Потерянный на дорогах жизни

– Кэйки прямо так и сказала? – ухмыльнулся Какаши. Интересно, это ребячество – вот так радоваться ярости мидзукаге? Наверное, да. – Да, сенсей, хотя я не могу вспомнить в точности. У этой женщины язык без костей и такой богатый словарный запас… Я думал, у меня уши отвалятся. – Спасибо за доклад, Наруто. Отличная работа. Свободен. Всё, встречи, наконец, закончены! Вдохновлённый, Какаши придвинул к себе одну из многочисленных стопок с документами, которыми был до отказа завален его стол. Так, жалобы… Самое нелюбимое, но тем больше причин разделаться с ними пораньше. Жалоб было немало. То ли планеты так сошлись, то ли необыкновенно морозная погода поспособствовала, но жители Конохи были в эти дни особенно ворчливыми и недовольными жизнью. Какаши взял первый лист. Мелкая соседская ссора… Дерево на одном из участков разрослось так, что застило свет на соседнем. В ход пошли оскорбления, а потом и подброшенный на порог мусор. – И что мешает просто подрезать ветки? – пробормотал Какаши, написал в уголке «Средняя срочность. Пригласить посредника» и отложил бумагу на поднос. Вторая жалоба касалась шума. Кто-то из живущих по соседству с кварталом Учиха сетовал, что строители начинают шуметь «в бесчеловечно раннее время». И это зимой? Серьёзно? «Средняя срочность. Проверить и, возможно, скорректировать часы работы с главным строителем». Третье письмо было довольно пространным, и Какаши пришлось прочитать его дважды, чтобы разобраться, в чём дело. Некий мужчина был недоволен низкими оценками своего сына, но жаловался на удручающее состояние двора академии. Мальчик споткнулся о какие-то «обломки», ушиб колено, заплакал и в результате провалил тест. «Низкая срочность. Пойти в академию и поговорить с Анко». Рядом с пометкой Какаши нарисовал рожицу – знак для Шизуне, что он сам разберётся с вопросом. «Встретиться с Анко» – новый пункт в личном списке дел. Они уже давненько с ней не встречались, подумал Какаши, жуя кончик карандаша. Было бы приятно поболтать и обменяться новостями. И выкурить сигарету, а то и две. Какое-то движение привлекло его внимание, и Какаши поднял голову. Опять Наруто. – Ты ещё здесь? – нахмурился Какаши. – Можешь идти. Я позову, если появятся новые приказы. Наруто живо закивал, качаясь на пятках и чуть не подпрыгивая. – Сенсей, вам нужен компьютер. – Ком… что? – в замешательстве переспросил Какаши. – Компьютер. Такая машина. Она сэкономит вам кучу времени! Гаара говорит, он решил все его проблемы! – Правда? – удивился он. – И каким же образом? – Он делает всё быстрее. – Быстрее, говоришь? – И делает за вас работу! – М-да? С трудом верится, что такая вещь и правда существует на свете. – Я видел в Суне, – увлечённо принялся рассказывать Наруто. Его энтузиазм перехлёстывал через край. – Он… маленький. Немного шумит, но не слишком. И можно печатать слова и ещё… цифры… – Ладно, я разузнаю подробнее. «Спросить у Гаары про штуку под названием компьютер» – в списке личных дел снова прибавилось. Между Конохой и Суной была протянута телефонная линия, хотя связь то и дело обрывалась. Можно было бы позвонить кадзекаге в ближайшие дни, если только… – Скажи, в Деревне, Скрытой в Песке, посчитают что это странно, если я вдруг позвоню? – спросил Какаши. Лучше перестраховаться. В конце концов, хорошие отношения – это результат долгой кропотливой работы. – Точно посчитают, – смертельно серьёзно заявил Наруто. – Потому что?.. – Потому что вы никогда не звоните, сенсей, – он пожал плечами. – Вы только пишете письма. Как старикан. – Вот спасибо, – проворчал Какаши. – Тогда напишу письмо. Возьмёшь его, когда в следующий раз отправишься в Суну. Он вернулся к жалобам. Слишком много собачьего дерьма на одной улице, разбитый