A Witch`s Exchange

Работа в доме Чана, по правде говоря, была для Минхо всем, о чём он только мог мечтать. Когда он заходил в лес недели назад, в его голове была только одна мысль – найти Чонину безопасное и тёплое место. Его не беспокоила собственная судьба, даже если бы его оставили умирать, его единственной заботой был его сын и только он. Теперь жизнь Минхо полностью изменилась. Ему не нужно было беспокоиться, голоден ли Чонин или замёрз, и у него впервые появилось время, чтобы подумать о самом себе. Их дни проходили с полными желудками и чистыми разумами. Вместо того, чтобы беспокоиться о том, что принесёт им завтра, Минхо начал принимать новые дни, даже с нетерпением ожидая их. Конечно, работа нравилась ему по очевидным причинам – он ценил компанию, а в коттедже Чана её, безусловно, было много. Чонин расцветал в присутствии новых друзей, превращаясь из застенчивого и замкнутого мальчика в уверенного, не упускающего возможности устроить хаос. Минхо, вероятно, должен был быть немного менее радостным из-за этого, но счастье Чонина – его счастье, и он никогда не скажет «нет» своему сыну. Минхо также был совершенно потрясён объёму информации, который он узнавал каждый день – он никогда не уходил далеко из деревни, только в компании своих родителей во время однодневных поездок один или два раза, и в деревне не нужно было образование; было несколько рабочих мест для устройства, и ни одно из них не предполагало быстрое мышление. Сейчас, когда Минхо открыл новую главу в своей жизни, он начал замечать, что его познания об окружающем мире едва ли хватало. Дом Чана был полон книг: образовательных, художественных, всех, которые только можно представить, и Минхо старался впитывать как можно больше информации в свободное время. Дети не раз просили Минхо почитать для них, и он в полной мере наслаждался тихими вечерами, которые он проводил, рассказывая истории о смелости рыцарей и злых драконах. Помимо этого, была ещё одна причина, по которой Минхо просыпался почти каждый день с радостной улыбкой на лице и мотивацией идти дальше – этой причиной была сама ведьма. За эти короткие несколько недель Чану удалось пробиться в сердце Минхо, и он знал, что в ближайшее время это не изменится. Невозможно устоять перед чарами ведьмы, и Минхо понял, что с каждым днём влюбляется всё больше. Честно говоря, было трудно не – Чан был, по скромному мнению Минхо, воплощением идеального мужчины. Кроме его посредственных навыков в готовке, всё было при нём: он был прекрасным отцом, он, вероятно, был самым дружелюбным человеком из всех, кого Минхо встречал; он заботился обо всём и всех вокруг него, и у него были самые милые чёртовы ямочки, которые Минхо когда-либо видел. Поэтому, действительно, как вы ожидали, что Минхо не влюбится в него? Если честно, поначалу Минхо было трудно смириться с этими чувствами. Он думал, что никогда не полюбит кого-то после жены, матери Чонина, но с каждым проходящим днём он замечал, что всё меньше думает о ней. Конечно, он всё ещё любил её, но знал, что она была бы счастлива видеть, как он оправился и живёт полной жизнью после того, как её не стало. Тем не менее, осознание, что она занимала всё меньше и меньше места в его мыслях, причиняло ему невыносимую боль. Однако он двигался дальше и принял вещи такими, как они есть сейчас. Особенно легко было не думать об этом слишком много в моменты, подобные этому: Минхо проводил вторую половину дня в саду, разговаривая с Чаном и играя с детьми под зимним солнцем. Несмотря на сезон, воздух был уютно тёплым – Минхо предполагал, что тут замешана магия Чана, особенно учитывая, что им с Чонином приходилось заворачиваться в слои одежды для прогулки сюда, а затем они могли скинуть её сразу, как проходили через магическую вуаль. Минхо сидел на траве рядом с Хёнджином и Сынмином, пока Чанбин стоял чуть поодаль, практикуясь в стрельбе из лука. Атмосфера была дружелюбной, изредка тишина прерывалась радостными хлопками и пением из игры в рифмы, в которую играли мальчики, и приглушенным стуком всякий раз, когда Чанбин попадал