Не такая как все

      Я никогда не занималась королевскими делами. Я как женщина была обречена всю жизнь воспитывать детей, стирать, убирать и готовить, это и то было бы лучше, чем отсутствие каких-либо обязанностей из за королевского статуса. Улыбайся, ходи рядом с мужем и сиди дома за ткацким станком или музыкальным инструментом, кроме твоей дырки от тебя в общем то ничего не требовали, даже наличие мозга. Если бы я осталась в Стаффорде, родном доме, то стала бы одной из тех несчастных женщин, которые кроме дома ничего не видели.       В полдень пришёл казначей, объявил, что казна опустела, осталось всего лишь пятьдесят тысяч крон. Новость была не радостная, удручающая. Пришлось менять некоторые планы и архитектурные решения. После пришёл Вальтер, как всегда нарядный и счастливый, уселся на стул и стал рассказывать о предстоящей свадьбе. Я его не слушала, разбирая бумаги, изредка поднимала глаза, задавая пустые вопросы, вроде «Да?» «Ты уверен?».       — Мама говорит, что лучше…       В коридоре послышались быстрые шаги. Дверь распахнулась и запыхавшаяся Лилит вошла в кабинет. Я вскочила, усадила её на свое место, налила в стакан воду из графина, дала ей, и та жадно выпила. Я повернулась к Вальтеру и попросила выйти. Он не стал сопротивляться и, надев лиловый берет, вышел. В эту же секунду Лилит перестала притворяться и успокоила дыхание. Поставила стакан на стол и полезла рукой в грязную сумку.       — Тебе тут кое что передали. – Лилит отдала мне письмо, и перед уходом сказала: — Прочти и позже я тебе всё расскажу.       Я осталась один на один с письмом. От него исходил тонкий аромат сирени и мёда, такой знакомый и родной. Перед глазами предстало лицо мамы: круглое, с тонкими губами, большими зелеными глазами, полными доброты и тепла. Я приложила письмо к носу всей грудью втянула запах.       — Мама… - прошептала я и села на стул, раскрыла письмо и забегала глазами по строчкам.       Внутри всё сжалось. Буквы поплыли перед глазами из-за пелены слёз. Вскоре кровавые капли скатились по моим щекам и оставили тёмные пятна на бумаге. Мать не просто просила, она умоляла меня вернуться. Она рассказывала о трудной жизни, о болезни отца и приближающейся свадьбе Василисы, которая не желала проводить её без моего присутствия.       Я вытерла слёзы о рукав рубашки, схватила меч и вылетела из кабинета. Остановилась у только что вышедшего из спальни Николаса, схватила его за руки и, вглядываясь в глаза, сказала:       — Ты за главного.       Николас не успел ничего сказать, перевёл взгляд на Лилит, та нервно усмехнулась и улыбаясь спросила:       — Пообедаем?       Я надела накидку и накинула капюшон. Запрыгнула на коня и отправилась в путь. Конь страдал от не сбавляющегося темпа, но меня это не заботило, я не была намерена делать остановки. Через несколько часов я была уже у ворот каменной стены. Стаффорд находился на возвышенности. Река Теки вытекала из-за холмов, обходила возвышенность, протекала под пропускным пунктом и чуть дальше стекала в виде водопада вниз. На башнях висели голубые флаги с гербом Стаффорда: щит, на нём чёрный орёл с короной и жезлом.       В город ехала ярмарка. В огромной телеге была куча товаров, она не спеша качалась впереди, а пьяный кучер пел песни и бил лошадь кнутом. За каменным забором, жили приближённые к семье, люди из высшего общества в жилах которых текла чистая кровь. Меня всегда печалило это разделение людей - те, кто не родился в семье богатых, был обречён жить за каменной стеной.       Телега остановилась. Кучер и стражники перекинулись парой слов и кованные ворота с грохотом поднялись. Телега проехала во внутрь, после чего стражники закрыли проезд скрестив копья.       — Стой, кто идёт? – спросил толстый.       Конь фыркнул и ударил копытом.       — Аннабель Вествуд. – ответила я и залезла рукой в холщёвый мешочек на поясе, сжала в кулаке горстку песка.       — Не может быть… - прошептал тощий, разинув рот.       Толстый глянул на тощего и прищурившись указал пальцем на капюшон.       — А ну-ка снимай! Покажи своё лицо! – приказал он и первым получил пылью в лицо. Они уронили оружие, взялись за лица, скрючившись пополам от боли.       Я шлёпнула коня по боку, тот заржал, вздыбившись на задние копыта, и пустился в бег.       — Стоять! – закричал толстый, бегая невидящими глазами туда-сюда.       Я спрыгнула с коня и подошла к двойным дверям из тёмного дерева. Замок был небольшим, из камня, с тремя башнями, в одной из которых, на белых простынях лежал мой отец и умирал. Я забарабанила руками и ногами по двери.       