Лорд Наоборот

Геланор шёл за Снейпом, ругаясь про себя. Неужели Дамблдор что-то заподозрил? Он знает о дневнике? Но если так, почему он не забрал его у Джинни и позволил девочке пострадать? Нет, это маловероятно… Нужно было во что бы то ни стало сохранять спокойствие. Какова бы ни была причина, по которой директор вызвал Геланора, он точно попытается прочитать его мысли. Декан вёл его в башню, они поднялись по лестнице и остановились возле неподвижной горгульи, достающей своей уродливой головой почти до потолка. — Лимонный шербет, — с отвращением в голосе произнёс Снейп. Горгулья опустила голову, посмотрев на гостей, коротко кивнула и отодвинулась в сторону, а вместе с ней отъехала и стена, открывая доступ к винтовой лестнице. Едва Снейп и Геланор встали на ступени, как лестница поехала, вращаясь по спирали. Менее чем через полминуты они уже стояли возле массивной двери, которая распахнулась, едва костяшки профессора коснулись её. Директор сидел за большим дубовым столом с когтистыми ножками, похожим на не совсем удачно трансфигурированного зверя. Его светлые глаза внимательно смотрели поверх очков. — Спасибо, Северус, — сказал он. — Присаживайся, мальчик мой. Он слегка улыбнулся Геланору и бросил короткий взгляд на стул — тот тотчас выдвинулся. — Добрый день, сэр, — поздоровался Геланор. Он был немного напряжён, но, как ни странно, страха не было, лишь тревога. В прошлой жизни он наверняка сильно бы волновался, однако в этой почему-то его эмоции значительно притупились. Казалось, что новое тело изменило не только способности к магии, но и характер. Геланор посмотрел в лицо директора, сфокусировав взгляд на его переносице, чтобы создать впечатление, будто он смотрит прямо в глаза. — У меня какие-то проблемы? — Именно об этом я хотел тебя спросить, — проговорил Дамблдор. — Я не совсем понимаю, о чём вы, сэр… — Геланор… Геланор Вьен, — неспешно протянул директор, пододвигая к мальчику вазу со сладостями. — Бери, не стесняйся… Странное имя для маггла, не так ли? И почему у мальчика из приюта французская фамилия? «Не страннее, чем Гермиона», — подумал Геланор, а вслух осторожно сказал: — Я не очень хорошо помню детство, но, кажется, сперва меня звали по-другому. — Сколько тебе было лет, когда ты попал в приют? — Простите, сэр, я не уверен… Он решил даже не пытаться выдумать какую-то историю, а сказать размытую полуправду, чтобы не быть уличённым во лжи. — Я только помню смутное ощущение, что мне очень не нравилось имя, которым меня называли поначалу, а потом оно изменилось. Оно казалось мне правильным, родным, что ли… Геланор был уверен, что директор раскопает хотя бы часть его корней, если уже этого не сделал. И правда, Дамблдор извлёк из ящика стола толстый фолиант и показал ему. — Не хочу давать тебе ложную надежду, мой мальчик, но и скрывать не считаю правильным. Я предполагаю — лишь предполагаю — что ты можешь быть связан со старинным домом французских волшебников — домом Вьенов. На раскрытой странице изображалось семейное древо, с детства знакомое Геланору. Вот только на нём ещё не появилась ветвь его родителей — Ленора Вьен, его мать, должна была родиться только через четыре года. Геланор постарался сделать как можно более взволнованное лицо. — Сэр, вы… вы думаете, что кто-то из этих людей — мои мать или отец? — Возможно, — коротко ответил Дамблдор и, немного помолчав, будто давал мальчику время переварить информацию, спросил: — У тебя не осталось воспоминаний о жизни до приюта? — Я… я не знаю, сэр, — ответил Геланор. — Всё очень расплывчато. Директор кивнул. — Хорошо. А теперь иди, мой мальчик, ты и так уже немного опоздал на урок. Геланор поднялся и, попрощавшись, пошёл к двери, но тут Дамблдор снова заговорил: — Постой. Может быть, ты хочешь мне что-нибудь рассказать? — Ну… Мне нечего рассказывать. Дамблдор улыбнулся ему, но взгляд старика оставался внимательным. — Что ж, тогда иди.

