Потерянный на дорогах жизни

Бах! – дверь за возмущённым даймё Огня захлопнулась с такой силой, что портреты предыдущих хокаге, висящие на стене, опасно закачались. – Мои поздравления, Шестой Хокаге, – усмехнулась Цунаде. – Ты утверждён! – Умоляю, пощады, – пробормотал Какаши, растирая лицо ладонями в бесполезной попытке ослабить головную боль. – Пока не было официальной церемонии… Пожалуйста. – Я постараюсь сдерживаться, – расплылась в улыбке Цунаде, – но ты и сам знаешь, что я сейчас чувствую. О, как же я сегодня напьюсь, празднуя освобождение, ты даже вообразить не можешь! Я бы и тебя пригласила, но… я видела трупы посимпатичнее тебя, – и добавила чуть более заботливо: – Тебе нужно отдохнуть. – Хокаге-сама, мы вас оставим, – вскинул руку Шикамару, их свежеизбранный командующий джонинами. Он так до сих пор и не решил для себя, раздражаться ему из-за свалившихся на голову обязанностей или всё же гордиться, что ему досталась позиция, которую до него занимал его отец. – Он с тобой говорит, – прошептала Цунаде в наступившей тишине и ткнула Какаши локтем в бок. Тот поглядел на неё со страдальческим выражением лица. Всё, теперь можно утверждать официально: упоминание нового титула вызывает у него изжогу. Он не готов. Он. Не. Готов. Точка. – Неправда! – возразил Шикамару, скривился и сочувственно покачал головой, глянув на Какаши. – До тех пор, пока все формальности не соблюдены, вы остаётесь хокаге, Принцесса Слизней, – ледяным тоном процедила глава Совета и отодвинула своё кресло. – Ведите себя соответствующе. Госпожа Нохара была одета в серое платье по щиколотку длиной, которое, по всей видимости, должно было подчеркнуть её скромность, но теперь все, кто присутствовал на заседании, знали, кто на самом деле самый влиятельный человек в Стране Огня. Даймё Огня только что с рук у неё не ел. Наблюдать за этим было стыдно. Шизуне, обладавшая скрытым талантом деликатно вызнавать секреты, раскрыла им глаза на правду: оказывается, у даймё не было прямого наследника. По крайней мере, законного, а вот бастард был, и его-то он и вознамерился посадить на трон в обход официального преемника, своего племянника. Даймё надеялся преуспеть, заручившись поддержкой клана Нохара. У Какаши в голове не укладывалось, насколько влиятельными и богатыми оказались Нохара. Казалось, они скупили полконтинента! Не меньше ошеломляла и собственная слепота. До того он о них и не подозревал! И что старшая наследница клана всё это время делала в Конохе? Почему не жила, как её братья, в столице, а работала главой приюта? Возможно, это было как-то связано с отцом Рин, личность которого до сих пор была неизвестна, но то были лишь догадки. И какое отношение происходящее имело к Какаши? Его продирало ледяной дрожью, когда он размышлял, отчего госпожа Нохара готова была пойти на крайности, лишь бы Какаши стал хокаге. Ему казалось, что, согласившись на титул, тут же превратился в марионетку, и госпожа Нохара дёргает за верёвочки, а ему даже не слышно мелодии, под которую его заставляют плясать. Какаши нервно повёл плечами. Это всё какой-то кошмар. – Спасибо, что вернул мою дочь, – проговорила госпожа Нохара, глядя ему прямо в глаза. Она даже выглядела искренней. – Это больше, чем я даже могла надеяться. Как будто кто-то другой поступил иначе. – Мне нужно с ней поговорить, – сразу переходя к делу, ответил Какаши. Днём раньше не прошло и десяти минут, как они с Рин переступили порог кабинета Цунаде, а следом уже явилась госпожа Нохара в сопровождении пяти телохранителей. Рин, по-прежнему слабая, смотрела на мать с ненавистью и смирением и пошла за ней, молча и не сопротивляясь. С тех пор вестей от неё не было, и Какаши