фонарь – на другой. Жулики, обирающие посетителей в ресторане. Уже было немало обращений, эти аферисты становились проблемой. Разрисованные стены нескольких домов. И ещё. И ещё. Целый вал жалоб. – Они никогда не заканчиваются, – пробормотал Какаши, отодвинул наполовину похудевшую стопку с жалобами и подтянул поближе приглашения. Почему бы не просмотреть несколько прежде, чем продолжить? Приглашения хотя бы поприятнее. Шизуне, как всегда, педантично сложила их по важности. Приглашение от клана Хьюга на чайную церемонию… Две галочки. Быть во что бы то ни стало. Открытие нового крыла библиотеки… Не такое уж важное событие, вообще говоря, но Какаши самолично договаривался с издательским домом в столице, чтобы тот выделил деньги. Одна галочка. Юбилей больницы, а хокаге должен вручить главный приз лотереи… Почему бы и нет? Одна галочка. Новая пекарня учтиво приглашает на открытие: «…не окажет ли досточтимый хокаге честь…» Наруто по-прежнему торчал перед его столом, с некоторым раздражением заметил Какаши. – Да? В чём дело? – Сенсей, – неуверенно начал Наруто, – вы ведь тот ещё ловелас, правда ведь? – Я… кто? – Ловелас. Вы ведь знаете толк в женщинах. Какаши подавил горький смешок, спрятав его за кашелем. – Не думаю, что заслужил такие слова, – проговорил он. – Но вы читали все те извращённые книжки! – с надеждой вперился в него взглядом Наруто. – И женщины на вас таращатся, когда вы идёте по улице! – Прошу прощения? – нахмурился Какаши. – Это неправда. – А вот и правда, – настаивал Наруто. – Я даже видел, как одна хлопнулась в обморок. На сей раз Какаши расхохотался, однако Наруто, похоже, был совершенно серьёзен. – Ладно. Допустим, я – ловелас. И что? – Мне нужен совет, – понизил голос Наруто. – Насчёт женщин? – Да, как раз насчёт женщин, – яро закивал он. О, Какаши было что ему посоветовать, хотя для него самого было поздно уже несколько месяцев как! Совет номер один: никогда не влюбляйся. Совет номер два: если вопреки здравому смыслу ты всё же влюбился, убедись, что твоя избранница не замужем за человеком, которого ты считаешь своей ответственностьюю. Совет номер три: если ты всё же настолько непроходимо туп, что решаешься закрутить роман, закончи его до того, как появятся глупые надежды на будущее, которого у вас нет. Совет номер четыре: когда между вами всё закончится, забудь, что было, и двигайся дальше. Совет номер пять: если не можешь двигаться дальше… если не можешь перестать думать о ней, обмани сам себя, ври напропалую, пока не поверишь в собственную ложь. Притворись, что всё в порядке. В конце концов боль уйдёт. Наверное. – Я… попытаюсь? – Хорошо. Спасибо, сенсей! – Наруто подошёл поближе и прошептал, улыбаясь от уха до уха: – Понимаете… я хочу жениться на Хинате. – О, это прекрасные новости, – Какаши улыбнулся несмотря на то, как горько стало на душе. – Поздравляю! Вы – замечательная пара. Наруто в ожидании уставился на него. – И… ты… хочешь узнать, что тебе теперь с этим делать? – Да! – яростный кивок. – Но я не женат, – покачал головой Какаши. – Не лучше ли спросить… – А я уже попытался спросить Саске, – Наруто наморщил нос, – но он послал меня. – Ладно. Тогда… – Какаши задумчиво нахмурился. Так кого же спросить? Не так уж много он знал счастливых женатых пар. – Видите? Никого больше нет! – вскричал Наруто. – Кроме того, все вокруг болтают, что вы вот-вот женитесь, так что вы должны знать, что к чему. – Что?! – Ну, на наследнице Нохара, – с лёгким нетерпением пояснил он. – Той красотке. – Хорошо. Но если услышишь, что кто-то чешет языком на эту тему, скажи им не лезть в чужие дела, – разозлившись, процедил Какаши. – А вы разве не разговариваете с ней всё время? Какаши рассмеялся, поражаясь, что такие глупости обитают