А завтра новый день...

       Этой ночью мне так и не удалось уснуть. На смену тёплым воспоминаниям всего произошедшего пришли опасения и страхи. Я, трезво оценив всю ситуацию, боялся, что просто повторю судьбу всех тех, кто однажды признался ему. А что, если Фредди не захочет продолжить наше общение, не говоря уже об отношениях? Но он ведь оставил мне свой номер, который я, кстати, после переписал и сохранил у себя в телефоне. Не думаю, что Фазбер просто так дал бы свой номер телефона, что никто, кроме его друзей, не знает, парню, которого знает буквально несколько часов. На его месте, я бы побоялся, что я распространю по всей школе такую ценную информацию для многих девушек. Я бы так, конечно же, не поступил, но осторожность в любом деле очень важна, тем более, когда речь заходит о твоих личных данных. Также моё предположение о том, что Фредди не станет продолжать общаться со мной, опровергает тот факт, что он поцеловал меня. Но с другой стороны, для Фазбера, парня, у которого почти каждый день новая девушка, поцелуи, наверно, кажутся чем-то обыденным, в противоположность мне, у которого даже отношений толком не было. Тут же назревает ещё один вопрос: зачем ему неопытный парень? Или же, зачем ему парень? Возможно, Фредди решил побыть со мной ради эксперимента или типа того. Слишком много противоречий.       Этим утром я выглядел разбитым, словно ночью меня переехал грузовик, скорее всего, это из-за недосыпа. Однако я чувствовал себя прекрасно, хоть и некоторое переживание сохранилось, но я старался отбросить все эти мысли прочь. Я думаю, что могу доверять Фредди, несмотря на не особо хорошие слухи, собравшиеся за его спиной. Но ведь это только сплетни, даже если некоторые из них подтвердил сам Фазбер.       Я начал собираться в школу. Уроки я так и не смог сделать, но думаю, что успею списать у кого-то перед уроком. Я даже не сложил нужные учебники и тетради на сегодняшний день, поэтому в спешке начал искать нужные книги на полках, а когда закончил, переключился на тетради. Также я не забыл об одежде Фредди, которую я должен был вернуть. Ещё вчера я постирал их в нашей старой стиральной машинке, которая чудом ещё работает (разве это не является прямым доказательством существования Бога?), а когда одежда высохла, я старательно прогладил её утюгом и аккуратно сложил в пакет так, чтобы она не помялась. И вот я уже собран к школе. Посмотрев на часы, я обнаружил, что справился со всеми своими делами гораздо быстрее, чем обычно, что не могло не порадовать. У меня даже оставалось время на завтрак.       Вчера мне удалось проскользнуть через отца незамеченным, но я не уверен, что это получится и сегодняшним утром. Он явно злился на меня за моё вчерашнее опоздание. К счастью, мне повезло: отец отправился на работу раньше обычного, и я второй раз вышел сухим из воды. Но я не стану рисковать и в третий раз.       Открыв холодильник, я не увидел ничего, кроме пары банок пива, двух жалких бутербродов и прокисшего молока. Отец, как всегда, "щедр", не скупится на завтраке для сына. Что ж, и на этом спасибо. По крайней мере, я не останусь сегодня голодным: у меня есть ещё немного денег, на которые я мог купить себе обед.       Перекусив, я взял свои вещи, вышел на улицу и обомлел от увиденного: напротив моего дома стоял Фазбер, прислонившись к фонарному столбу, и курил, глядя куда-то в даль. Заметив меня, он затушил сигарету и направился к тому повороту, у которого мы вчера попрощались. Фредди как бы звал меня за собой, и я послушно направился за ним, переходя через дорогу. До этого поворота оставалось всего несколько шагов... И вот, я собирался повернуть, как тут меня схватили и прижали руками к забору. А после одарили поцелуем. Я не ожидал от Фредди такого. Чего угодно, но не этого. Ещё вчера я подумал, что он поцеловал меня через силу, потому что после того, как попрощался, Фредди даже не посмотрел на меня, а когда уходил — ни разу не оглянулся. «Видимо, ему настолько было противно, » — промелькнула у меня в голове мысль.              