Потерянный на дорогах жизни

Какаши видел очень приятный сон. Из-за того, что раньше ему снились исключительно кошмары, Какаши не мог не размышлять, что происходит. Он ожидал атаки из засады в ближайших кустах и подозревал, что попал в очень изощрённое гендзюцу. Это почти испортило всё удовольствие, однако, хоть Какаши и не мог забыть тревогу и недоверие, он поддался своему сну совершенно. Он ведь просто человек, в конце концов, так ведь? А люди иногда должны себе потакать. Опираясь спиной на ствол дерева, Какаши гладил волосы Сакуры – легко-легко, чтобы не разбудить её. Она свернулась калачиком и прильнула к его груди. Каждый выдох Сакуры колебал её чёлку, и сквозь розовые локоны он мог видеть её прекрасное лицо. Паккун в цветочном венке набекрень счастливо дремал в её руках, сопя, как умеют только собаки, и то и дело нервно подёргивал лапами. Глядя, как легко колеблется чёлка и губы чуть вздрагивают при каждом вдохе, Какаши жаждал поцеловать Сакуру. В том и состояла дилемма: ему хотелось и поцеловать её, и позволить ей спать дальше. В последние дни она много работала и заслужила долгий-долгий спокойный сон. Томление, однако, лишь усилилось. Обычно Какаши был спокоен и невозмутим, и потому, когда его эмоции были взбаламучены, часто не мог снова усмирить свой нрав. Он знал: губы Сакуры мягкие, но требовательные, способные разжечь пламя, которое уляжется очень нескоро. Она всегда вела себя чуточку робко, когда они встречались после разлуки, – ровно до того момента, как Какаши удавалось разозлить её. Втайне он радовался, что вывести Сакуру из себя всегда было просто, ведь ему нравилась эта напористая, вспыльчивая сторона её характера. Даже больше поцелуев Какаши любил прикасаться губами к её восхитительному телу, путешествовать губами и языком по шёлковой коже, вдыхать её аромат, который напоминал ему аромат сосен в середине лета, когда на лес обрушивается внезапный ливень. Если же Какаши пришлось бы выбирать любимую часть тела Сакуры, то он без раздумий выбрал бы милый маленький пупок, где он… – Приятный сон? – вдруг спросил низкий голос. Что за… – Паккун? – простонал Какаши, распахивая глаза и отрывая голову от дивана. Снаружи ещё только светало. Сумрачная серость за окном намекала, что день ещё не начался. Какаши осознал, что он находится в квартире Сакуры, сидит на диване Сакуры и её голова покоится на его коленях. Или, если быть точным, в квартире Сакуры и Саске, на диване Сакуры и Саске – и ему только что снился сон, который ему – не мужу Сакуры – никак нельзя было видеть. Паккун сидел в кресле у книжных полок и зевал во всю пасть, показывая внушительные клыки. – Паккун, – прошептал Какаши, – ты что здесь делаешь? – Пытаюсь понять, отчего ты держишь эту женщину так, будто она какое-то сокровище, – ответил пёс и с подозрением уставился на розовую макушку. – Я не… – Какаши убрал руку, лежавшую на волосах Сакуры. Немного подумав, он положил ладонь обратно. Он разговаривал с собакой, и не было никакой необходимости оправдываться за свои поступки. – Похоже, с утра пораньше с тобой проще справиться, – усмехнулся Паккун. – Я запомню. – Говори, зачем пришёл, – резко бросил ему Какаши, вдруг подумав, что он знает, как призвать нинкэн, но вот как заставить их убраться восвояси – понятия не имеет. – Ха, – громко фыркнул Паккун, пристально разглядывая его лицо. – Может, тебе кофе? – Ш-ш-ш, – тут же зашипел на него Какаши. – Тихо. – Ты мог бы вести себя помягче, – принялся жаловаться пёс. – Ты хоть представляешь, как трудно мне пришлось, когда я тебя разыскивал? Я оббегал всю Коноху. Это так утомительно. Сначала