начинал беспокоиться. И вопросы… Боги, у него было столько вопросов. Теперь он знал наверняка, что использование Мангекьё Шарингана стирало воспоминания, ведь это случилось снова, когда он только выходил из катакомб с Рин на руках. Их исчезновение было пугающе быстрым и почти полным, но Какаши сумел кое-что удержать, просто потому что подозревал и был упрямым, когда нужно. Только поэтому он всё ещё помнил белое призрачное Древо в пещере с глазами в стенах. Воспоминание напоминало безумный ночной кошмар с привкусом крови и металла. Рин была тяжело ранена, но он не помнил, почему, знал лишь, что должен спасти её любой ценой. Карин обнаружилась в другой пещере, накрепко притянутой к креслу, как подопытная крыса, но он помнил, что в её жилах – кровь Узумаки, а, значит, укус мог спасти Рин жизнь. Возможно, ему пришлось сражаться. Долго или нет – неизвестно. Всю дорогу до Конохи им пришлось идти, а это само по себе было непросто, потому что чакры оставалось удручающе мало. Какаши хорошо помнил их путь хотя бы оттого, что в мозгу билась мысль: нужно вернуться как можно быстрее. То место было полно секретов. И ответов на вопросы. Может быть, даже на те вопросы, о которых он понятия не имел. И потому Какаши никому не сказал ни слова. Цунаде словно бы забыла о его проблемах с памятью – или, может, просто не хотела вспоминать. – Я устрою вам встречу, – кивнула госпожа Нохара. – Но ты должен понимать, что я не могу позволить ей разгуливать по Конохе в одиночку. Она думает, Рин сбежит? Какаши тоже кивнул, хотя ему не понравилась мысль, что их разговор могут подслушать охранники. Ему придётся быть с ней очень откровенным. Если сможет. Какаши совсем ей не верил. Нет… не хотел верить, пусть это и было сложно. Это ведь Рин. Рин… которой достаточно было просто находиться рядом, чтобы на сердце у него стало светлее. Рин, которая ободряюще ему улыбалась и всегда так гордилась его успехами, ради улыбки которой он ещё упорнее стремился стать лучше. Рин, которая вызывала у него невероятно сильное желание защитить с самой первой их встречи в Академии. И вот она вернулась… и что, чёрт возьми, это значило? Госпожа Нохара ещё раз посмотрела на всех присутствующих, задержав взгляд на каждом, будто старалась запомнить лица людей, которые вскорости перейдут ей дорогу, после чего молча покинула зал заседаний. Горделивая осанка и властность заставляла её выглядеть выше, чем на самом деле. – Ну и ну, – дверь закрылась, и Цунаде с облегчением выдохнула, – удачи тебе с ней. Если повезёт, из-за благодарности она не станет тебе слишком трепать нервы. – Ладно, я тоже пошёл, – проговорил Шикамару и с сожалением посмотрел на Какаши. – Сенсей, увидимся. Взмахнув рукой на прощание, он вышел, а за ним потянулись и четверо шиноби, присутствовавшие на встрече в качестве представителей. Какаши оглядел пустой стол, задаваясь вопросом, хватит ли ему сил уйти на своих двоих. Посмотрел направо и наткнулся на обеспокоенный взгляд Тензо. От него толку будет чуть. – И то верно, – сказала Цунаде и потянулась. – Думаю, в сравнении с последними встречами с политическими лидерами эта прошла отлично. – Вы ведь сейчас разыгрываете меня, да? – в ужасе уставился на неё Какаши. – Совсем нет, – просияла Цунаде. – Почти никто не орал, ни одной угрозы расправы и все досидели до конца. Я искренне считаю, что то, что ты стал хокаге, – самое лучшее событие в моей жизни за очень много лет. У тебя не такой вспыльчивый характер, как у меня, и вообще ты кажешься… безобидным. Ты им, похоже, нравишься. Какаши уронил голову на стол, не зная, то ли плакать, то ли смеяться. Его учили выдерживать самые страшные физические пытки, но