А Фредди всё сжимал мои руки, даже не думая отпускать. А его губы всё также впивались в мои. Мне нечем было дышать, потому что от неожиданности я задержал дыхание, да ещё и моё сердце бешено колотилось в груди, прогоняя кровь по всему телу. Оно нуждалось в кислороде, которого я не мог дать ему. Я не хотел, чтобы это заканчивалось. Мне нравилась эта близость и это странное чувство, поселившееся у меня в животе, словно вмиг в нём лопнуло тысяча мыльных пузырей, щекоча стенки моего желудка. Грёбанные гормоны.       Через какое-то время Фредди немного отстранился, давая мне отдышаться. Я не мог даже посмотреть ему в лицо, ведь я чувствовал, как мои щёки пылают от смущения, и я знал, что Фазбер видит это и наслаждается моей реакцией. Прямо у своего уха я услышал его мягкий шёпот, от которого по моей спине пробежали мурашки:       — Доброе утро, Фокси...              — Д-Доброе у-утро, — как бы я ни хотел изобразить спокойствие, мой дрожащий голос выдавал меня.              — Ты не представляешь, как я скучал... — Фредди опустил голову на моё плечо, немного расслабив свои пальцы, сжимавшие мои запястья. Я чувствовал его дыхание на своей шее.       — Я тоже, — еле слышно ответил я, но, кажется, Фазбер услышал, потому как я почувствовал, что уголки его рта слегка приподнялись в улыбке. Вот только этот парень молчал.       Наконец, он отпустил меня, чему я был рад и расстроен одновременно. Как много противоречий. Мои колени, да и мои ноги в целом, всё ещё дрожали, словно внезапно стали тоньше обычного раза в пять, и они уже не могут удержать массу моего тела и вот-вот сломаются, подобно хрупким сухим веточкам. Моя голова кружилась из-за небольшого кислородного голодания, а румянец так и не сошёл с моего лица.       — Хах, прости, я не хотел так сильно напугать тебя, — видя моё состояние, извинился Фазбер.              — Нет, всё в порядке, тебе не о чем беспокоиться.       Но тот лишь усмехнулся.       — Давай тогда пойдём уже, раз ты в порядке.              — Угу.       Подробно описывать то, как мы шли в школу, я не буду, но если вкратце, то какое-то время мы молчали, пока Фредди не начал диалог, который в последствии перерос в простую дружескую беседу. Иногда у меня создавалось впечатление, что мы уже давно знакомы: мы понимали друг друга с полуслова, некоторые взгляды на те или иные вещи совпадали, да и мыслили мы почти одинаково. Но при этом чувствовалась наша с ним разница, к примеру, в характерах: он был открыт и разговорчив, я же — скромен и немногословен, пока меня не разговоришь. Он — душа компании, ну а я нелюдимый интроверт. Он часто шутил, а вот у меня с юмором были небольшие проблемы. Он мог спокойно рассказать какие-то неловкие ситуации из своей жизни и посмеяться над ними, но я так не мог — мне было жутко неловко говорить о подобном. Мы с ним очень похожи, но при этом слишком разные, чтобы хоть как-то поладить друг с другом. Но мы смогли. Слишком много противоречий.       Подходя к школе, Фредди остановился.       — Слушай, Фокси, что у тебя вторым уроком?              — Математика, причём контрольная.              — А третьим?              — Физ-ра.              — Ладно. Значит, встретиться мы сможем только на обеде... Ты же не против?       