***
Погода была премерзкой: уже четыре дня подряд моросил дождь. Это не смутило бы Геланора, ведь дождя он не боялся, если бы не слякоть, превращающая прогулку вокруг замка в забег по болоту. Он думал поискать Сириуса, но решил отложить это дело до лучшей погоды и появления приличного плана. Надо было продумать всё до мелочей. Раскрыть Петтигрю проще простого, а вот отпустить… К этому следовало подойти с умом и осторожностью. Шаг влево, шаг вправо — и всё полетит к чертям. Вернувшись вечером в гостиную после очередных занятий в компании Миртл, Геланор хотел покормить жабу, но обнаружил, что их теперь две. Обе сидели неподвижно, как статуи, и смотрели тупыми взглядами в стену, изредка моргая. — Что ещё за явление? — удивился он. — Кто размножил моего Златопуста? К нему подошёл Малфой. — Кажется, это жаба кретина Лонгботтома. Предлагаю пустить её на ингредиенты. Геланор сунул лишнюю жабу в карман, подальше от лап Малфоя, пока тот и вправду не прикончил животное. — Так и поступлю, — усмехнулся он и забавы ради спросил: — Кстати, Драко, это не ты пишешь мне любовные записки? Малфой скривился и одарил его таким взглядом, будто только что услышал обвинение в поцелуе с флоббер-червем. — Вьен, ты с метлы свалился? Сходи в больничное крыло. Геланор пошёл — только не в больничное крыло, а искать Невилла, чтобы вернуть ему потерявшегося питомца. Возле лестницы в гриффиндорскую башню он увидел Криви, сосредоточенно пытающегося убрать неприятного вида зелёное пятно с мантии. От пятна так и веяло близнецами Уизли. Геланор взмахнул палочкой и очистил мантию одноклассника. Это заклинание удавалось ему на ура. — Привет, Колин. Не видел Лонгботтома? Криви вздрогнул, посмотрел на него огромными глазами и молча ретировался. — Всегда пожалуйста, — проворчал Геланор ему вслед. Он подошёл ещё к паре человек с тем же вопросом, но те лишь пожали плечами. Наконец какой-то первокурсник дёрнул его за рукав. — Ты ищешь Невилла? Я его позову. «Хоть один нормальный гриффиндорец!» — Геланор мысленно возблагодарил Мерлина. Приближался час отбоя, а бросать Тревора в коридоре, ровно как и тащить к себе, ему не хотелось. Через пару минут на лестнице показался неуклюжий полноватый Лонгботтом. Он чуть не упал, когда под его ногой исчезла ступенька, и непременно скатился бы вниз, если бы не мускулистый старшекурсник, удержавший его за шиворот. — Вьен, да?.. — неуверенно спросил толстячок. — В чём дело? — У меня твоя жаба. Невилл побледнел как полотно и уставился на него с ужасом. — Ч-что ты хочешь за него? Я сделаю что скажешь, только не причиняй вред Тревору! Услышав это, Геланор рассмеялся. Лонгботтом побледнел ещё больше. — Жизнь жабы в обмен на твою, — он не мог не подтрунить над так смешно задрожавшим Невиллом. — Приходи сегодня в полночь к Запретному лесу, если не хочешь, чтобы я начал присылать тебе её по частям… Да шучу я, шучу, — увидев, что Лонгботтом медленно сползает по стенке, Геланор поспешил вручить ему Тревора. — С-спасибо, — пробормотал тот, прижимая к груди любимца. — И почему все гриффиндорцы считают меня исчадием зла? — полуриторически вздохнул Геланор. Он развернулся и хотел уйти, но Невилл схватил его за плечо. — Что? — Извини, — смущённо сказал уже успокоившийся Лонгботтом. — Я не хотел тебя обидеть. Просто переволновался сегодня, Тревора никак не мог найти, ну и… в общем, вот… Извини. — Всё нормально, — улыбнулся ему Геланор. — Я не обиделся. В гостиную он вернулся с чуть более поднятым настроением, чем четверть часа назад.***