это… это… – Семпай, – осторожно подал голос Тензо, – можно мне уже идти? – Нет, нельзя, – пробубнил Какаши в столешницу. Тензо был его единственной связью с миром, в котором он чувствовал себя уютно, и если тот сейчас выйдет, то он совсем потеряется. – Я хочу, чтобы ты вместе со мной пошёл сейчас в больницу, – сказал Какаши, поднимая голову. – О нет, – расстроенно запричитал Тензо. – Семпай, ну когда вы уже научитесь как следует заботиться о своём здоровье?! – Ты не так уж плохо выглядишь, – заметила Цунаде, цепко оглядев его. – Просто отдохни. Ты, вообще, спал? Не спал. Уже давно. – Я не болен, – отмахнулся Какаши, хотя чувствовал, как его снова начинает колотить лихорадка, – нам нужно поговорить с Каэру. – А, точно, – Цунаде покивала. – У тебя проблема. Проблема? Одна? Какаши на ум приходило как минимум десять огромнейших проблем. – Тебе не хватает людей. Ты сам уходишь из Анбу, а если ещё этот мальчик… – Он не уйдёт, – мрачно пообещал Какаши. – Я с ним поговорю. – Видимо, нам всё-таки придётся вернуть в строй Сая, – тихо добавил Тензо. Чёрт. Видимо, всё же действительно придётся. А я ведь обещал. Она будет недовольна. – Понятия не имею, как ты решишь проблему с кадрами, – протянула Цунаде, – но теперь это не моё дело. Ох, эта исследовательская поездка так будоражит кровь! У меня столько лет не было времени заняться чем-то серьёзным в медицине. Она говорила, что отправится в путь через три дня… а Какаши так до сих пор и не встретился с Сакурой. Его и на минуту не оставляли одного. – А ещё я не представляю, как ты разберёшься с ситуацией, касающейся потомка клана Учиха, – продолжила Цунаде. Ей что, доставляет удовольствие перечислять все проблемы, которые она передаёт ему, Какаши, по наследству? – Сакура, Саске и Сарада очень мило устроились в той старой квартире, но теперь вернулась Карин… Мило устроились, да? И что это вообще значит? – Вообще говоря, прежде всего имеет значение мнение родителей, – сказала Цунаде, – но я сомневаюсь, что Сакура будет терпеть Карин рядом с Саске. – Да, точно, – пробормотал Какаши. Звучало сказанное логично… но размышлять об этом не хотелось. Он что, правда думал, что Карин станет жить с Саске, когда её выпишут из больницы Анбу? – Ладно, – он хлопнул ладонями по столу и отодвинулся на стуле. – В больницу. Может, повезёт столкнуться с Сакурой. Какаши очень на это надеялся. Он убедил себя, что с ней всё в порядке, но после событий в Кири должен был убедиться, увидеть собственными глазами и сказать ей… сказать, что… – Саске очень старается, – прервала его мысли Цунаде. – Он всю свою волю напряг, чтобы встать на ноги. Такая сила характера… поражает. Но ты ведь знаешь об этом, так ведь? Как его сенсей. – Знаю. – Заставь его остаться в Конохе. Он будет тебе нужен со всей этой кашей, что вы заварили в Киригакурэ. Какаши хмыкнул, соглашаясь. Если уж он что и знал о Кэйки, так это что она злопамятна. И одержима долгами всех мастей и справедливым воздаянием. Они серьёзно вляпались. У Кири, может, тоже были проблемы с числом шиноби, но Анбу, с которыми Какаши довелось путешествовать, были лучшими из лучших, в Конохе для них достойных соперников было немного. – Полагаю, мидзукаге сделает ход во время экзаменов на чунина, когда мы наиболее уязвимы, – отрешённо проговорила Цунаде и, словно одумавшись, тряхнула головой. – Но это больше не моя проблема! Я так рада, ты просто не пре… – Да, Цунаде, я в курсе, – оборвал её Какаши обречённо. – А, точно. В любом случае, приходи завтра утром. Но не слишком рано! Я собираюсь надраться, как… – И это я тоже уже знаю, – вздохнул Какаши. – Мне нужно многое тебе показать. МНОГОЕ! Вообще говоря, Шизуне я тоже приглашу. Она