***
Едва они зашли в квартиру, как Геральт все-таки решился озвучить жене свой вопрос, мучавший его чуть ли не всю дорогу до дома. — Сегодня я ждал еще дольше, чем вчера. Где тебя снова носило? Йеннифэр застыла на месте, а затем развернулась к нему лицом, вопросительно приподняв бровь. — На что это ты намекаешь? — Ни на что, — тут же ответил Геральт, снимая обувь и вешая легкое пальто на крючок в прихожей. — Просто хотел узнать, почему ты задержалась на этот раз. — Я работала. Вот и все. Или, может, ты ожидал услышать что-то другое? Геральт отрицательно покачал головой. Йеннифэр посмотрела на него прищуренным взглядом, после чего, стягивая с себя одежду прямо на ходу, скрылась в ванной комнате, чтобы принять душ. Гадая, не перегнул ли он палку, Геральт прошел на кухню и, переборов всякую брезгливость, выпил воды прямо из под крана. Затем, поленившись готовить ужин, он разделся до нижнего белья, положил разряженный телефон на тумбочку и лег на кровать, устало прикрыв свои веки. Спустя примерно полчаса вода в ванной перестала литься, послышался шум фена, и Йеннифэр вышла из душа, потряхивая чуть влажной головой. Скинув полотенце на пол и переодевшись в ночную сорочку, она тут же забралась в постель, повернувшись к Геральту спиной. Он коснулся ее плеча, желая извиниться, но Йен только сбросила его руку с себя, и сухо пожелала ему спокойной ночи, давая понять, что не намерена ничего выслушивать. Геральт нахмурился, но оставил ее в покое, перекатившись обратно на свою сторону кровати. Такое поведение жены было для него далеко не в новинку. Они нередко срывались друг на друге, а затем быстро мирились, используя для этого любые горизонтальные поверхности. Он был уверен, что этот раз не станет исключением, и уже завтра между ними все снова будет, как прежде. Только вот, к его большому разочарованию, на следующий день все становится только хуже. С утра пораньше они с Йеннифэр заезжают на штрафстоянку, чтобы, наконец, забрать ее «Тойоту». Когда Геральт собирается поцеловать ее на прощание, то она недовольным тоном говорит ему о том, что он испортит ее губную помаду, и не позволяет ему к себе прикоснуться, после чего бросает взгляд на наручные часы, и тут же торопливо уезжает, визжа сухими шинами. Геральт всячески пытается это отрицать, однако подобное отношение жены задевает его гораздо сильнее, чем он хочет думать. Он скрипит зубами и в совершенно паршивом настроении отправляется к себе на работу. Уже в офисе, отвлеченный на абсолютно посторонние темы, Геральт пропускает момент, когда начальник врывается в его кабинет, и начинает яростно тыкать ему в лицо вчерашним отчетом. – Четырнадцать. Сраных. Ошибок, Геральт! И это только шесть страниц из двадцати! Какого черта с тобой происходит? Геральт тупо моргает, не сразу понимая, о чем именно идет речь. Весемир перестает недовольно шипеть и склоняет голову набок. – Знаешь что? Пройди-ка в мой кабинет. Прямо сейчас. Геральт морщится, как от зубной боли, прекрасно зная, что сейчас его будут отчитывать, словно несмышленого мальчишку. Выбора не остается, поэтому спустя пару мгновений он нехотя поднимается со стула, следуя за начальником вглубь шумного офиса. – Ренфри, милая, будь так добра, принеси нам с Геральтом горячего кофейку. – Хорошо, – тут же отвечает миловидная, темноволосая девушка, а затем коротко улыбается им обоим. Весемир толкает входную дверь, пропуская Геральта вперед. Тот присаживается на узкий диванчик в углу комнаты, желая оказаться как можно дальше отсюда. – Ну что, дружок, рассказывай. – Что рассказывать? – прикидывается дурачком Геральт, чувствуя себя загнанным в ловушку, и пытаясь избежать неприятного разговора, но обдурить начальника у него не получается. – Вчера ты был сам не свой. Раньше тебе легко удавалось делать несколько разных дел одновременно, и