Я не мог поверить своим ушам. Неужели Фазбер предлагает мне встретиться, а не наоборот? Возможно, я ошибался, когда сомневался в том, что он хочет со мной дружить. Наверно, я слишком низкого мнения о себе, раз так считаю.       Ну, а насчёт обеда... Я бы не хотел, что бы Фредди узнал, в какой жопе я нахожусь. Нет, он не должен знать о том, насколько я беден.       —Ну, я привык пропускать обед, так что...              — Подожди, но почему?       И что мне ответить?       — Я где-то читал, что не стоит днём употреблять пищу, там что-то с желудком, ну, какая-то хрень творится, что может испортиться и тыры-пыры...       Чёрт, слишком палевно. Хотя, он может купиться.       — Желудок испортится как раз от того, что ты не ешь. Когда он пуст, вырабатывается желудочный сок, который разъедает стенки желудка. В последствии может появиться изжога или язва, а от этого излечиться проблематично. А также могут появиться проблемы с пищеварением и многое другое. Ты всё ещё хочешь пропустить обед?       ... Я не учёл, что Фазбер умный. У меня больше нет аргументов. Я, конечно, могу сознаться, но...       —Да, но есть одна проблема...              — Какая?              —Я не хочу об этом говорить, — я отвернулся, не в силах посмотреть ему в глаза. — Давай просто встретимся после школы?              — Ну, как тебе сказать, — я посмотрел на Фредди, но уже тот отвернулся. Я заметил на его щеках лёгкий румянец, он еле заметен, но увидеть можно, — я не уверен, что смогу прожить целый день без тебя.       Я ожидал, что это шутка или очередной подкат с его стороны, которых было немало до этого, но было видно, что он абсолютно серьёзен, что смущало ещё больше.       —... Ладно, давай тогда встретимся на обеде. Я обычно сижу почти у самого входа, где людей поменьше. Думаю, ты найдёшь меня.       Фредди смущённо улыбнулся. Странно было видеть его таким. Он добился своего. Я всё же уступил ему. В конце концов Фазбер узнал бы обо всём, так что оттягивать этот момент нет смысла.       — Ты ведь так и не сказал, из-за чего не хотел обедать. Или ты не хотел обедать со мной? — Фредди посмотрел прямо в мои глаза, а я не мог отвернуться, как под гипнозом смотря в эту синюю даль. Отчасти он был прав, но если я скажу это, то Фредди меня неправильно поймёт.              — Нет, вовсе нет. Просто, ну... Понимаешь... — я не мог подобрать правильные слова. — Если тебя со мной увидят, то из-за меня могут пойти разные слухи о тебе, которые ударят по твоей репутации...              — Почему тебя это волнует?              — Что? — я в недоумении посмотрел на него. Тот стоял и смотрел на меня в ответ серьёзным взглядом, а голос звучал твёрдым и отчитывающим, словно он — учитель, объясняющий ученику в сотый раз тему, которую тот не понял.              — Это ведь моя репутация пострадает, а не твоя. Ты не должен вообще об этом беспокоиться.              — Я не хочу, чтобы ты страдал по моей вине.              Напряжение нарастало; я уже думал, что это дойдёт до ссоры, но Фазбер, глубоко вздохнув, сказал уже спокойнее и как ранее мягко с ноткой веселья:       — Наверно, я немного резко выразился. Тебе не стоит беспокоиться обо мне. Если что-то произойдёт со мной — я разберусь, ладно?              — Ну, хорошо...              — Тогда договорились? — Фредди улыбнулся мне. Я не в силах отказать.              — Ага. Кстати, чуть не забыл...       Я протянул Фазберу пакет с его одеждой, а тот, вспомнив, что тоже мне должен, отдал мне мою.       — Ох, как мило, ты даже не поленился погладить, — Фредди со смешком посмотрел на меня.              — Ты ведь сделал то же самое, не так ли?              — Эх, подловил.       Мы рассмеялись и продолжили идти в школу, до которой нам осталось совсем немного.

