Чей туфля? (Заклинание, находящее владельца предмета.
По преданиям, впервые было использовано
Прекрасным Принцем для поисков Золушки.)
До Рождества оставалась всего пара дней, а до второго тура — два месяца. Самое время было озаботиться стратегией, и в этом Геланору нужна была помощь будущего пленника русалок. Колин отыскался легко. Он всегда вертелся где-то неподалёку: то «случайно» встречался во всех коридорах, куда бы Геланор ни пошёл, то сидел в библиотеке, закрывшись книгой, то прогуливался у лестницы, ведущей в слизеринские подземелья, делая вид, что просто шёл по своим делам. Геланор притворялся, что верит в случайность этих встреч, каждый раз перекидывался с ним парой слов, но времени у него было не так много, чтобы провести с ним целый день. Он тратил по несколько часов на эксперименты с зельями, которые нужно было тщательно перемешивать в определённое время суток, подогревать, охлаждать, вовремя добавлять ингредиенты… И всё лишь для того, чтобы узнать, что очередное предположение оказалось неверным и зелье не работает. Но Геланор не сдавался. Он знал, что открытия в этом деле — всегда результат либо случайности, либо долгих и упорных трудов. Также он неустанно тренировался в заклинаниях, особенно в боевых, которые теперь могли понадобиться ему как никогда. Он не позволял себе расслабиться и упорно работал и работал, чтобы обогнать даже старшекурсников. Программа пятого курса была уже пройдена, но заклинания для шестого никак ему не давались. Особенно сложно было с трансфигурацией — а именно она являлась самой обширной областью магии, применяющейся повсеместно, как в сражениях, так и в быту. Геланор понимал, что для своего возраста он довольно хорошо овладел магией, но этого было недостаточно. Он хотел большего, хотел сравниться со взрослыми колдунами, стать не хуже того же Крауча-младшего, а потом обогнать и Волан-де-Морта, и Дамблдора. А брать с собой Колина и заниматься в его присутствии он не мог — это означало признаться в том, что на самом деле он бездарность и добился всего не за счёт невероятных способностей, а обычной зубрежкой и почти гриффиндорским упрямством. Геланор не хотел, чтобы Криви узнал, что все его эксперименты с зельями терпят неудачи, а заклинания он тренирует по пять часов кряду. Колин, как обычно, вышел из-за угла, где наверняка поджидал минут пятнадцать, если не полчаса, и сделал вид, что просто проходит мимо. — Привет, Колин, как дела? Куда идёшь? — привычно спросил Геланор. Колин «шёл» в совятню, в которую последнее время так зачастил, как будто рассылал спам всем волшебникам Англии. — Давай прогуляемся к озеру. Хочу поговорить. — Конечно… Колин явно встревожился, и Геланор поспешил его успокоить: — Не волнуйся. Это просто о втором испытании. Они вышли из замка, чтобы оказаться подальше от студентов, которые могли их подслушать. Разговор был не из тех, которые можно было позволить услышать всей школе, иначе тайна испытания перестала бы быть тайной. — Ты уже понял, что будет на втором туре? — спросил Криви. — Разумеется, — Геланор рассказал ему о песне, которую пело яйцо под водой и о сути задания. — Я полагаю, организаторы собираются проиграть классический сценарий с принцессой в башне. Только вместо башни — озеро, а вместо дракона — его обитатели. — А принцесса? — А принцессой будешь ты. Колин почему-то очень смутился и принялся старательно поправлять воротник свитера. — Какая из меня принцесса… — пробормотал он. — Тебе ничего не придётся делать. Важно то, какой из меня рыцарь. — Ты лучше всех пройдёшь это испытание, я не сомневаюсь, — хотя Криви всё ещё прятал глаза, его голос был искренним. — С твоей помощью. Колин поднял на него удивлённый взгляд. — С моей? Но как? — Вся сложность испытания заключается в том, чтобы отыскать цель на дне озера. Но нам