я наведался в Резиденцию Хокаге, думал, что найду тебя там, но нашёл только Цунаде в скверном настроении. Она даже накричала на меня, хотя я просто спросил, где ты. И она запретила мне увидеться с Тонтон! – Хорошо-хорошо, – простонал Какаши. – Просто веди себя тише! Мысли о том, что произошло минувшей ночью, заставляли кипеть кровь. К счастью, теперь эта квартира стала непригодна для жизни – Чидори разнесла в спальне всю стену. Нужно было оправить сюда группу уборщиков. А потом отыскать для Сакуры другое жильё – безопасное место поблизости от него, Какаши, чтобы в случае чего он смог её защитить. Чидори… Какаши, хмурясь, взглянул на свою руку. Нет. Он изобрёл другую технику и назвал её Сидэн. Он изобрёл её, потому что использовать Чидори без Шарингана было почти невозможно… Какаши тихо чертыхнулся. – А теперь ты обзываешь меня, ох, несчастье, – сокрушённо покачал головой Паккун. – Паккун, я тебя отправил с поручением? – спросил Какаши. – Конечно, отправил! – округлил глаза пёс. – Зачем ещё я пришёл? Ты думаешь, я развлекаюсь, шастая туда-сюда по деревне? Какаши посмотрел на спящую Сакуру. Она была совершенно вымотана, иначе уже проснулась бы от всего того шума, что производил его нинкэн. Какаши осторожно приподнял её голову, встал, а затем устроил Сакуру на подушке. – Пойдём на кухню, – сказал он. – Я бы лучше ушёл поскорее. Ты чуешь, как сильно тут пахнет кровью? Из-за этого я… нервничаю. – Собака с твоим уровнем интеллекта должна уметь подавлять основные инстинкты, ты так не считаешь? – ответил Какаши и вышел из гостиной. После всего, что случилось прошлой ночью, он чувствовал себя на удивление хорошо, даже ничего не болело, а уж этим Какаши, завсегдатай больницы, мог похвастаться крайне редко. Несмотря на все жалобы, Паккун покорно отправился следом за ним и устроился на стуле, как только закрылась дверь. На кухне по-прежнему пахло саке и супом. Какаши взглянул на тихо тикающие часы и, ощутив вспышку сожаления, понял, что с тех пор, как он появился на пороге этой квартиры, прошло всего-то несколько часов. Источником сожаления служил простой факт: едва ли он задержится здесь надолго. «Замечательно. Захотел жить с ней под одной крышей?» – Какаши тут же принялся себя ругать, попутно решая, сварить ли кофе или это задача из разряда невыполнимых. Паккун смотрел на него в ожидании, вывалив язык из пасти. – Хочешь грудинки? – спросил Какаши, решив потянуть таким образом время. Было ещё очень рано, и его голова пока не желала нормально работать. Какаши никогда не просыпался раньше девяти без настоятельной необходимости, а сейчас стрелка часов едва перевалила за семь. Если Цунаде уже бушевала в Резиденции Хокаге, это могло значить только одно: она и не ложилась, разгребая дерьмо, в которое они все вляпались. Какаши определённо мог отложить их встречу ещё на несколько часов. Что-то ему подсказывало, что значительная часть того дерьма была связана с ним. Он открыл холодильник и вытащил кастрюлю с остатками супа, а потом вилкой выловил кусочки мяса. – Вот, – Какаши подсунул грудинку под морду пса, – за твои заботы. Паккун проглотил всё без остатка за считанные секунды, и тотчас его приплюснутая физиономия подозрительно насупилась. – А с чего это ты вдруг стал таким обходительным? – Паккун, – Какаши вздохнул и спиной прислонился к плите, – у меня проблема. – Женщина, которая использует мой шампунь? – с готовностью спросил Паккун. Какаши фыркнул. Ну да, ну да. Вот чего ему не хватало с утра пораньше – собаки-критика. – Я не помню. – А? – Паккун непонимающе нахмурился. – Что ты с ней сделал? – Замолчишь