Лорд Наоборот

После увиденного слизеринцы держались напряжённо. За завтраком каждый из них посчитал своим долгом произнести натянуто-приветливым голосом «Доброе утро, Геланор» и уткнуться в свою тарелку, сделав вид, что сегодняшняя овсянка с молоком невероятно привлекательна. Только однокурсники вели себя более-менее нормально, однако и в их действиях прослеживалось что-то новое: все придвинулись ближе к Геланору и говорили с ним больше, чем друг с другом. Анабель развернула свежий «Ежедневный пророк», который неловкая сова сбросила прямо ей на голову.  — Смотри-ка, твоё интервью на первой странице! На четверть листа в газете красовалось лицо Геланора, взирающего на фотографа (а теперь — на читателя) убийственным взглядом.  — Чего ты тут такой злой? — спросил Харпер. — Журналистка уродливая попалась?  — Посиди с ней час наедине, ещё не таким злым будешь, — проворчал Геланор. Он боялся даже посмотреть, что там про него понаписали.  — С ума сойти! — воскликнула Анабель, не дав ему толком настроиться на невероятные факты о себе. — Скитер решила, что ты внук Грин-де-Вальда! Харпер хрюкнул, поперхнулся тыквенным соком и закашлялся. Геланор схватил «Пророк» и быстро пробежал глазами текст. В глаза бросились до омерзения заезженные писательские штампы, которыми злоупотреблял и Локонс: «чёрные, как смоль, волосы и серые пронзительные глаза», «не по возрасту серьёзный взгляд, говорящий о том, что его обладатель многое пережил» и так далее. Спасибо, Скитер хоть не приписала его глазам блеск от непролитых слёз, а движениям — военную точность. Далее шли рассуждения журналистки и стройная логическая цепочка, выводящая из фразы «Я ничего не буду рассказывать о своей семье» неопровержимый факт, что Геланор — если не родной внук Грин-де-Вальда, то хотя бы двоюродный.  — Ясно, — сказал Геланор и отложил газету.  — Подожди, ты ещё не дошёл до своей любовной трагедии! — Анабель со смехом вернула ему «Пророк».  — Какой ещё трагедии? — испугался Геланор. Зная Скитер, можно было предположить, что она приписала ему отношения с жабой Невилла.  — Ты был влюблен в подругу детства, но она погибла ещё до того, как ты пошёл в школу. С тех пор ты закрыл свое сердце ото всех и пообещал себе никогда никого любить. «О, как мне знаком этот взгляд! — писала Рита. — Взгляд человека, который был глубоко и искренне влюблён и у которого смерть забрала любимую…»  — Действительно — с ума сойти, — мрачно сказал Геланор. — Напишу опровержение прямо сейчас. Бред пьяного единорога! И потребую компенсацию. Пусть трижды читают то, что собираются напечатать. Он перелистнул страницы, рассеянно глядя, что ещё пишут журналисты-придурки. На одной из последних страниц в нижнем углу скромно располагалась заметка в чёрной рамке: «Студент Хогвартса трагически погиб в результате несчастного случая». Геланор бросил взгляд на стол Пуффендуя и увидел, что один из старшекурсников демонстративно разорвал «Пророк» на мелкие части. Злиться было на что — СМИ фактически замяли убийство, а Турнир раздували как только могли. Самое возмутительное, что девяносто процентов волшебников воспринимали мир через «Ежедневный пророк», и если событие не окажется освещено, для них его все равно что не было, даже если они видели все своими глазами. Какие бы идиоты ни сидели в редакции «Пророка», он был силой, причём огромной. Сегодня третьекурсникам предстояло отсидеть два урока ЗОТИ, вместо которых Геланор хотел бы попрактиковаться в Империусе. Однако Элеонора наотрез отказалась пропускать Защиту.  — Ты, как Чемпион, освобождён от годовых экзаменов, а мне такой чести не предоставлено. Не хочу схлопотать «Тролля». Геланор не стал её уговаривать, хотя их занятия продвигались, по его мнению, непростительно медленно. Но делать нечего, он решил укрыться в библиотеке, чтобы накатать гигантскую жалобу в «Пророк», ссылаясь на все законы, которые они нарушили своей идиотской статейкой, и выбить у них компенсацию.  — Что, юноша, уже слишком умен, чтобы ходить на уроки? — язвительно поинтересовался портрет Делибия Докапывающегося.  — Вы совершенно правы, восхищаюсь вашей проницательностью, — отмахнулся Геланор и прошёл, не остановившись, оставив Делибия возмущаться в пустоту.  — Ну и поколение! Кошмар! — долетали до него возгласы портрета. В библиотеке, к счастью, было тихо. Только несколько первокурсников писали эссе, скрипя перьями. Геланор направился в отдел, который ранее никогда не посещал — с книгами о праве и законах. Уж кого он не ожидал здесь увидеть, так это Колина в компании Джинни, которые что-то обсуждали. Криви казался очень взволнованным: неловко ерзал, краснел и постоянно ерошил волосы. Геланор поспешил спрятаться за полкой и быстро прикинул, как ему незаметно подобраться поближе. Вообще-то он никогда не подслушивал разговоры сверстников нарочно, но сейчас поведение Колина что-то в нем задело. Почему он ведёт себя с Джинни так, как раньше вёл только с Геланором? Может, Крам где-то рядом? Геланор на всякий случай огляделся ещё раз, но никаких Крамов поблизости не увидел. Тогда он подкрался ближе, внимательно прислушиваясь.  — Серьёзно, Колин, это уже ненормально. Я устала, в конце концов!  — Ну Джинни, ну ты же знаешь, что мне не у кого больше попросить помощи! Я только тебе могу довериться! «Ах, не у кого, да? — Геланор почувствовал, как в груди вскипает злость. — Конечно, не у меня же просить! Того и гляди, действительно помогу!»  — Нет, это абсолютно ненормально — каждый день репетировать фразы для разговора!  — Но иначе я не могу! Я буду выглядеть, как полный кретин!  — Ты и так выглядишь как полный кретин! И если твой драгоценный Вьен до сих пор тебя не послал, значит его это устраивает. Злость мгновенно улетучилась. Геланор зажал рот рукой, чтобы не рассмеяться и не выдать свое присутствие. Криви заранее готовится к их общению! Почему-то это показалось не нелепым, а очень милым, хотя будь на месте Колина кто-то другой, Геланор бы просто покрутил пальцем у виска и постарался бы держаться подальше. «Ну всё. Похоже, я в него окончательно втрескался, — мысленно констатировал Геланор. — А что это значит? Это значит, что второе испытание у меня в кармане!»

***

Как принимают душ Чемпионы Турнира Трёх Волшебников? Да так же, как и вы, идиоты! Сначала нам приятненько, мы намокаем. А потом мы опускаем в воду свои яйца.

Миртл с любопытством склонилась над волшебным яйцом, почти касаясь его призрачными волосами, собранными в два жидких хвостика. — Это настоящее золото? — Какая разница? — пожал плечами Геланор и заклинанием очистил котёл от остатков прошлого зелья. — Смотри, как я раскрою его загадку. Агуаменти. Он наполнил котёл водой доверху и положил в него яйцо. — Ты что, будешь его варить? Золотое яйцо всмятку? Или вкрутую? — Разумеется нет! Мне просто нужно погрузить его в воду. Не в унитаз же класть… Геланор аккуратно расстегнул петельки на скорлупе и раздвинул её, словно пару лепестков. На этот раз сердцевина не издала ни дикого скрежета, ни визга. Полилась плавная песня, эхом отдаваясь от стен и звуча одновременно и нежно, и грозно. Русалочьи голоса посредством нескольких нехитрых метафор поведали о том, что подводные обитатели собираются украсть нечто дорогое Чемпиону и что на поиски даётся лишь час. — О, как интересно! — воскликнула Миртл. — Что же это будет? Или кто? Может быть, я? — Об этом подумаем позже, — уклончиво ответил Геланор. — Кстати, я слышал, что Гарри Поттер… — Тот красавчик со шрамом! — …этим вечером собирается зайти в ванную старост… С какого бока он красавчик? Ну да неважно. Я подумал, ты захочешь с ним… пообщаться. Взгляд Миртл сделался жадным, прямо как у Пивза, когда тот замышлял очередную довольно жёсткую шалость. — Да-а, — протянула она, расплывшись в лукавой улыбке. — Я обязательно к нему загляну. Спасибо! — Не за что. Не напомнишь пароль от ванной старост? — Сосновая свежесть, — охотно подсказала Миртл и, немного подумав, добавила. — Раз ты мне это рассказал, я тоже кое-что расскажу. Сюда заходил Грюм. — Что?! — вскричал Геланор, вскакивая с пола. — И ты молчала?! Привидение невинно развело руками и отлетело на несколько шагов. — Ну, ты не спрашивал. — Что он тут делал? — Повертелся вокруг твоего котла, соскрёб пару проб и ушёл. Геланор ощутил, что по спине побежали