Собирай шмотки, мы летим в Швецию

      Если вам кажется, что спать с Александром Нильсеном - это то ещё удовольствие, то вам не кажется.       Открыв глаза, я ощутила нечто, напоминающее эффект проходки асфальтоукладчика по хрупкому женскому телу. Никогда не испытывали? Ловите рецепт:       — Возьмите жёсткие шлепки и беспощадные оргазмы от самовлюбленного шведа до самого утра;       — Добавьте обессиленное падение на кровать в непонятной позе;       — Приправьте тяжёлым бедром и стальной рукой, накрывающими вас сверху.       Готово! Эффектное блюдо из синяков и засосов на основе растяжения мышц на ногах с яркими нотками отлёжанных конечностей ждёт вас.       Стараясь не разбудить своего мучителя, я на негнущихся ногах поплелась туда, где мне мерещился выход, по пути прихватив нечто, напоминающее футболку Нильсена.       Не хуже бурной пьянки после кардио-тренировки, да, Агата? — пронеслось в моей голове, когда я, шикая от боли в затекших руках, натянула футболку на голое тело.       Осторожно открыв дверь, я выглянула в коридор, молясь, чтобы он был пустым, и только убедившись, что в нём действительно никого не было, я двинулась вперёд. По моим расчётам, моя комната должна была находиться слева, за углом от спальни Александра. Старательно натягивая футболку ниже ягодиц, я мелкими перебежками приблизилась к заветной двери и повернула ручку.       — Какого лешего?! — гневно выпалила я, отчаянно пытаясь открыть неподдающуюся дверь.       Двери, как и следовало ожидать, были абсолютно до ручки мои старания и гневные тирады, что я тихо выливала на неё — деревянная дрянь оставалась такой же запертой, как и в самом начале. Тихонько рыкнув и понося прислугу на все лады, я направилась к лестнице, намереваясь найти хоть кого-нибудь в этом доме, кто мог бы помочь мне разжиться одеждой, способной прикрыть выпирающие прелести. Спустившись по лестнице вниз, я повернулась направо и почти столкнулась лицом к лицу с Сэмом.       Да ты просто мисс «Удача», Агата.       Как раз в тот момент, когда я налетела на мужчину, детектив мирно пил воду из бутылки, но благодаря мне, вода не достигла места назначения и оказалась пролитой на нашу одежду.       — Чёрт, Агата, — выпалил Сэм, отскакивая, что позволило ему практически избежать урона, чего не скажешь обо мне.       — Прости, — виновато протянула я, отряхивая капли воды с груди и проклиная тонкий хлопок, безбожно намокший на самых интересных местах. Сэм взглянул на меня и тут же зарделся румянцем, отводя глаза.       Да уж, более неловкую ситуацию сложно себе представить.       Мы так и стояли оба посреди узкого коридора, молча рассматривая пол под ногами и осознавая происходящее. Конечно же, от опытного детектива не укрылся подтекст моего нынешнего вида, как и не скрылись от меня его руки, непроизвольно сжавшиеся в кулаки.       Что, в конце концов, можно подумать о девушке, расхаживающей с утра в футболке другого парня? Именно то, что сейчас крутилось в голове Макото, заставляя напрягаться желваки.       — Сэм, — неловко начала я.       — Агата, — одновременно со мной произнёс он.       В воздухе снова повисла звонкая пауза.       — Ты не мог бы одолжить мне свой пиджак? — пролепетала я, не поднимая глаз и всё еще стараясь растянуть Нильсенову футболку до вменяемой длины.       Сэм молча расстегнул пуговицы и накинул плотную ткань мне на плечи, я благодарно улыбнулась, ощутив, как пиджак, наконец, закрыл самые оголенные участки. Руки Сэма по-прежнему держали мои плечи, хотя в этом уже не было необходимости, его лицо впервые за долгое время было так близко к моему, что я ощущала его тёплое дыхание на своей коже. Избегать дальше взгляда мужчины было глупо, и я подняла глаза, невольно вздрогнув, натолкнувшись на какую-то отчаянную грусть в его по-восточному раскосых глазах. Я не могла двинуться, пока его карие глаза приковывала меня к полу, жадно впиваясь в каждую чёрточку лица, задерживаясь на пухлых губах, от чего те загорелись, как от поцелуя. Руки детектива до боли стискивали мои плечи, словно я была той самой спасительной соломинкой, что удерживала его на краю пропасти, в которую он так жаждал шагнуть.       — Прости, Сэм, — всё, что я смогла выдавить, глядя в глаза того, кто не раз спасал мою жизнь и с чьими чувствами я, по сути, бессовестно играла.       Что я могла добавить?       Я всегда знала, что Сэм — это правильно, с Сэмом мне было легко, как дышать. И он правда нравился мне. Нравился с того самого пикника в поместье, когда я увидела в нём не просто молодого помощника детектива, но по-настоящему честного и справедливого человека. Он не спешил обвинить меня, хотя все улики указывали на мою причастность, и до последнего пытался помочь, рискуя не только карьерой, но и жизнью. Я помнила его тёплые мягкие губы, уверенно, но без нажима целующие меня, помнила, как мило растрепались его волосы от ветра. У Сэма был миллион достоинств, но у него был один главный недостаток — он не был Александром... Вот и весь секрет.       