Хижина в лесу

      Гарри бросил свою сумку на землю в комнате аппарации Министерства, спустился на пол и прислонился спиной к стене, стал ждать Драко. Этот мерзавец, вероятно, вернулся в поместье, собирать свое дизайнерское и безусловно дорогое белье. Он попытался представить, какое нижнее белье носит Малфой, прежде чем мысленно дать себе пощечину. Не нужно, Гарри.       Применяя Темпус, он увидел, что у него еще есть пятнадцать минут до их отъезда. Полагая, что ему, следует заняться чем-то, чтобы занять оставшееся время, он полез в сумку и вытащил папку, которую дал ему Кингсли.       На самом деле там было немного, только координаты аппарации и расплывчатые подробности о банде контрабандистов зелий, большая часть из которых была информацией, которую они уже узнали, часто консультируясь по этому делу в течение последнего месяца.       Он сунул дело обратно в сумку и вытянул перед собой ноги. Было приятно иметь возможность сделать это после того, как они провели большую часть дня в засаде с Малфоем в тесном туалете, пока ждали, когда преступник выйдет из комнаты.       Но это было не самым трудным для него, на самом деле, оказавшись в маленькой каморке с Малфоем, он надеялся, что тот не заметил его… проблемы.              Закрыв глаза и прислонившись головой к стене, он вспомнил последние несколько месяцев.       Его первым напарником, когда он только закончил обучение в тренировочном лагере, был Рон, и это было блестяще. Они всегда мечтали о совместной работе и составили отличную команду — у них был один из самых высоких показателей раскрытия преступлений в отделе.       Когда они узнали, что Гермиона беременна, Рон решил, что больше не хочет и не может рисковать своей жизнью каждый день, поэтому он оставил свой значок и пошел помогать Джорджу в магазине. Гарри не винил его, он поступил бы так же, будь в их ситуации. Ему нравилось быть аврором, но, если бы у него была собственная семья, возможно, было бы неплохо попробовать что-нибудь еще. У МакГонагалл была привычка предлагать ему должность профессора ЗОТИ в Хогвартсе несколько раз в год, и он мог бы согласиться, когда-нибудь…       Однако уход Рона означал, что Гарри нужно было назначить нового напарника. Естественно, это был бы Малфой. По-другому и быть не могло. Робардс, похоже, думал, что совместная работа принесет им обоим некоторую пользу, но, к сожалению, он не стал вдаваться в подробности их взаимоотношений.       Все началось, как и следовало ожидать. Постоянные ссоры, ругань и драки. Малфой казался таким же придурком, как и в Хогвартсе. Он и был таким же, только с одним главным отличием.       Сначала Гарри бесился, потому что это был Малфой, а он мерзавец. Теперь он был зол, потому что это Малфой, тот стал менее отвратительным, но был чертовски привлекателен, и у Гарри появилось довольно много новых чувств.       Он знал, что его привлекают парни, Гарри понял это довольно рано. Он провел немало своих подростковых лет, пытаясь отрицать влечение к своему полу, несмотря на все, что Дурсли могли сказать об этом, но давно принял себя и смирился. Пророк еще не догадался об этом из-за его несуществующей личной жизни, но он знал, что они рано или поздно узнают об этом, и это его не беспокоило. Люди, которые его заботили, уже знали, и они все еще любили и принимали его, так что это абсолютно не имело для него значения.       Джинни была великолепна. На самом деле, именно благодаря ей он наконец смирился со своей ориентацией. Они встречались очень долго, прежде чем она поняла это и поспорила с ним по этому поводу. И это сработало, потому что, как оказалось, Джинни также играла за свою команду.       