***

Х У Й (Традиционная руна, которую принято чертить на чистых поверхностях)

Геланор не пошёл на занятия, а вернулся в спальню. Похоже, Дамблдор понятия не имел, что один из крестражей находится в школе. Пусть и причина, по которой директор вызвал его, была явно связана не только с происхождением, похоже, насчёт дневника пока можно было не волноваться. Геланор вытащил потрёпанную тетрадку и достал перо. Он сел на кровать, надежно закрывшись от посторонних глаз балдахином. Вряд ли Харпер явится в спальню в такое время, но перестраховаться не мешало. Глубоко вздохнув, он открыл дневник. Его глазам предстала пустая, желтоватая от времени страница. Он макнул перо в чернильницу, поднёс к листу и на секунду замер, не решаясь начать, но тут же тряхнул головой, отбрасывая страх. «Я ведь долго этого ждал. От одного раза ничего не случится». Острие пера коснулось бумаги с лёгким скрипом. «Здравствуй, Том». Надпись сохранилась на пару мгновений, а затем начала быстро бледнеть, будто впитывалась в бумагу. Вскоре от неё не осталось ни следа, но взамен проступили ответные буквы. «Здравствуй, Том». Геланор непонимающе нахмурился. Осколок души что, передразнивает? «Меня зовут Геланор», — написал он. На этот раз дневник оставался чистым после впитывания букв немного дольше, как будто раздумывал. «В самом деле?» — наконец усомнилась тетрадь. «Ты издеваешься?» — со злостью подумал Геланор, нервно постукивая кончиками пальцев по колену. «Ты Том Реддл?» «Да». «А также лорд Волан-де-Морт?» «Да». «Как ты создал крестраж?» Некоторое время дневник молчал, снова обдумывая ответ. Спустя минуту на странице появилась надпись: «Я не скажу тебе». «Почему?» «Если ты действительно хочешь об этом узнать, то сумеешь и без моей помощи». Геланор со злостью сжал перо, едва не сломав его. «Я могу уничтожить тебя и сделаю это, если ты не будешь мне полезен», — вывел он, царапая бумагу. На этот раз ответа пришлось дожидаться еще дольше. «Кто ты?» — спросил дневник. — До чего же тупой осколок! «Я Геланор Вьен. Я уже говорил». «Это единственное твоё имя?» «Ты издеваешься надо мной?» «А ты?» — Я как будто говорю с чат-ботом, — пробормотал Геланор и с досадой захлопнул дневник. Похоже, часть души Волан-де-Морта не собиралась раскрывать ему тайну крестражей, а значит, от дневника можно было смело избавляться. Например, подкинуть в кабинет директора — и пусть Дамблдор сам разбирается с этой дрянью. Однако вопреки своим мыслям, Геланор снова обернул крестраж пергаментом и спрятал на дно чемодана.

***

Геланор решил оставить дневник в покое на денек, а затем снова попытаться добиться чего-то путного. Если не про магию крестражей, то, может быть, о чём-то другом. А пока он отправился в библиотеку, прогуливая уже второй урок подряд, на этот раз — полёты на метле. Летать ему нравилось, но получалось скорее посредственно, чем хорошо, а выписывать медленные круги над стадионом было не таким уж ценным времяпрепровождением. Поэтому он решил вместо этого поподробнее изучить информацию о василисках, освежив свои знания. Очень скоро Геланор нашёл нужную книгу. Когда-то в детстве, ещё в прошлой жизни, он читал о самых разных монстрах, но уже успел сильно всё подзабыть. В книге говорилось о том, что василиск был выведен искусственно каким-то древним греком — этого Геланор не знал — из куриного яйца, высиженного жабой. «Не так уж сложно, — подумал он. — Может быть, я могу вырастить собственного василиска? Тем более, что я змееуст, и он будет мне подчиняться… Отличное же средство, чтобы победить хоть целую армию Тёмных Лордов!» Сделав мысленную зарубку, Геланор принялся читать дальше. Слабостью этих существ являлось петушиное пение, а жили они чуть ли не дольше тысячи лет, питаясь абсолютно всем, от мышей до людей и троллей. «Неплохо, неплохо. Хорошо бы избавиться от первого василиска в Тайной комнате и завести там своего. Можно сделать ему наглазники как для лошадей, чтобы случайно никого не прикончить». Мечты непроизвольно понеслись перед глазами: он уже видел себя, восседающим на гигантской змее, послушной его командам. Где-то рядом щёлкнул фотоаппарат. — Колин, ну не надо! — застонал измученный голос. Кому он принадлежал — несложно было догадаться. Геланор выглянул из-за полки и увидел, что неподалёку расположилась неразлучная троица в окружении гигантских свитков пергамента. Довольный Криви убрал камеру, не сводя с Гарри восхищённого взгляда. «А ведь он был одним из тех, кого окаменил василиск! — вспомнил Геланор. — Точно же, один из пострадавших увидел чудовище через камеру. Я, между прочим, тебя спас, мелкий придурок, а ты меня мерзким слизнем обзываешь». Колин мысленного укора не услышал и продолжал влюблённо пялиться на Поттера.

