разогнали учёных. Коза лежала на полу и громко верещала. Её живот «кипел». Это длилось пару минут, после чего он словно взорвался и оттуда полезли… твари. Мелкие, похожие на взрослого пришельца, но чем-то отличающиеся. Тварь подобралась к ним, потрогала хоботом и принялась их жрать. Иван слышал, как метнулись в стороны несколько человек с характерным «буэ-э-э», увидев «взрыв» козы, после того, как «мама» начала кушать «детишек», ряды рвотных войск пополнились ещё несколькими единицами. Ивана и самого мутило. Да и многие стоящие рядом радовали зелёными лицами. Слишком уж мерзким было зрелище. — Очевидно, — выдавила Наталья Анатольевна, — существо размножается, оплодотворяя другие живые организмы. В случае с козой, что-то в потомстве ему не понравилось. Нужно провести ещё ряд экспериментов с другими… живыми организмами. — Зато теперь ясно, почему главной потребность гибридов является размножение. От предков унаследовали, — ляпнул кто-то. Поспорить с этим у Ивана не получалось. Поведение пришельца говорило громче любых слов.

***

Чего бы ни хотел получить от выставки Димка, своего он явно не добился. Когда они прибыли на место, он минут двадцать потаскался с ним, после чего исчез. Милена впоследствии видела его с самыми разными людьми. Зачем они брату и о чём он с ними говорил? Она не знала. Да и не особенно хотела. Её куда больше занимал Эрен. Ей было хорошо с ним. Сейчас Милена чётко, как никогда видела разницу между влюблённостью и любовью. Ей доводилось влюбляться. Сильно. Но там она больше желала владеть избранником. Чтобы он принадлежал ей и только ей, не смел смотреть в сторону. Влюблённость эгоистична. А искренняя любовь… Это другое. Желание не брать, а отдавать. Заботиться и оберегать. А главное, принимать человека таким, какой он есть. Со всеми плюсами и минусами. И готовность отпустить, если он захочет уйти, как бы мучительно это ни было. Именно это она чувствовала к Эрену. Ради него была готова на жертвы. Само его присутствие делало мир ярче, прогоняя горькую тоску, что поселилась в душе после смерти Гели. Они гуляли по выставке, рассматривали экспонаты и… Похоже, она ничего не смыслит в искусстве. Или у неё, наоборот, слишком хороший вкус. Половина полотен ей казались откровенно уродливыми. Некоторые Милена даже понять не могла. Например, она долго рассматривала картину «Возвращение домой», но сколько бы ни смотрела, с каких бы ракурсов ни вглядывалась, никак не могла рассмотреть ни дома, ни вернувшегося. Вообще ничего. Кроме кучи ярких пятен, наляпанных произвольно. Говорят, художники рисуют, как видят. Страшновато жить рядом с людьми, которые видят мир так. Скульптуры из всякого мусора и другие поделки тоже не произвели на Милену впечатления. Пожалуй, корабль из спичек был самым любопытным на этой выставке. Нет, не дано ей понять современное искусство и гениальность творцов нашего времени. Домой вернулись, как и уходили, втроём. Если Милена с Эреном смогли отдохнуть и похихикали над самыми нелепыми экспонатами, то Димка был мрачен. Шипел сквозь зубы что-то о напыщенных дураках, которые ничего не понимают. И так до самого конца, пока такси не остановилось у подъезда, где тот снимал квартиру. — Дима серьёзно злится, — произнёс Эрен. Они вдвоём обосновались на кухне, где пили чай с нежнейшими пирожными. Вкусно. — Успокоится, — махнула рукой Милена. — А чего хоть он хотел-то от «напыщенных дураков»? — Могу только предполагать. Димка всегда был неугомонным. Мой отец — бизнесмен. Димка тоже хочет владеть своим делом. Вся проблема в том, что он сам толком не знает, чем желает заниматься, а значит, и составить какой-то бизнес-план не может. Скорее всего, пытался кого-то соблазнить очередной идеей на миллион, да не вышло. — Всё настолько безнадёжно? — Нет, — покачала Милена головой задумчиво. — Димка не дурак. Он весьма умный парень, но… Как бы объяснить… Он быстро теряет интерес к своим начинаниям. Потому лучше ему