Когда я думаю о наших с Нильсеном «отношениях», невольно вспоминаются статьи об употреблении тяжелых наркотиков из университетской газеты. Нахальный швед с арктически-голубыми глазами — единственный, кто мог одним взглядом запустить в моём организме реакции, подобные микро-атомному взрыву, каждый раз заставляя балансировать на тонкой грани между желанием приложить что-то тяжёлое об его голову и наброситься на него и разорвать рубашку.       Ещё с первых минут наше с Александром общение приобрело угрожающие ноты. Куда бы я не пошла, что бы я не делала — его цепкий, холодный взгляд и беспощадные подколки преследовали меня повсюду. Понятий «личное пространство» и «свобода выбора» для него будто не существовало. Чего стоили только его вечные врывания в мою спальню без стука и всё то, что происходило между нами после.       Александр никогда не спрашивал, а просто брал то, что хотел, будто это всегда принадлежало только ему. Каждое его движение граничило с грубостью, а редкие порывы нежности — с болью и наслаждением одновременно. Стоит ли говорить, что когда он был рядом, я сходила с ума от запаха его тела, когда он открывал рот, мне хотелось залепить ему пощечину и занять эти губы чем-то более подходящим, когда же он касался меня, то все рациональные доводы собирали чемоданы и покидали меня восвояси.       С Сэмом же всё было иначе, если Александр больше напоминал цунами, сносящее всё на своём пути, то Сэм был скорее приятным горным ручьём, а мне, по-видимому, были необходимы острые ощущения.       — Прости меня, — я прекрасно осознавала насколько неправильно и несправедливо моё отношение к Сэму. Мои холодные пальцы сжали ладонь Макото, всё также впивающуюся в мое плечо.       — Будь осторожна, — Сэм поправил несуществующие складки на пиджаке и резко развернулся, направляясь к выходу. Не выслушав мои благодарности, детектив поспешил удалиться, оставив меня наедине с моей совестью.       Я тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли, в конце концов, я спустилась сюда, чтобы разжиться одеждой и завтраком, а не рефлексировать. Кивнув собственным рассуждениям, я продолжила свой путь на кухню, намереваясь хотя бы пятнадцать минут побыть в тишине и просто поесть.       Просторная комната встретила меня ярким светом из панорамных окон по периметру, я с удовольствием отметила минималистичный, истинно шведский дизайн кухни, который мне всегда импонировал, в отличие от странных закосов под парижские дворцы, которыми грешила покойная тетушка. На широком столе из светлого дерева я обнаружила ещё горячий чайник и блюдо с какими-то крекерами, воспользовавшись моментом пока никого нет, я с жадностью накинулась на несчастные печенюшки, отправляя одну за другой в рот и отхлёбывая горячий чай из кружки.       — Доброе утро, мисс Харрис, — послышалось за моей спиной как раз в тот момент, когда рот был наглухо забит печеньем.       Ощущая режущую боль в горле, я с усилием проглотила все печенюшную массу и повернулась на голос, мысленно молясь всем скандинавским богам, чтобы это не была миссис Нильсен.       — Доброе утро, Эмма, — облегчённо улыбнулась я миловидной женщине.       — Могу я предложить Вам английский завтрак, или, может быть, хотите фруктовую тарелку? — услужливо спросила она, становясь напротив меня.       — Спасибо, чая и крекеров вполне достаточно.       — Хорошо, мисс, в холодильнике есть сэндвичи и фрукты, если передумаете, — женщина явно не хотела меня тревожить и потому поспешила удалиться в другую часть дома, как только договорила.       — Эмма, простите, — вдруг остановила её я, — я пыталась попасть в свою комнату, но она оказалась запертой, что произошло?       — Простите, мисс Харрис, — в глазах женщины явно читалось недоумение, — мистер Нильсен ещё вчера распорядился, чтобы сегодня утром я освободила гостевую спальню, неиспользуемые комнаты мы всегда запираем для удобства.       — Что, простите?! — от возмущения я даже слегка подскочила, но тут же одёрнула себя, Эмма, в конце концов, не была виновата в том, что выполняла свою работу, — а куда унесли мои вещи?       — Мисс Харрис, мне кажется, вам стоит поговорить об этом с мистером Нильсеном, — договорив, Эмма почти бегом исчезла с горизонта, на мгновение мне померещилась хитрая улыбка на её лице.       — Одним разговором тут точно не обойдётся, — гневно прошептала я, разворачиваясь в сторону лестницы.       — Это просто ни в какие ворота уже не лезет, — проносилось в моей голове, пока я взбиралась по лестнице, минуя сразу две ступеньки, — сначала этот индюк увозит меня в Швецию, игнорируя все мои попытки это обсудить, а теперь ещё и куда-то перетаскивает мои вещи! Может, он уже их на ebay продал и купил на них миллион латексных костюмов? Или перенёс в какую-нибудь красную комнату, где Его Величеству будет удобнее со мной играть? Чёрта с два я позволю этому Александру так с собой обращаться!       