мурашки. Чёртов Грюм начал под него копать, причём неизвестно, какие выводы он мог сделать. — Ты ему что-то говорила? — Конечно же нет! За кого ты меня принимаешь? — обиженно фыркнула Миртл. — Он не спускался… вниз? — Нет. Только заглянул в котёл и всё. Геланор должен был бы вздохнуть с облегчением, но никакого облегчения не было. Разумеется, он не ожидал, что Грюм будет сидеть и плевать в потолок, спустив все на тормозах, но от готовности не стало менее тревожно. Ну хоть в Тайную комнату этот Пожиратель нос не сунул… Однако теперь он наверняка в курсе, что Геланор варит здесь Веритасерум, хотя тот всегда очищал котёл от остатков. Но такому хитрому ублюдку, как Грюм, ничего не стоит отыскать малюсенькое пятнышко и взять пробу на анализ. Из заброшенного туалета Геланор вышел в дурном настроении. Сейчас ему надо было найти Поттера и отправить на растерзание Миртл, а потом подумать, как держать Грюма в поле зрения и одновременно не подставиться.

***

После обеда предстоял последний в этот день урок — Уход за магическими существами. Геланор только что отправил внушительную по размерам и содержанию жалобу на «Ежедневный пророк» с требованием выплатить компенсацию в размере шестисот пятидесяти девяти галлеонов — это максимальная сумма, которую он сумел вывести из весьма неоднозначных пунктов магического права. Он особо не рассчитывал, что ему выплатят хоть что-то, но надеялся в скором времени увидеть опровержение идиотской статейке. Мерлин с ним, с Грин-де-Вальдом, но подруга детства?! Такой чуши он в жизни не читал. Уже у самого леса Геланор увидел гриффиндорцев. Колин тотчас устремился к нему, улыбаясь во все двадцать восемь зубов. — Привет! — закричал он ещё издали. — Привет, — ответил Геланор. — Как дела? — Отлично! Гляди, какой огромный кролик! Геланор посмотрел в направлении, куда указывал Криви, и увидел старого знакомого — гигантского кролика, которого наколдовал Харпер в Выручай-комнате. Зверь усердно опустошал грядку фиолетовой моркови, повалив колючую ограду. Из лесничей хижины вышел Хагрид. — Здорово, класс, — пробасил он. — Сегодня мы… Ах ты ж ирод, куда полез? Полувеликан заметил кролика, почти уничтожившего грядку и бросился спасать остатки моркови. Он легко поднял животное за уши и посадил возле студентов. С тех пор, как Геланор, Элеонора и Харпер сдали наколдованного зверя Макгонагалл, тот не только ни на капельку не растворился в воздухе, как должен был, но и набрал в весе. — Кто-то из детей удружил, — объяснял тем временем Хагрид. — Приходит ко мне, значит, профессор Макгонагалл с этим вот и говорит, чтобы я присмотрел за животинкой. Ученик его, оказывается, наколдовал, да так, что обратно не этого… не того, вот. Очень сильное оказалось заклинание, да, вот оно как… — Это был я, — похвастался Харпер. Он явно ожидал, что на него посмотрят с уважением, но класс рассмеялся. Все окружили лениво сидящего на месте кролика и принялись щупать его мягкую шелковистую шерсть.  — Приятный на ощупь, правда? — великан усмехнулся в нечесаную бороду. — Я его Подушкой назвал. А теперь пошлите, покажу вам соплохвоста. Студенты неохотно побрели за ним — никто не мечтал провести целый час рядом с этой тварью, рискуя получить ожоги. — Скоро Рождество… — пробормотал Криви, явно не знающий, о чём поговорить. — Да, и Святочный бал, — радостно ответил Геланор. — Говорят, Снейпа заставят танцевать с Макгонагалл. К его удивлению, Колин не засмеялся, а как-то понуро отвёл взгляд. — А почему ты никогда не ходишь в Хогсмид? — спустя минуту спросил он, перескочив на другую тему. Геланор и правда ещё ни разу не был в волшебной деревеньке, хотя подписанное его родителями разрешение ещё летом легло на стол декана. Он хотел бы сказать самому себе, что не ходит туда из-за того, что слишком занят или опасается нападения, но… правда была в том, что ему попросту не с кем было туда идти. Однокурсники его, конечно, уважали, но не стремились проводить выходные в его компании. Колин ходил туда в компании друзей-гриффиндорцев, к которым Геланор не хотел приближаться лишний раз. Гриффиндорцы и так на него злобно поглядывали, и он не сомневался, что если