***

      Коридор, полный учеников, идущих в школьную столовую. Как же я не люблю это время: в узком помещении образовывается толпа, что каждый раз ненароком касается меня. То кто-то своим плечом задевает моё, то наступит на ногу, то рукой случайно дотрагивается до моей руки или бедра, то напрочь врезается в меня, спеша отведать школьных яств, в страхе перед тем, что если он опоздает, то самые вкусные блюда закончатся. Отчасти по этой причине я пропускаю обед. Обед... Именно сейчас мне предстоит встретиться с Фредди. Интересно, как он отреагирует на моё финансовое положение? Я не думаю, что Фазбер отнесётся к моей бедноте с пониманием или сочувствием, или скажет что-то по типу: «Ты же не виноват, что твой отец так мало зарабатывает». Да, за то время, что мы общались, Фредди преподнёс себя как понимающего и заботливого парня, который может выслушать и поддержать. Но я не могу быть уверенным в том, что тот Фазбер, каким он себя преподносит, соответствует тому Фазберу, которым он является. Люди способны лгать, это факт. Но как мне распознать ложь человека? К тому же, как мне распознать ложь человека, которого я едва знаю? Никак. Я не смогу на это повлиять, пока Фредди сам не решиться показать мне себя настоящего. А на это может повлиять два фактора: время и доверие. Доверие порождает время, а время порождает доверие. Два связанных между собой фактора.       Глубоко задумавшись, я не сразу почувствовал, что кто-то похлопал меня по плечу.       — Ау-у, Томас!       Словно внезапно проснувшись ото сна, я вздрогнул. На моём плече лежала чья-то рука, а в воздух заполнился запахом знакомого парфюма. Парфюма Фредди. Я обернулся.       — Ну, наконец-то! До тебя не дозвонишься.              — Извини. И долго ты так до меня пытался... дозвониться?       Фредди с удивлением посмотрел на меня.       — Минут пять. А что, ты даже не слышал?              — Извини, просто задумался.       На лице Фазбера заиграла улыбка.       — Ты опять слишком часто извиняешься, Томас.              — Прости, мне жаль... Ой.       Фредди тихонько захихикал, отчего я покраснел, кажется, до самых ушей.       — Как у тебя получается непреднамеренно быть таким милым, Фокси?       Я засмущался и занервничал ещё сильнее от неожиданного комплемента, хотя, кажется, куда сильнее? Обиженным голосом я буркнул:       — Я же просил, не называть меня «Фокси».              — Но ведь до этого ты был не против?       Я промолчал, подсознательно понимая, что он прав. Из его уст это не звучало как оскорбление или издевательство. Скорее как... обращение в парочке. К примеру, «котик» или «зайка» или уменьшительно-ласкательная форма имени. Мне так неловко от этого. И Фредди это знает.       Фазбер нарушил тишину:       — Если хочешь, я перестану тебя так называть.       Внезапно он сократил расстояние между нами до минимума, и его лицо оказалось у моего уха, а рука, всё ещё лежавшая на моём плече, притянула меня к Фазберу (как люди, шедшие рядом с нами, не обратили на нас никакого внимания?). Мои нервы были на пределе. Мне некомфортно от этой близости, но при этом мне хочется стать ещё ближе к нему. Слишком много противоречий.       Полушёпотом Фредди сказал:              — Вместо этого я могу называть тебя, к примеру, «милый»...       Я хотел было отстраниться от Фазбера, но мешала этому его рука. Когда он шепчет мне на ухо, это заставляет меня чувствовать себя странно. И неловко.       — Уж лучше тогда «Фокси» ...              — Как скажешь. Вот мы и пришли.       Фредди убрал руку от моего плеча, из-за чего я почувствовал облегчение и разочарование одновременно. Войдя в новое помещение, мы направились к витринам выбирать себе еду. Фредди купил картофельное пюре, котлеты, овощной салат и кусочек пиццы, а из напитков — чай. Мне же финансы позволяли лишь кофе и какую-то булочку.       