Но почему это должен был быть Малфой? Почему он должен был быть в такой форме? Ему удалось нарастить мускулатуру на своем гибком теле во время тренировок авроров, что заставляло Гарри волноваться при каждой возможности увидеть Малфоя без мантии. Он всегда носил дорогую рубашку, идеально подходящую к его широким плечам и груди, и великолепно облегающие брюки под мантией. От этого у Гарри текли слюнки и возникали мысли уложить его на удобную кровать, раздвинуть упругую задницу руками и провести языком. И такие мысли доставляли ему дискомфорт в самые неподходящие моменты.       Иногда он даже придумывал поводы, чтобы заставить Малфоя наклониться над его столом, открывая при этом прекрасный вид на его подтянутую задницу. Он немного волновался, что Малфой догадается, для чего он это делает, но если он и догадывался, то все равно это делал, и никогда ничего не говорил, что было удивительно, поскольку его оправдания были бы довольно жалкими. Однажды он спросил Драко, может ли он одолжить перо, так как он потерял свое. Драко никак не мог в это поверить, потому что Гарри не задумался, что на самом деле держал перо в руке, когда говорил.       Рон все замечал, хотя, судя по выражению боли на его лице, всякий раз, когда Гарри поворачивался, чтобы посмотреть на него после того, как он смотрел на Малфоя, вероятно, имея при этом достаточно шальной вид. К его чести, Рон ничего об этом не говорил. Тем не менее, он всегда стучал, чтобы предупредить, перед тем как войти в кабинет.       Малфой сменил прическу после школы. Теперь его волосы были длиннее, чем несколько лет назад, и он перестал зачесывать их назад. Они в небольшом творческом беспорядке мягкими прядями спадали на его лицо, с ровным носом и идеально очерченными скулами. Кто вообще замечает скулы? Но это еще не все.       Несмотря на то, что Драко все еще был болваном, Гарри заметил, что он также был невероятно умен и очень хорошо справлялся со своей работой. Ему нравилось, когда Малфой начинал разглагольствовать о зельях или о том, насколько глупыми, по его мнению, бывали авторы из «Еженедельника зельевара». Ему нравилось смотреть на Драко, когда тот чем-то увлекался. Теперь он понял то выражение лица, с которым Рон всегда зависал, слушая Гермиону, и беспокоился о том, чтобы его не поймали в такие моменты.       Еще его волновало, как тот относился к своим друзьям. Он никогда раньше не видел Малфоя таким, пока однажды Паркинсон не ворвалась в их кабинет в слезах. Малфой немедленно вскочил со своего места и обнял ее, шепча ей на ухо то, что, как он думал, могло утешить ее, и гладил по спине. Гарри просто притворился занятым тогда. По правде говоря, он на самом деле невероятно ревновал, что Паркинсон могла обнять его, а он нет. Он все еще не мог понять, встречаются ли эти двое.       Дело в том, что Малфой приводил в ярость практически все время, и Гарри понятия не имел, как с этим бороться.       Он застонал и закрыл лицо руками. — Что, черт возьми, со мной не так? — Очень много всего, уверяю тебя. Хочешь, составлю список? Я был бы чрезмерно счастлив, ведь я уже начал его.       Он вздрогнул, услышав голос Малфоя, и опустил руки, чтобы увидеть стоящего перед ним человека с ухмылкой на лице, он даже не слышал, как тот вошел.       Когда Гарри ничего не ответил, блондин продолжил говорить. — Верно. Что ж, у тебя закончился экзистенциальный кризис? Потому что я считаю, что нам пора отправиться в то забытое богом место, куда нас отправляет Кингсли.       Малфой выглядел таким же несчастным, как и чувствовал себя, отправляясь на эту миссию. Он выглядел немного взволнованным, что было ненормальным для человека, который носил маску каждый день своей жизни. — Да, конечно, погнали.       Гарри оттолкнулся от земли и перекинул сумку через плечо. — Вместе?       Он протянул Малфою левую руку. Тот, казалось, колебался минуту, но прежде чем Гарри смог по-настоящему подумать об этом, он почувствовал, как рука Малфоя крепко сжала его запястье. — Отлично.