ты когда-нибудь? – потеряв терпение, воскликнул Какаши. – Это не имеет к ней никакого отношения, – что ж, это была не совсем правда, но сейчас его это мало волновало. – Я не помню. Я не помню ничего, после того, как… Не уверен. Но я не помню, как потерял Шаринган. Пёс встревоженно смотрел на него. – Нет, не так. Я не помню некоторые вещи, – Какаши снова взглянул на свою руку. – А тело – помнит. Я ведь создал новую технику? Она очень эффективная и сильная. – Да, да, – кивнул Паккун, – несколько техник. Ты совершенно на них помешался, когда потерял глаз. Ты надолго стал просто невыносим, но, к счастью, почти всё время проводил на тренировочной площадке. Ты куда приятнее сегодня, так что я подумал… – Какое поручение я дал тебе? – прервал его задумчивый монолог Какаши. – Отыскать Саске, конечно же, – ответил Паккун. Какаши замер. – Вот дерьмо, – только и смог сказать он. – Да, это было очень сложное задание, – с мрачной серьёзностью кивнул пёс. Так, значит, ему не приснилось, понял вдруг Какаши. Засыпая, он вспомнил, как его держали в плену. Те шиноби носили маски демонов Они прямо как давным-давно перебитые члены группы Праджни из Страны Лесов. Но зачем он сказал, что Саске в Конохе, когда это очевидная ложь? Что ж, в этом и был смысл – соврать, не так ли? Какаши вздохнул. Ему нужно к Цунаде. Она сможет помочь ему заполнить белые пятна в его памяти. По крайней мере, теперь у него хотя бы появились кое-какие догадки. – Сейчас, когда я отыскал его, я ведь могу уйти на каникулы, да? – спросил Паккун. – Что? – вскинулся Какаши. – Я нашёл его. Это очевидно. Потому я и искал тебя. Потому я здесь, – обиделся пёс. – Где? – Пока мы разговариваем, он двигается к Конохе. – Я говорил тебе, зачем мне понадобилось, чтобы ты его нашёл? – Нет! – недовольно заворчал Паккун. – Конечно, нет! Ты никогда ничего не говоришь, только очень недружелюбно рявкаешь мне команды. Ну что ж. Какаши засунул руки в карманы и поднял взгляд к потолку. Он бы предпочёл быть более подготовленным к происходящим событиям, но ему, в конце концов, уже случалось испытывать неуверенность в будущем. – Ты пьёшь кофе? Какаши принялся шарить по шкафам и полкам в поисках нужных ингредиентов и кухонной утвари. – Предпочитаю чай, – ответил Паккун, – но поскольку я уверен, что ты такой приятный в общении в первый и последний раз, то я выпью и кофе. – Как остальные? – из вежливости спросил Какаши. – Как там Булл? Булл, самый крупный из нинкэн, был проблемным ребёнком стаи. Он так никогда и не смог заговорить и был невероятно привязчивым. Когда Какаши приходилось уходить, Булл всегда смотрел на него своими огромными печальными глазами, переворачивая всю душу. – Если честно, – заговорил Паккун, – он слишком налегает на еду. Совершенно потерял форму. Тебе стоило бы призывать его почаще. Или просто бери его с собой на прогулку. Буллу понравится, во многом он всё равно что обычная собака. Может, в следующий раз прогуляетесь с женщиной, которая использует мой шампунь. То есть никогда, угрюмо подумал Какаши. Достаточно. Он справится с неуместными снами, но само их появление – уже предупреждение. – Это та другая женщина, Анко Матараши, – продолжил Паккун. – Это она кормит Булла. Неужели? – Она… приглядывает за стаей в моё отсутствие? – удивлённо поинтересовался Какаши, вспомнив разговор с Сакурой. – Нет! – воскликнул пёс. – Что за каша у тебя в голове? Буллу она понравилась ещё давным-давно. Ему нравится жить с ней – у неё дома забитый под завязку холодильник. Какаши вздохнул. Ему придётся навёрстывать очень и очень многое. Но сначала – кофе. Целый галлон.