***

На уроке астрономии, на который слизеринцы отправились совместно с гриффиндорцами, Геланор украдкой наблюдал за Джинни. Девочка казалась очень взволнованной и постоянно ерзала, не следя за ходом занятия. Соседка по месту несколько раз спросила у неё, всё ли в порядке, а та ответила на вопрос лишь единожды, не заметив остальные. Это чем-то напоминало ломку наркомана. Геланору стало её немного жаль. Самую капельку. «А потому что нечего было отмахиваться от моей помощи, — проворчал он про себя. — Сама виновата, дура». Что ж, теперь Джинни была в безопасности и Тайная комната должна так и остаться легендой, а окаменение миссис Норрис — чьей-то злобной шуткой. Вот только это означало, что Гарри не попадёт в это место и не убьёт василиска. Может, тварюга издохнет сама через пару сотен лет? Раз она жаловалась на голод, это означает, что трубы Хогвартса не богаты на живность… «Интересно, если записать на волшебное радио пение петуха и закинуть в Тайную комнату, это сработает?» — подумал Геланор. Идея, как ему показалось, была не из плохих. Уж точно не хуже, чем идти на короля змей с мечом, который ему как зубочистка. «В Хогвартсе тот, кто просит помощи, всегда её получает», — вспомнилась ему цитата Дамблдора, в будущем часто используемая как эпиграф.  — Эй, Хогвартс, не поможешь начертить эту нудную карту? — неслышно пробормотал Геланор. Наконец занятие подошло к концу. Геланор так устал на уроке астрономии, что на ужине едва не заснул прямо за столом. Вернее, задремал, подперев щёку рукой и рассеянно вслушиваясь в гул голосов. Только когда в зале стало тихо, он встряхнулся и заметил, что большинство учеников разошлись по своим гостиным. Допив одним глотком остывший чай, Геланор последовал примеру большинства и отправился в подземелья. Но стоило ему войти в спальню, сон как рукой сняло. — Что ты творишь?! — вскричал он, оттаскивая Харпера от раскрытого чемодана. — Какого чёрта ты роешься в моих вещах?! Однокурсник вскинул на него перепуганный взгляд. Такой реакции по отношению к себе на лицах окружающих Геланору ещё не доводилось видеть. Бывало, на него смотрели с неприязнью, с восхищением, с завистью или непониманием, но не со страхом. Он отдёрнул руку, которой схватил Харпера за шкирку и отступил на шаг. — П-прости, — пролепетал тот. — Просто ты всегда давал мне заживляющее зелье, а сейчас я тебя не дождался и подумал, что могу взять сам… Не хотелось идти к мадам Помфри из-за ерунды… Геланор пинком захлопнул крышку чемодана, который, к счастью, ещё не был разворошен до самого дна. — Никогда не смей дотрагиваться до чужих вещей без разрешения, — холодно сказал он. — Пока я не дал тебе что-то сам — это воровство. Такое поведение достойно не слизеринца, а последнего маргинала. — Кого-кого? — не понял Харпер. — Закрой рот и иди спать. Вздохнув, Харпер залез на свою кровать и задёрнулся балдахином. Геланор слышал, как он шумно сопит от обиды.