быть исполнителем, а не руководителем. При этом он, как и я, не хочет работать на отца. Да, она уже рассказывала Эрену, как отказалась работать в фирме отца и ушла в свободное плавание. Почему? Да потому что нормально карьеру там построить шансов нет. Любые её успехи будут списываться на родство с боссом, отношение коллектива будет изначально предвзятым. Димка… Он просто не хотел терпеть «глупые приказы». Как он выразился, его дома за несколько лет заколебали требованиями, терпеть указания от отчима ещё и на работе? Ни за что. Это Милена и постаралась объяснить Эрену. — А ведь кому-то из вас придётся наследовать его дело, — протянул он. — Это будет ещё не скоро, — отмахнулась Милена. — Сейчас мне бы просто на работу устроиться. Надеюсь, меня не кинут с обещанным местом. — Милена, а зачем тебе работать на постороннего дядю? — В смысле? Чтобы деньги были, зачем ещё. — Я о том, что ты умная девушка, Дима, по твоим словам, тоже не дурак. Начните своё дело. — Будто это так просто, — не удержалась Милена от фырканья. — Начать дело с нуля крайне непросто. Кроме того, что уже вставшие на ноги конкуренты сделают всё, чтобы сожрать предприятие в зародыше, это… Сложно всё, Эрен. И очень дорого. Даже на старт любого дела требуются хорошие вложения, а таких денег нет ни у меня, ни у Димы. Брать кредит в банке под залог недвижимости? Слишком рискованно. Найти инвестора нереально. Кто захочет вкладываться в дело, когда неизвестно, выживет оно или нет? В общем, слишком много факторов против. — Но ведь может и получиться? — не отставал Эрен. — Может, — пожала она плечами. — Но пока я не готова к такому риску. В ответ Эрен кивнул, а взгляд стал очень задумчивым. Милена была в курсе, что мать оставила ему приличное состояние, но никогда бы не стала просить денег на свои начинания или нужды. Этого ещё не хватало! Она не приживалка и сама может себя обеспечить. От Эрена ей нужно только чтобы он был рядом. Просто рядом, с деньгами или без. Настоящей любви безразлично финансовое состояние избранника, а Эрена Милена любила сильно, искренне, всем сердцем.

***

Они открыли портал в Ад. С каждым новым экспериментом, за частью которых Иван наблюдал лично, он это понимал всё яснее. Наталья Анатольевна ежедневно приносила ему отчёты об экспериментах, а он покорно отправлял их наверх и мечтал об одном — чтобы пришёл приказ уничтожить тварей и все записи о них. Эти чудовища не должны существовать! Они были намного опаснее гибридов «Симбиоза»! В разы! Если хоть одна вырвется на волю, беды не миновать. Ту особь, что оплодотворила козу, усыпили газом, затем умертвили и вскрыли. Учёные жаждали знать, как утроен инопланетянин изнутри. Внутренние органы прилично отличались от человеческих или органов привычных животных, но они были: сердце, желудок, кишечник, разные железы… Но самым интересным была репродуктивная система. У них не было деления на мужские и женские особи! У существа были как половой член, с помочью которого он откладывал внутрь выбранного объекта икринки, что развивались в детёнышей, пожирая носителя, так и мясистый мешок-матка. Видимо, внутри своего общества, один оплодотворял другого, «беременная» особь какое-то время вынашивала потомство, потом рожала этот мешок и на свет выводок появлялся уже из него, не убивая «мать». Это была голая теория, которую, конечно же, решили проверить опытом. Тем более, было не ясно, по какому принципу выбирается тот, кто откладывает икру, и тот, кто рожает. Оказалось, выясняется это в результате драки. Когда двух оставшихся существ посадили в один бокс, они сцепились не на жизнь, а на смерть. Они шипели, рычали и выли. Брызгала в стороны оранжевая кровь. И спустя минут десять грызни определился победитель. Дальше всё шло по изложенному учёными сценарию: оплодотворение, роды и вылупление потомства. Этих «деток» пришельцы почти не трогали. Сожрали лишь тройку, что едва шевелились. Само потомство было таким