в голове у Наруто. – Если бы это о чём-то говорило, то первым делом я должен бы жениться на Шикамару, Саске и Ямато. – О-о-о, – протянул Наруто. Брови его поползли вверх. – Но Шикамару увивается за той жуткой женщиной из Песка. Темари. Простите, что огорчил, сенсей. – Я на самом деле не хочу жениться на Шикамару! – Какаши закатил глаза. – А, ну и хорошо тогда, – покивал Наруто и снова замер в предвкушении. – Есть что-нибудь такое, что Хината очень любит? – спросил, наконец, Какаши, поняв, что Наруто не отвяжется, пока его жажду знаний не удовлетворят. – Да, – лукаво улыбнулся Наруто. – Я не имел в виду… – Какаши чуть покраснел. – Да знаю я, что вы имеете в виду, – ответил Наруто, фыркая от смеха. – Да! Ей нравится суп из красных бобов с данго или запечёнными моти. И булочки с корицей. И рамен! – Ладно. – Какаши выдохнул от облегчения, обрадованный, что не пришлось объясняться. – Тогда сделай ей предложение в Ичираку. Попроси незаметно бросить кольцо в тарелку. – Ого-о-о-о, – глаза Наруто загорелись, – сенсей, да вы гений! – Я… так не думаю, – вздохнул Какаши. – Если вы всё-таки соберётесь жениться, я вам тоже помогу! Просто скажите! – Ладно-ладно. Спасибо, – кивнул он и поднял брови, намекая, что пора бы оставить его в покое. День был долгим и пока что далёким от завершения. Обычно Какаши добирался до документов только к вечеру, когда отправлял домой Шизуне или обманом заставлял её поверить, что и сам идёт отдыхать. Ей ни к чему было жертвовать личной жизнью, чтобы облегчить ему работу. Не стоило оно того. Эти мысли очень вовремя кое-что ему напомнили… – А Каэру до сих пор здесь? – Ага, – кивнул Наруто. – Скажешь ему подняться, когда будешь выходить? – Само собой. – Кивок. Он, наконец, собрался уходить. – Увидимся, сенсей! Я потом вам обязательно расскажу, как всё прошло с Хинатой! – Отлично, отлично, – пробормотал Какаши, уже сосредоточенно перебирая пухлую стопку с жалобами. Когда засиживаешься за работой допоздна, на хандру попросту не остаётся времени. Частые тайдзюцу бои с Наруто и Саске и долгие тренировки, нужные, чтобы его не вколотили в землю, тоже сильно помогали. Кстати… Письмо Майто Гая лежало на вершине вороха, помеченного как «Личная корреспонденция». Какаши быстро просмотрел остальные. Надежду на вести от Цунаде он уже давно оставил – последнее письмо пришло несколько месяцев назад. Всего лишь коротенькая записка: «Мы уже близки. Пропадём на некоторое время. Не волнуйся. Береги себя». И внизу подпись – рисунок слизня. Какаши перечитал письмо как минимум тысячу раз, будто в нём прятался какой-то тайный смысл. Никакого тайного смысла, разумеется, не было. Просто Цунаде и Сакура охотились за лекарством от наследственной болезни Учиха – важного, способного изменять судьбы людей, – и могли в своих поисках отправиться очень далеко, даже на другой континент. Всё, что мог Какаши, – это верить в их силы. И он, конечно, верил. А что касается всего остального… У Сакуры было множество причин, почему в письмах она не прибавила от себя ни строчки. И вовсе не обязательно дело было в том, что она больше не хотела иметь с ним ничего общего. «Мой вечный соперник! – писал Майто Гай. – Позволь дать тебе бесценный совет, как улучшить твои навыки тайдзюцу! Полагаю, ты неукоснительно и неустанно следовал моим планам тренировок? Что ж, пришло время совершить следующий шаг…» Какаши улыбнулся. Он очень скучал по своему другу, но тот нашёл своё счастье, отправившись развеяться на горячие источники, и по-прежнему был слишком увлечён, чтобы даже помыслить о возвращении. «Воплощённая Сила Юности» – именно так он звал женщину, которую там встретил, и не особенно стеснялся, описывая, какие именно аспекты юности она вернула в его жизнь. Очко в