в цель. - Вау, Бинни, ты в самом деле хорош, не так ли? – заявил Минхо после того, как Чанбин попал в центр пятый раз подряд. Чанбин опустил лук, повернулся и ухмыльнулся Минхо, демонстрируя отсутствие передних зубов. - Спасибо! Чан научил меня этому! С помощью магии! Минхо нахмурил брови, переваривая информацию. - Ты тоже ведьма? – спросил он; почему он не знал об этом? За спиной Минхо раздался смешок, слегка напугавший его. Сынмин хихикнул над ним, когда он издал вопль, который был менее мужественным, чем ему бы хотелось. - Чанбин не ведьма, но любой может колдовать – магия повсюду, тебе просто нужно знать, как её использовать, - просто объяснил Чан, проходя и заваливаясь на траву рядом с Минхо, после чего издавая долгий, протяжный вздох. Минхо скорчился – ответ Чана на самом деле ничего не давал ему, а вызывал только больше вопросов. - Я думал, что только ведьмы могут использовать магию? – сказал он, сморщив нос. Чан улыбнулся на это действие, протянув руку, чтобы ткнуть в него, прежде чем подняться в положение со скрещёнными ногами. Минхо отчаянно желал, чтобы жар на его щеках не был виден, но, если то, как Сынмин игриво улыбнулся ему, имело к этому какое-то отношение, его молитвы не были услышаны. К счастью, Чан был довольно толстокожим и, казалось, ничего не заметил. - Любой может использовать магию; это, по сути, источник энергии. Единственное различие между ведьмами и людьми в том, что наша магия идёт изнутри, в то время как люди должны извлекать её из своего окружения. К тому же, люди не рождаются со способностями, как ведьмы, - им нужно учиться контролировать это. Минхо кивнул, изо всех сил стараясь понять. - Значит, если бы я знал, как, я тоже мог бы использовать магию? – спросил он, нахмурив брови. - Ага! – с энтузиазмом откликнулся Чан. Минхо, честно говоря, был сбит с толку. Его воспитывали с мыслью о том, что магия – единственное зло в мире, её нужно бояться, она используется для того, чтобы причинять ущерб. Конечно, сейчас-то он знал, что это не правда, но если люди могут использовать магию тоже, тогда почему само понятие вызывает ужас и волнение? Когда он высказал это Чану, ведьма вздохнула, выглядя поникнувшим. Он подтянул колени к груди, подперев щёку одной рукой, а вторую используя для выведения узоров на траве. - Что ж, люди и ведьмы раньше жили в гармонии – веришь или нет, ведьмы были уважаемыми членами общества. К сожалению, люди начали завидовать. Ведьмы были намного сильнее, и я предполагаю, что люди чувствовали угрозу. Ведьмы стали изгоями, в конце концов люди прибегнули к насилию, чтобы прогнать их. Люди после этого отказались от всей магии, и это искусство было для них утеряно. Ведьмам пришлось жить, скрываясь, лишь изредка показывая настоящих себя – однажды я тоже сделал такую ошибку, ну и, - он горько рассмеялся. – Ты в курсе слухов – понимаешь, куда меня это привело. У Минхо не было слов. Он уже осознавал, что все его знания о ведьмах были ложными, но на самом деле слышать об этом, о преследованиях и страхе – Минхо действительно не знал, что ответить. Поэтому он просто и не ответил. Минхо подсел ближе к Чану, осторожно кладя руку на плечо ведьмы, притягивая его к себе. Чан благодарно улыбнулся, прислонившись к Минхо и располагая свою голову на его плече. - Прости, это прозвучало слишком резко, - начал он, уныло глядя на землю. – Я знаю, они твои люди, но я просто… у меня никогда не было шанса, знаешь? Всё, что я когда-либо знал, - их отвержение, иногда это ранило. Минхо начал водить рукой по волосам Чана, надеясь, что это будет успокаивающе. Он предполагал, что так и было, потому что ведьма прикрыла глаза вместо того, чтобы отвергнуть контакт, и Минхо продолжил это делать. - Тебе не нужно извиняться, ты имеешь полное право быть расстроенным. К тому же, теперь тебе дали шанс, не так ли? У тебя есть своя семья – правда, мальчики? Дети, занимающиеся своими делами, моментально остановились, чтобы с энтузиазмом ответить на вопрос Минхо звонким «да!». - Ты и Чонин тоже часть моей семьи? – тихо спросил Чан, как будто ему