***

Сакура ожидала, что, открыв глаза, увидит, что осталась в квартире одна. Потому она долгое время лежала, притворяясь, что всё ещё спит, хотя ей слышалось, будто, кроме неё самой, в комнате есть кто-то ещё. Когда делать вид, что такое глупое поведение хоть что-то изменит, стало уже невозможно, Сакура всё-таки открыла глаза. И вот он. Какаши сидел в кресле, согнув ногу и уткнувшись в колено подбородком. Читал. Не «Ича Ича», а её собственную книгу, посвящённую ментальному здоровью травмированных детей, которую Сакура написала два года назад. Ей захотелось вскрикнуть от волнения и страха, вскочить, вырвать книжку из рук Какаши и спрятать её в самый дальний ящик шкафа. Но Сакура лежала очень тихо, разглядывая его из-под полуопущенных ресниц. Какаши остался. Он совершенно точно был здесь – в своей чёрной одежде, напоминающей одновременно костюм для бега и пижаму, с привычно всклокоченными волосами. Он был здесь – хотя должен был отправиться к Цунаде, чтобы отчитаться о том, что произошло прошлой ночью. А что произошло прошлой ночью? Неизвестные ниндзя вторглись в Коноху. Событие из ряда вон, почти невозможное. Двое погибли в спальне Сакуры. Они искали Саске. Зачем? И было ли это их единственной целью? Однако, раз уж Какаши никуда не ушёл, то, должно быть, кризис миновал. Хотя бы в краткосрочной перспективе. Казалось, Какаши был совершенно поглощён чтением. Глаза сосредоточенно бегали по странице. Но он умел читать в любой ситуации – даже отбиваясь от маленьких глупых генинов, считающих, что у них есть хоть шанс против джонина вроде их сенсея. Какаши нравилось то, что она написала? Сакура так до конца и не была уверена в своей книге или, скорее, могла бы назвать тысячу вещей, которые у неё получились бы куда лучше. Это Ино заставила её опубликовать исследование – чтобы продвинуть Сакуру в профессии и заложить основу для их общей мечты. Они хотели открыть детскую клинику ментального здоровья. Идея была так хороша… но отчего-то они застопорились, печально подумала Сакура. Она считала, что всему виной вал работы, который ей бесконечно приходилось разгребать. А Ино… Ино была по уши влюблена в Сая и не замечала ничего вокруг. Иногда Сакура эгоистично желала, чтобы этот восторженный этап их отношений прошёл, и тут же чувствовала себя ужасно виноватой за мерзкие мысли. Это было так иронично: Сакура вышла замуж за Саске, всеобщий объект влюблённости времён академии, за человека, который почти уничтожил их с Ино дружбу, но Сакура совсем не была счастлива. А Ино была настолько счастлива, насколько это вообще возможно. – Как ты себя чувствуешь? – спросил Какаши. Сакура почти вздрогнула. Его тёмные глаза больше не смотрели на страницу, они глядели прямо на неё. Сакура почувствовала, что краснеет. Когда это наконец закончится? Какаши захлопнул книгу и наклонился вперёд. – Я сварил кофе. Ты хочешь? – Д-да, – заикаясь, ответила Сакура и села. И это тоже закончится когда-нибудь? Какаши поднялся плавным движением, ушёл на кухню и вернулся с большой кружкой, исходящей ароматным паром. – Спасибо. – Я сварил кофе из твоих запасов, – улыбнулся Какаши, – не стоит меня за него благодарить. Прячась за кружку, Сакура смотрела на его лицо и размышляла, что, наверное, скоро ей придётся рассказать, отчего она постоянно краснеет и заикается в его присутствии, ведь её смущение становилось только хуже с каждой минутой. Ещё чуть-чуть – и цветом она сравняется с помидором и не сможет больше и рта раскрыть. – Сакура, – вздохнул Какаши. – Да! – заторопилась она. – Я прекрасно понимаю, почему вам нужно сейчас уйти. Вы и так остались так долго, как могли. Цунаде, наверное, ожидает и… – Без сомнений, – Какаши чуть нахмурился. – И она подождёт ещё немного. Сакура изумлённо приоткрыла рот. Ну, конечно! Он всегда и всех заставляет ждать. Даже хокаге. Потому что может. Потому что важен, и у людей попросту нет выбора. – Сакура, – снова заговорил Какаши, – нам нужно поговорить. Она кивнула, ощущая, как сильнее забилось сердце. «Я скажу правду, – сказала себе Сакура. – Нет никакого смысла врать человеку настолько проницательному». Она была прагматиком, не склонным питать глупые иллюзии. Хм… А так ли это? Сакура столько лет добивалась Саске, даже после того, как он попытался убить её. Может, на самом деле она – королева глупых иллюзий, подумала Сакура. Всё внутри неё сжалось. Ну и что хорошего в том, чтобы сказать своему бывшему