пользу Гая. В жизни Какаши были только ноющие мышцы, синяки, отжимания и тренировки на выносливость до горящих лёгких. Запечатав глаза, он кинул все силы на то, чтобы стать ещё искуснее в рукопашном бое без дзюцу. У него не было доказательств, что провалы в памяти провоцировало что-то ещё, кроме Мангекьё Шарингана, но отчего-то Какаши не покидало ощущение, что всё происходящее с ним, Рин и Саске было лишь верхушкой айсберга. Почему он так считал? Просто интуиция. И ещё осколки и проблески воспоминаний, которые уже должны бы исчезнуть, но остались, потому что Какаши, как одержимый, цеплялся за них и записывал каждый вечер в тетрадь. Дверь скрипнула, и Какаши поднял голову. Шаркая, вошёл Каэру. На небритом лице застыло выражение обречённости, будто он ждал, что его сейчас будут ругать, и уже смирился. – Да, сенсей? – Ты почему ещё здесь? – строго спросил Какаши. – Мне казалось, мы это уже обсуждали. – Но вы-то ещё здесь, – упрямо возразил Каэру. – Да, но я – это другое. – И ничего подобного. – Просто иди уже домой, – устало проговорил Какаши – Уверен, твоя сестра уже заждалась. Та самая сестра, которая, очевидно, решила остаться в Конохе и всё продлевала госпитализацию до тех пор, пока Каэру не прекратил её спрашивать, когда они отправятся в путь. Каэру, однако, так и не согласился вернуться в Анбу. Вместо этого Какаши пришлось нанять его в помощь Шизуне. И всё бы ничего… но офисный работник из Каэру получился отвратительный. – Нет, не заждалась. Она гуляет с друзьями. – Отлично. Тоже пойди погуляй с друзьями. – У меня нет друзей. – Тогда выйди с друзьями сестры. – Они все девушки. – Прекрасно! Девушки – отличная компания. Каэру нахмурился. – Ладно, если не считаешь, что девушки – отличная компания, вступай в Анбу. Их совсем немного осталось. Ямато будет счастлив, если заполучит кого-то такого опытного, как ты. Каэру промолчал, но упрямо выпятил нижнюю губу. Не сказать, что Какаши не пытался как-то завлечь его обратно на военную службу. Каэру просто провалил все тесты – что физические, что психологические. Разумеется, специально. – Ты хотя бы прочитал доклад Шикамару? – вздохнул Какаши. – Да. – И что? – Там говорится, что джонины очень недовольны особыми привилегиями стражей Нохара. – Что-то сомневаюсь. Каэру обиженно насупился. – Дай сюда доклад. – Может, он и не говорит это прямо, но подразумевает. Какаши снова тяжело вздохнул. – Я хочу, чтобы ты завтра устроил совещание между мной, Шикамару и Саске. В… – он быстро просмотрел своё расписание, – в час дня. Нам понадобится по крайней мере час. – Я знаю, что у вас есть причина, – проговорил Каэру, – но, сенсей… Ставить Учиха во главе – это одно дело, но эти стражи? Как вы можете… – Я не спрашивал твоего мнения, – холодно перебил его Какаши. – Причина, говоришь? Да, у меня есть причина. У меня не хватает людей, чтобы защищать Коноху, – вот моя причина. Я буду полным идиотом, если не использую самую хорошо подготовленную группу бойцов в этих стенах. – Я волнуюсь за вас, – пробубнил Каэру. Обиженная мина превратилась в хмурую гримасу. – Спасибо, – отмахнулся Какаши. – А теперь не трать моё время и отправляйся домой. Приказ хокаге. Недовольно хмурясь, Каэру вышел. «Решить вопрос с Каэру», – написал Какаши в личном списке дел и жирно подчеркнул два раза. Он уже был готов составить списки подходящих незамужних дам, с которыми можно было бы свести настырного Каэру. «Ах, Цунаде… – слабо улыбнувшись, подумал Какаши. – Я понимаю, через что ты прошла. Правда понимаю». Он выдвинул ящик стола и достал блокнот, в котором вёл записи, касающиеся Наруто и его готовности стать хокаге. Из Наруто получился отличный посол Конохи. У Какаши была надежда, но цель была ещё далека. Очень далека. Слишком далека?