знает, как тут всё работает. О! Чуть не забыла! Я предложила ей стать твоим ассистентом! Понимаю, не мне её назначать, но я подозреваю, что она слишком стесняется и сама выдвигать свою кандидатуру не станет. – Это лучшая новость за весь день! – Какаши тут же воспрял духом. Заполучить Шизуне в ассистенты? Замечательно! Он много раз сталкивался с ней, пока Цунаде была хокаге, и Шизуне всегда производила впечатление настоящего профессионала. Может быть… всё будет не так и плохо? – Отлично, – Цунаде кивнула и сразу же нахмурилась. – Она мне очень дорога, так что не обижай её. Будь заботливым и добрым. Но не слишком! – быстро добавила она. – Она может неправильно тебя понять. Хотя… хм, возможно, не такая это и плохая идея? Что ещё? Какаши, надеясь на подсказку, покосился на Тензо, но тот только пожал плечами, сбитый с толку, как и его семпай. – Эх, эти мужики… – страдальчески вздохнула Цунаде, перехватив обмен взглядами. – Она тобой увлеклась, идиот! – Шизуне?! – Какаши растерялся. Но она же… совсем его не знает? – Мужики… – Цунаде преувеличенно драматично покачала головой. – Ну, теперь ты в курсе. Она, конечно, рассердится, если узнает, что я рассказала, но вообще… Она ведь превосходный вариант! Умная, талантливая, твоего возраста, незамужняя и очень милая. И биологические часики у неё тикают очень громко. Какаши пялился на неё, растеряв все слова. – А-а-а, – дошло, наконец, до Тензо. Он счастливо разулыбался. – Поверить не могу, – проворчал Какаши и пошагал к выходу. – Предатель! – прошипел он Тензо, который состроил невинную физиономию. – Я один пойду в больницу, а ты возвращайся к Анбу. И пока ты в их рядах, повышаю тебя до главнокомандующего. – Что? – вскричал Тензо. – Но я… – Станешь моим преемником. Да, сегодня же, – пролаял Какаши. – Думаешь, я в одиночку могу со всем справиться? Доклад каждое утро… ровно в десять. – Вас понял! – отсалютовал ему Тензо. На его безучастном лице появилось чуть заметное выражение подобострастного рвения, и Какаши стало муторно. Ему доводилось слышать, что самый одинокий человек в деревне – это хокаге. У защитника Конохи не может быть друзей, лишь те, кто от него зависит. Этому не хотелось верить, но сейчас, в шаге от принятия новой должности, Какаши боялся, что сказанное всё же было чистой правдой.

***

– Не верю, что ты уезжаешь. – Ино выглядела так, будто готова была вот-вот разрыдаться. – А я не верю, что ты до сих пор ему не сказала! – парировала Сакура, быстро посмотрев на её живот. – Знаю-знаю… просто я боюсь… это же всё изменит, – прошептала Ино. – Что изменится-то? Вы любите друг друга. – Да, но… Эх, ты не понимаешь, ты ведь… Сакура вскинула брови. Нет, не понимает, но могла бы, верно? Простые вводные: Ино хочет быть с Саем, так почему считает, что ребёнок что-то изменит? Вот если бы Сай зачал ребёнка с другой женщиной, изменилось бы всё. В правдивости этого утверждения Сакура убедилась на собственной шкуре. – А вы прояснили отношения с Саске? – сменила тему Ино, глянув на него, стоящего в толпе. Саске, монолитно-чёрный, с гербом Учиха на спине хаори, вместе с Наруто и Саем толкался у бара, пытаясь привлечь внимание бармена. Сегодня было особенно многолюдно. Разговаривать можно было единственно потому, что они занимали столик в дальнем, чуть более тихом углу. – Я уезжаю, Ино. Всего через два дня. И не вернусь несколько месяцев. – Знаю, – вздохнула Ино. Наруто стал прыгать, чтобы бармен хотя бы так увидел его, всё выше и выше. – Но вы двое такие… Вы хорошо смотритесь вместе. – Что? – Сакура рассмеялась, не веря своим ушам. Либо у Ино зашкаливали гормоны, либо та что-то путает. Не так давно она сама была возмущена поведением Саске. Ребёнок! От