было страшно услышать ответ. Минхо почувствовал, как у него сжалось сердце. - Конечно! – ответил он, сжимая руку на плече Чана чуть сильнее. – Хоть кто-то должен быть родителем, в конце концов! - Хэй! – воскликнул Чан, поворачиваясь и кидая обиженный взгляд на Минхо. Это не возымело должного эффекта, потому что он слишком сильно улыбался, притворяясь, что слова Минхо его ранили. - Не волнуйся, можешь быть вторым родителем, - сказал Минхо, тыкая в нос Чана точно так же, как до этого делал он сам. – Кстати, у тебя есть какие-нибудь книги про ведьм или их историю? Я бы хотел узнать обо всём побольше. Чан по совиному моргнул, промедлив мгновение, прежде чем ответить. - Я… ты хочешь этого? Минхо кивнул. - Я бы хотел узнать обо всём этом в целом и, предполагаю, о тебе в частности. - Да, у меня есть несколько книг, которые я могу дать тебе почитать, - Чан замолчал, его глаза слегка заблестели. Минхо забеспокоился, что Чан сейчас расплачется. - Спасибо, Минхо, это многое для меня значит. Минхо просто улыбнулся, толнув Чана локтём, после ответив: - Тебе не нужно благодарить меня; это – то, что делает семья. ° • * . ☆ .° . ° •* - Минхо, - заскулил Феликс, растягивая гласную в конце, чтобы убедиться, что он привлёк внимание к себе. – Я голоден. Минхо, мягко говоря, сопротивлялся. Сегодня был особенно жаркий день – жара, от которой невероятно клонит в сон, от которой не хочется ничего, кроме как лежать на полу и купаться в своём собственном поту и страданиях. По крайней мере в случае Минхо. Он хотел бы, чтобы на детей это тоже распространялось, но удача была не на его стороне. Каким-то образом у мальчиков было энергии больше, чем обычно, и они делали всё, чтобы Минхо знал это. Дети бегали весь день, оставляя Минхо ловить их и изо всех сил стараться предотвращать надвигающиеся катастрофы, как будто жары было недостаточно для того, чтобы заставить его хотеть упасть. Вдобавок ко всему, не было Чана, чтобы помочь ему – ведьма оставила Минхо за главного, чтобы завершить заклинание, позволяющее ему проследить родословную Феликса. Почему он не мог сделать это ночью, когда дети спали, Минхо не знал. Стоит сказать, что Чан пытался сказать ему что-то про солнце в середине неба, но для Минхо это было всего лишь «бла, бла, бла», как выразился Джисон. Поэтому, как видите, Минхо был готов свалиться в кровать и проспать целый год, а прошло всего-то полдня – но дети были голодны, и Минхо придётся как-то это решать. - Минхо, - сказал Чанбин в той же манере, что и Феликс. – Можно нам пойти погулять? Минхо вздохнул. Они были голодными и хотели погулять. Он внутренне застонал, осознав, что ему придётся разочаровать одного из мальчиков, он не мог сделать всё сразу. Он собирался приготовиться к рыданиям ребёнка, когда к нему пришла мысль. Почему он не может совместить это? - Дети, что насчёт пикника? Мальчики моментально прекратили делать всё, чем занимались до этого, резко обернувшись и уставившись на Минхо с широко раскрытыми ртами. Выглядело комично: Хёнджин и Джисон ругались за голубой карандаш и теперь застыли так, что Джисон опасно свисал с руки Хёнджина. Бедный Джисон был очень крошечным рядом с Хёнджином, который уже был высоким для своего возраста, у первого не было ни единого шанса. Чанбин лежал на полу, читая свою любимую книгу, и теперь очень далеко запрокидывал голову назад, чтобы видеть Минхо, и это было почти страшно. - Типо… как в сказках? – спросил он, блестя глазами от возбуждения. - Да, как в сказках! – сказал Минхо, хлопая в ладоши от радости за то, что его идея удалась. – Мы можем взять красивые сэндвичи, и фрукты, и… - И клубнику! – завопил Джисон, наконец отпуская Хёнджина и позабыв о карандаше и своём рвении. - Внутренние голоса, Джисон, - попытался Минхо, но Джисон уже бегал по комнате и не слушал другие слова. - Но я не хочу красивые сэндвичи, - пожаловался Чонин, выпятив нижнюю губу и сжимая рукав рубашки Минхо. – Я просто хочу сэндвичей с сыром. - Тогда ты можешь есть сырные сэндвичи, любой из вас может взять, что захочет, хорошо? – сказал Минхо, нежно улыбнувшись