Сев за столиком у входа, где меньше всего было людей, я задал Фазберу вопрос:       — Фредди, а где твои друзья?              — Ты о ком? — недоумевал он.              — Я про Бонни и остальных. Не знаю их имён.              — А, ты про Бонни, Мангл и Голдена? Они решили пойти в спортзал вместо обеда.              — И даже тебя не позвали?              — Почему же? Звали, просто я не пошёл.              — А чего так?              — Я ведь обещал тебе, что мы пообедаем вместе, — улыбнулся Фредди, но во взгляде что-то мелькнуло, что-то непонятное мне. — Да и я скорее предпочту твою компанию, нежели их. Но, не будем об этом. Скажи лучше, ты уверен, что того, что ты купил, тебе хватит?       Я отвернулся от него. Как часто я это делаю? Ну а что я могу поделать со своими чувствами? Иногда смотреть в его глаза невыносимо.       —Да, уверен. Я в принципе мало ем.              — По тебе видно, — Фредди печально вздохнул. — Слушай, мне неловко. Давай я тебе отдам что-нибудь из своей порции?              — Нет! — мои слова прозвучали грубовато. — Этого я и боялся.       Моя голова опустилась, а взгляд устремился в стол, где-то рядом с моей чашкой.       — Чего именно?              — Что ты из жалости станешь предлагать мне помощь. Просто ненавижу это. Я имею в виду жалость. Ты даже не представляешь, какого это, когда твои соседи вот так вот смотрят или напрямую говорят, что им меня жалко, потому что отец...       Я осёкся. Снова сболтнул лишнего.       — Фокси, расскажи, что не так с отцом, — его голос звучал мягко и спокойно, что заставило меня продолжить.              — Просто мы семья не богатая. Я не могу себе позволить обед, как многие другие. У меня в принципе деньги нечасто появляются. Иногда отец после работы напивается и ложится спать, а я ворую у него хотя бы что-то, — я говорил тихо, так, чтобы услышал только Фредди, даже если мне не хотелось, чтобы он услышал. — Иногда я вместо обеда покупаю тональник, и приходится голодать. Да и плюс ко всему, у меня и дома не всегда есть еда, не считая пары банок пива в холодильнике.              — Но зачем тебе тональник?              — Я не хочу говорить об этом.              — Как скажешь, — он закрыл глаза, обдумываю всё то, что я сказал. — Всё-таки возьми у меня еды.              — Я же говорил, что...              — Я обижусь.              – Чего?       Он серьёзным тоном произнёс такой глупый, детский предлог, что я не сразу понял, что говорил он всерьёз.       — Если ты не возьмёшь хоть что-то, я перестану общаться с тобой.              — Я на это не куплюсь, и не надейся.       ... Поколебавшись, я взял салат. Всё же я слишком сильно боялся потерять Фредди, мой единственный лучик солнца в непроглядной мгле.        — Мог же сразу так сделать, а не выёживаться, — недовольно сказал Фазбер.              — Ещё и я, блин, виноват...              — Именно по этому ты не хотел идти со мной на обед?              — Да. Я просто не хотел, чтобы ты узнал, что у меня всё совсем плохо.              — Только не говори мне, что боялся того, что я кину тебя?              —... Вообще-то да...       Фредди ехидно улыбнулся, но в глазах была видна обида:       — Неужели я кажусь настолько плохим человеком?              — Нет, но не могу же я полностью доверять человеку, которого знаю меньше, чем один день?              — Ну, да, ты прав.       Далее мы обедали в полном молчании, а когда закончили, то покинули это проклятое место. Идя по полупустому коридору, Фредди спросил меня:       — А всё-таки, неужели я выгляжу настолько ужасным?       