Мне было страшно, как никогда. Мои руки, все мое тело пробила мелкая дрожь. Я била кулаками в дверь и старалась не заплакать от безысходности. Я уже думала начать кричать, но тут раздался скрип. Я отошла, шмыгнула носом и сглотнула комок слез, вставший как кость поперек горла.       Дверь наконец открылась. Седой дворецкий осмотрел меня снизу-вверх и с каменным лицо спросил:       — Кто вы?       Я посмотрела по сторонам и, убедившись, что никто не смотрит, скинула капюшон.       — Я Аннабель Вествуд. – мужчина не шелохнулся. — Дайте пройти! – воскликнула я и, оттолкнув мужчину, залетела внутрь, после чего ринулась к лестнице, ведущей на второй этаж.       — Ваш отец в левом крыле, в своей спальне! – крикнул дворецкий. Я пробежала просторный коридор с большими окнами, зашторенными тяжелыми красными занавесками. И в самом конце увидела дверь. Она не была заперта, а чуть приоткрыта. Я толкнула её и увидела лежащего на кровати отца. Он был бледен, во круг его закрытых глаз образовались темные круги. Его грудь еле заметно поднималась и опускалась. Рядом с ним на стуле сидела мама, вытирала платочком слёзы и держала его руку.       Я повернулась на тихий храп и увидела сестру. Она спала сидя в кресле, в пышном желтом платье с любимыми рукавами три четверти. Оно смялось и выглядело несвежим.       — Мама… - прохрипела я, более не могло слететь с моих губ. Мать повернула голову и увидев меня, вскочила со стула и крепко обняла.       — Ты вернулась… - прошептала мама, уткнувшись носом в моё плечо. — Я так ждала тебя.       От стука каблуков матери проснулась и Василиса. Она потянулась, потёрла глаза и разлепив сначала один потом второй, вдруг вскочила и подбежала к нам, крепко обнимая.       Я вдыхала родной запах маминых духов и любимого мыла сестры. Я бы могла стоять вот так вечность, этих чувств мне и не хватало, там, за стенами, вдали от семьи. Было тепло, даже жарко. Мама плакала, сестра что-то шептала и мне было хорошо, хорошо до того момента пока я не вспомнила о заболевшем отце. Я высвободилась из объятий и, не чувствуя ног, стала подходить к отцу.       Шаг, два… Он все так же лежал и тихо дышал. Ещё шаг, и я замерла.       — Почему у него в груди стрела? – спросила я и приложила руку к его лбу.       — У него сильный жар. – мама положила руку мне на плечо. Я взяла отца за руку и повторила вопрос, чувствуя, как внутри всё вскипало. — Мы не можем её вытащить. Этот дурацкий механизм. Наконечник раскрылся в его груди, плотно зафиксировавшись. И оттуда прыснул яд.       Перед моими глазами предстали ящики с кучей таких стрел. «Новая разработка, стрелы, впрыскивающие яд» - раздался голос Вальтера. Руки сжались в кулак, так сильно что ногти впились в кожу. Глаза упёрлись в одну точку, прожигая стену.       — Как это случилось? – спросила я. Меня трясло от гнева с такой силой, что глаз задергался.       — На него напали, когда он возвращался с Ларентона. Действовали скрытно, стражников не тронули, больше одной стрелы не выпустили. – ответила Василиса, поправляя отцу подушку.       — Я раздобуду противоядие, мам. И папе станет лучше. – секундное молчание нарушилось моим хриплым голосом. — Мне нужно на свежий воздух.       Василиса шла за мной, стук каблуков разносился по всему дому. На улице мне стало легче. Я припала спиной к стене и прикрыла глаза, стараясь избавиться от головокружения. Ужас…Это все было ужасом, страшным сном, в котором я больше всего боялась оказаться. Если бы я была рядом…       — Расскажешь, что произошло? – спросила Василиса. Почему-то от звука её голоса мне захотелось плакать.       — О чём ты?       — Куда ты исчезла и как познакомилась с этой Марабеллой? – лицо Василисы перекосила гримаса отвращения. Что же такого страшного Дэниель наплел про Марабеллу?       Я положила руки ей на плечи и глядя в глаза ответила:       — Открою тебе тайну. Только ты никому. – пригрозила пальцем на что Василиса положительно покачала головой. Я наклонилась к её уху и прошептала: — Я и есть Марабелла Фрижская.       Я отстранилась и увидела, как Василиса прикрыла рот рукой, а в глазах её отразился шок и ужас.       — Как… - прошептала она.       — Что с тобой? – Её реакция показалась мне странной.       — Ничего, все в порядке. Просто…просто это так неожиданно, я и подумать не могла что ты это Марабелла.       — Думаю, стоит рассказать всё с самого начала… - с этими словами я опустилась на каменный пол, поставила ноги на ступеньку и начала свой рассказ. Я видела с каким интересом Василиса слушала историю четырёх лет умещённую в несколько предложений, она не задавала вопросов, лишь изредка кивала.       — Как тебя ещё не поймали? – спросила она, после столь долгой тишины.       — Я наполовину вампир наполовину охотник. У меня бьётся сердце, от меня пахнет лишь духами, и я не разгрызаю глотки людям. Стараюсь как могу, перешла на белок.       — А что от вампира?       Я начала загибать пальцы:       — Бег, хорошее зрение, слух…       Василиса уставилась на меня.       — Неужто только хорошее?       — За всё хорошее нужно платить… Ты забыла про жажду крови. Это здесь свобода, нет запретов, а там, – я указала пальцем на большую каменную стену вдалеке. — По ту сторону стены, в лике животного долго не выжить. Папа или мама не рассказывали, что творится по ту сторону?       — А что там за стеной?       Вчера вечером мне пришло письмо. Его принёс тощий посыльный с большой сумкой на перевес, в красном колпаке, длинном дублете. Буквы были кривыми. От бумаги пахло женскими духами, такими же как у Маргарет Бротфлер, это и была она. Кроме имён тех, кто состоял в клане Королей, ничего больше не было.       Я посмотрела на сестру, ей прямо в глаза. Ты же знаешь, что там, ты там бывала.       — Там охотники, люди которые не любят нечисть, тех, кто отличается от них… Кстати о нечисти, как там Дэниель?       — Эм…Прекрасно. Мы с ним…       Я посмотрела вперёд, на то как из кувшина маленького ангелочка текла вода.       — Женитесь. Да, я слышала.       Настало неловкое молчание. Такое не впервой. Василиса почесала затылок, пригладила юбку и спросила:       — Почему вы вцепились в лесу?       — Дам тебе совет. Если стоит выбор окунуться в грязь и перестать мучиться или выплыть, но приложить усилия, я выбираю всегда второе. И ты тоже так делай.       Я встала и пошла к стойлам. Её глаза прожигали меня насквозь и вдруг она закричала:       — Почему ты такая? – а после тихим голосом добавила. — Такая злая…       Я не ответила на её вопрос. Отправилась домой. Слёзы предательски полились из глаз, и красная пелена ослепила меня. Ударила ладонью по щеке. Ещё и ещё, надеясь привести себя в чувства. Что же меня беспокоило больше всего, что сестра улыбаясь мне в лицо строила план нападения или…или то что она подалась влиянию того монстра? Ответ очевиден. Всё, это всё не то чего я хотела и чего ожидала.       Я шлёпнула коня по боку крича, чтобы тот ускорился. Если отец умрёт, а Василиса выйдет замуж за Дэниеля, войск у чудовища станет намного больше, власти тоже, а этого ни в коем случае нельзя было допустить, зная Дэниеля…       Впереди была развилка. Одна дорога вела к Воркауту, другая к Розаунту. Я выбрала первую, черт бы её побрал.       Поле, лес, поле и наконец деревня, а там дальше, на другом крохотном острове замок. Могу поспорить что Вальтер жаловался матери на жизнь, на моё плохое настроение, которое отражалось и на его настроении. А она сидела, перебирала его волосы, пока он лежал, положив голову на её колени, и плакал.       Жаль, что я не спорила на деньги. Он говорил с ней в кабинете, за большой дверью. Жаловался на то какая я холодная. Жаловался, что изменилась после повреждения головы. Мать предложила сыну вызвать мне лучшего доктора, но он лишь застонал.       Услышав шаги, отстранилась и дверь передо мной открылась. Глаза Вальтера распахнулись в удивлении.       — О ты здесь. – выдохнул он и поспешил закрыть за собой дверь. Губы растянулись в натянутой улыбке, а его рука оказалась на моем плече. Он быстрым шагом повел меня в сад. Мы поднялись в беседку, он посадил меня за небольшой белый столик и сел напротив, после чего спросил:       — Что-то случилось?       На моём лице остались размазанные кровавые слезы, но я была уверенна, что Вальтер не догадается что я грязнокровка, это же Вальтер.       — Случилось. Дорогой мне человек случайно попал под стрелу, одну из тех что ты мне продал. У тебя есть противоядие?       — Есть. А что мне за это будет?       Понятно. По похотливым искоркам в его глазах и той позе что он принял (сел боком и закинул ногу на ногу), стало ясно что он мог иметь в виду.       — Поцелуешь?       Я улыбнулась:       — Хорошо. Давай. Только с тебя ящик зелий.       Вальтер кивнул, закрыл глаза и вытянул губы. Я в раздражении закатила глаза, сложила вместе указательный палец и средний после чего приложила к его губам. Через несколько секунд убрала. Он открыл глаза и сказал, глядя на меня пьяными глазами:       — У тебя такие нежные губы.