при этом ни разу не сбиться, а сейчас ты даже в одном отчете умудрился напортачить так, что впору выкинуть его в мусорное ведро. – У меня болела голова. – Вот оно что. У него болела голова. Послушай, – Весемир тоже сел на диван, и ткнул в Геральта пальцем, пыхтя от раздражения, – ты ведь прекрасно знаешь, что через месяц я собираюсь сделать тебя главой компании. Но если ты и дальше будешь так работать, то об этом не может быть и речи. – Так даже лучше. Я все равно никогда этого не хотел. — Срань господень. Ты ведь помнишь, что это не только моя компания? «Каэр Морхен» основали мы с твоим отцом, и я обещал ему приглядывать за тобой до тех пор, пока ты не будешь готов взять бразды правления на себя. Он ведь так сильно хотел, чтобы ты продолжил дело всей его жизни. Тебе что, совсем плевать на последнее желание своего отца? — Да. Закатив глаза, Весемир скрестил руки на груди, всем своим видом источая явное недовольство. — Ну почему? Почему ты так яростно отвергаешь все, что с ним связано? — Потому что мне уже надоело плясать под его дудку, — устало произнес Геральт, сжав переносицу пальцами. — С самого детства я был пленником отцовских желаний, а на мои собственные ему всегда было по барабану. Я сменил три школы, потому что ему не нравилось, как мои друзья влияют на меня, бросил свою первую девушку, потому что его не устраивал тот факт, что я проводил с ней слишком много свободного времени, поступил на юридический факультет, хотя я ненавижу все, что связано с юристами, и он прекрасно об этом знал. Знал, но все равно продолжал напирать, а я просто покорно сдался ему на милость, о чем теперь сильно жалею. А еще он ни в грош не ставил мою мать, относясь к ней так, словно она не жена ему, а домашняя прислужница. Когда она целыми днями лежала в постели, обессилев от болезни, отец даже ни разу не навестил маму, не спросил, как она себя чувствовала. Вместо этого он просто заперся в своем кабинете, и игнорировал ее до тех пор, пока она не умерла. За это я презираю его больше всего. Поэтому к черту его компанию, его последнее желание, и его самого. Мне это не нужно. Дверь в кабинет открылась, и Ренфри внесла круглый поднос с двумя небольшими, расположенными на нем, керамическими чашками. Она аккуратно поставила их на журнальный столик около дивана, после чего, не проронив ни единого слова, тут же удалилась назад. Геральт молча наблюдал, как пар от горячего кофе медленно полз вверх, рассеиваясь в воздухе. — Твоя мать была потрясающей, — вдруг произнес Весемир, улыбаясь Геральту грустной улыбкой, — жаль, что Корин не ценил ее. Конечно я знал, что у вас в семье были далеко не самые лучшие отношения, однако Висенна никогда не жаловалась. Я и не думал, что между вами все было настолько запущено. Мне жаль. В любом случае, я точно не стану поступать, как твой отец. Ты уже давно не тот мелкий пацан, что вечно крал яблоки у соседей и тайком курил на заднем дворе вашего дома, поэтому если желаешь чего-то другого, то дерзай. Я всегда тебя поддержу. Геральт кивнул ему, испытывая невероятное облегчение от услышанного. — Спасибо. У тебя есть кто-то другой мне на замену? Весемир поджал губы, задумавшись. — Да. Хм-м... Думаю, Ламберт станет неплохой заменой. Сейчас он, конечно, не сравнится с тобой, но уверен, что следует его чуть-чуть поднатаскать, и уж тогда точно будет не хуже тебя. По крайней мере, я очень на это надеюсь. — Рад это слышать. Хоть Ламберт довольно своенравный, а так же вечно лезет, куда не просят, но он хороший работник. Я уверен, что он со всем справится, — отозвался Геральт, поднимаясь на ноги. — А кем ты тогда вообще хотел стать, когда вырастешь? — поинтересовался у него начальник, подперев подбородок рукой. Тот, не скрывая смеха в голосе, произнес: — Конюхом или дальнобойщиком. — Что!? — воскликнул Весемир, в