Карин! И что с того, что он не помнит? Так только хуже! – Он всё время на тебя смотрит, – сказала Ино. – Он так откровенно страдает. Как будто Саске знал, как это – страдать. Он только смотрел мрачно и… Что ж, если начистоту, Саске был немного печален. Но не слишком. Последние несколько дней он просто был необыкновенно привязчив. И старался… Сакура вздохнула. Старался изо всех сил. – Поздно спохватился, – зло проговорила она, пытаясь не переживать из-за его грустного вида и забыть те немногие моменты, когда он показывал, насколько на самом деле ранимый. Учиха не плачут, тогда почему я не могу остановиться? – Ты спала со своим сенсеем, – пошла напрямик Ино. – Так что Саске не единственный был нечестен. – Но это… – Сакура захлебнулась словами. Почему Ино обвиняет её? – Это другое? – Ино покачала головой. – Да по большому счёту нет. А, может, ещё и хуже. Ты ведь даже не знала о ребёнке, когда завела роман с Какаши-сенсеем. А Саске вообще не был женат, когда ребёнок родился. Я не сужу тебя, просто говорю… – Нет, судишь, – вспыхнула Сакура. – Я думала, ты на моей стороне. – О, да брось! – воскликнула Ино неожиданно резко. – Мне что, правда нужно выбирать сторону? Ты вправе делать, что хочешь, но хотя бы будь честной. Хотя бы это ты ему должна. – Я ему должна? Что я ему должна? Саске годами вёл себя так, будто я – грязь на дороге! А когда он мне стал не нужен, он вдруг понял, что должен был вести себя по-другому? Я ему не дверной коврик, Ино! Он уже достаточно по мне потоптался. Хватит с меня! – Ладно, – уже мягче произнесла Ино. – Я просто говорю, что ты сейчас заставляешь его жить, как в аду, и даже не замечаешь этого. Сакура проглотила злые слёзы, когда к их столику, расталкивая других посетителей локтями, подскочил Наруто. – Вы не поверите! – прокричал он. – Шикамару с сегодняшнего дня командует джонинами! И почему он всегда на несколько шагов нас опережает, а?! – Ага, тебе, лодырю, чтобы просто стать джонином, понадобилась целая вечность, – рассмеялась Ино и подмигнула Сакуре. Но Сакура не собиралась мириться с этой предательницей так запросто. Дать второй шанс Саске, потому что он вдруг весь разобиделся? Она отвернулась и тут заприметила пробирающуюся к ним сквозь толпу Хинату. Ясно, откуда новости. Её отец, как и полагается уважаемому главе могущественного клана, состоял в совете. Похоже, сегодня было собрание. – Привет! – Хината улыбнулась и уселась за столик. Наруто крутился вокруг неё, как радостный щенок. – Вот, – Саске вложил в руку Сакуре бокал и опустился на стул с ней рядом, – я подумал, тебе должно понравиться. Сакура смерила взглядом ярко-красный напиток, украшенный вишенкой, трубочкой и коктейльным зонтиком. – Ладно, – ответила она, зная наперёд, что нет, не понравится. Слишком сладкий. Первый же глоток подтвердил догадку. – Я очень рада за Шикамару, но это даже не самая невероятная новость. – Глаза Хинаты так и сияли. – Знаете, что ещё сегодня произошло? Какаши-сенсея одобрили в качестве следующего хокаге! – Наш сен… КАКАШИ?! – завопил Наруто. – Что?! Он?! А не слишком он… Хината шикнула, пытаясь его успокоить. – Об этом ещё не было объявлено. Пожалуйста, не кричи так и прояви хоть немного уважения! Наруто, дышавший глубоко и часто, выглядел так, будто задыхается, и Сакура понимала его в эту минуту, как никто. Какаши вернулся?! Какаши вернулся… и не пришёл с ней увидеться. Почему? Сакура в несколько глотков осушила бокал. Какаши вернулся. Значит, он в порядке? Какое облегчение. Он, наконец, вернулся. Но почему не прислал хотя бы записку? Он занят. Должно быть, он страшно занят, ему пришлось участвовать в собрании сразу после возвращения… или он