Он выглядел расстроенно. Фредди не смотрел на меня, как раньше, когда говорил со мной. Взгляд его был направлен куда-то вглубь коридора, а может и вовсе за его предел. Он над чем-то задумался.       — Томас, ты считаешь меня плохим человеком? Если так подумать, то кто я? Популярный на всю школу парень, который меняет девушек как перчатки. И ни с одной из них не встречался больше недели, что говорит о моей несерьёзности и безответственности. И, несмотря на всё это, ты признался мне. Ты не боялся, что я не просто отвергну тебя, а высмею перед всей школой за твою ориентацию, или придумаю что-то более жестокое? Ну или просто оболью грязью, говоря как ты мне противен и тому подобное?       — Боялся. И сейчас боюсь.       Фредди остановился, и я вместе с ним.       — Тогда, почему ты сейчас общаешься со мной? Что ты хочешь от меня получить?              —Ты о чём? — он посмотрел на меня взглядом, в котором я сумел различить боль и обиду. Неужели мои слова так сильно задели его?              — Что ты хотел от меня, когда бросал эту записку в шкафчик? Популярность? Секс? Деньги? Или ты сделал это на спор или по приколу? —Фредди сделал паузу, обдумывая что-то. — Ты действительно думаешь, что тем девушкам нужен был я? Ни одна из их всех не любила меня. Ни одна. Мною просто пользовались. Вернее, я позволял им пользоваться мной. Но ладно, опустим, что нужно тебе?       Я молчал. Слишком неуютно я себя чувствовал. Этот откровенный разговор застал меня врасплох. Я не знал, что ответить ему. Но если я и буду молчать, Фредди подумает, что я отношусь к их числу. Я просто расскажу ему всё то, что чувствовал последние пять лет.       — Фредди, послушай... Я ни на что не надеялся, когда собирался признаться тебе. Я думал, что ты мною просто воспользуешься, как и любой другой девушкой или парнем. Я боялся быть униженным, и... я боялся быть отвергнутым. Мне не нужно было ни популярность, ни деньги, я не сделал это на спор и тому подобное. Я хотел узнать тебя получше и понять, какой ты на самом деле. Я прекрасно понимал, что за маской вечно весёлого популярного Фредди Фазбера прячется кто-то другой. И я хотел узнать, кто это. Кроме того, в тот день, когда мы впервые встретились и ты защитил меня, я не видел в твоих глазах ни страх, ни призрение ко мне, ни гнев на меня за то, что тебе пришлось отвлечься от своих дел, или чего-то ещё. Я увидел заботу. Возможно, это то, чего мне так не хватает. Но это не значит, что я хочу, чтобы только ты заботился обо мне. Я хочу позаботиться о тебе. У тебя есть явные проблемы, о которых ты не говоришь, и я хочу помочь тебе. Фредди... Я люблю тебя. И мне нужен ты.       Опять же, я не был готов к такому откровенному разговору, из-за чего моя речь казалась бессвязной, но это было то, что я действительно думал и чувствовал.       — Вот как...       Осмелившись, я оторвал взгляд от пола и посмотрел на Фредди глазами, полными слёз. Да, это глупо, что меня так расстроили слова, сказанные мной же, но... Я не знаю, что сейчас чувствовать. Печаль, боль, страх, радость, счастье, гнев— всё перемешалось во мне, не давая мне здраво мыслить и просто-напросто понять, что со мной творится. Слишком много противоречий...       Фредди сделал несколько шагов и остановился рядом со мной. Между нами был всего один шаг.       — Я хочу, чтобы ты доверился мне, Фредди. И открылся. Я понимаю, что это делается не сразу, и не факт, что и ты хочешь этого, но... Я... Мгх.       Мои мысли окончательно запутались. Эти эмоции не дают мне подумать. Всё бурлит во мне, как в адском котле. Грёбанные гормоны. В бессилии я снова опустил голову. Виски пульсировали, голова начала болеть, а всё тело пробила лёгкая дрожь. Я чувствовал, что вот-вот могу заплакать. Тихим голосом я сказал то, что действительно беспокоило меня все эти дни, все эти пять лет :       — Я пойму, если ты вообще не захочешь больше общаться со мной. Я пойму, если я тебе противен. Я не обижусь, просто скажи правду.       