***
– Какаши, чем ты тут занимаешься? Услышав голос над самым своим ухом, Какаши чуть не свалился с дерева. – Паккун, чёрт тебя дери! – процедил он сквозь зубы, торопливо цепляясь за ветку. – Как ты тут оказался? – Тебя ищу, – ответил тот и с интересом поглядел сквозь мокрую листву. – За кем следишь? Какаши раздражённо шикнул. – Тише. В одной из этих палаток как минимум одна очень неплохая куноичи-сенсор. – Не нужно со мной разговаривать таким тоном. Я тише самой тишины, – Паккун нахмурился с явным неодобрением. – Если бы ты был мне нужен, я бы тебя позвал! Мне сейчас некогда тобой заниматься, – разозлился Какаши. Что ж, стоило признать: сейчас он был нетипично для себя ворчлив. Но он просидел на этой ветке боги знает сколько, без сна и не зная, как дальше быть, потом продрог до костей под ледяным дождём, который закончился десять минут назад, а тем временем в лагере как раз жарили что-то на костре, истязая его и без того до боли пустой желудок. – Я тут не ради тебя, – фыркнул Паккун. – Меня прислала женщина, которая использует мой шампунь. – Сакура?! Сердце Какаши рухнуло. Теперь настал черёд Паккуна предупреждающе зашипеть. – Там же куноичи-сенсор! – Что случилось? С ней всё в порядке? – Да, замечательно. Но с розовыми волосами лучше, скажи ей. – А как она… А. Свисток? – Собачий свисток с чакрой. Умно. Хотя стоило меня предупредить. У меня чуть уши не взорвались. Когда зовут издалека, он очень громкий. – Но зачем им понадобилось звать тебя? – Сердце Какаши билось так быстро, что он ощущал, как оно пульсирует в шее. Успокойся, уговаривал он себя, успокойся. Паккун ведь не кажется встревоженным, значит, с ними всё в порядке. Правильно? – Потому что они – там, а ты – здесь? – Пёс приподнял переднюю лапу, осмотрел её и облизал небольшой порез, прежде чем продолжить: – И им нужно было передать тебе сообщение. – Какое? – Ты сегодня необыкновенно нетерпелив, хм? – Он прищурился. – Святые кости, что стряслось с твоими волосами? Ты выглядишь странно, очень… приплюснуто. Сакура бы никогда не позвала Паккуна, если бы не произошло что-то из ряда вон. Что-то действительно скверное. Пригладив мокрые волосы ладонью, Какаши посмотрел на лагерь. Внутри всё сжалось. Если он сейчас уйдёт, то, значит, всё было напрасно. – Она сказала следующее, – наконец, соизволил поделиться Паккун. Он прокашлялся и заговорил высоким голосом, подражая Сакуре: – Пожалуйста, не возвращайся в Киригакурэ. Каэру нашёл свою сестру, и мы уходим отсюда. Возвращаемся в Коноху. Встретимся с тобой там. – Что? – Пожалуйста, не возвращайся в Киригакурэ. Каэру нашёл свою сестру, и… – Я и с первого раза понял, – прервал его Какаши. – Но что случилось? Зачем Сакуре уходить из Киригакурэ? Она прекрасно знает, что за стенами поджидают те, кто хочет отобрать у нас Сараду и… Постой-ка. Мидзукаге что-то натворила? Он выругался. Кэйки была беспощадна. Само собой, она бы использовала малейший шанс, чтобы утереть ему нос. Какаши лишь наделся, что такого шанса ей не подвернётся, однако... – Сакура приказала не выдавать тебе никакой информации, которая может взволновать тебя. – Благодарить мне тебя не за что, – Какаши уронил лицо в ладони, – всё равно не получилось. Выкладывай. Что стряслось? И не надо щадить меня. – Понятия не имею, что стряслось, – признался Паккун, – но, похоже, они были в тюрьме, когда позвали меня. – В тюрьме! – воскликнул Какаши. Чёртова Кэйки! Она ещё пожалеет. – Не беспокойся. Тот парень помог им. – Какой ещё парень?! – В очках. Пахло от него не очень – как от розы, растущей в выгребной яме. – Глава