вернулся раньше? Что, если?.. – Ты уже всё выпила? – Саске шокированно посмотрел на её пустой бокал. – Вот, держи, – и отдал ей свой напиток. – Какаши-семпай заслужил стать нашим хокаге, – проговорил Сай, восторженно блестя глазами. – Анбу заслуживают его! Их работу всегда недооценивают, но с ним во главе… – Недооценивают, говоришь? – рассерженно фыркнула Ино. – Анбу – засекреченное подразделение убийц. Мы вообще не должны знать, кто в него входит. – Но ведь все знают, что Какаши-семпай был командующим Анбу последние семь лет. Я рад за него, – улыбнулся Сай. Рад? Сакура понимала, что тоже должна быть рада, но не находила в себе ни отголоска радости. Коктейль Саске в отличие от того искусственно-красного приторного пойла оказался горьким. Желудок у неё неприятно сжался, но если она не выпьет, то точно разразится слезами отчаяния или начнёт срываться на всех вокруг. «Карин. Значит, Карин тоже в Конохе, – вдруг осенило Сакуру, и она, подавившись, раскашлялась. – Она заберёт у меня Сараду, – пришла вторая мысль. Мысль, не имевшая никакого смысла, потому что скоро её уже не будет в деревне. – Я не могу уехать, не увидевшись с Какаши. Может, стоит остаться на церемонию? Но это всё равно бессмысленно… Он всё равно будет ненавидеть каждую секунду, хотя мне бы хотелось увидеть, как его приветствует вся Коноха…» Саске уставился на второй пустой бокал так, будто не верил своим глазам. – Мы пятнадцать минут за ними стояли, – проворчал он. – А у тебя что, есть более важные дела? – отрывисто процедила Сакура, получив в ответ фирменную учиховскую мрачную гримасу. – Ты даже не знаешь, что хочешь пить, – хмуро отозвался Саске, – но, видимо, это не имеет значения. – Имеет, – огрызнулась Сакура. – Для людей, которым не всё равно. – Ого, – сделал большие глаза Наруто. – Как жестоко! – Заткнись! – рявкнула Сакура. Все вокруг смотрели на неё так, будто она вдруг в одну секунду спятила, и, наверное, она, и правда, лишилась рассудка, потому что там, у двери, притягивая её взгляд, как магнит… – О боже, – выдохнула Хината, вдруг побелев, как полотно. – О боже мой. Её друзья поворачивались к двери, глядя в ту же сторону. Сакура схватила чей-то коктейль и залпом выпила его. – Скажу ему, что точно стану следующим хокаге, так что ему бы лучше не напортачить, – Наруто улыбнулся и, набрав полную грудь воздуха, приготовился завопить. – Сен… Хината зажала ему рот с такой силой, что он чуть не свалился со стула. – Вы знаете, кто это? – благоговейно прошептала она. – Где? – Ино прищурилась на толпу. – О, это же Какаши-сенсей! Будущий хокаге и здесь, в баре? Ничего себе! – Я имею в виду женщину с ним рядом. Рин. Это была Рин. И они не просто беззаботно смеялись, но и держались за руки, то и дело оглядываясь назад, будто делясь какой-то забавной шуткой. – Это наследница клана Нохара! – сообщила им Хината, напрасно ожидая такой же, как у неё, изумлённо-восхищённой реакции. – Отец сказал, она только вчера приехала. Сакура ошеломлённо наблюдала, как Какаши и Рин ловко пробираются сквозь толпу, пригнувшись и продвигаясь в их сторону. – Вы не знаете о клане Нохара? – и Хината принялась объяснять. – Её мать – глава приюта Конохи, и она же – глава совета. А Нохара… они – настоящая громада. Я однажды слышала, что Нохара – потомки неизвестного небесного божества, куда более могущественного, чем Хамура или Хагоромо, но это, скорее всего, просто выдумка, попытка как-то объяснить их власть. И это говорила наследница Хьюга. Выходит, Рин не только держала Какаши за руку и тянула его за собой, будто не было в мире ничего более естественного, но и была наследницей клана более могущественного, чем Хьюга? Сакура схватила со стола