На удивление, я держался. По моим щекам не полились слёзы, дыхание не сбилось, а голос не начал ломаться. Я просто закрыл глаза. Мне больно.       Неожиданно я почувствовал тепло, которое растеклось по моему телу. Фредди обнял меня. Одной рукой аккуратными и плавными движениями он гладил мою голову, перебирая мои длинные рыжие волосы, а другой прижимал меня к себе. Моё лицо уткнулось в грудь Фазбера. Вот какие, значит, объятия по ощущениям...       — Фредди... —невольно я прошептал его имя.              — Томас. Спасибо.       Я не стал его спрашивать, за что он меня благодарил. Я понимал, что Фредди сейчас чувствует тоже что и я: опустошённость и усталость. Нам нужен отдых и поддержка.       Медленно я положил свои руки ему на спину, не веря, что я могу это сейчас позволить себе. Всё, что мне до этого казалось глупыми мечтами, неспособными превратиться в реальность, происходило со мной наяву. Я боялся, что это хрупкий сон, от которого я сейчас проснусь, если не буду осторожным. Если сделаю что-то не так.       Невольно я сжал пальцы, загребая в них ткань чёрного пиджака, который только вчера на меня надел Фазбер. Я прижался к нему сильнее. Тепло. И запах его парфюма. Резкий, но при этом немного сладкий.       Всю нашу идиллию разрушил звонок на урок, из-за которого нам пришлось отпустить друг друга, чего мы так не хотели.       — Ладно, увидимся после уроков, — сказал Фредди и убежал, перед этим поцеловал меня в щёку на прощание. А я всё также стоял на коридоре, пытаясь прийти в себя.

***

      Я присел на ступеньки у входа в школу. Мои уроки уже закончились, и я ждал Фредди. Погода была хорошая, так что я мог спокойно почитать. Как раз никого не было поблизости, никто не мог мне помешать.       Я раскрыл книгу на странице, где остановился вчера. В некоторых местах лист из-за дождя пошёл волнами. Мне повезло, что текст не размылся, а остался в целостности и сохранности. Я начал искать предложение, где остановился. Вот оно! «„ Слишком много противоречий, “— недоверчиво сказал детектив». Как забавно. Именно эта фраза мелькала в моих мыслях на протяжении всего дня. «Может, это какой-то знак? — задался вопросом я, но тут же одёрнул себя: — Да, брось! Быть такого не может! Просто успокойся и продолжи читать». Вот так со мной постоянно происходит: когда я только-только начинаю читать книгу, то часто отвлекаюсь на свои мысли. Как сейчас, к примеру. Сосредоточившись, я продолжил.       С каждым предложением я начинал увлекаться текстом. Страница за страницей книга подходила к концу. Меня это всегда огорчало. Не люблю расставаться с произведением, которое мне так понравилось. Знаете, это может прозвучать глупо, но, за время чтения, я привязывался к главным героям, как к реальным людям, и даже в какой-то степени считал их своими друзьями. Хоть где-то они у меня есть.       Осилив очередную страницу, я собирался перелистнуть её, как из-за моей спины раздался голос:       — Подожди, я не дочитал.              Я вздрогнул от неожиданности. Обернувшись, я увидел Фазбера, сидящего на ступеньку выше. Опять я не заметил его прихода.       — И давно ты тут сидишь?              — Нет, ты только начал читать эти страницы, когда я пришёл. Не хотел отвлекать тебя. Книга интересная, кстати, одолжишь потом?              — Угу. Пойдём?              — Пошли, — Фредди встал и потянулся, — Так устал.              — Понимаю. Потерпи, сейчас домой придёшь — сможешь отдохнуть, — ответил я ему, тоже поднимаясь со своего места.              — Ты говоришь, как моя мама.       