и взъерошив волосы сына. - Ура! – крикнул Феликс, усердно хлопая в ладоши – сердце Минхо растаяло, когда он понял, что Феликс перенял эту привычку у Чана. - Прекрасно! – сказал Минхо, подыгрывая энтузиазму Феликса. – Я пойду посмотрю, освободился ли Чан, чтобы пойти с нами. Чанбин, ты за старшего, получишь лишнюю клубничку, если ничего не случится. Чанбин выпятил грудь, серьёзно кивая Минхо, словно принимал особо опасную миссию – хотя, зная этих детей, было довольно похоже. Минхо внутренне усмехнулся, забавляясь тем, что мог заставить их сделать что угодно лишь пообещав еду. К счастью, комната, в которой работал Чан, находилась недалеко от места, где были дети, поэтому если произойдёт что-то ужасное, они оба это услышат. Минхо тихо постучал, затем просунул голову в дверь, не получив ответа. Чан стоял спиной к двери, склонившись над столом так, что Минхо забеспокоился за его спину. - Ты почти закончил? – спросил он, проскальзывая в комнату. Чан вздрогнул, опрокинув несколько горшков с растениями в попытке развернуться. Минхо посмеялся над Чаном, проходя мимо, чтобы поставить горшки. - Аккуратнее, ты почти так же плох, как и дети. - Ты меня ранил, Минхо, - сказал Чан после преувеличенного вздоха, кладя руку на грудь. – И да, я закончил пару минут назад – просто просматривал найденное. - Надеюсь, всё хорошо? Чан усмехнулся, оглядываясь на беспорядок на своём столе. Ну, Минхо назвал бы это беспрядком, Чан это назвал бы работой первостепенной важности. Минхо следовало бы узнать больше о всяких ведьмовских штуках. - Оказывается, Ликс из рода светлых ведьм – он будет очень сильным, когда дорастёт для своей магии, - сказал Чан Минхо с гордой улыбкой на лице. - Светлые ведьмы? Хочешь сказать, есть разные типы ведьм? Да, Минхо в самом деле стоит побольше разузнать обо всём этом. - Иногда я забываю, что мы не из одного мира, - фыркнул Чан, скрещивая руки и облокачиваясь на стол. – У каждой ведьмы есть специальность, стезя, в которой её магия наиболее сильна – катализатор, так сказать. Моя – природа, поэтому я живу здесь, а у Феликса – свет. Не удивительно, что деревья так сильно на него влияют, он купался в этом. - Д… деревья? Чан засмеялся над сбитым с толку выражением лица Минхо, запрокинув голову и чуть не упав. Минхо поймал его за руку, смеясь тоже, несмотря на замешательство. - Я объясню как-нибудь в другой раз. Минхо кивнул, а затем вспомнил, зачем изначально пришёл сюда. - Что ж, присоединишься к нам за обедом? Мы собираемся пойти на пикник! Чан взволнованно посмотрел на Минхо. - Конечно! Ох, детям очень понравится! – воскликнул он. - Они уже были довольно взволнованы, когда я ушёл на твои поиски, - ответил Минхо, засмеявшись над детским энтузиазмом Чана. – Я оставил Чанбина за главного, но мы не должны задерживаться слишком долго, учитывая, что половину времени он является частью проблемы. - Ты так хорошо с ними обращаешься, Минхо, я действительно не знаю, что бы делал без тебя. - Это не так уж и сложно – я имею в виду, ты буквально спас нашу с Чонином жизнь, вряд ли я смогу отплатить тебе, - ответил Минхо, краснея из-за внезапных добрых слов. - Твоей помощи достаточно. Ты, честно говоря, сделал мою жизнь намного легче, не говоря уже о том, что ты сделал всех нас счастливыми. Очень хорошо, что ты здесь, - Чан улыбнулся. Минхо никоим образом не был готов к комплиментам, которые получал, и боялся, что это будет слишком очевидным, чувствуя, как жар на щеках становится теплее с каждой секундой. - Я… спасибо, Чан, - ответил он почти шёпотом, слышимым только из-за тишины, наполняющей комнату. Разговор между ними прекратился, только звук их смешанного дыхания рушил атмосферу. Теперь, когда болтовня не мешала, Минхо начал замечать, как близко они были с Чаном. В груди потяжелело, когда он смотрел на Чана – он мог бы просто пододвинуться вперёд, и их губы коснулись бы. Глаза Чана опустились вниз, они начали наклоняться друг к другу… Крик вместе с грохотом от чего-то, упавшего на пол, эхом разнёсся по дому. Чан и Минхо посмотрели друг на друга с зеркальным