Наступило очередное полнолуние — и Люпин пропал на неделю. Вместо него, к великому неудовольствию студентов, уроки вёл Снейп. Об интересных практиках пришлось забыть и писать длиннющие эссе на несколько свитков, что было весьма нудной работой. Геланор подумал, что ему очень не помешало бы где-нибудь достать Прытко Пишущее Перо, которым пользуются писатели третьесортной литературки и журналисты. Но увы, пока ему приходилось строчить вручную, слушая расстроенные вздохи одноклассников — те тоже были не в восторге от свалившейся на них писанины. Больше всего раздражал Харпер, постоянно спрашивающий, как пишется то или иное слово. Близились зимние каникулы, и Геланор совсем не был уверен, что хочет провести их дома. Это было подходящим временем, чтобы заняться воплощением своих идей: от экспериментов над зельями до тщательной подготовки почвы для поимки Петтигрю. Поразмыслив, Геланор написал родителям, что предпочёл бы остаться на каникулы в школе. На следующий день прилетела сова с письмом, в котором те выражали сожаление, но спорить особо не стали и согласились. Занятия в заброшенном туалете теперь сделались ежедневными. — Это было жестоко, — довольно хихикнула Миртл, когда подопытная крыса, вместо того, чтобы уснуть, распалась на две части со внутренностями наружу, фонтаном крови и прочими прелестями. — Это могло бы плохо сказаться на моей психике, но я закалён уроками Снейпа, — проворчал Геланор, заклинанием очищая себя от крысиной крови. Миртл с каким-то нездоровым интересом потыкала половинку крысы призрачным пальцем. — Давай подытожим, что же ты изобрёл за эти месяцы. Зелье, сжигающее стрекоз, зелье, плавящее унитаз, ничего не делающее зелье и крысорасчленяющее зелье. Не думаешь, что для гениального зельевара это слабовато? Будь она живым человеком, Геланор задумался бы о повторном испытании крысорасчленяющего зелья на ней. Но увы, Миртл была бесплотным призраком и не могла умереть во второй раз. — Мне всего двенадцать, — сказал он с улыбкой, не показывая обиды. — Назови хоть одного зельевара, который изобрёл что-то в моём возрасте. — Зигмунт Бадж, — не растерялась Миртл. — Своё первое открытие он совершил в восемь лет. Геланор разочарованно хмыкнул. — Ну, Бадж не варился до своего одиннадцатилетия в обществе магглов. — Так ты магглорождённый? — удивилось привидение. — Но на твоей мантии слизеринский значок! — Маггловоспитанный, — поправил девочку Геланор. — Родители то ли умерли, то ли бросили меня, и я попал в приют. — О-о-о… сочувствую, — совсем не сочувственно, а скорее довольно протянула Миртл, питающая слабость к различного вида трагедиям. — Нечему сочувствовать. У меня хорошая семья. Привидение покружило вокруг, распространяя неприятную прохладу. — Знаешь, а когда я была ещё жива, на Слизерине, на курс старше меня, учился мальчик из приюта. Он был лучшим студентом школы, старостой. Профессор Слизнорт в нём души не чаял, даже на уроках частенько о нём говорил. Это было необычно для Миртл, которая, вспоминая свою жизнь, рассказывала исключительно об издевательствах однокурсников и несправедливости всего мира. — У Слизнорта был какой-то закрытый клуб, и тот мальчик его посещал вместе с другими талантливыми учениками. Поговаривали, — она понизила голос, — что он в него влюблён. — Кто, мальчик? — удивился Геланор. — Да нет же, Слизнорт! Такой мерзкий старикашка был, фу! Миртл поёжилась, скорчив гримасу отвращения. — И магглорождённых недолюбливал. Я, между прочим, тоже была неплоха в зельеварении! Но кому интересна бедная некрасивая Миртл с Когтеврана, когда есть красавчики-слизеринцы! Гадкий, гадкий старикан! Она разрыдалась и нырнула в унитаз, подняв целое цунами брызг.***