его заметят с Криви ещё и в Хогсмиде, ссоры будет не избежать. В Хогсмиде школьников одолевает дух свободы и они начинают творить такое, на что не решились бы в замке: вместо словесных перепалок происходят дуэли, а рядом нет медпункта, чтобы пострадавшим быстро оказали помощь. Харпер, например, был уже в шаге от того, чтобы лишиться права посещения — на его счету было три сражения, но это те, о которых узнали преподаватели. Без присмотра профессоров ссора наверняка перерастёт в драку, и Геланор не был уверен, что никого не покалечит. И на чьей стороне тогда решит остаться Колин, он не знал и не желал узнавать, опасаясь, что решение будет не в его пользу. Колин порылся в сумке и достал большое перо — чёрное с переливающимися тусклым светом голубыми кончиками. — Правда, красивое? Это тебе. В Хогсмиде столько всего интересного, даже лавка с перьями — и та как сказка! — О… спасибо, — Геланор немного растерялся, принимая подарок. Перо действительно ему понравилось. Хагрид привёл учеников к загону с соплохвостами и принялся объяснять, с какого конца к ним подступаться. — Смотрите сюды, видите сопло? Это, значит, хвост. Туда руки не сувать, обожгёт! Вот тута у них перед, но и отсюда их лучше не трогать. А с боков щупальца, током бьют. Пока преподаватель, обильно жестикулируя и на собственном примере показывая, как не следует подходить к химерам, к Геланору и Колину неожиданно приблизилась Билли Аркор. — Какие они страшные, жуть… Она давно не заговаривала с Геланором просто так. Ей определённо что-то было нужно. Действительно, Билли не стала ходить вокруг да около и спросила: — А ты уже решил, с кем пойдёшь на бал? — Вообще-то да. Извини, Билли. — Ничего, — натянуто улыбнулась та. — Я просто люблю танцевать. Ты не подумай, я не… Ну, в общем, ладно. Она отошла к однокурсникам-пуффендуйцам. Кей Миллер утешительно похлопал её по плечу, в ответ на что Билли пихнула его локтем в бок и что-то прошипела. Повернувшись к Колину, Геланор с удивлением увидел, что тот совсем погрустнел и даже не смотрит на него. — Ты… ты с Элеонорой встречаешься? — каким-то неестественным, сдавленным голосом спросил Криви. — Что? — изумился Геланор. — С чего ты взял? — Ну… вы часто куда-то уходите вместе… Я просто случайно заметил… Геланору еле удержался, чтобы не рассмеяться. — До сих пор я думал, что встречаюсь с тобой. И собирался пригласить тебя на бал. — Со… со мной? — С тобой. Криви смотрел на него, разинув рот и хлопая глазами, как будто сказанное было для него полной неожиданностью. Он что, думал, будто после года любовных записок Геланор смотрит на него исключительно как на друга? Ему и в голову не приходило, что его симпатия взаимна? — Ну так что, принимаешь приглашение? — Приглашение?.. Геланор мысленно восхитился собственной терпеливостью. Криви временами так безбожно тормозил, что даже самый спокойный человек вышел бы из себя. — На бал, Колин. Пойдёшь со мной? — Берегись! — закричал вдруг Хагрид. Геланор поспешно дёрнул Колина в сторону — на них ринулся соплохвост, которому надоело быть учебным пособием. Промахнувшись мимо намеченной жертвы, монстр развернулся к Гектору Джонсу и с цокотом устремился к нему. Тот выставил перед собой палочку, забыв о том, что только что говорил преподаватель — а говорил он, что соплохвосты маловосприимчивы к магии. К счастью, Хагрид успел схватить Джонса за шиворот. Соплохвост пробежал прямо под ним и оказался перед Харпером. Монстр угрожающе загремел хвостом со внушительным жалом, как у скорпиона, и снова кинулся в атаку. Но тут случилось неожиданное. Путь химере преградил Подушка. Огромный кролик грузно подпрыгнул и с соответствующей такой массивности силой, прямо как кенгуру, зарядил задними лапами соплохвосту в место, где у нормальных животных располагается голова, а у соплохвостов — какая-то непонятная конечность. Монстр отлетел метров на десять, несколько раз перевернувшись, и остался лежать на спине, суча в воздухе ногами. — Вот это да! — в восторге завопил Харпер. — Все видели? Это мой боевой кролик! Ко мне, Подушка! Кролик послушно подскакал к Джонатану и уселся у его ног, как большая сонная собака.