выражением тревоги, прежде чем побежать к источнику звука на кухне. Они прибыли к довольно впечатляющему зрелищу. Мальчики, очевидно, решили, что больше не хотят ждать помощи Чана или Минхо в готовке сэндвичей, и отважно пошли на кухню, чтобы сделать это самостоятельно. К сожалению, хлебница находилась слишком высоко, и если судить по тому, как теперь она лежала на полу, Минхо предположил, что они пытались забраться за ней сами. Джисон и Феликс сидели, скрестив ноги и аккуратно сложив руки на коленях, рядом с места преступления, ангельски улыбаясь. Конечно, эти двое были виновниками. - Джисон, Феликс, вы не могли подождать? – поругал их Минхо, сурово посмотрев на двоих, уперев руки в боки. Их ангельский образ не мог обмануть его. - Я голоден! – заскулил Феликс, скидывая маску и вскидывая руки в истерике. Джисон повернулся, чтобы посмотреть на него с выражением предательства. - Ты не должен был говорить им, что это были мы! – крикнул он, обвинительно тыча пальцем в Феликса. Вместо того, чтобы ответить, Феликс с раздражением скрестил руки и показал язык Джисону, выглядевшему так, словно он был готов расплакаться. Чувствуя, что ситуация может выйти из-под контроля, Чан решил вмешаться. - Мальчики! Извинитесь друг перед другом, или я съем все ваши клубнички! – предупредил он. Угроза была пустой, но никто из мальчиков не выглядел так, словно понял это, потому что они смотрели на Чана в чистом ужасе. - Прости меня, Сонни! – пробормотал Феликс, подползая к Джисону на коленях и обнимая его крошечными руками за плечи. Джисон шмыгнул носом, но безоговорочно обнял его в ответ. - Я тоже извиняюсь, - ответил он, и Минхо не мог не умилиться с этой сцены. - Тогда я починю это, - пробормотал Чан про себя, указывая на полку, которая сейчас была погребена под содержимым шкафа. Минхо уже хотел предложить свою помощь, когда что-то или, вернее, кто-то вцепился ему в ногу. Минхо глянул вниз, увидев Чанбина, смотрящего не него огромными, слезящимися глазами, нижняя губа слегка дрожала, когда он надул губы. - Значит, я не получу лишнюю клубничку? – робко спросил он, поднимая кулачок, чтобы вытереть слёзы с глаз. Минхо пришлось бороться с желанием рассмеяться, когда он присел на корточки перед Чанбином, обхватив ладонями лицо мальчика и используя большие пальцы, чтобы избавиться от упавших слёз. - Конечно получишь, Бинни, ты проделал хорошую работу – никто не поранился, верно? Чанбин энергично покачал головой, комично быстро просветлев из-за обещания, что он всё равно получит свою награду. Минхо усмехнулся, притягивая Чанбина ближе, чтобы обнять. - Спасибо, Минхо! – прощебетал он, выскальзывая из объятий Минхо и направляясь обратно в игровую комнату. Однако, прежде чем он успел уйти далеко, ему, казалось, пришла в голову одна мысль. - Минхо, - ласково сказал он, хлопая ладошами за спиной и невинно хлопая глазами, - поможешь мне вырезать сэндвичи в виде динозавров, пожалуйста? Минхо хихикнул, чувствуя тепло в груди от того, насколько милым был мальчик. - Конечно, помогу! Минхо знал, что им с Чаном нужно будет когда-нибудь поговорить о том, что почти произошло ранее, но это когда-нибудь точно будет не сегодня – голодные дети не могут ждать. ° • * . ☆ .° . ° •* Деревня была намного оживлённее, чем Минхо помнил. Может быть, это было как-то связано со временем суток, или, может быть, так всегда было, а Минхо провёл слишком много времени вдалеке, что успел забыть. В любом случае, он не ожидал, что на рынке будет огромное количество людей, уличная суета могла бы соперничать с городской. В какой-то момент рыночная площадь была источником радости для Минхо. Когда он был молод и всё ещё цеплялся за свою детскую невинность, это было похоже на сокровищницу – куда бы ты ни посмотрел, твои глаза встречали прилавки, украшенные яркими цветами, переполненные всевозможными странными и чудесными безделушками. У него никогда не было возможности купить что-то дорогое, но ничто не могло принести ему больше возбуждения, чем перспектива испытать что-то новое, вернуться домой с новым дополнением к