***

Итак, оставлять дневник у себя было небезопасно. От него следовало избавиться как можно скорее, причём не просто избавиться, а уничтожить — самому или с чьей-то помощью. Первое представлялось почти нереальным, а второе было весьма рискованно. Об этом Геланор и размышлял по пути на урок по Защите, на всякий случай прихватив тетрадь с собой, ведь Харпер решил проспать сегодняшние занятия, а позволить ему находиться в одной комнате с крестражем было крайне неразумно. «Как же расправиться с этой штукой? Может быть, засунуть в куриную тушку и бросить василиску? Пойти к Дамблдору и сказать, что я случайно нашёл дневник и он показался мне странным?» Тот факт, что сегодня Локонс не пожелал ограничиться разыгрыванием сценок, а решил попрактиковаться, вселил в Геланора ещё более мрачное настроение. Ему было совершенно наплевать на каких-то там горящих, но не сгорающих великанов, заклинания против которых всем первокурсникам было прямо-таки жизненно необходимо знать. — Хитрый злодей наложил на великанов особые чары, и они ходили так неделями, поджигая леса и деревни! — распинался Локонс, театрально вскидывая руки. Геланор, как всегда, спрятался от глаз преподавателя на задней парте и вновь задумался, вслушиваясь в происходящее даже не впол, а вчетвертьуха. Всё-таки, похоже, директор был единственным выходом. Вот только знал ли он о существовании крестражей Волан-де-Морта? Насколько помнил Геланор, охота за крестражами началась в 1996 году, тогда Дамблдор и получил смертельное повреждение при попытке уничтожить кольцо Мраксов. «Подойду к нему и скажу: профессор, я нашел странный дневник и обнаружил, что он может общаться. Кажется, в нём сидит какой-то дух по имени Том Реддл, который утверждает, что знает о Тайной комнате. Я подумал, что стоит отнести это вам». Даже если директору и не известно о крестражах, после этого он должен догадаться, что к чему. Конечно, он будет ещё внимательнее присматриваться к Геланору, однако тот факт, что мальчик отдаст крестраж скажет о том, что он на стороне добра. Тогда Дамблдор, даже если станет подозревать, что он не обычный ребёнок, не отнесётся к нему как к угрозе и не создаст проблем в будущем… — Представьте только: вся деревня в огне, и мать с младенцем стоят в пламенном круге, на них вот-вот рухнет крыша, а великан заносит руку, чтобы снести колокольню! — прокричал Локонс. — И что же я сделал? — Что же вы сделали, профессор? — сцепив руки у рта, взволнованно спросила девочка с одной из передних парт. — Я сделал вот так! Агуаменти! Локонс взмахнул палочкой, и из неё тотчас хлынул фонтан воды, мгновенно облив весь класс. Ученики завизжали и повскакали с мест: их мантии промокли, а пергаменты с перьями смыло с парт. — Фините! — вскричал горе-преподаватель, тряся палочкой. — Фините, я сказал! Я нечаянно стукнул её за завтраком, поэтому она немного капризничает… Не беспокойтесь, дети, это всего лишь вода! «Всего лишь вода» тем временем заливала класс таким мощным потоком, что на полу были уже не просто лужи, а натуральный потоп. Локонс, как назло, вертел своей злосчастной палочкой туда-сюда, и фонтан то и дело бил в кого-то из студентов. Прикрывая лица от сильных струй, ученики бросились к выходу, натыкаясь друг на друга и переворачивая парты. В воде плавали учебники и прочие принадлежности, о которых никто не думал. Геланор помянул Локонса и его мамашу очень нехорошими словами, пользуясь тем, что в общем гвалте его не слышно, схватил в охапку сумку и помчался на выход вместе с остальными. Когда дверь открылась, ребят буквально вынесло в коридор мощной волной прямо перед идущим по своим делам Филчем. Бедняга завхоз схватился за голову и завопил то ли от злости, то ли от ужаса. Он замахал в воздухе руками, словно ветряная мельница, пытаясь ухватить кого-то из разбегающихся детей, и кричал что-то про наказания и террор. — Не волнуйтесь, мистер Филч, это просто учебная практика! — невозмутимо заявил Локонс, однако струя, напористо бьющая из палочки, от неловкого движения устремилась в завхоза и сбила его с ног. Изрыгая проклятия в адрес всего сущего, Филч проехал на спине по мокрому коридору до самой лестницы. К счастью, к месту происшествия уже спешила Макгонагалл. — Каков идиот! — в сердцах фыркнул Геланор, поспешивший убраться подальше от этого безобразия. Зайдя за угол, он открыл сумку, чтобы проверить состояние дневника. — Надеюсь, ты продрог до своих чернильных костей, сволочь, — проворчал он, выгребая мокрый пергамент. Через секунду он замер в неверии. Крестража в сумке не было.