четвёртый по счёту бокал. Кажется, это Ино? Не важно, ей всё равно нельзя. – Ого, – выдохнул Наруто, впечатлённый рассказом. – А она красотка. Сенсей даёт! Да, красотка. Высокая, стройная и грациозная. С лицом, которое не нужно красить, чтобы оно было безупречным. Женщина из тех, которым ни к чему наряжаться, – всё равно будет стильной и впечатляющей. – Погодите-ка, – Сай тоже подхватил изумлённый тон Хинаты, – я читал о ней. Разве она не погибла? – Не-а, – ответила Сакура и заметила, что язык у неё немного заплетается. – Она как-то выжила. Забавная история. Она читала Какаши дурацкий любовный роман. Он плакал. Они занимались любовью четыре раза. Как же она тогда волновалась за него… А зря. Рин оказалась жива. Та самая Рин, которую он оплакивал всю жизнь. И вот она здесь. В Конохе. Он вернул её. А это могло значить лишь одно… Проклятье. Она точно ещё недостаточно пьяна для таких переживаний. Сакура резко встала, пошатнулась, поймала равновесие и, крикнув: «Кому ещё выпить?» – пошагала через толпу к бару, не дожидаясь ответов друзей. Она шла и упорно смотрела на свои ноги в неудобных туфлях. Может, получится притвориться, что Какаши и Рин тут нет? Может, они куда-нибудь уйдут? А может, это ей надо уйти. Сбежать. И не возвращаться год. Или два. Или ещё много-много лет. Где-то в центре зала Сакура вдруг столкнулась с кем-то, да так сильно, что чуть не упала. Она выругалась и развернулась, собираясь всё высказать тому, кто в неё врезался. – О, прости! – проговорила Рин. – Я не смотрела, куда наступаю. Сакура – глупая, неудачливая Сакура – оказалась прямо на её пути. – Сакура, – сказал Какаши. Голос его звучал удивлённо. «Ты не пришёл ко мне, потому что Рин вернулась с тобой, – подумала Сакура, вглядываясь в его тёмные вопрошающие глаза. От нервов колени ослабли, а желудок скрутило в узел. – Я понимаю. Только взгляни на неё. Она – просто богиня». – О, приве-е-ет, – она постаралась удивлённо улыбнуться, чувствуя, что вот-вот её вырвет. – Я хотел… – начал Какаши и приблизился на шаг. – Ах! – воскликнула Рин. Улыбка превратила её в самую очаровательную женщину, которую Сакура только видела в жизни. – Это ведь ты бегала за ним по лесам. Бегала? По лесам? – Это Сакура, – сказал Какаши. Они с Рин по-прежнему держались за руки. – Моя… ученица. Ученица, значит? – Она – ниндзя-медик, как и я. Уж это я сразу вижу, – рассмеялась Рин. – Чему ты мог её учить? Уши Какаши покраснели. – Ты удивишься, – зло проговорила Сакура. – А, может, и нет. Кто знает, может, он и тебя тоже учит. «А как же те шиноби в масках? Ты можешь вот так просто забыть, что они сделали? Она настолько для тебя важна?» – Какаши, – перед Сакурой, заслоняя её, появился Саске. – Саске, – ровно поприветствовал его Какаши и только тут отпустил руку Рин. – И ты здесь? Цунаде говорила, что ноги у тебя, как новенькие. Я рад, что тебе лучше. – Нет, мне не лучше, – прищурился Саске. – Но вполне неплохо для Учиха, – фыркнула Рин, – учитывая статистику смертности твоего клана. Ей ведь показалось, да? Сакура смотрела в милое, невинное личико Рин и чувствовала, как внутри закипает бешенство. – Не смей так говорить с моим мужем, – зашипела она. Рин повернулась к ней, по-прежнему улыбаясь. Похоже, дочь удалась в мамашу – такая же грубая, если не хуже. – О, мне так жаль! А вы двое, значит, женаты? Ликуй, Коноха! Будущее самого важного рода в надёжных руках. Хотя постой-ка… ты ведь ему для этого не понадобилась, кажется? – Рин! – оборвал её Какаши, но тут что-то у дверей привлекло его внимание, и он весь напряжённо напружинился. – Нам пора. Рин посмотрела через плечо. В бар зашли несколько вооружённых охранников и принялись вертеть