Внезапно я вспомнил мою маму, которую даже не знал. Я заметно помрачнел, не в силах скрывать этого.       — Я что-то не то сказал? — Фредди забеспокоился.              — Нет, всё нормально. Пошли, — я улыбнулся ему, но беспокойство с его лица так и не исчезло. — Всё правда в порядке.              — Ну, ладно.       Пока мы шли, моя грусть постепенно переросла в веселье. Я не знаю, как Фредди это удаётся, но он делает меня счастливее. Я рад, что мы теперь общаемся, и он стал моим другом. Хотя, можно ли нас назвать друзьями?       И вот, наконец, мы пришли к дому Фредди и сразу же направились на кухню. Фазбер поставил чайник на плиту и зажёг огонь, я же сел за стол, на то самое место, где сидел вчера. После того как Фредди приготовил чашки, положив в них пакетики с чаем, он принялся готовить бутерброды.       — Я не буду, если что, — заранее сказал я, ожидав услышать в ответ «а я и не предлагал», что было бы в его духе.              — Будешь. Я настаиваю.              — Правда, не стоит.              — Фокси, не выёживайся, — угрожающе сказал он.              — Знаешь, что? Это дискриминация!              — Что именно? То, что я тебя есть заставляю?              — Не только. Ты меня как-то обзываешь, а я тебя нет.       Тот с наигранным удивлением посмотрел на меня и не менее наигранно спросил:       — Напомни, когда я в последний раз обзывал тебя?              — Только что!              — Как? «Фокси» ?              — Да.              — Я ж любя! Ну, окей. Придумай, как меня называть.       Я замолчал, размышляя, как назвать его. Я даже не знал, что придумать. Вариантов ноль, но тут...       — Медвежонок.              — Что?              — О, отозвался, — хихикнул я.              — Да, не это. А почему именно так?              — Ты на медведя похож.              — Чего?! — смеясь, удивлённо воскликнул Фазбер.              — Шучу. Вообще, тоя фамилия на английском как звучит?              — Fazbear, — ответил Фредди. Я отметил, что у него хороший акцент.              — Вот видишь? Faz-bear!              — Чёрт, — он улыбнулся. — Ну, медведь, так медведь.              — Медвежонок, — исправил я.       Чайник закипел. Мы начали пить чай, заедая их бутербродами. Весело общаясь, мы не замечали время, которое близилось к нулю. Я знал, что мне нужно идти, но я не хотел. Что ждёт меня дома? Наверняка бухой отец, пустая комната, уроки, книги и кровать. Мне одиноко в моей комнате, да и во всём доме тоже. Я хотел поговорить с кем-то, но мне не с кем. Фредди — единственный человек, с которым я могу пообщаться. И он меня выслушает. И поймёт.       Было уже совсем темно, когда я вспомнил о том, что мне нужно идти домой. В страхе, я начал собираться как можно быстрее.       — Тебя провести?              — Нет, я буду бежать домой, так что...       Не дав мне договорить, Фредди обнял меня и поцеловал. Слишком часто он это делает. Но я вовсе не против. Я закрыл глаза, наслаждаясь этой странной реакцией моего организма. Но поцелуй продлил я не так уж и долго, по сравнению с предыдущими двумя. Фазбер понимал, что мне нужно спешить, поэтому закончил быстро.       — До завтра.              — Пока, Фредди.       Выйдя на улицу, я побежал. Преодолев несколько улиц, я почувствовал капельки дождя, упавшие мне на лицо. Опять дождь. Я ускорился. Через какое-то время, я оказался возле своего дома и перешёл на шаг. Издали, я заметил, что свет на кухне горит. Отец дома, и он явно не спит.       Раздался скрип открывающейся входной двери. Мне он стал настолько противен, что порой хотелось снести эту дверь нафиг. Но я не мог: отец убил бы меня. Я вошёл в дом. Разувшись, сделал несколько шагов по коридору, погрязшему в полутьме.       — Я дома.