***

На исходе года стало ещё морознее, а в конце января началась серьёзная нехватка дров и угля. На стол Какаши посыпались жалобы – всего более сотни. Если бы он пошёл к Нохара и смиренно попросил, они бы решили проблему со своей обычной щедростью. Им нравилось думать, что Какаши – их комнатная собачка, и он отлично притворялся, что так и есть. По крайней мере днём. С наступлением темноты ветер стал крепчать, он хлестал и бил, кружа крупные хлопья снега. Какаши плотнее запахнул плащ, зарылся лицом в шарф и, проверив, не следят ли за ним, спрыгнул с крыши вниз на пустую улицу. Незаметно покидать деревню стало сложнее – с тех пор, как госпожа Нохара поймала его, она стала подозрительной и теперь то и дело проверяла, где он. Теневые клоны уже не могли одурачить её так же легко, как раньше. После госпожа Нохара отчитала его перед всем советом, будто какого-то нашкодившего школьника: «Хокаге не должен уходить из деревни, если в этом нет необходимости!» – выговаривала она и была, конечно же, права. От этого становилось только хуже. Какаши нравилось думать, что втайне встречаться с Кэйки раз в месяц – это необходимость и вообще ради деревни, но справедливости ради стоило признать: они, в конце концов, могли встретиться и в зале приёмов, как взрослые люди. Вот только в этом не было никакого интереса, а язык хорошей драки было сложно сформулировать словами. Какаши не ждал, что люди вроде госпожи Нохара это поймут, и не хотел, чтобы ему втолковывали, мол, раз в месяц нарывать на избиения – это же нездоровое желание. Заменять одну боль на другую – даже для Какаши это было чем-то ненормальным. Но лишь вчера он совершенно случайно узнал от Сая, что несколько недель назад Ино получила от Сакуры открытку. Открытку! С одной стороны, Какаши испытал глубокое облегчение, ведь только люди, у которых всё в порядке, присылают открытки. С другой (и гораздо более заметной) – он был совершенно опустошён. Если Сакура нашла время прислать открытку Ино, то почему не прислала ему? Что бы она ни думала о нём, она ведь должна была понимать, что он очень волнуется, так? Какаши не ждал ничего особенного. Например, «Я в порядке. Скоро вернусь» или даже «Пока не возвращаюсь. Ещё занята». Хоть что-нибудь… Тяжело вздохнув, Какаши пошагал к воротам. Стражи играли в карты, сгрудившись у огня, горящего в пустой жестянке. Оглянувшись, он взобрался по стене справа от них и спрыгнул с обратной стороны. Торопливо углубился в лес, тщательно заметая следы, и, наконец, остановился у тёмных деревьев. Что-то было не так… – Ловкий, но рассеянный, – проговорил голос у его уха. Какаши чуть не подпрыгнул. – Чёрт, Рин! – Поймала! – рассмеялась она. – Тебе нельзя покидать деревню! Иди назад! – И кто это говорит? Её мать, конечно же. Какаши не считал нужным играть роль няньки для почти сорокалетней женщины, так что промолчал. Рин куталась в дорожный плащ. Утеплённые наушники, митенки, пушистый шарф – всё это намекало на то, что встреча не была случайностью. Рин его ждала. – Правда, Рин. Хватит уже того, что я ухожу. Возвращайся. – Ты что, боишься моей матери? – с вызовом спросила Рин. – Нет, – защищаясь, возразил Какаши. – Но у меня всегда очень много работы, и я стараюсь не приумножать её. А дополнительные встречи с твоей матерью – это как раз работа. Рин хмыкнула. – Ты хорошо умеешь внушать ей, что слушаешься её. Да, это так, но какой ценой… – Идти одному – опасно, – сурово проговорила она. – Что, если с тобой что-то случится? – Самое худшее, что может случиться – это проигрыш в этом раунде, – пожал плечами Какаши, – а я в этот раз тренировался больше. – Знаю. И всё равно! Медик тебе пригодится. В прошлый раз я хотя бы подлечила твои раны. Какаши вздохнул, смиряясь. – Никто за тобой не увязался? Уверена? – Да, – просияла Рин, – у меня уже лучше получается. Я создаю клонов, чтобы обмануть охрану, как ты меня и учил. Какаши недовольно покачал головой, но у него уже не оставалось