головами, кого-то высматривая. – Вот дерьмо! – воскликнула она. – И насколько они хороши? Они нас уже нашли! – Пойдём через чёрный ход, – предложил Какаши, коротко вскинул руку, прощаясь, а через мгновение его и Рин уже и след простыл. – Чего? – нахмурился только что подошедший Наруто. – Куда они делись? – Что она сказала? – нервно спросила Хината у пышущей гневом Сакуры. – Она останется в Конохе? Нужно сказать отцу, что я нанесу ей визит, как знак уважения. – Учиха и Нохара – враги, так ведь? – медленно спросил Саске. – Враги? Скажешь тоже! – рассмеялся Наруто. – Никто больше никому не враг. Мы оставили всё это дерьмо в прошлом, Саске. Воля Огня, Проклятье Ненависти, ты и я, наш союз и всё вот это… – Харуно и Нохара тоже враги, – яростно процедила Сакура, надеясь, что охрана схватит Рин и сделает её жизнь очень, очень тяжёлой. – Ещё по коктейлю? – предложил Наруто, но тут заиграла жизнерадостная мелодия, звук стал громче, и толпа оживлённо загомонила. Кажется, одна из новых песенок, которую все подряд напевали в больнице. – Мне плевать на твоё прошлое, любовь моя. Я всегда буду рядом с тобой, – пели посетители бара. – Хочешь потанцевать, Хината? – Наруто ослепительно улыбнулся и, не дожидаясь подтверждения, схватил вскрикнувшую удивлённо Хинату за руку и потащил в центр зала. – Ты ведь не хочешь потанцевать? – спросил Саске таким тоном, будто в жизни не спрашивал ничего более смехотворно-глупого. – Да. Вообще-то, хочу. – Ла-а-адно, – он заметно взволновался. – Не уверен, что у меня хорошо получается. – Кому какая разница, – ответила Сакура. – Если хочешь научиться, просто практикуйся. Это как с чем угодно в жизни. Если тебе не всё равно – просто посвяти этому время. – Выбора нет. Я – часть твоей жизни, и я буду жить, чтобы однажды любить тебя, – выводил певец. Раньше они ни разу не танцевали. Конечно же, у Саске всё отлично получалось – было ничтожно мало вещей, которые он не умел, но Сакура чувствовала себя такой несчастной, что начала плакать на середине песни. Как он мог?.. Разве он не говорил ей сам, что она для него важна? Или она просто всё не так поняла?.. Саске стиснул губы и прижал Сакуру ближе. – Можно мне проводить с тобой больше времени? – шепнул он ей на ухо, когда она успокоилась. – Я бы хотел… попрактиковаться. Быть с тобой рядом. – Я уезжаю, – твёрдо ответила Сакура. – После. Когда ты вернёшься. Пожалуйста? – Может быть, – слёзы снова начинали душить её. – Ладно, может быть. – Я прошу прощения, что в прошлом я причинял тебе боль. Мне очень, очень жаль. Губы Саске оказались мягче, чем помнила Сакура, – осторожные и неуверенные. Она изумилась, что он решил поцеловать её вот так, перед другими. На Саске это было совсем не похоже. Первым импульсом было оттолкнуть, но решительность вдруг растаяла, тёплое прикосновение успокаивало и дарило утешение. Зачем бороться? – Сакура, – сказал кто-то. Она отпрянула, будто на неё плеснули кипятком, и чуть не споткнулась об чью-то ногу. Какаши. Какаши, стоявший чуть в стороне. Выглядевший… раздражённым. Сакура быстро обтёрла губы тыльной стороной ладони. Почему он вернулся? – Д-да? Саске рядом с ней застыл каменным столбом, глядя на их старого сенсея. – Мне нужно поговорить с тобой, пока ты ещё в Конохе, – холодно проговорил Какаши. – Л-ладно, – заикаясь, выдавила Сакура. – Конечно. – То есть с вами двоими, – сухо добавил Какаши. Она почувствовала удовлетворение от того, что увидела в его глазах, если только ей ничего не показалось. Но удовлетворение это было недолгим – его утопило болью, когда Какаши молча развернулся и, чеканя шаг, ушёл. Какое всё это теперь имело значение? Она уезжала. Уезжала, и чем быстрее, тем лучше.