же хищным, как родители. Росли чудовищно быстро, и те особи, что были сильнее и развивались быстрее, принялись уничтожать более слабых, питаясь ими. Жутко. Ждать, когда они вырастут, не стали. Места в боксе не хватит, да и ни к чему. Усыпили и рассортировали — мелочь по другим боксам, «отца» оставили в этом, «мать» убили и отправили на вскрытие, которое показало, что вскоре тварь могла ещё родить. Новая «матка» уже начала расти. Проверяли взаимодействие и с другими существами. Осуждённый на десяток пожизненных сроков маньяк-педофил был нежно отлюблен пришельцем и быстро стал «мамочкой». Потомство «отцу» не понравилось. В живых он оставил лишь пару уродцев и то поглядывал на них с хищным, гастрономическим интересом. Во всяком случае, так казалось. А вот гибрид второй серии понравился инопланетянину куда больше. Точнее, потомство от него. Конечно, приговорённый гибрид пытался сопротивляться. Перекинулся и сражался за свою честь и жизнь отчаянно. Общая ДНК его не спасла. Прародитель оказался сильнее, и участь особи из «Симбиоза» была предрешена. Зато почти никого из «деток» папа не приговорил. Приводили и разных животных, но то, что «рождалось» от них, стандартно убивалось и съедалось. Выводы напрашивались сами. Лучшими для размножения были признаны соплеменники или хотя бы те, кто родственны пришельцам частично. Затем люди. А вот животные — нет. По каким-то причинам их браковали. Даже хищников. Кроме внутреннего строения и размножения изучали и много других аспектов. Реакции, сильные и слабые стороны. Тут и пригодилось потомство двух инопланетян. Во время экспериментов уморили много тварюшек. Но больше всего начальство сверху, да и самих учёных интересовало — насколько они разумны? На этот вопрос определённого ответа не находилось. Несомненно, какой-то рассудок у них был. Раз столкнувшись с чем-то, что несёт урон или боль, они пытались всячески избегать повторного воздействия. Им нравилась музыка, и они заинтересованно смотрели на видео-изображения. Да банально гадили в дыру, для того предназначенную. И вместе с тем, были агрессивны и явно крайне опасны. Любые попытки наладить подобие общения заходили в тупик. Существа были для того или слишком глупы, или напротив — умны, и не желали этого показывать. Вся надежда была на менталиста. Вдруг ему удастся что-то прочитать в их головах? Приехал уже знакомый Михаил. Ивана это порадовало. Он успел убедиться, мужик — настоящий клад. Мысли окружающих при желании он считывал на раз-два. Тем сильнее было разочарование. — Нет, — помотал Михаил головой, вытирая кровь, что хлынула из носа. — Не могу. — Совсем ничего? — уныло поинтересовался Иван. — Нет, — помотал тот головой. — У них определённо есть разум, но их сознание настолько чуждо человеческому, что понять его выше моих сил. Оно тёмное, хищное и злое. Разум есть. А как его понять? На этот вопрос у Михаила ответа не было, Иван это видел. И что им делать? Начальство ждёт отчётов, так и написать — мозги есть, но слишком они нечеловеческие, чтобы разобрать, как они мыслят? — Бессмысленно пытаться построить с ними диалог, — продолжал Михаил. — Они слишком чужие для этого. Вообще не понимаю, как учёным удалось состряпать генетический коктейль из этих чудовищ и людей. Мы же совершенно несовместимы. Зато теперь очевидно, насколько много в гибридах от человека. — Это и на глаз видно, — вздохнул Иван. — Да, — согласился Михаил, по-прежнему выглядящий оглушённым. — Могу сказать одно — их нужно уничтожить. Эти твари не должны существовать на Земле. Они слишком опасны. Иван и сам это понимал, да разве кто-то интересовался его мнением? Будь его воля, он бы стёр саму память об этих монстрах. Оставалось надеяться, что заключение Михаила хоть немного повлияет на вышестоящее руководство. Иван не понимал в чём смысл проекта «Начало», но был готов молиться о его закрытии. Слишком ему было страшно от осознания существования таких существ поблизости.

