Angelus Vitae et Mortis

      Я плохо спала, раз за разом вспоминая тот кошмар, что происходил с моим сознанием из-за жара. «Вряд ли то, что со мной происходило, было реальным, просто мозг от жара перестал правильно функционировать».       Та сущность, Немезида… Пророчества были настолько нереальными, что верить во всё это я не хотела.       «Единственное, что может меня убедить в том, что это было не минутное помутнение рассудка — повторение пророчества лично статуей», — вставая с кровати, подумала я, направляясь в ванную.       Прохладная вода, что стекала по моему, ещё бледному и истощавшему, телу, привела меня в чувства, успокоила и очистила разум от ненужных, тревожащих мыслей. «Будто заново родилась», — улыбнулась я, натягивая на себя полотенце. Закончив все утренние процедуры, я начала присматривать наряд, в котором выйду из комнаты; выбирать было почти не из чего, однако я заметила краем глаза коробочку и письмо, которые лежали на тумбе рядом с дверью. Взяв листок в одну руку, а коробку — в другую, я принялась читать: «Непризнанная, это — мой подарок тебе вместо извинений за ту боль, что тебе пришлось перенести, я знаю, этого мало, однако прошу, прими его. Надеюсь, тебе он понравится».       Я открыла коробку и ахнула: в ней лежало красивое золотое платье, расшитое крупными пайетками по всей ткани. Я сразу же примерила его. «Надо же, он мало того что угадал, какого стиля я люблю одежду, так ещё и по размеру идеально село на мою фигуру», — я начала рассматривать его в зеркале и восхищаться каждой деталью — оно хорошо подчёркивало мою фигуру, а также характер. С одной стороны рукав доходил почти до косточки, а другая сторона была сделана без рукава, проходя тканью через грудь, таким образом выгодно её выделяя. Я увидела в своём шкафу красивые, идеально подходящего под моё платье цвета туфли. Они были на большом каблуке с ремешком, с которого свисали полудрагоценные и драгоценные камушки.       Переодевшись и накрасившись, я вышла за пределы своей комнаты, где сразу заметила стоявших стражников, что, по всей видимости, ждали, когда я наконец проснусь и выйду из своих покоев. Они внимательно оглядели меня, а после сказали:       — Вики Уокер, господин уже ожидает вас в своём кабинете.       Недолго думая, я сразу направилась за ними; проведя до кабинета Мальбонте, они остались ждать меня снаружи.       Постучав, я услышала резкое: «Да!» и вздрогнула.       Почему именно сейчас я вновь начала бояться его? «Может, то, что вчера было, тоже лишь игра разума?» — судорожно подумала я, прежде чем войти в комнату.       Он так же, как и в первый день, стоял в прежней позе возле стола с картами, оперившись об него своими большими, мощными руками, о чём-то думая.       Как только я зашла в комнату, его внимание перешло на меня. Я не поднимала лица, боясь посмотреть на него. «Я опасаюсь увидеть в нём безразличие, отстранённость и холодность. Я не готова к этому, я не хочу забывать то улыбающиеся искренне, доброе, полное любви лицо». С каких пор меня вообще это волнует? «Нет-нет, он — мой пленитель, я не должна так думать о нём, мы по разные стороны. Мы в первую очередь враги», — задумалась я, не заметив, как мужчина уже подошёл ко мне.       Осознала я это, когда он взял меня за подбородок и приподнял, заставляя посмотреть на себя. Я была права. Он так же холодно, с ухмылкой на лице смотрел на меня, как и в первый день нашего знакомства.       Дрожь пробежала по телу. «Неужели всё, что было вчера… оказалось сном?»       Его взгляд притягивал, манил, заставлял тонуть в его тёмных как смоль глазах. «Кто же ты — моё спасение или смерть?» — подумала я прежде, чем тот наконец заговорил.       — Ты выбрала сторону?       Я, отводя взгляд, молчала, взвешивая все за и против.       С одной стороны, гнев полукровки был справедлив, а идеи, что им двигали, — это то, чего нашему миру воистину не хватает. С другой стороны, пойдя с ним, я потеряю всех дорогих и близких друзей, и самое главное — мне бы хотелось решить всё миром, без кровопролития и жестокости.       Я вновь посмотрела на него.       — Я хочу примкнуть к тебе, но… — я протянула последнее слово, боясь продолжить, зная, что если сейчас позволю слишком многое, то только сделаю хуже себе, однако демон, который нагло сидел во мне, перебил насторожённость ангела и заставил продолжить.       — Но?       — Но тогда ты должен сделать всё, чтобы никто из дорогих мне не пострадал, — прошептала я, вдавившись сильнее в пол.       Послышался тихий вздох, а после Мальбонье серьёзно посмотрел на меня, словно прожигая во мне дыру своим взглядом.        — Если твои друзья примкнут ко мне, обещаю, что обеспечу их в полной мере защитой, однако если пойдут против меня…. Что же, — его взгляд изменился, стал зловещим, а в глазах заиграли огоньки безумия, — я буду к ним жесток и беспощаден, ведь врагов я жалеть не стану.       Сердце пропустило удар, второй, третий…       Я замерла в ужасе; в голове вновь всплыли те ужасающие картинки с поля боя.       Люцифер, Дино, Энди, Ребекка. Все мои близкие лежали в собственной крови, у кого-то не хватало рук, у кого-то были кишки наружу, а кто-то вообще остался без головы. В лицах каждого читался застывший ужас от приходящей к ним смерти, что принимала в свои объятия. Небо, как в видении, было багровым и затянутым тучами, громыхал гром, ветер поднимался, снося многих ангелов своей мощью. Природа будто кричала: «Остановитесь!», но они дальше продолжали проливать кровь друг друга; где-то вдалеке проявился силуэт знакомой мне сущности — она ждала меня и манила, шаг за шагом я приближалась к ней, будто марионетка. Когда расстояние между нами оставалось совсем небольшое, я пришла в себя, а она заговорила:       — Конец близок, что предпримешь? Vel Exitium Salutis?