Я влетела в спальню Нильсена, подобно пышущему паром локомотиву, вне себя от гнева я в два прыжка приблизилась к кровати и схватила ближайшую подушку, на которой так удачно расположилась голова шведа.       — Где. Мои. Вещи. Нильсен?! — процедила я, когда брюнет соизволил открыть глаза.       — Смотрю кто-то не в духе, — пробормотал парень, сонно потирая глаза и присаживаясь на кровати.       — Я ещё раз повторяю, — ткань подушки угрожающе натянулась в моих руках, — где мои вещи?       — Прямо за твоей спиной, — Нильсен кивнул, указывая мне направление взгляда, — я, конечно, слышал, что у женщин после секса бывает помутнение рассудка, но не думал, что вы становитесь агрессивными.       Я слегка потупилась, осознавая абсурдность ситуации, в моем воспалённом мозгу представлялись совсем иные сценарии и пункты перемещения моей одежды. Тем не менее, злость не отпускала до конца, меня раздражала эта манера распоряжаться моей жизнью без малейшего интереса к моему мнению на счёт этих самых распоряжений.       — И какого чёрта они здесь делают? — не сдавалась я, хотя сталь во взгляде мужчины заставила поумерить пыл.       — Они здесь лежат, как ты могла заметить.       Не выдержав, я всё же заехала подушкой по этой нахальной роже, но тут же пожалела об этом. Резким движением Александр подцепил меня под ягодицы и повалил на кровать, оказавшись корпусом у меня между ног и угрожающе нависая надо мной.       — У тебя есть десять секунд, чтобы объясниться, — лёд в глазах Александра и его мёртвая хватка на моих запястьях почти не оставляли пространства для сопротивления.       — Я не собираюсь оправдываться, — прошипела я, тщетно пытаясь задушить его живот ногами.       — Девять.       — Какого хрена, Нильсен?       — Восемь, Харрис.       — Ты какого-то чёрта унес мои вещи и даже ничего мне не сказал, а теперь ждешь объяснений от меня?! — в гневе выкрикнула я, слегка приближаясь к его лицу.       — Унёс. Жду. В чём проблема? — самым невозмутимым тоном переспросил швед.       — Это мои вещи! — практически моментально выпалила я, отмечая, что голос начал предательски срываться, —хочешь узнать в чём проблема? Я тебе расскажу! Вы постоянно переговариваетесь с Рейчел и Сэмом, но тут же замолкаете, как только я приближаюсь. Ты увёз меня сюда, ничего не сказав и даже не спросив моего мнения, по дороге то играл в недотрогу и заигрывал с работницами аэропорта, то закрывался со мной в туалете, а теперь просто без моего ведома переносишь мои вещи в свою спальню, а я бегаю по твоему дому в одной футболке, как дура, и пытаюсь найти свои чемоданы!       Брови Нильсена поползли вверх, от удивления его хватка слегка ослабла, воспользовавшись моментом, я неуклюже села на кровати, судорожно закрывая лицо руками, по щекам текли непрошенные слёзы, которые я стирала с таким ожесточением, будто это могло заставить их полностью исчезнуть.       — Мой уставший, глупенький котенок, — меня окружили неожиданно мягкие и тёплые объятия.       — Мне кажется, я совсем запуталась, — прошептала я, для верности ткнув мужчину в бок, прежде чем окунуться в успокоительные объятия.       — Еще бы, — Александр немного отстранился и взял моё лицо в свои руки, заглянул в глаза, — Агата, на тебя просто слишком много всего свалилось, а я лишь хотел защитить тебя, взять часть вопросов на себя, — губы мужчины ласково коснулись моего лба. — Я хотел, чтобы ты была в безопасности, поэтому и увёз в Швецию, здесь у меня есть связи и тебя не достанет ни Чарльз, ни кто-то другой.       — Спасибо, — ошарашенно прошептала я, шмыгая носом. Такое поведение шведа было для меня в новинку и потому слегка обескураживало, хотя это ни капли не умаляло той благодарности, что я сейчас испытывала.       — А вещи... Я попросил Эмму перенести их сегодня утром, чтобы тебе не пришлось бежать к себе в неглиже, — также мягко добавил Александр, — хотя я смотрю, мой план всё равно провалился, — коротко усмехнулся он, окидывая меня взглядом и снова получая тычок в бок.       — Видимо, когда я проснулась, ещё туго соображала и не заметила свои сумки.       — Поэтому я разложил комплект твоей одежды прямо на стуле у кровати.       — Этого я тоже не заметила, — виновато опуская глаза, проговорила я, ощущая новый прилив благодарности за заботу.       — А если тебя волнуют работницы аэропорта, — на этот раз тон голоса шведа стал совсем иным, небольшая хрипотца заставила меня слегка напрячься и прижаться к его корпусу ближе, — я готов еще раз продемонстрировать, какие девушки, на самом деле, в моём вкусе, — пальцы шведа проскользили по моему бедру, посылая электрические разряды по всему телу.       — Так, стоп! — я резко повернула голову в его сторону, избавляясь от наваждения, — а почему ты вообще заранее попросил Эмму перенести мои вещи сюда?       — Скажем так, — Нильсен хитро сощурился, — у меня было некое предчувствие, что ты закончишь вчерашний вечер в моей спальне, — пальцы шведа вернулись на моё бедро, и я ощутила, как внизу живота снова разливается огонь, заставляющий с силой сжимать бедра.       — Хочется откусить тебе нос, — прорычала я, пытаясь за злостью скрыть возбуждение, хотя мои глаза и раскрасневшиеся губы выдавали меня с потрохами.       — Зубы обломаешь, — ослепительно улыбнувшись, парировал Александр, а его рука тем временем медленно перемещалась на внутреннюю сторону моего бедра.       Я попыталась поменять позу на более удобную, но поняла, что нормально этого сделать не получится, ибо пиджак расстегнулся, а футболка по-прежнему была слишком короткой, чтобы прикрыть не прикрытые бельём прелести.       — Агата, — тон мужчины внезапно снова стал жёстким, когда он окинул меня новым взглядом, — что за пиджак на тебе?       — Это Сэма, — сконфужено ответила я, подмечая недобрый огонек среди норвежских льдов.       Александр шумно втянул носом воздух, всем видом показывая степень своего недовольства, пока я старалась максимально быстро и незаметно вытащить руки из длинных рукавов, оставаясь в одной темно-синей футболке на голое тело. В голове уже мелькали горячие сцены наказания, и внизу живота становилось невыносимо горячо.       — Ты в моей футболке? — лицо Александра быстро переключилось с гневного на самодовольное, — я смотрю, трусики ты тоже не смогла найти?       Не успела я ничего выдать в ответ, как Александр обхватил мои лодыжки и резко притянул к себе, вжимаясь в меня пахом. Я снова оказалась лежащей на спине, только в этот раз пиджака больше не было на мне, а футболка задралась неприлично высоко, обнажая живот и нижнюю часть груди.       — Мне однозначно нравится такой твой вид, — мурлыкнул Александр, наклоняясь к моему лицу, но всё ещё не касаясь губами. Его сбивчивое дыхание на моей коже возбуждало не меньше самых жарких поцелуев.       — Смотри не привыкни, — парировала я, поддевая большими пальцами резинку его боксеров.       — Если ты ещё не поняла, то тебе лучше слушаться папочку Алекса, — горячее дыхание переместилось в район шеи.       — Если ты еще не понял, я не очень люблю подчиняться правилам, — краткий холодный смешок — всё, что я услышала в ответ.       Александр резко отстранился, быстрым движением избавляясь от боксеров, и замер, стоя на коленях передо мной, впиваясь колючим взглядом в мое лицо.       — Сними футболку, каттен.       Мои пальцы послушно подняли ткань выше и окончательно освободили корпус от одежды. Я осталась лежать совсем голая под его пристальным взором, колени были согнуты и расставлены в стороны, внезапное стеснение повелевало мне прикрыться, свести колени вместе, но резкое движение ладоней мужчины развело их сильнее в стороны, от чего мои щеки стали совсем пунцовыми. Нильсен же продолжал просто стоять передо мной, наблюдая за моей реакцией, его член уже пребывал в боевой готовности, но мужчина явно не спешил пускать его в ход. Это пассивное наблюдение за обнажённой и беззащитной мной одновременно смущало и возбуждало.       — Поласкай свою грудь, — сексуальная хрипотца в голосе Александра заставила меня тихо застонать, но я тут же прикусила губу, сдерживаясь.       Обе руки легли на внушительные полушария, приковывая внимание мужчины, я сжала ладони, вызывая слабый укол боли такой, которая обычно бывала от его прикосновений. Александр жадно облизнул губы, ловя каждое моё движение, наблюдая, как мои пальцы сжимали и оттягивали соски, нежно очерчивали окружности, проходясь там, где больше всего хотелось ощутить его прикосновения. Эта молчаливая игра неимоверно возбуждала, я ощутила, как внизу всё обильно увлажнилось, мои ноги были так близко к бёдрам Александра, что я чувствовала, как его тело буквально источает волны жара.       Совсем распалившись, я выпрямилась перед мужчиной, теперь также оперевшись на колени, как и он. Швед с интересом наблюдал за моими действиями, и я, окончательно осмелев от отсутствия сопротивления, взяла его ладонь в свою и подняла к лицу, легко проводя его пальцами по своим губам, ощущая, как внизу живота всё резко заныло.       Бровь Александра сексуально изогнулась, когда я легко коснулась губами подушечек его пальцев, оставив всего два мужских пальца распрямленными, я погрузила их в свой рот, продолжая смотреть прямо в глаза брюнета. Нильсен шумно выдохнул и на секунду прикрыл глаза, когда я коснулась его пальцев языком и тут же насадилась ртом ещё сильнее, проталкивая их вглубь до основания.       — Я хочу еще, каттен, — севшим от возбуждения голосом, проговорил Александр.       Я послушно мурлыкнула и встала с кровати, заняв позу на коленях уже на полу, Алекс расположился на краю, широко расставив ноги в стороны и подставляя свой уже слишком напряжённый член прямо под моё лицо. Решив немного поиграть с ощущениями Александра, я сразу же обхватила головку губами и резким движением насадилась до самого основания, от чего мужчина сдавленно застонал, но в продолжение собственной игры я тут же отстранилась. На смену губам пришла моя рука, я обхватила член у основания, совершая движения вверх-вниз, и следом проводя влажным языком вокруг головки и сразу же отстраняясь, дразня мужчину.       — Агааата, — прохрипел Нильсен и, не вытерпев, схватил меня за волосы, притягивая максимально близко.       Я ощутила приступ тошноты, когда мужчина подался бедрами вверх, доставая до самого горла, но тут же на смену неприятному ощущению пришло удовольствие от сдержанных стонов Александра. Приняв более удобную позу, я крепче обхватила член губами и слегка втянула в себя воздух, создавая вакуум, от чего пальцы на моём затылке сжались ещё сильнее, а бедра Нильсена задвигались быстрее. Чувствуя, что уже сама приближаюсь к пику вслед за Александром, я погрузила два пальца в совсем мокрое лоно и слегка надавила на клитор, теперь комната наполнилась уже нашими обоюдными стонами. Александр перешел в бешеный ритм, теперь он буквально трахал мой рот, но меня это только заводило, рукой я доводила себя до оргазма, и вот, когда тот был совсем близко, я застонала, всё ещё держа член во рту и тем самым создавая приятные для мужчины вибрации, Нильсен сделал еще пару резких движений и обильно излился мне в рот, мы финишировали практически одновременно.       Мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и восстановить дыхание, я осталась все также стоять на коленях перед шведом. Аккуратно обхватив мои плечи ладонями, Александр помог мне подняться и повалил на кровать рядом с собой. Я лежала молча, наслаждаясь вакуумом в своей голове, и просто бездумно водила пальцами по торсу мужчины.       — Агата, я должен тебе кое-что сказать, — начал мужчина, продолжая гладить меня по голове, я внутренне напряглась, ощущая ухом, как заколотилось сердце шведа.       — У тебя в Швеции есть семья? Ты беглый преступник? — я слегка поднялась на локтях и заглянула в его лицо.       Прячешь нервозность за шутками, Агата? Кажется, это признаки Нильсенопатии.       Алекс рассмеялся, впервые, как-то открыто, по-доброму, без сарказма и подколок, невольно я тоже улыбнулась, заряжаясь его реакцией.       — Нет, каттен, — мужчина завернул мешающую прядку за ушко, — пока наш Сэмми не сдастся под напором моей дикой, северной сексуальности, моё сердце останется свободным, — я без зазрения совести ощутимо куснула шведа за плечо, вызвав новый смешок и короткий поцелуй в лоб. — Я хотел сказать, что ты можешь распаковать свои вещи и разложить их в гардеробной. Я освободил целую стену для тебя и, так и быть, в ванной выделю полочку для всей твоей банной дребедени. Только, чур, бритву мою не трогать, это святое.       Я ошеломлённо уставилась на шведа, так буднично рассуждающего о том, куда в его комнате я могу разложить свои вещи.       — Звучит так, будто ты предлагаешь нам жить вместе, — проговорила я, всё ещё пребывая в оцепенении.       — Агата, — Нильсен отстранился и посмотрел на меня как на умалишенную, — это комната, — Александр обвел помещение пальцем с видом родителя, объясняющего своему не слишком одарённому чаду прописные истины, — это ты, а это я, мы здесь засыпаем, просыпаемся, занимаемся сексом и принимаем ванну. Вместе. В этой комнате. Я ничего не предлагаю, мы уже живём вместе, — будничным тоном закончил Александр и встал с кровати, подцепляя боксеры и натягивая их на себя.       Я всё ещё сидела в недоумении, переваривая услышанное, из оцепенения меня снова вывел Александр, который уже стоял в полной экипировке.       — Одевайся и спускайся вниз, скоро приедет мама, соберёмся на небольшой обед в гостиной.       Я лишь кивнула и слегка вздрогнула, когда дверь в спальню Александра закрылась с глухим стуком.       Жить. Вместе. С Нильсеном?! В Швеции?? — кричали сирены в моей голове.       Ты же хотела прояснить, что у вас за отношения. Получите, распишитесь, как говорится. Нильсен не только сам тебя «переедет», он, наверное, ещё и женит тебя на себе, а потом и ребёнка вам родит без твоего ведома, — не унимался голос Агаты-паникёра.       А чего собственно ты так напрягаешься? — резонно заметил второй голос рациональной Агаты, — тебе же Нильсен, как бы, кгхм, нравится? Да и в его кровати за последний месяц ты бываешь чаще, чем в своей, потому что от одного его взгляда течёшь, как Ниагарский водопад в период муссонных дождей. Теперь хоть далеко ходить не придётся. Что не так?       Но что-то было не так, и эта мысль назойливой мухой жужжала в моих ушах. Может, этим «не так» было то, что мы знакомы всего пару месяцев? Или, что я почти ничего о нём не знаю? А может, то, что мы даже ни разу не признались друг другу в любви нормально? Может он вообще приютил меня из жалости, как бездомного щенка? Сейчас спросит у мамы, можно ли животинке остаться и, если та разрешит, то так и быть, поживу тут пока не выгонят. Это не мой дом в конце концов! Какое ещё «жить вместе»?!       Голова разрывалась от внутренних противоречий, но из раздумий меня вырвал вибросигнал телефона. Подпрыгнув от неожиданности, я подошла к тумбочке и взглянула на экран, где высветилось сообщение от Рейчел.       ≪Агата, я скоро буду на месте, Оливия уже в пути из аэропорта. Ты в порядке?