времени, если он хотел прибыть на встречу без опозданий. Кроме того, Рин, стоящая рядом с ним, была хорошей Рин – милой, невинной и заботящейся о других. Какаши было сложно отказать ей – вот уж что совсем не изменилось. – Я тоже хочу немного повеселиться, – обиженно надулась Рин. Госпожа Нохара охраняла свою дочь так ревностно, будто не было в мире ничего драгоценнее её. Какаши был уверен: она бы заперла Рин, если бы он сам не стал её убеждать, что в больнице не хватает врачей. Всё же Рин как раз была одной из них. – Ладно, – в конце концов согласился Какаши, мысленно поставив крест на всех своих разумных доводах, – можешь идти со мной. Но когда встретимся с мидзукаге, держись позади меня. – Я не ребёнок, – улыбнулась Рин. – Я не стану выделяться, не беспокойся. Буду охранять тылы. – Хорошо. Тогда вперёд. До сих пор госпожа Нохара держала своё слово: Сарада росла, как любой нормальный ребёнок, минувшей осенью поступила в академию, отлично справлялась с учёбой и даже сумела расшевелить своего вечно угрюмого отца – теперь он нет-нет да и улыбался. К своему сожалению Какаши редко удавалось с ней увидеться, он лишь наблюдал издалека и гордился её успехами. Он не мог отделаться от опасений – в конце концов, их жизни изменились именно с появлением в деревне Сарады. Или, скорее, с её появлением зашевелились и, наконец, проявили себя Нохара. Сарада – ребёнок с кровью Учиха в венах, наделённый жизненной силой Узумаки… Ему оставалось лишь надеяться, что лекарство Цунаде и Сакуры поможет ему вспомнить и понять, что происходит. И разгадать причины пусть редкого, но странно изменчивого поведения Рин. Место встречи, куда они сейчас торопились, находилось в нескольких часах пути от Конохи – в гористой местности, усеянной валунами и заросшей соснами, чуть в стороне от главной дороги, соединявшей Страну Воды и Страну Огня. Их с мидзукаге договор был заключён ещё до экзаменов на чунина. Тогда Какаши отправил к Кэйки Наруто в качестве парламентёра. Об одном они договорились быстро: у Огня была древесина и оружие, а у Воды – рыба, ткани и гончарные изделия, которыми они могли к всеобщему благоденствию торговать. Остальное было уже сложнее. Кэйки была умной женщиной и быстро сообразила, что богатое население – это счастливое и довольное население. Но ещё она была женщиной мстительной, а Какаши обвёл её вокруг пальца, заставив отыскать Карин, и в итоге оставил с пустыми руками, хуже того – его люди убили одного из гражданских Воды. Кэйки была не готова прощать, так что вторая часть договора затрагивала «возвращение долга». Какаши с самого начала настаивал, что заплатит по счетам сам, как представитель Конохи. Кэйки посчитала это допустимым. Он подозревал, что это Наруто предложил блестящую идею личных поединков, как способа избавиться от недобрых чувств по отношению друг к другу. Хотя пока что это не работало – Какаши продолжал побеждать. Можно было бы поддаться, но поражение нужно было подстроить осторожно, иначе Кэйки бы так оскорбилась, что весь прогресс в их общении мгновенно сошёл на нет. Когда долг будет уплачен, Какаши собирался начать говорить о других вещах: в основном о Нохара и том, как странно было их присутствие в Конохе. Если он хоть когда-нибудь планировал пойти против них, ему позарез нужны были союзники, и справедливая и честная мидзукаге могла ему в этом помочь. Какаши знал Кэйки, как человека, который играет по правилам (в их случае читай как «присутствуют только я, ты и максимум ещё двое»), и потому тут же насторожился, заметив в снегу следы. – Стой, – он встал как вкопанный. Большая группа людей. Прошла тут совсем недавно. И в стороне от дороги. – Нехорошо… Рин, сейчас же возвращайся. – Что? – возмутилась она. – Но почему? Я же говорила… – Ситуация изменилась, – тоном, не терпящим возражений, бросил Какаши. О чужаках на собрании не было ни слова, что могло означать две вещи: или его Анбу даже в худшей форме, чем он думал, или те, кто