***

Вечером после ужина Геланор направился в Выручай-комнату, где спрятал позаимствованную без разрешения книгу из Запретной секции. Перед тем, как выйти, он помахал Колину, а тот покраснел и от смущения низко пригнулся к столу, но Геланор успел увидеть на его лице улыбку. Они пойдут на бал как пара! Пожалуй, всё же стоит попить зелье доброты, потому что гриффиндорцы определённо будут в ярости. Книгу Геланор спрятал не в варианте комнаты для хлама, куда даже Волан-де-Морт засунул свой крестраж, а в своём «штабе», в котором они с Элеонорой тренировались в Империусе. Там же он хранил свои запасы сыворотки правды. Пройдя в появившуюся в стене дверь, Геланор оказался в помещении, которое «обставил» по своему вкусу, сделав его похожим на слизеринские подземелья. В ящике массивного стола из чёрного дерева лежала книга под названием «Чары, повреждающие душу». В ней Геланор надеялся найти больше информации о природе души и узнать, влияют ли эти чары на магию. Взять хотя бы Волан-де-Морта — он распихал куски своей души по семи разным сосудам, но не стал слабее ни на каплю. Правда, слетел с катушек, но это уже другой разговор. Геланор раскрыл книгу. «Не читайте эту книгу!» — гласила надпись на первом листе. На второй странице красными чернилами были выведены жирные буквы: «Открывать книгу разрешено только убеждённым светлым магам! Я вас предупредила!» — Ага, да, спасибо, — проворчал Геланор и перелистнул сразу десять страниц, на которых возникали ещё другие предупредительные надписи. Наконец он добрался до первой главы: «Родовые проклятия и магия крови». Вряд ли это было то, что нужно, но тема от этого не стала менее интересной. К тому же, здесь подробно описывались ритуалы, которых не было в разрешённых книгах о родовых проклятиях. Автор книги считала, что некоторые проклятия крови, например Маледиктус, затрагивают не только тело, но и саму душу человека. Впрочем, внятных объяснений этой гипотезе не нашлось. Вторая глава называлась «Разговоры с духами и их опасность для волшебника». В ней говорилось о медиумах, которые могли насильно заставлять умерших людей становиться привидениями, но при этом и сами в скором времени сходили с ума, если злоупотребляли способностью. Это было похоже на действие воскрешающего камня, и привидения не застревали в этом мире дольше, чем жил призвавший их медиум, очевидно, подпитываясь его силой. Такие люди были чрезвычайно редки. Третья глава под названием «Двухпалочковая магия» заинтересовала Геланора больше всего. До этого он не слышал ни об одном колдуне, который способен был колдовать двумя палочками одновременно, и был бы очень не прочь научиться. Подумать только — боевая мощь фактически возрастает в два раза, а одновременно посланные заклятия не оставят противнику ни шанса! Он обязан был попытаться овладеть этой способностью. Тогда и Грюм не будет такой уж большой угрозой, и даже сам Волан-де-Морт! Однако последующая информация превзошла все его ожидания. «Если возьмёт волшебник или волшебница в каждую руку по палочке, то и сила его или её приумножится вдвое, — говорилось в книге. — Но не каждому дано творить подобное, ибо тьма лежит в основе этого умения. Потому как волшебная палочка и душа колдуна или ведьмы связаны, то и душу ему или ей надлежит надвое расколоть».