***

Такие вечера он любил. Сидеть на диване перед камином с бокалом лёгкого, вкусного вина и Миленой, прижавшейся к боку. Разговоры ни о чём и поцелуи украдкой. Эти мгновения были пропитаны особым уютом и душевным теплом. В такие минуты было легко представить, что он самый обычный парень. Мечтать и надеяться на лучшее. — … и она на спор прыгнула с парашютом. Сейчас Милена рассказывала историю про одну из своих однокурсниц, которая на спорах кучу денег сделала. Эрену нравилось слушать истории из жизни Милены. Как о ней самой, так и о людях, что её окружали. Самому ему особо рассказывать было нечего. Не жил он толком. Не видел ничего интересного и друзей не имел. — Как понимаю, спор твоя знакомая выиграла? — улыбнулся Эрен. — Естественно, — был ответ. — Но я бы так не смогла. Хотя есть такая мечта идиота — прыгнуть с парашютом, но я для этого слишком трусиха. — Не верю, — хмыкнул Эрен. — Второй такой храброй и отчаянной девушки не найти. — Да ну тебя, — фыркнула Милена. — Всё бы шутить. — А я и не шучу, — совершенно серьёзно ответил он. — Милена, готов поспорить, что любая другая бежала бы, не разбирая дороги, увидь меня во второй ипостаси, и вопила о чудовище. И уж точно не решилась бы завязать со мной отношений. Не сунулась бы следом в комплекс, рискуя огрести серьёзные проблемы за хамство серьёзным людям. Ни одна бы не зашла в комнату к монстру, которому безразличны чужие жизни. Ты такая одна. Единственная. Верная, умная, добрая. И самая любимая. Он говорил искренне. Слова шли от души. Каждое было правдой. Он так видел и чувствовал, лишь сильнее понимая, насколько ему повезло. Как малы шансы у подобного ему встретить кого-то, кто примет его таким вот, человеком лишь наполовину, с кучей проблем, что тащатся за ним следом. Эрен выиграл в лотерею жизни, сорвал джек-пот. Чуть не отказался от выигрыша по глупости, а сейчас был готов наизнанку вывернуться, чтобы сохранить своё счастье. Свою обожаемую девочку. Такую хрупкую внешне и сильную внутри. Лучшую в этом мире. Делясь тем, что было у него на душе, Эрен сам не понял, как с языка сорвались слова признания. Он любил Милену, но долго не решался сказать об этом. Сейчас признание далось легко, как дыхание. И казалось таким правильным. — Это всё потому, что я тоже люблю тебя, — улыбнулась Милена, заглядывая ему в глаза. — Сама того не ожидая, влюбилась насмерть. Так, что стало плевать и на происхождение, и на чешую с когтями. Ведь важно не это, а то, какой ты. Ты мой человек. Именно мой. Тот, кого я ждала всю жизнь. Не желая сотрясать воздух словами, Эрен привлёк Милену ближе и поцеловал. Любимые губы были мягкими, с привкусом фруктового вина. Но пьянил его не алкоголь, а близость такой желанной женщины. Целовал её, понимая, что с каждой секундой слабеет воля, его всё глубже затягивает в водоворот чувственного удовольствия. Надо остановиться… Мысль мелькает на задворках сознания и спешит скрыться, раздавленная наслаждением. Он больше не хочет и не может говорить «нет» себе и Милене. Слишком она стала ему необходима. Проросла под кожу. Ещё немного, и он сдохнет от голода по ней. Присутствия Милены рядом стало уже слишком мало. Она нужна ему вся. Душа, сердце, тело. Его эгоистичное альтер-эго жаждало секса. Неважно, с кем и как. Эрен желает видеть рядом с собой, в своей постели только Милену. Страхи и те стыдливо прячутся, обожжённые страстью, от которой кровь в венах Эрена вскипала. Его футболка улетела куда-то в сторону, и каждое прикосновение к разгорячённой коже — как маленький удар током. Стащив домашнюю кофточку Милены, Эрен в восхищении выдохнул, обозревая небольшую, аккуратную грудь с тёмными сосками, острые линии ключиц и тонкую талию. Разум окончательно покинул голову, и он превратился в сплошную потребность: целовать и ласкать, сходя с ума от вкуса и запаха бархатистой кожи. Губы скользят по щеке, переходя на шею, ключицы, грудь. Руки сами спускаются ниже, стаскивая шорты и бельё. Милена активно помогает избавиться ему от штанов. Диван слишком неудобный, и они перемещаются к камину, ближе к ласковому огню. Как это возможно, Эрен не знал, но от взгляда на полностью обнажённую Милену в его груди жаркое желание мешается с каким-то благоговейным трепетом. Она для него словно хрупкая святыня — страшно сломать и нет сил отстраниться. Он покрывает поцелуями любимое тело, стараясь не пропустить ни сантиметра кожи. Откажи