Была уже середина рождественских каникул. В школе осталось совсем мало студентов, все однокурсники Геланора, как и большинство слизеринцев, разъехались. Зато неразлучная гриффиндорская троица на этот раз осталась в школе полным составом. Казалось, более подходящего времени, чтобы схватить Петтигрю, не найти. Вот только проворачивать разоблачение прямо в школе было слишком рискованно — если всё произойдёт на глазах у Дамблдора, преступнику ни за что не сбежать. Значит, сделать это следовало на открытом воздухе, подальше от школы, и обзавестись несколькими свидетелями, которые казались бы аврорам достаточно надёжными для показаний, но вместе с этим не представляли бы серьёзной силы, чтобы удержать Петтигрю. «Студенты, — решил Геланор. — С разных факультетов и курсов. Кто же это будет? Ну, Рон Уизли, как владелец крысы — точно. Наверно, и Гарри Поттер… Но лучше обойтись без Гермионы, она может помешать побегу. Ещё Невилл для создания хаоса. Кто-то со Слизерина… Джемма, наша староста, ей точно поверят. И староста Когтеврана». Оставалась проблема — превратить Коросту в человека. Заклинание Геланор, конечно, нашёл, но ему нужно было потренироваться, а анимагов под рукой было не так-то много. Надо было найти Сириуса, но тот и не думал показываться на глаза. «Значит, надо как-то приманить его. Подать знак, который поймёт только он…» — Держи своего кота при себе! — донёсся разъярённый возглас Рона. — Посмотри только, как исхудала Короста! — Глотик не виноват, у него охотничий инстинкт! Неразлучная троица как раз спустилась на обед. Уизли и Грэйнджер ссорились, делая свои проблемы достоянием общественности в лице десятка учеников и пары преподавателей, оставшихся в школе. «Точно, — подумал Геланор. — Живоглот». Рыжий кот Гермионы частенько куда-то отлучался из замка — как думала его владелица, по кошачьим делам. Вот только Геланору было известно, что кот не так-то прост, да и не совсем кот, а полукровка — наполовину жмыр. А проводил время Живоглот в компании Сириуса, которому уже на протяжении полугода безуспешно старался принести Петтигрю. Подкараулить заметного кота и вручить ему записку было куда проще, чем искать по окрестностям собаку. Геланор принялся раздумывать, как сформулировать послание, чтобы оно одновременно было понятным для Сириуса, бессмысленным для остальных и не выдавало самого Геланора с его необычными знаниями. «Пусть это будет не письмо, а рисунок, — решил он. — Чёрный волкодав… сидит под буком у озера, так и обозначу место встречи… А на небе — созвездие Большого Пса с яркой звездой, это даст понять, что я знаю его имя. Вроде должен догадаться, если не идиот». Придирчиво оглядев получившийся рисунок, Геланор приписал дату — через два дня, и наложил защитное заклинание, оберегающее от влаги и случайных повреждений. Захватив с собой книги, чтобы скрасить ожидание, он отправился караулить Живоглота. Этим вечером тот так и не появился, зато на следующее утро удалось перехватить кота, неспешно идущего в сторону теплиц. Геланор присел рядом с ним и почесал за ухом. Гладить такого пушистика было намного приятнее, чем холодную мокрую жабу, к тому же, кот, в отличие от амфибии, реагировал на прикосновения: зажмурился и громко замурчал, расправляя когти. — Смотри, — Геланор показал ему листок с рисунком. — Это послание для Сириуса. Анимага, с которым ты подружился. Я знаю, что крыса Уизли — это Питер Петтигрю и хочу помочь. Мяукни, если понял. Кот несколько секунд сверлил его круглыми оранжевыми глазами и наконец коротко мявкнул. — Отнеси ему. Геланор отдал Живоглоту листок. Тот мурлыкнул на прощание и потрусил по направлению к Запретному лесу.