притворном ужасе хватаясь за сердце. — С чего бы это? Геральт пожал плечами. — Я всегда любил лошадей, а иногда мечтал о путешествиях и долгой дороге. Мне нравилось гудение машин и старые песни, играющие по радио, когда отец изредка возил меня к бабушке в Бостон, — вспомнив его вечно суровое лицо и надменный вид, Геральт прикрыл глаза, выдохнул, а затем продолжил, — мне нужно что-то более... обычное. Ты ведь и сам прекрасно знаешь, что я никогда не гнался за большими деньгами или высокими должностями. — Так-то оно так, — согласился Весемир, после чего неожиданно нахмурился, — только вот что на отказ от владения компанией скажет твоя любимая Йеннифэр? Ты уже сообщил ей о своем решении? Геральт мгновенно напрягся. — Пока что нет. — Ох, представляю, какую она устроит тебе головомойку. Все-таки хорошо, что я никогда не был женат, и смог избежать подобной участи. — Перестань уже говорить о ней так, словно она какой-то домашний тиран. — Заметь, что сейчас это твои слова, а не мои. Геральт хмыкнул, качая головой. — У Йен действительно довольно сложный характер, но я надеюсь, что она поддержит меня. — Не хочу показаться пессимистом, но что-то я очень сильно в этом сомневаюсь. — Почему? Весемир взял чашку со столика и сделал глоток кофе, жмурясь от удовольствия, а затем поставил ее обратно на место. — Как бы это объяснить... Эм, в общем я считаю, что у нее не сложный характер, а скорее... скверный. Понимаешь, она совсем не похожа на того, кто станет поддерживать твое решение. Хотя не это смущает меня в твоей жене больше всего. Помнишь нашу с ней первую встречу два с половиной года назад? — Ага, помню. — Ты только не злись, но тогда Йеннифэр почему-то сразу же показалась мне... неверной женщиной. — Неверной? Хм. — Хм? Серьезно? И это все? — А что ты еще хочешь от меня услышать? — нахмурился Геральт. — Как минимум аргументы в ее защиту, а так же гневные доказательства того, что я не прав. — Ты же сам просил меня не злиться. — Как будто это когда-нибудь тебя останавливало. — Ну, в этот раз все по-другому. Конечно, мне не особо приятно слышать такие нелестные высказывания о моей супруге, но в целом я понимаю, что ты прав. И насчет ее характера, и насчет поддержки и насчет... — Чего? — спросил Весемир, глядя на него. "Неверности, хоть я пока и не до конца уверен в этом", — подумал Геральт, вслух говоря: — Да так, ничего важного. Весемир прищурился, явно не убежденный его словами и, задумчиво почесав седой затылок, пересел с дивана за свой рабочий стол. — Ничего важного, говоришь. Ну что ж, ладно. Тогда подумай о том, как ты будешь исправлять вот это недоразумение, — решил сменить он тему, похлопав ладонью по вчерашнему отчету. — К концу рабочего дня он снова должен быть у меня на столе, но уже в исправленном виде. На этом у меня все. Теперь ты можешь идти. — Хорошо. Да, и, спасибо тебе, Весемир. — За что? — не понял тот. — За честность. Вернувшись в свой кабинет, Геральт, удовлетворенный их беседой, тут же сел переписывать отчет. Примерно через двадцать минут кропотливой работы, его сотовый телефон неожиданно завибрировал. Продолжая заниматься своим делом, он не глядя ответил на звонок. — Слушаю. — Я в больнице. Пожалуйста, только не паникуй, — произнесла Йеннифэр спокойным тоном, но Геральт уже взволнованно подскочил со своего места. — Что случилось? Ты в порядке? — Да, я в порядке, — тяжко вздохнула та, — просто попала в небольшую аварию и поранилась битым стеклом. Какой-то идиот подрезал меня, и теперь я жду, пока он разберется со своей просроченной страховкой. Мою машину забрал эвакуатор, поэтому я снова временно без транспорта. Ты сможешь забрать меня отсюда? — Конечно. Буду через десять минут, — сообщил ей Геральт, сбрасывая звонок. Он мигом выскочил из кабинета, при этом чуть не сбив с ног Весемира, который