исследовательского отдела! – Для человека у тебя приличный нюх, – покивал Паккун. – Зачем бы главе исследовательского отдела… – Он сказал, что работает на Кабуто. Я подслушал. Думаю, женщина, использующая мой шампунь, была этому рада: она вытаращилась на меня и кивнула. Кажется, она хотела, чтобы я рассказал тебе. Какаши торопливо обдумывал информацию. Кабуто, значит? Без сомнений, он работал на госпожу Нохара. Если уж она сумела переманить на свою сторону главу отдела в Киригакурэ, то у неё там всё схвачено. В чужой, почти вражеской деревне. И, значит, ничего хорошего его не ждало. Что бы он, Какаши, ни делал, любой его поступок станет для Нохара лишь вишенкой на праздничном торте. Если только… Он снова посмотрел на притихший лагерь, купающийся в сероватом свете раннего утра. – Маленькая тоже в порядке, – добавил Паккун. Он как будто немного встревожился. – Не стоит так волноваться. Ты как будто призрака увидел. Того и гляди хлопнешься в обморок. Он сказал, они в порядке. Сакура справится с чем угодно. Каэру – тоже. Ещё не всё потеряно. Почему я сразу верю в худшее? Какаши глубоко вздохнул, потом ещё раз. Значит, вот так ему теперь будет всегда? Отягощённый прошлым и будущим, он не сможет действовать так же быстро и решительно, как раньше? А то он не знал, почему в рядах действующих шиноби не приветствовались привязанности… Выворачивающая нутро тревога за Сакуру заставляла поджиматься желудок, каждый шаг казался неоправданно рискованным. Паккун придвинулся ближе и заглянул ему в лицо. – Какаши, ты сейчас заплачешь что ли? – Ох, просто заткнись, – простонал тот. – Не нужно так со мной носиться. Я в порядке, – помолчав, добавил он. – Хорошо, что ты здесь. – А вот тут я согласен, – довольно ответил Паккун, поправляя лапами уши. – И у меня всё же есть для тебя задание. – А «пожалуйста» ты скажешь? – Всегда говорю вообще-то, – нахмурился Какаши. – А вот и неправда, – принялся жаловаться Паккун. – Ты прекрасно знаешь, как мы к тебе привязаны, но ещё из-за контракта мы чувствуем, что обязаны подчиняться, так что было бы чудесно, если бы ты вёл себя чуть менее… властно. – Никакой я не властный! Пёс приподнял морщинистую кожу на лбу, глядя с осуждением. – Ладно-ладно. Может быть, немного, – вздохнул Какаши. Паккун всегда сначала долго ворчал, а потом замечательно выполнял поручения. Должно быть, зря он принимал это, как нечто само собой разумеющееся. – Ты ведь знаешь, я очень благодарен стае за всё, что вы для меня делаете. Вы столько раз спасали мою шкуру. С этого дня я каждый раз буду говорить «пожалуйста». – Иногда будет достаточно, – кашлянув, ответил Паккун, вдруг словно бы застыдившись. Связь между нинкен и их хозяином была глубокой. Стая появилась в жизни Какаши после смерти отца, вскоре после того, как он покинул Корень. Они вдруг просто появились перед его опустевшим домом на окраине Конохи – восемь псов, свесив языки и виляя хвостами, сидели и смотрели на него, а Какаши подумал, что заболел и ему это всё привиделось в температурном бреду. Они пришли, потому что он позвал, так ему объяснил Паккун. Какаши ничего не понимал – он только этим утром случайно порезал руку и, повинуясь какому-то неясному порыву, нарисовал кровью узор на кухонном столе. Позже Какаши узнал, что раньше его стая служила другому шиноби, члену клана Инудзука, но тот погиб в бою много лет назад, и с тех пор нинкен были одни и маялись без дела. Они рвались заключить новый контракт, и по всему выходило, что кровь Какаши позвала их – и очень громко. Их первая встреча… Какаши недавно вернул себе это воспоминание – воспоминание поистине драгоценное. Нинкен стали для него не просто друзьями – они стали его семьёй. – Ладно, – Какаши прокашлялся, стараясь подавить сентиментальный порыв. – Если это возможно, ты не мог бы найти Шикамару и его команду? Вряд ли они далеко. Они сейчас как раз ищут меня. – Да, я, и правда, почуял их, когда шёл сюда. Но они двинулись в другом направлении. – Они убегают от охотников. Сможешь сбить охотников со следа? У некоторых острый нюх, а другие используют дзюцу поиска. Как найдёшь Шикамару, скажи ему, что Сакура в смертельной опасности. Ей и Сараде нужно, чтобы их проводили в Коноху, и это гораздо важнее моей поимки. Скажи, чтобы поторопился и не выходил на большие дороги. И ещё – что я возьму на себя всю ответственность и скоро тоже вернусь в Коноху. – Да, понял, – кивнул Паккун. – Хорошо. Как только закончишь с этим сообщением, нужно доставить следующее. Госпоже Нохара. Главе приюта Конохи. Пёс заинтригованно хмыкнул. – Передай ей, что я согласен. Я сделаю, что она хочет, но только если она сдержит обещание. – Звучит так, будто ты задумал какую-то глупость, – осторожно проговорил Паккун. – Да, Паккун. – Какаши подобрался. Из палатки, за которой он следил, вышли двое в масках демонов и пошагали в лес. Ну наконец-то! – Не просто глупость, а отчаянную глупость. Я иду ва-банк. Я либо сорву джекпот, либо… Договаривать не было нужды, ведь это был его девиз – играй до последнего или умри, пытаясь сорвать большой куш. Но теперь, когда у него появился кто-то, с кем хотелось провести всю жизнь, быть привычно беззаботным не получалось. – А если увидишь Сакуру… – продолжил Какаши и сглотнул комок, вдруг вставший в горле. Скажи, что я так скучаю, что не могу ни о чём думать. Что хочу быть с ней всегда. Что я… – Скажи ей не волноваться, что всё в порядке. Мы встретимся в Конохе. Скоро. Я обещаю.***
«Сакура, ты меня слышишь?» Голос Ино раздался у Сакуры в голове так внезапно, что она испуганно охнула, но тут же её затопило несказанное облегчение: Ино близко! Цунаде всё-таки прислала им подкрепление! «Ино, где ты?» Вокруг жила своей жизнью глухая чащоба, паркая и напитанная влагой. Отовсюду без конца капало. Шелест капель не давал Сакуре хоть сколько-то успокоиться: она была уверена, что за ними по пятам уже идут охотники – вряд ли их побег так уж долго оставался для Кири тайной. Последние несколько часов она прожила в постоянном нервном возбуждении, ожидая, что их вот-вот схватят. «Близко! Оставайся на месте. Мы собьём со следа ваших преследователей, а потом присоединимся к вам. Они отменные охотники, Сакура. Тебе срочно нужно вылечить женщину, которая с вами – у неё кровь. Она вас выдаёт». Преследователи... Охотники? Но… «Где Какаши?» – снова запаниковала Сакура. «Сбежал». «Сбежал… куда? Что происходит?» «Скоро поговорим. Пока!» – Остановка, – Сакура подняла руку. Каэру посмотрел на неё, безмолвно спрашивая, что случилось. – Пришло подкрепление, – объяснила она. Мысли метались в голове стаей перепуганных птиц: что ей не договаривает Ино? Сакура опустилась на колени, помогая Сараде сползти со своей спины. – Только что получила сообщение от Ино. Из клана Яманака. Они остановились на маленькой полянке. Не самое худшее место для отдыха, если спрятаться за кустами. – Ичика, мне нужно ещё раз осмотреть тебя, – сказала Сакура, наблюдая, как Нурун хмурится, оглядывая мокрую землю. Он любезно присоединился к их маленькой команде, но драться почти не умел, так что едва ли мог им чем-то помочь. А ещё Сакура ему не доверяла, ведь одно то, что он находился в Кири, подтверждало