сенсею, что она почти потеряла от него голову? «Какаши, – произнесла Сакура про себя, будто пробуя имя на вкус. – Какаши». У неё получится, если просто проглотить «сенсей» прежде, чем губы произнесут это слово. – Прошлой ночью… – сказал он и словно бы потерял мысль. Какаши нахмурился сильнее. – Не волнуйтесь об этом, – быстро проговорила Сакура, подумав, что он, вероятно, просто стыдится её из-за того, что почти произошло в спальне. – Но я должен волноваться, – возразил Какаши и сел на пол перед ней. – Это моя работа. Сакура, не зная, что сказать, кивнула. Смотреть на его лицо сверху вниз было странно, и это только сильнее сбивало с толку. – Хорошо, – снова попытался Какаши, – буду откровенен. «Отлично. Откровенность – это отлично», – подумала Сакура. – Ты в опасности, – он глубоко вздохнул. – Из-за меня. Извинения ничего не исправят, так что давай просто устраним последствия. Перво-наперво, тебе нужно переехать, как только С… – Что? – вырвалось у Сакуры. – Мы выберем безопасное место, где тебя будут охранять. – Но… – Никто не даёт тебе права выбора. Это дело, напрямую затрагивающее безопасность Конохи. А вот теперь Сакура начинала злиться. – Нет права выбора? Да за кого ты себя принимаешь? – закипая, закричала она, позабыв всякую вежливость. – Ты не можешь просто вторгнуться в мою жизнь и перевернуть всё… – Сакура, – прервал её Какаши, поднимая руку. – Я ещё не закончил. – Мне всё равно! – ярилась Сакура. – Знаешь, что я ненавижу больше всего? Мужчин, которые ничего не говорят и считают, что могут делать, что им заблагорассудится, и им за это ничего не будет! Ты как минимум должен мне… – Объяснения? Да, я собирался объяснить. Насколько это возможно. Сакура и сама не знала, что бесило её сильнее, – привычная невозмутимость Какаши или совершенная иррациональность и глупость её вспышки. – Я слушаю, – сердито сказала она. – Хорошо, – ответил Какаши… и улыбнулся. Какого хрена он улыбался ей так, будто считал её вспыльчивость очаровательной? – Мы пытались выследить эту группу врагов больше трёх лет, – начал Какаши. – С тех самых пор, как Саске рассказал о ней. Сакура вся обратилась в слух. – Он не мог тебе ничего рассказать. Все его миссии – строго засекреченные задания S-ранга, – объяснял Какаши. Должно быть, взглянув на выражение её лица, он решил, что ей больно от вечного отсутствия и скрытности мужа. Да, Сакуре и впрямь было больно, но сейчас это не имело значения. – А ты можешь? – резко спросила она. – Я нарушаю протокол, – ровно ответил Какаши. – И что они… – Не волнуйся, – улыбнулся он. – Я справлюсь с последствиями. Моё положение предполагает кое-какие преимущества. «Какое положение?» – хотелось спросить Сакуре, но она вовремя прикусила язык. Раскрытие конфиденциальной информации влекло за собой суровое наказание, уж это ей было известно. – Чего они хотят? – вместо этого спросила Сакура, подозревая, что уже знает ответ. – Кэккэй Гэнкай Учихи, как ты уже и сама могла догадаться. И правда, ничего удивительного. За всё время существования их страны ради этих глаз – ради удивительных возможностей, передающихся в роду, – произошло неимоверное количество зверств. Людей с такими генетическими особенностями притесняли и использовали во время войн, в мирное время, когда не было нужды в машинах убийств, – боялись и старались изолировать. Для Сакуры передающиеся в семье таланты представлялись проклятьем. Некоторые кланы совершенно теряли связь с реальностью, пытаясь сохранить их в секрете, другие же… Внезапно Сакура поняла, почему тот Анбу спрашивал её про ребёнка. – Что они сделали бы, если бы я была беременна? – прямо спросила она. Какаши сжал рот в бледную полоску. – Скажи, я справлюсь. – Они бы вырвали ребёнка из твоего живота, – ответил он. Казалось, эти слова причиняли Какаши боль. – Забрали бы эмбрион в лабораторию. Кровь Учиха безмерно ценная. Сакуру затошнило. Ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Саске… Он был ещё где-то там, за пределами Конохи, совсем один и с этими ублюдками на хвосте. – Те люди захватили меня в плен, – тихо продолжил Какаши. – Это я вспомнил. – Что они с тобой делали? – задала новый вопрос Сакура, хотя отчасти она уже знала. Ей ведь дали прочитать информацию из той папки. – А, ну, – Какаши улыбнулся, но эта улыбка Сакуру не одурачила. – Полагаю, то, что обычно делают с вражеским элитным шиноби, если они попадают в плен. – Хотела бы я, чтобы всё это прекратилось, – с отвращением пробормотала она. – Почему мы не можем просто жить в мире? Какаши пожал плечами. Ну ещё бы, с его точки зрения этот вопрос достоин только этого. Да и как много людей, которых Сакура знала, добровольно позволили бы захватить себя и пытать ради потенциальной возможности повернуть ситуацию в свою пользу? – Что мы приобрели благодаря этому трюку? – напирала она. – Ты ведь соврал им, чтобы выманить, да? Они запечатали твой разум? Какаши снова пожал плечами – на сей раз как-то неловко. – Не уверен. Есть такая вероятность. Замечательно! – Я и пальцем не трону печати! – прошипела Сакура. – Ты думаешь, я свихнулась? Кто знает, что случится, если их снять! – Я понимаю, – кивнул Какаши. – Я поговорю с Цунаде. Должен быть другой путь. – А что с таблетками? – продолжила спрашивать Сакура, стараясь не задумываться, какой такой «другой путь» тут может быть. – Только не говори мне, что в Конохе ставят медикаментозные эксперименты над людьми. Поправка: на тебе, потому что у остальных есть инстинкт самосохранения. – Разве не ты здесь доктор? – проговорил Какаши. Неужели он намекает, что Сакура должна быть в курсе настолько неэтичных экспериментов? Орочимару и Кабуто – вот кто занимался подобным. Цунаде бы никогда не согласилась! – Ты отказываешься говорить или не помнишь? – резко спросила она. Сакура смотрела в лицо Какаши, стараясь каким-то образом увидеть правду, но он был совершенно бесстрастен. Чего ещё она ожидала? Какаши умел хранить секреты, а уж свои собственные – и подавно. Быть может, это было несправедливо, но только наивная дурочка подумала бы, что он ничего не знает про таблетки и про всё остальное, включая татуировку-печать. – Что случилось ночью? – прервала затянувшееся молчание Сакура. – Ты проглотил таблетки, а потом вышел один на один против армии врагов и всех перебил? Тебе жить надоело? Должно быть, она перегнула палку, потому что Какаши сощурился и будто бы весь заледенел. – Осторожно, – сказал он. Хотя ответ и прозвучал тихо, это слово было наполнено такой угрозой, что всё внутри Сакуры на мгновение свернулось в тугой узел. А потом Какаши поднялся. – Разговор окончен, – проговорил он, сурово глядя на Сакуру сверху вниз. Она тотчас возненавидела это выражение его лица. – Ты знаешь ровно столько, сколько должна. Сакура тоже вскочила на ноги. – Нет! – отрезала она, хватая Какаши за рукав. – И не тебе решать за меня, Какаши. Есть многое, что мне нужно знать, а ты рассказывать не намерен. Скажи мне, нападут ли они снова? Будут ли они меня искать? Это ты сказал им, что я беременна? Вся манера Какаши держать себя изменилась. Это было чувство вины. Он выглядел виноватым и озадаченным, больше похожим на ребёнка, которого мама отругала за украденное печенье, чем на элитного шиноби. – Всё в порядке, – мгновенно теряя запал, прошептала Сакура. Её сердце сжалось от сострадания. – Не страшно, если это был ты. – Я… Я не помню, – ответил Какаши с мучением в глазах. – Я мог. Не думаю, что я бессмысленно стал бы рисковать твоей жизнью… Сакура шагнула ближе к нему и обняла за талию прежде, чем поняла, что творит. – Прекрати об этом беспокоиться, – проговорила она, утыкаясь лицом в грудь Какаши. – Всё в порядке. Я тебе доверяю. Его сердце билось у самого уха Сакуры, стучало всё быстрее и быстрее. Во внезапной вспышке паники она спросила себя: «Что, чёрт побери, я делаю? Я что, свихнулась?» – Сакура, – хрипло сказал Какаши, – это плохая идея. Но вместо того, чтобы оттолкнуть, он сам обнял её и крепче прижал к груди. Сакура довольно вздохнула и прильнула ещё ближе. Что за волшебство заключалось в объятиях Какаши? Почему в его руках она чувствовала себя в безопасности? Чувствовала себя долгожданной, словно припозднившийся дорогой гость? Нет, это определённо была отличная идея. Какаши прижимал Сакуру к груди ещё несколько секунд, а затем осторожно оттолкнул её так, что она невольно попятилась, наткнулась на диван и плюхнулась на него. Ровно в тот момент, когда в замке провернулся ключ. – Мне жаль, Сакура, – мягко проговорил Какаши и повернулся, чтобы поприветствовать её мужа. Саске Учиха вошёл в квартиру, хмуря своё красивое, угрюмое лицо. Спасибо читателям, которые таки вылезли из подполья и написали отзывы к предыдущей главе. Вот она - мотивация! : ) Кстати, обратите внимание, у меня появилось два миника по тому же пейрингу. Ну очень рекомендую, они чудесные.