отчитывал новенького сотрудника за испорченные ксерокопии. Увидев торопящегося Геральта, он ехидно поинтересовался: — Я так понимаю, что ты уже закончил свой отчет, и теперь спешишь сдать мне его на стол? — Мне нужно ехать к жене. Она попала в аварию и дожидается меня в больнице. Весемир мгновенно побледнел от ужаса. — О господи. С ней все нормально? — Она сказала, что да, но я все равно переживаю. — Хорошо, я понял. Больше не задерживаю тебя. Как только все выяснишь, то сразу же сообщи мне. Геральт не стал ждать приезда лифта, вместо этого пулей помчавшись вниз по служебной лестнице. Спустившись на первый этаж, он вышел на парковку, сел в автомобиль, завел его, после чего, даже не пристегнувшись, надавил на педаль газа, мгновенно срываясь с места, и оставляя после себя густые клубы черного дыма.***
Как выяснилось, его тревога была действительно напрасной. Оказавшись в больнице, медсестры сообщили Геральту, что у Йеннифэр неглубокая царапина на правой лодыжке и небольшой стресс после аварии, а затем сдали жену ему на руки, перед этим посоветовав ей не слишком сильно напрягать больную ногу. Выйдя на улицу, они сели в машину, и Геральт собирался отвезти ее домой, но вместо этого Йеннифэр неожиданно попросила подбросить ее до гей-клуба. — Зачем? — спросил он у нее. — Я совсем забыла про важные документы, которые нужно доставить Истредду. — На сегодня у тебя выписан больничный лист. Эти документы не могут подождать до завтра? — Нет. — Тогда давай я сделаю это вместо тебя, — предложил Геральт. Йеннифэр отрицательно покачала головой. — Не нужно. Ты и так сорвался посреди рабочего дня, чтобы приехать за мной. У меня нет каких-то серьезных травм, поэтому можешь просто подвезти меня, а остальное я уже сделаю сама. — Тебе же сказали не напрягать больную ногу. Я знаю, как сильно ты не любишь принимать помощь от кого бы то ни было, но прошу – не упрямься. Хотя бы сейчас. Посмотрев на мужа, Йеннифэр поджала губы, и некоторое время спустя неохотно кивнула, соглашаясь на его предложение. Геральт отвез ее домой, забрал нужные бумаги, по телефону успокоил не на шутку разволновавшегося сложившейся ситуацией Весемира, а затем, пообещав ему вернуться в офис примерно через полчаса, немедля поспешил в гей-клуб. Оказавшись внутри «Райской Цитадели» во второй раз, он поразился тому, насколько разительно это место менялось в зависимости от того, какое было время суток. Днем здесь не гремела противная музыка, бьющая по барабанным перепонкам, и не мигали софиты, безбожно слепящие глаза. Посетителей можно было пересчитать по пальцам обеих рук. Пройдя чуть вперед, Геральт заметил Брана и двинулся в его сторону. Бармен поднял голову, в его глазах мелькнуло узнавание, и он кивнул ему в знак приветствия, после чего вернулся к натиранию шотов и высоких бокалов. Обойдя барную стойку и поднявшись на второй этаж, первой, кого увидел Геральт, войдя в ВИП-зону, стала женщина с короткими черными волосами, которая, по всей видимости, являлась тут секретарем. Она вальяжно сидела за письменным столом и что-то коротко чиркала в толстой тетради. Подойдя чуть ближе, Геральт почувствовал легкий запах ее цитрусовых духов. От них у него засвербило в носу и он незаметно поморщился. Позади нее, рядом с дверью, на которой красовалась табличка с именем «В. Истредд», стояли двое крепких на вид мужчин. Они смерили Геральта недружелюбным взглядом и, не обнаружив в нем потенциальной угрозы, тут же потеряли к нему всякий интерес. — Добрый день. Я могу вам чем-то помочь? — ласково промурлыкала женщина, став беззастенчиво рассматривать его с ног до головы. — Здравствуйте. Мне нужно передать документы вашему начальнику. Они от моей жены. — Жены? — она прикусила кончик ручки, — вы про Йеннифэр? — Да, — отозвался Геральт, ощущая себя голым под ее пытливым