ему сейчас Милена, он бы не выдержал. Сошёл с ума. Каждое прикосновение и стон удовольствия Милены — сладкая мука. Ему нужно больше, и, отринув любые мысли и страхи, способные ему помешать, он входит в неё. Внутри горячо, влажно и так тесно, что это почти больно. Рай на земле. Забыв обо всём, Эрен двигается. Вперёд-назад, вперёд-назад. В нарастающем ритме, желая проникнуть глубже, почувствовать Милену острее. С губ сам собой срывается шёпот. Его изнутри распирает от любви к ней, так что признания сами рвутся наружу. Бессвязные, но бесстыдно-искренние. Сейчас Эрен был обнажён не только телом, но и душой, и сердцем. Контроль летит в пропасть, сознание затуманено порочным удовольствием и так трудно держать обличие! Чешуя сама собой выступает на коже, выстреливают когти и клыки. Эрен сам не знает, как, каким образом ему в таком состоянии удаётся подавлять эти признаки обращения. Наверное, это подсознательный инстинкт, страх причинить любимой вред, позволяя ему оставаться человеком. Милена выгибается под ним с протяжным стоном, мышцы её лона сжимаются вокруг его члена. Её оргазм восхитителен! В душе поднимается какая-то исконно мужская гордость — он смог доставить свой женщине удовольствие, довести до пика. А вот сам пока… Всё тело — оголённый нерв, кровь — кипящая лава. Напряжение нарастает с каждой фрикцией, капелька пота стекает по виску. Чуть замедлившись, Эрен целует припухшие губы. Сам не понимая, как, но вдруг оказывается на спине, а Милена лихой наездницей сверху. Он совсем не против. Открывшийся вид — услада для глаз, а изменившийся угол проникновения, привносит новизну ощущениям. Прикрыв глаза, он отдаётся в её власть. Хотя, он уже давно, целиком и полностью принадлежит Милене, до последнего волоса и чешуйки. Новый оргазм Милены доводит Эрена до безумия, и он, снова подмяв её под себя, вбивается в неё быстро и жёстко, понимая — разрядка близко. Она настигает его штормовой волной, выворачивает наизнанку. Он умирает и возрождается в объятиях любимой женщины. Перед глазами вспыхивают звёзды. А во рту привкус крови, его клыки — не шутка. Чудовищное напряжение, что копилось в нём все эти дни, каждый раз, когда он говорил себе и Милене «нет», вытекает из него с семенем, оставляя после себя потрясающую лёгкость. В себя он приходит, крепко прижимая к себе Милену. Прервать с ней физический контакт кажется смерти подобно. Она слишком ему нужна, до боли необходима. Она — часть его, и сейчас ему остро требуется чувствовать, что она рядом. Что она его. — Я так тебя люблю. Слова сами срываются с губ. Как же глупо! Недавно он боялся сказать Милене об этом, а сейчас готов повторять каждую минуту, прокричать на весь мир. Только этого всё равно мало. Эрен целует её, чувствуя, как его захлёстывает щемящая нежность, пришедшая на смену пламенной страсти. Сердцебиение и дыхание постепенно выравниваются. Возвращается привычное восприятие мира. Оказалось, в желании быстрее добраться до сладкого, они оказались несколько не сдержанны. Ладно, он оказался. Шорты и трусики Милены можно отправлять на помойку. Судя по дырам, не сдержал когти… Вид испорченного уж точно его когтями ковра заставляет Эрена покраснеть, он даже не помнит, как и в какой момент это сотворил. Но когда он осматривает тело Милены, кровь отливает от лица и душу затапливает раскаяние. На нежной светлой коже проступают синяки. На бёдрах, животе, руках… Да повсюду! Эрен чувствует себя животным. Становится нестерпимо стыдно. — Прости меня, — шепчет он, кусая губы, чтобы не расплакаться. От едкого разочарования. В себе. Герой-любовник нашёлся. Изуродовал желанную девушку. На лице Милены проступает недоумение. Затем она оглядывает себя. Хмурится. Потом слегка краснеет. А после решительно вскидывает голову и смотрит ему в глаза. — Нет. Не порти момент. Ничего страшного не случилось. Мне всё понравилось. Я тебя очень люблю. Так что не смей себя накручивать. И вообще, я на продолжение рассчитываю, а не приступ самоедства. Глаза её ярко блестят, и Эрен видит там порочных бесенят. Очевидно, она всерьёз так считает. И продолжения хочет искренне. Кто он такой, чтобы противиться желанию дамы? Значит, стоит выяснить: каково это — любить друг друга на чистых простынях? — Ты сама напросилась, — расплывается он в улыбке. Подхватив Милену на руки, Эрен направляется в спальню. Эта ночь принадлежит им. Мир с его проблемами подождёт.