все её страхи: да, длинные руки госпожи Нохара дотянулись именно так далеко. Каэру осторожно опустил сестру на землю. Он был бледен и едва владел собой от беспокойства. Сакура разделяла его чувства – дела Ичики шли хуже некуда, с каждым проходящим часом ей становилось хуже. Дышала она с трудом, на красивом лице – судорога боли. Сакура собрала чакру в ладонях. Получилось с трудом – слишком истощила свои запасы в тюрьме, ведь стены там её не только подавляли, но, как оказалось, и поглощали, заставляя слишком сильно тратиться даже на мелочи. Ино сказала, что у Ичики кровотечение. Сакура окинула женщину взглядом, но ничего не заметила. Неужели внутреннее кровотечение? Сакура сжала зубы, задушила всхлип. И правда, хуже некуда. – Ложись, – приказала она, расстелив на земле свой плащ. Сакура видела в лице Каэру отражение собственного отчаяния. Нет, она не сдастся. Больше никогда в жизни. Она выплеснет в Ичику всю свою чакру, исчерпается до дна, но ни за что не сдастся. – Прекрати, – в какой-то момент всполошился Каэру. – Сакура, ты отдаёшь слишком много! Но «слишком много» в этом случае не существовало, только «слишком мало». – В сторону, – наконец, сказал кто-то словно бы вечность спустя – время остановилось, всё вдруг стало таким медленным, – и Ино грубо отодвинула её в сторону. Её руки полыхали зелёной исцеляющей чакрой. Сакура неловко повалилась на спину, чувствуя, как напитывается водой одежда, всмотрелась в листву – этот лесной уголок мог находиться, где угодно, от Страны Огня до Страны Воды. Мысли текли вяло: как же это несправедливо, думала Сакура, после всего, что ей довелось пережить за свою коротенькую жизнь, она по-прежнему чувствует себя бессильной, бесполезной, а ведь она постаралась, по-настоящему постаралась, но и этого всё равно оказалось недостаточно. – Съешь что-нибудь, – сказал ей кто-то. Чоджи? Сакура попыталась приподнять голову и не смогла – слишком тяжёлая. В губы ей ткнулся ломтик чипсов со вкусом барбекю. Она вдруг поняла, что страшно голодная, и с жадностью проглотила угощение. Потом ещё кусочек, и ещё. – Сакура, – над ней повисло лицо Шикамару, – ты сможешь идти? – Где Сарада? – прошептала Сакура, заторможенно подумав, что аккуратная бородка очень ему идёт. – Глупая ты курица! – заругалась Ино, грубо оттеснив Шикамару плечом. – Ты что, покончить с собой пыталась? Она приподняла Сакуру, придержала за плечо, не давая упасть. Сакура прикрыла глаза, переживая приступ головокружения, а когда открыла, подруга смотрела на неё с ужасом. – Да ты только посмотри на себя! – Уж прости, не было возможности навести красоту, – Сакура раскашлялась. – Но ты-то что тут делаешь? В твоём состоянии… Сжав губы в ниточку, Ино покачала головой. Неужели не рассказала о беременности своим товарищам? Но почему? Сакура не успела спросить – подбежала Сарада и схватила её за руку. – Знакомься, это Сарада, – представила её Сакура и попыталась приподнять тяжёлую руку, чтобы погладить девочку по голове. – А это мои друзья из Конохи. Ино, Шикамару и Чоджи. Они пришли нам помочь. Скоро мы вернёмся домой. – Вы очень красивая, – выпалила Сарада, во все глаза разглядывая Ино. – А ты – твой вылитый папаша, – рубанула Ино, и та обиженно насупилась. – Любишь чипсы? – спросил Чоджи, обращаясь к Сараде. Ей дали нецелую пищевую пилюлю – столько, сколько полагалось при её весе, – но ей по-прежнему страшно хотелось есть. – Ты очень милая, но только погляди, какая тоненькая. – Можно мне чипсы, тётушка? – Сарада поглядела на Сакуру с надеждой. – Конечно. Можешь брать всё, что даёт Чоджи, и