взором. — Хм... Вот как. Что ж, к сожалению мистер Истредд сейчас отсутствует на рабочем месте. Можете оставить документы мне. Я все ему передам. — Хорошо. Спасибо, мисс... — Фрингилья Виго. — Мисс Виго. Мое имя Геральт. Рад знакомству. — Я тоже очень рада знакомству, Геральт. С огромным удовольствием поболтала бы с вами еще, однако меня ожидает куча нерешенных дел. Прошу меня простить, но если вам больше ничего не нужно, то я продолжу свою работу. Геральт положил папку с файлами на край стола, и развернулся, начав уходить, как вдруг услышал негромкое: — Да-а-а, вот это мужчина. Не понимаю, и чего только этой Йеннифэр в нем не хватало? Застыв на месте, он резко обернулся, сжав кулаки до побелевших костяшек. — Что вы сказали? Фрингилья округлила рот, а потом растянула ярко накрашенные губы в широкой ухмылке. — Ох, разве я что-то сказала? Наверное, это были просто случайные мысли вслух. Это была явная ложь и, судя по выражению лица Фрингильи, она прекрасно понимала, что Геральт знает об этом. Хмыкнув, он пожелал ей удачного дня, а затем спустился вниз. Недалеко от выхода за круглым столиком собралась компания из трех молодых парней, один из которых, заметив Геральта, подмигнул ему и расправил узкие плечи, демонстрируя себя во всей красе. Проигнорировав его нелепый флирт, Геральт оглядел все помещение клуба целиком, зачем-то пытаясь отыскать среди немногочисленного народа одного-единственного человека. Поняв, что Лютика здесь нет, он, неожиданно для самого себя... огорчился, после чего, неслабо шокированный этим открытием, быстрым шагом вышел наружу, желая как можно скорее покинуть это место, вызывающее в нем странные чувства. Вернувшись к себе в офис, Геральт исправил злосчастный отчет, передал его Весемиру и, закончив работать, захотел порадовать наверняка расстроенную сегодняшним инцидентом жену чем-то приятным. Он заехал в магазин, накупил кучу ее любимых сладостей, а потом засунул их в небольшую корзинку, перевязав все длинной подарочной лентой. Приехав домой, он снял обувь, небрежно закинул пальто на комод в прихожей и, крепко держа корзинку сладостей рукой, громко произнес: — Йен? Где ты? Ответом ему послужила тишина. — Йеннифэр? — повторил он, однако квартира продолжала хранить гробовое молчание. Геральт зашел в спальню, заглянул в гостиную, проверил ванную комнату, и вышел на кухню, почесывая бровь. На столе, прямо посередине, лежала записка, которую он тут же подхватил, принявшись торопливо ее читать. Геральт, мне пришлось срочно уехать, потому что в тех документах, что ты привез, не хватает пары важных печатей. Скорее всего, я вернусь поздно, так что не жди меня. И не переживай насчет того, как я доберусь до дома. Истредд меня подвезет. Геральт смял бумагу в кулаке и с грохотом опустил корзинку со сладостями на стол. Стоя в медленно ползущей пробке по дороге домой, он рассуждал о том, что наверняка зря заподозрил свою жену в неверности. Небольшие задержки на работе еще ни о чем не говорили, только вот теперь же его уверенность в чем бы то ни было сильно пошатнулась. С того момента, как ее новым боссом стал Истредд, Йеннифэр словно стала... отдаляться от Геральта. Он выбросил измятую записку в мусорное ведро, затем сел на стул и закрыл лицо руками, вспоминая недавние слова Весемира и Фрингильи: "— А помнишь нашу с ней первую встречу два с половиной года назад? Ты только не злись, но тогда Йеннифэр почему-то сразу же показалась мне довольно... неверной женщиной." "— Не понимаю, и чего только этой Йеннифэр в нем не хватало?" Не хватало? И что это, черт возьми, должно значить? Ощущая полную неразбериху в голове, он опустился лбом на прохладную поверхность стола, тщетно пытаясь собрать мысли воедино. Неужели его подозрения все-таки оказались небеспочвенными, и его жена действительно завела роман на стороне?...