≫       Я немного помедлила, думая, как лучше ответить — честно или коротко, и в итоге написала:       ≪Всё хорошо, я одеваюсь, встретимся внизу.≫       ≪Ок. Детка, прошу, будь спокойна! Всё пройдёт на «ура», я уверенна.≫       Почему-то у меня такой уверенности не было и с каждым мгновением ощущение беспокойства только усиливалось. Дело тут было не только во внезапном порыве Нильсена, к этим переживаниям примешивалось что-то ещё, но что именно, я пока точно не знала, а интуиция уже во всю подавала сигналы SOS.       Я поднялась с кровати и принялась расхаживать по комнате, это всегда немного успокаивало. Выбор действий на текущий момент у меня был невелик: остаться в комнате и забаррикадировать все входы, попутно прикинувшись мёртвой, либо спуститься вниз и встретиться с неизбежным.       Я выбрала второе.       Подойдя ко все ещё не распакованным чемоданам, я открыла самый большой отсек и достала от туда косметичку, попутно поражаясь тому, насколько аккуратно и продуманно всё было сложено — явно не моя работа. В отдельном небольшом отсеке разместилось нижнее белье, я порылась, силясь отыскать удобные бесшовные шортики, но наткнулась только на бесконечное кружево, сетку и нитки стринг. Всё ясно, Нильсен проконтролировал и этот момент тоже. Выбрав самый «целомудренный» вариант, следом я вытащила любимый кашемировый свитер и тёмные брюки прямого кроя. Всё же знакомство с мамой... друга? не приравнивалось к светскому рауту, простая одежда и минимум макияжа — лучший выбор, на мой взгляд.       Я направилась в ванную уже в одежде и принялась за причёску, которая после всех инсинуаций Александра была похожа на то, что тётушка называла «взрыв на макаронной фабрике». Аккуратно расчесав рыжеватые волосы, я нанесла немного геля на руки и провела ими по кудряшкам, формируя аккуратные завитки. Добившись нужного эффекта, я брызнула духами на область шеи и вдела золотые гвоздики в уши, макияж был совсем лёгким, поэтому управилась я довольно быстро.       Рутинные дела отвлекли меня от тревожных мыслей, но как только я протянула руку к ручке двери, внутри зашевелилось нечто скользкое и холодное. Мне не раз приходилось знакомиться с разными людьми — Аннет почти ежемесячно устраивала пышные приёмы в особняке, заводя нужные для бизнеса знакомства. Я знала, как вести приятный разговор и как произвести впечатление на собеседника, даже когда среди гостей были высшие чины, я легко справлялась с волнением и прекрасно «развлекала публику», как любила выражаться Аннет, но в этот раз нервы меня подводили.       Оливия Нильсен хоть и была женщиной незаурядного происхождения, но вряд ли сравнилась бы по статусу с послом Германии или женой вице-президента крупнейшей Лондонской авиакомпании, с которой Аннет силилась заключить контракт на поставку мебели в Испанию. Почему же именно сейчас я так волнуюсь?       Может потому что, получить одобрение миссис Нильсен для тебя куда важнее, чем какой-то там жены какого-то президента? — снова ехидничал внутренний голос, пока я спускалась по лестнице, еле сдерживая порывы к бегству.       По мере приближения к гостиной, моё напряжение достигало пиковой точки. Когда я, наконец, вошла в просторную комнату с самой приветливой улыбкой на лице, звенящая тишина, повисшая среди собравшихся, ударила в уши не слабее, чем церковный колокол. Я окинула всех быстрым взглядом и с ужасом поняла, что мои страхи были небеспочвенными. Красная лампочка в моей голове зажглась ярким светом, объявляя тревогу.       В комнате сидело четверо: на диване с виновато-изумленным лицом застыла Рей, в её руке комично тряслась чашка, которую она так и не успела поднести ко рту, справа от неё, по всей видимости, сидела сама фру Оливия — эти пронзительно-голубые глаза я бы узнала из миллиона. Поза женщины выдавала её уверенность и даже расслабленность, в конце концов, та находилась в своём собственном доме, белоснежный костюм идеального кроя прекрасно подчёркивал её не по возрасту стройную и подтянутую фигуру. Оливия поднялась и, приветственно улыбнувшись, приблизилась ко мне, я машинально протянула руку для пожатия.       — Миссис Нильсен, — тёплая ладонь уверенно, но мягко захватила мою, — очень рада нашему знакомству, я Агата Харрис.       — Не стоит представлений, мисс Харрис, — женщина снова открыто улыбнулась, её спина закрывала оставшихся двоих людей, — наша фирма долго была партнёром Вашей почившей тётушки, признаться, я знаю Вас с пятилетнего возраста, но Вы, разумеется, не помните наш давний визит.       — Прошу прощения, — сконфуженно опустила глаза я, отпуская руку женщины, глазами пытаясь рассмотреть тех, кто был скрыт за спиной хозяйки дома.       — Не стоит, — отмахнулась Оливия, возвращаясь к дивану, — всё же Вы были совсем дитя. Кто и должен просить прощения, так это мой, к собственному стыду, не самый воспитанный сын, — глаза женщины переместились на Александра, сидевшего напротив в кресле, его лица я практически не видела. — Раз привёз девушку в наш дом, то тебе и стоило представить её матери и всем остальным, не ожидая пока дама это сделает сама, — лёгкий укор в голосе Оливии почему-то заставил меня поёжиться. Не ожидая ответа, та махнула рукой на кресло слева от Александра, — присаживайтесь, Агата, я хотела бы познакомить Вас с мисс Перссон, как я понимаю, с мисс Линд Вы уже знакомы?       — Да, мы с Рейчел уже успели подружиться, — мягко улыбнулась я, переводя взгляд на незнакомку.              Вот оно! Красная лампочка разгорелась не на шутку, в ушах в прямом смысле слова заорали сирены.       Пепельные волосы, зелёные глаза с хитрым прищуром, слишком маленький и слишком курносый нос, слишком пухлые, слишком яркие губы, — кукла, одним словом. Одета кукла была в короткое кукольно-розовое платье, которое слишком ей шло. Я никогда не была ревнивицей и не страдала от комплексов, но что-то в этой девушке заставило мою верхнюю губу едва заметно дёрнуться вверх в презрительном жесте, но я тут же скрыла это улыбкой.       — Приятно познакомиться, — наши пальцы на мгновение столкнулись в подобии рукопожатия. Я посмотрела прямо в лицо этой Прессон, в отличие от меня, кукла своей неприязни не скрывала, а может, просто не умела.       — Ванесса — старый друг семьи, — Оливия отпила чай из кружки, попутно изучая нас глазами, — её отец и Ульрик, отец Александра, вместе основали компанию по строительству яхт.       — Как интересно, - я тоже взяла в руки чашку и кинула взгляд на, кажется, ещё более сконфуженную Рейчел, затем перевела глаза на Александра, который просто превратился в каменную статую, сверлившую глазами стену, — я думала, мистер Линд помогал Вашему мужу с делами.       — Да, это так, но отец Рейчел пришёл в этот бизнес уже позже и больше занимался сбытом, Ульрик же и Карлос были сосредоточены на производстве, — Оливии явно доставлял удовольствие этот разговор, хотя все вокруг были дико напряжены, а я отчаянно силилась понять, какого чёрта здесь вообще происходит. Тонкая кукольная ножка мерно покачивалась вверх-вниз, почти касаясь брюк Александра, что не укрылось от моего взора, нахальная улыбка на ярких губах только сильнее разожгла во мне желание вылить горячий напиток прямо на её мерзкую лапу.       — Ох, Оливия, что мы всё о работе, да о работе, — хохотнула Барби, явно наслаждаясь эмоциями на моем лице, — давайте лучше сообщим ребятам радостную новость.       Пальчики блондинки обхватили фарфоровую кружку, поднося её к накрашенному рту, мне показалось, что на мгновение её взгляд прошёлся по мне и губы искривились в усмешке. Ещё не услышав новости, я почуяла неладное, из-за бешено стучащего сердца, стало тяжело дышать, я взмокла за секунду и кинула быстрый взгляд на Александра, который теперь дёрнулся и подался корпусом вперёд, будто собираясь что-то сказать, но Оливия его опередила.       — Да, Агата, Вы прибыли как раз вовремя, — Оливия широко улыбнулась, опуская чашку на стол, — на следующей неделе состоится помолвка. Мы будем счастливы, если Вы сможете поприсутствовать.       Из-за шума в ушах я не расслышала, что дальше говорила миссис Нильсен, кажется, что-то справа от меня резко дёрнулось, и я вздрогнула от неожиданности, выпуская чашку из рук. Оглушительный звон фарфора о кафель прозвучал для меня как выстрел, выводя из оцепенения, и я бросилась поднимать осколки так резко, что умудрилась удариться лбом об угол стола.       — Агата, — воскликнула Рейчел, потянувшись ко мне, судорожно собирающей осколки с пола. Я не до конца осознавала, зачем я это делаю, когда в доме находится прислуга, наверное, мне просто было необходимо спрятать куда-то предательски намокшие глаза.       — Агата, не нужно, Эмма все уберёт, — Оливия обеспокоенно поднялась с дивана и сделала шаг ко мне.       Мою руку что-то остановило, спустя слишком долгое мгновение я поняла, что это был Александр. Я видела сквозь пелену, что его губы шевелятся, но ничего не услышала, лишь дёрнулась всем телом, вырывая свою руку и снова врезаясь в стол.       — Чёрт, Агата, — Рейчел забрала покрасневший осколок из моей руки, я почувствовала, что на пол что-то капает и поняла, что порезала руку.       — Простите, Оливия, я не хотела, — проговорила я, повинуясь движениям Рейчел и поднимаясь с колен.       — Агата, детка, что ты, - миссис Нильсен мягко погладила моё плечо, от чего меня затошнило, — Рейчел помоги ей обработать рану.       Подруга кивнула и, бросив злой взгляд куда-то за мою спину, потянула меня за собой. Я брела, думая только о том, как переставлять ноги, мы быстро оказались в ванной, где Рейчел принялась очищать рану от осколков.       — Помолвка, - прошептала я, будто в каком-то бреду.       — Агата, пожалуйста, не сейчас, — Рейчел глянула на меня почти с мольбой, — я тебе всё объясню, поверь... — но я не дала ей закончить.       — Поверь, это не то, о чём ты подумала? Ты серьёзно, Рейчел? — голос сорвался на крик, я вырвала руку, размахивая ею и разбрызгивая капли по светлому кафелю.       — Агата, успокойся! — девушка тоже перешла на повышенные тона, пытаясь меня вразумить, и снова предприняла попытку захватить раненую руку.        — Успокоиться? — издевательски переспросила я, понимая, что плотину прорвало и все сдерживаемые долгое время эмоции хлынули наружу. Я знала, что Рейчел ни в чем не виновата, и знала, что моя истерика посреди гостевой ванны попросту неуместна, но ничего не могла с собой поделать. Нервы окончательно сдали, казалось, что внутри меня всё это время сжималась тугая пружина, и вот теперь, дойдя до своего предела, она распрямилась, будучи детонатором для моего взрыва.       — Я просто королева спокойствия, Рей, — шептала я, ощущая дрожь во всём теле, блондинка испуганно съёжилась, прижимаясь к бортику ванной, пока я наступала, продолжая свою гневную тираду, — моего единственного близкого человека убили, я кричала? Нет! На меня напал мой собственный дядя, а потом сжёг мой особняк, у меня была истерика? Нет! На меня покушались в отеле, и я снова была спокойна! Я всегда держалась из последних сил, чтобы не пугать вас, чтобы не потерять лицо, но всему есть предел, Рей, — я на секунду замолчала, убирая что-то невидимое с лица. — Когда Александр после всех наших... — я снова умолкла и не стала заканчивать то, что сама не знала, как правильно охарактеризовать, — увозит меня в Швецию, заявляет о совместной жизни, а потом знакомит с мамой и своей невестой, а я режу руку и устраиваю спектакль с чашкой посреди его гостиной, я всё ещё не имею права на нервный срыв?       Рейчел ошалело глядела на меня, подбирая слова, её рот беззвучно открывался и закрывался, казалось, девушка просто была не в силах выдержать весь тот поток эмоций, что я только что вылила на неё. Я посмотрела на подругу, в глазах которой, как и в моих стояли слёзы и ощутила вину за свой срыв. Я уже хотела извиниться, но нас прервал оглушительный стук в дверь.       — Агата, ты в порядке? — послышался крайне обеспокоенный голос Александра, этот голос подействовал на меня как ушат с ледяной водой, Рейчел же испуганно дёрнулась и попыталась преградить мне путь.       — Агата, пожалуйста, — девушка действительно буквально умоляла, — дай мне всё тебе рассказать. Ты успокоишься, и потом вы поговорите с Алексом, поверь, произошло просто глупое недоразумение.       Недоразумение произошло, когда я вышла из машины вместо того, чтобы просто переехать этого шведа до конца.       — Хорошо, Рейч, — согласно кивнула я, сглатывая, — я только приведу себя в порядок.       Блондинка еще раз внимательно окинула меня взглядом и только после этого отошла, освобождая путь. Я резко выпрямилась и схватив бумажную салфетку, чтобы промокнуть все еще льющуюся кровь, распахнула дверь, за которой стоял удивлённый швед.       — В полном, — холодно ответила я на вопрос, заданный минутой раньше. Я сделала шаг к выходу, но Александр преградил мне дорогу.       — Агата, прошу, дай мне объясниться, — я впервые услышала мольбу в голосе мужчины и едва не поддалась на эту провокацию.       — Уйди. С моей. Дороги. Нильсен, — отчеканила я, ощущая, как стучат зубы от гнева.       Ошарашенный моей реакцией Александр обречённо отодвинулся, освобождая мне путь, я нарочито спокойно поднялась по лестнице, стирая салфеткой выступившую кровь. Когда я поднялась наверх и вошла в спальню, то сделала то единственное, что казалось тогда правильным — позвонила Сэму.       — Сэм, привет, — голос начал срываться в самый неподходящий момент.       — Агата, что случилось? — от слуха Макото не укрылось моё состояние.       — Я расскажу по дороге, пожалуйста, забери меня отсюда, — я шмыгнула носом в трубку.       — Хорошо, я на самом деле уже на полпути в поместье, — голос Сэма стал обеспокоенным, — неужели логово Нильсенов оказалось таким страшным?       — Даже хуже, чем я представляла. В логове завёлся тролль, —пошутила я сквозь слёзы.       — Тролль? Ну, не переживай, прекрасный принц на чёрном BMW скоро вызволит тебя оттуда.       — Спасибо, я буду ждать тебя у выезда, — ответила я, понимая, что нам ни к чему сцена прощания с четой Нильсенов, Рейчел и Барби.       — Лааадно, — озадачено протянул Сэм, — но я жду объяснений и, пожалуйста, не делай глупостей!       На этих словах мы сбросили звонок, и я принялась собирать небольшой рюкзак, попутно вытащив из чемодана тёплое пальто. Спустя пару минут сборов, я была полностью готова к отбытию в лучших английских традициях.       В конце концов, должна же я чтить обычаи родной страны? - пронеслось в моей голове, когда я шагнула на балкон, где мой взгляд неизбежно пал на джакузи, заставив стиснуть зубы до скрипа. Я тряхнула головой, запрещая себе вспоминать события прошлой ночи и беззвучно закрыла за собой дверь.       Я оглядела близлежащие крыши, выискивая глазами пожарную лестницу, по которой планировала спуститься вниз. Других вариантов без учета прощаний в коридоре я, увы, не видела.       Последний раз взглянув в сторону дома Барби и её прекрасного Кена, я перекинула ногу через перила и ступила на скользкую черепицу.