тут прошёл, исключительно хороши. Какаши снял перчатки и склонился, разглядывая следы. Крупные хлопья снега продолжали падать, с каждой секундой скрывая их, но он был уверен: такие отпечатки оставляют только ботинки военного образца. Какаши насчитал от сорока до пятидесяти человек. – Возвращайся! – сказал он. В затылке неприятно покалывало. – Это приказ! – Но я… – Я не хочу угрожать тебе тем, что аннулирую некоторые твои привилегии, Рин, но будь уверена: я это сделаю, если ты не подчинишься сию секунду! – Ладно! – проговорила Рин, ошарашенно глядя на него. – А ты со мной? – Нет. И ты сразу же пойдёшь в казармы Анбу, скажешь Ямато собрать всех, кого он может, и приведёшь их сюда. – Какаши, но ты же не можешь ввязываться в бой с таким количеством врагов в одиночку! Тем более с запечатанными глазами! – О, я точно могу, – пробормотал Какаши отстранённо, – хотя это определённо будет не самая светлая моя идея. Убедившись, что Рин исчезла за деревьями, он двинулся вперёд, к месту встречи, прячась за камнями и деревьями. Вскоре он нашёл Кэйки. Она лежала лицом вниз. По снегу расползлась кровь, чёрная в лунном свете. Ругаясь сквозь зубы, Какаши рванулся вперёд, перевернул её на бок. Кэйки была жива, но только едва-едва. Может, и не стоило отсылать Рин, размышлял он, лихорадочно пытаясь остановить кровь, сочащуюся из чудовищной раны на её животе. – Держись, – проговорил Какаши, сдирая с плеч плащ, чтобы зажать рану. – Помощь скоро будет. Через несколько часов. Кэйки просто не доживёт. Какаши вгляделся в густые тени, собравшиеся под соснами. Лес вокруг безмолвствовал, лишь снег шуршал, мягко ложась на землю, да слышалось загнанное дыхание Какаши. Что произошло? Кто знал, что Кэйки сюда придёт? Ей устроили засаду? Она была их целью? «Или я», – вдруг осенило Какаши, и волоски на затылке приподнялись от всплеска адреналина. Тишину прорезал пронзительный крик. Рин. Или это она – их цель? – Запечатывающая техника: Освобождение! – крикнул Какаши, снимая печать с глаз, и забросил в рот пилюлю, одну из тех, что всегда носил с собой. Он клялся себе, что не станет использовать глаза, пока не разберётся, что к чему, но в глубине души всегда знал, что настанет день, и у него просто не останется выбора. Глаза ожили, и мир вокруг утонул в алом мареве. Зрение подстроилось молниеносно: стало видно дальше и яснее, на холодном снегу замельтешили быстрые точки чакры. Но Какаши был быстрее них всех. Никогда раньше он не испытывал такого дикого всплеска силы. Он настиг их в считаные секунды. Схватил первый попавшийся под руку меч и перерезал врагов так много, как мог, и так быстро, что никто из них не понял, что смерть пришла за ними. Но тут запасы чакры вдруг закончились, и мир замедлился. Какаши узнал маски, прикрывающие лица выживших. Маски Они. «Быть не может!» – потрясённо подумал он. Потом что-то сверкнуло, грохнуло, и живот разворотило болью, тут же перетёкшей в остальное тело. Какаши споткнулся и упал на колени. Во рту была кровь. Она вытекала из живота, срывалась с губ. Кто-то кричал, но уши заложило, и крик звучал глухо и издалека. Вокруг плясали тени, точно пламя Аматерасу. Наконец, когда боль стала невыносимой, Какаши смирился и лёг в снег. Зубы отбивали дробь. Ему казалось, что над ним мерцают звёзды. По-прежнему падал снег. Ледяные звёздочки ложились на его повёрнутое кверху лицо мягко и очень, очень медленно. Над ним склонилась тень. Тёплая, сияющая ладонь коснулась его щеки. – Р… Рин? – выдавил Какаши сквозь зубы. Ему хотелось ухватить ладонь, но он не мог двинуть и пальцем. – Ты в порядке? – Ш-ш-ш, помолчи, – проговорила она. Всхлипнула. – Думаешь, я наконец вернулась для того, чтобы увидеть, как ты умираешь? Странно, но Какаши захотелось улыбнуться. – Я очень рад, что ты здесь, Рин, – пробормотал он. Исцеляющая чакра притупила боль, и Какаши подумалось: если он умирает, то хотя бы умирает мирно. А потом сознание окончательно его покинуло.