своей почти пустой книжной полке или украшением, чтобы подвесить его над кроватью. Теперь, однако, рынок вызывал у Минхо желание развернуться и убежать оттуда так быстро, как только мог. Некогда прекрасные яркие цвета теперь резали глаза, были тошнотворно яркими; толпы людей, бродивших по улицам, были жестоким напоминанием о количестве людей, отвернувшихся от него и его сына. Кроме того, Минхо не мог выбросить из головы Чана – это были люди, которые сделали его изгоем, которые безжалостно манипулировали рассказами о нём, эти люди были источником страданий Чана, и Минхо не забудет этого ни на секунду. Минхо сжал руку Чонина немного крепче, чем обычно, когда вёл его за собой. Он бы предпочёл не брать с собой Чонина вообще, однако ему нужен был кто-то, кто помог бы нести продукты, а обо всех остальных не могло быть и речи. А если быть ещё честнее, Минхо предпочёл бы не ходить сюда, но им нужна была еда, и лучше пусть будет он, чем Чан, который рисковал бы своей жизнью, как и до появления Минхо. Минхо просто ускорил шаг, надеясь войти и выйти отсюда как можно скорее, однако он не пропустил изумления в глазах Чонина, когда тот рассматривал суету вокруг, и часть Минхо сдалась, зная, что Чонин хотел сделать. Уступая невысказанным желаниям сына, Минхо сунул несколько монет в его маленькую ладонь. - Найди что-нибудь, что тебе понравится, но мы встретимся в том ларьке, как только сможешь, ладно? – сказал ему Минхо, указывая на ларёк, в который он планировал зайти в последнюю очередь. Чонин энергично кивнул и принял монеты, улыбка растянулась по его лицу. Минхо удивлялся, как он мог так широко улыбаться, не чувствуя боли в щеках. У него не ушло много времени, чтобы найти то, что нужно – Чан наколдовал сумму, которая была слишком шикарной для простой вылазки за продуктами, но Минхо был благодарен, потому что это означало, что ему не нужно думать слишком много о покупках – он знал, что сможет покрыть все затраты, поэтому не стоит волноваться. Оглядываясь назад, он, вероятно, должен был, по крайней мере, скрыть богатство, которое ему было даровано – учитывая, что в деревне все знали друг друга, его внезапное обогащение неизбежно должно было вызвать подозрения. Минхо не знал времени, когда бы его семья не пыталась свести концы с концами, и всем, кто его знал, было совершенно ясно, что после смерти его жены они вдвоём вряд ли переживут этот год. Несмотря ни на что, однако, Минхо вернулся на рынок задолго до того, как прошёл год, и тратил свои деньги так, словно они никак не влияли на его сбережения. Ну, это было не так, но они не знали этого, поэтому они, конечно же, оглядывались. К счастью, если не считать случайных вопросительных взглядов, Минхо смог обойти большинство палаток, и никто не пытался с ним завести полноценный разговор. Он получил восторженное «Приятно снова увидеть тебя!» от полной женщины, продающей овощи, которой он ответил простое «И мне!», сопровождаемое улыбкой, которая заставляла пожилых деревенских женщин терять голову, прежде чем он снова уйдёт. Однако его удача была недолгой, так как встреча, которой он опасался, наконец произошла, когда он подошёл к последнему ларьку в своём списке, где он должен был встретиться с Чонином. Минхо уже наполовину собрал всё, что ему нужно было, когда мужчина за прилавком начал внимательно его осматривать. Минхо поднял взгляд, чувствуя себя неловко от нежелательного внимания. - Боги, это ты! – усмехнулся мужчина, вскидывая руки в воздух. Минхо смутно узнал в нём старого друга отца, с которым он не разговаривал с тех пор, как его родители умерли. – Рад снова тебя видеть! Итак, ты всё-таки посетил ведьму тогда, да? Минхо не мог видеть себя в этот момент, но он был уверен, что все цвета сошли с его лица. Он издал сдавленное «А?», глядя на мужчину в ужасе. - Ну, я нигде не вижу твоего мальчика, и такие деньги не растут на деревьях! – от души усмехнулся он, хотя Минхо не разделял его веселья. - Простите? – сказал он, несколько оскорблённый обвинением. Он собирался открыть рот и выругаться на этого человека, когда Чонин