в любых количествах. – Чёрт возьми, подружка, – Ино проводила Сараду и Чоджи взглядом, – да ты просто святая. Она же, и правда, вылитый Саске. – А этот пойдёт с нами? – поинтересовался Шикамару, искоса разглядывая Нуруна. Он, похоже, решил просто не замечать миниатюрную копию Саске, шагавшую рядом с внушительным Чоджи. – Похоже, что так, – кивнула Сакура. – Думаю, он знает много всего интересного, что я ещё не успела с ним обсудить. – Ты понимаешь, что происходит? И правда, понимает ли? – Где Какаши? – Сакура предпочла не отвечать и сама задала вопрос. – У нас приказ схватить его, – вклинилась Ино. – Кого он так взбесил? За его голову даже назначили награду! Цунаде просто вне себя от ярости. Я имею в виду, больше, чем обычно. – Эта старая ведьма Нохара… – Сакуру затошнило от волнения. Какаши был совсем один и за ним велась охота. – Мы не слишком-то старались поймать его, – скучно протянул Шикамару, – так что он ушёл. Не беспокойся, Сакура. Он прислал к нам своего нинкен, это он нас сюда привёл. – Так где сейчас Какаши? – Понятия не имею, – Шикамару пожал плечами, – но, уверен, всё с ним нормально. Хотя не знаю, как он выберется из этой передряги, ведь понятно же: нечего шиноби ввязываться в политику. Всё это проблематично! А сейчас мы вернём тебя в Коноху. Я объясню Цунаде… по крайней мере, попытаюсь, и если в процессе она меня прибьёт… Шикамару изобразил горестное смирение. Ино от души треснула его кулаком. – Сакуре явно не до твоих шуточек, балбес. – Нет у женщин чувства юмора, – фыркнув, проговорил Шикамару, потом перевёл взгляд на Каэру и выпрямил спину. – Я беру командование на себя. Есть возражения? Это была стандартная процедура – утвердить, кто главный. Обычно, когда в команде оказывались член Анбу и рядовой командир-шиноби, главенствующая роль по умолчанию переходила к Анбу. Вот только сейчас Каэру выглядел поистине жалко: он потерял свой меч и маску, дрожал от холода и, судя по виду, не спал несколько суток, что, вполне возможно, было чистой правдой. – Оставь его в покое, – неожиданно для себя, вмешалась Сакура. Её вдруг обуяло желание защитить Каэру. – Он прошёл настоящий ад. – Просто спросил, – дёрнул плечом Шикамару и окинул взглядом Сакуру и её попутчиков. Печальное зрелище. – Отдыхаем ещё десять минут и в путь. Мы бы принесли одеяла, если бы знали, что нам предстоит спасательная миссия. – Я в порядке, – тут же соврала Сакура. – Я сама могу идти. – Чоджи, ты несёшь раненую женщину. Я возьму девочку. Ино, а ты проследи, чтобы Сакура не споткнулась и не упала. Анбу и учёный – сами по себе. Путь в Коноху обернулся сущим кошмаром. Всё тело Сакуры ныло, боль усиливалась с каждым шагом. Ей хотелось свернуться в клубок, спрятаться и покончить, наконец, со всем этим. И ещё – проснуться в объятиях Какаши и понять, что ей просто приснился дурной сон. У ворот деревни их ждали двое. Один поднялся с инвалидного кресла, оперевшись на руку второго, и встал прямо на двух костылях. – Сакура, я так рад, что ты цела, – проговорил Саске, когда Сакура, спотыкаясь, прошла между опорами ворот и оказалась, наконец, в стенах Конохи. Он обнял её одной рукой, прижал к себе, уткнувшись щекой ей в волосы. Чуть не упал, но вовремя подоспел Наруто, который удержал его на ногах, и, хмыкнув, пробормотал что-то про радостное воссоединение. В руках Саске Сакура вдруг почувствовала, как уходят последние крохи силы, которая гнала её вперёд последние несколько часов. Печаль и отчаяние накатили так сильно, что она чуть не лишилась чувств – и горько заплакала, едва успевая переводить дыхание.