выбрал именно этот момент, чтобы выбежать из моря людей. - Папочка! Папочка, смотри, у меня есть нитки, и теперь мы все можем сделать браслеты дружбы! Настроение Минхо поднялось, когда он почувствовал, как Чонин врезался в его ногу, держа в руках разноцветные нитки для вышивания, которые он купил. Минхо был уверен, что они стоили намного больше, чем то количество денег, которое он первоначально дал Чонину, но он не будет удивлён, если улыбка мальчика смогла очаровать деревенских леди настолько, что они дали ему скидку. «Всегда работает», - улыбнулся про себя Минхо, вспоминая свои собственные дни беготни по деревне без забот во всём мире. - Вау, Инни, уверен, что им понравится! – ответил Минхо, заставив Чонина прыгать от предвкушения рядом с ним. Когда Минхо посмотрел на торговца снова, то встретил ещё один подозрительный взгляд. Минхо уставился на мужчину, надеясь, что его взгляд как можно лучше передаёт его чувства по поводу предыдущего разговора. Все его возможные формулировки были слишком сомнительными для того, чтобы использовать их перед его сыном. - Как можете видеть, я не сделал того, что вы так грубо предлагали, сэр, - сказал Минхо резкими и холодными словами. Он предлагал, что был слегка нечестен – он всё-таки пошёл к упрямой ведьме, пусть даже и не по эгоистичным причинам. Намёк на то, что он мог променять своего сына – человека, которого он любил больше всего на свете – на деньги, вызвал у него тошноту. - Я просто нашёл хорошую работу, и это всё, что вам нужно знать. Я не очень хорошо отношусь к людям, которые лезут не в своё дело. Минхо закончил упаковывать необходимые ему вещи и подождал, пока торговец посчитает стоимость. Чонин притих рядом с Минхо, чувствуя, что атмосфера накалилась. Передав монеты за плату, которую он должен был, Минхо передал Чонину одну из лёгких сумок, а остальное взял в свои руки. - Хорошего дня, сэр, - вежливо сказал Минхо, хотя на самом деле не имел это в виду. Излишне говорить, что деревню он покинул в сопровождении более чем одного скептического взгляда, прожигающего его спину. Минхо молчал большую часть времени по дороге до коттеджа Чана, позволив Чонину рассказывать обо всех удивительных достопримечательностях, которые он видел в этот день, и только изредка издавал звуки согласия. Он был благодарен непрекращающейся болтовне, поскольку это спасало его от прокрутки встречи снова и снова в своей голове, однако это не сильно помогло ему избавиться от горького чувства, поселившегося в его груди. По прибытии Чонин убежал, чтобы поделиться своей покупкой с друзьями, оставляя Минхо томиться в своих мыслях, пока он складывал покупки на их законные места. Из-за своего загруженного мозга, он не заметил присутствие кого-то нового в комнате. - Тебе нужна какая-нибудь помощь? Минхо, который с трудом удерживался на стойке, чтобы дотянутся до верхнего шкафа, едва не рухнул навзничь, когда вздрогнул, издав громкий крик, который мог даже соперничать с Джисоном. Чан засмеялся, помогая Минхо безопасно спуститься, и заключил его в объятия, успокаивающе положив руку на затылок Минхо. Он удовлетворённо вздохнул, практически растворяясь в Чане. - Что случилось? У тебя ауры перемешались, - спросил Чан. Минхо не знал, что тот имел в виду – он сделал мысленную пометку, чтобы спросить об аурах позже, когда будет в лучшем расположении духа. - Думаю, деревенские жители относятся ко мне с подозрением – я слишком быстро изменил свою жизнь, боюсь, что теперь они будут следить за мной, - ответил он, тяжело вздыхая в плечо Чана. – И кое-кто подумал, что я отдал Чонина тебе ради денег – то, как просто он это сказал, вывело меня из себя. - Мне жаль, - начал Чан, проводя рукой по волосам Минхо, как делал он сам, когда они были на противоположных местах. – Я уверен, что всё будет хорошо – ты рано уходишь и возвращаешься на рассвете, даже если они были бы на ногах в это время, они не стали бы следовать за тобой сквозь лес. - Надеюсь, что ты прав, - ответил Минхо, освобождаясь из объятий и возвращаясь к остальным покупкам. – Я правда надеюсь на это.