недаром дали подсказку — Чемпионы в этот раз должны подготовиться заранее. Я подумал о маячке. Знаешь те дурацкие парные кулоны, которые светятся, когда носящие их люди находятся рядом? — Ты хочешь использовать такой, чтобы он указал дорогу? — Именно, — подтвердил Геланор. — Надо только усилить чары, чтобы они действовали на расстоянии больше, чем полтора метра, это раз плюнуть. На самом деле дело было не на «раз плюнуть», а посложнее, но Геланор был уверен, что справится, хоть, может, и не с первой попытки. Он уже тренировал усиливающие чары на других заколдованных вещах, и они неплохо держались. Колин чуть ли не прыгал он радости. Сейчас он своим видом напоминал щенка, которому приказали принести палку, и тот в восторге от того, что будет полезен. — Я достану кулоны на следующем походе в Хогсмид! — Сходим вместе, — улыбнулся Геланор и взял его за руку.***
Настало рожденственское утро. Студенты, даже те, кто обычно любил поспать, в этот день просыпались пораньше, чтобы поскорее разобрать подарки. Геланор обнаружил у своей кровати четыре книги в красивых бумажных обёртках — то ли однокурсники сговорились, то ли мыслили, как и положено дуракам, одинаково. Элеонора подарила ему справочник по зельеварению, Харпер — роман о приключениях какого-то магозоолога, Анабель — книгу о предсказаниях, а Роза — «Занимательные задачи по арифмантике». Кроме этого, Геланор увидел ещё два свёртка. В одном оказалась коробка конфет и открытка со скупым поздравлением от Драко Малфоя — конфеты Геланор даже не собирался открывать, совершенно не уверенный в их безопасности. А вот второй был от Колина, который прямо сейчас, наверное, уже радовался полученному набору волшебных плёнок для колдоаппарата — Геланор потратил два вечера, изучая особенности разных плёнок, прежде чем заказать их в подарок. — Ну и уродство! От кого это? — Харпер расхохотался, глядя на вязаный шарф, который Геланор извлёк из свёртка. — Не твоё дело, — буркнул тот. Шарф явно был связан без магии — кривоватые петельки выдавали старательную, но не слишком умелую ручную работу. Несмотря на странный внешний вид и сомнительно подобранные цвета — фиолетовый и коричневый — он был приятным на ощупь и тёплым. Геланор тотчас намотал его на шею, чем вызвал у Харпера новый взрыв смеха. — Так и не расскажешь, кого пригласил на бал? — отсмеявшись, спросил Джонатан. — Скоро сам узнаешь. После завтрака Геланор забежал в совятню, чтобы отправить родителям открытку. Последнее время он всё реже получал от них письма — в этом отчасти была и его вина, ведь он часто забывал отправить им обычное субботнее послание, а магглам, чтобы отправить сову, надо было ехать в Косой переулок. Вполне понятно, что опекунам теперь было не до таких мелочей: миссис Уокер была уже на восьмом месяце. Как ни странно, сегодня Колина нигде не было видно. Геланор не нашёл его в Большом зале, не встречал в коридорах, а когда пошёл к гриффиндорской башне, то столкнулся с преградой в лице Рона Уизли. — Вьен, Мордред тебя задери, опять ты! — заорал он. — Что ты тут шастаешь, ищешь, где бы ещё подгадить? Из-за тебя у нас по спальне прыгают сорок жаб! Сорок жаб, Вьен! Я тебя ненавижу больше, чем Малфоя! Больше, чем Снейпа! Замолчать его заставил только проходящий мимо Крам — Геланор был уверен, что и он оказался тут не случайно. Рон захлопнул рот, но продолжал что-то шипеть сквозь зубы. — С Рождеством, Геланор, — кивнул ему Крам. — С Рождеством, Виктор. Это были первые слова, которыми они обменялись с самого начала Турнира. Крам ненадолго задержал взгляд на Роне и пошёл дальше. Геланор решил, что и ему лучше уйти, иначе он рискует нарваться на драку или, что ещё хуже, всё-таки получить законную половину жабьего выводка. День тянулся медленнее, чем хотелось бы. Бал должен был состояться вечером. Девчонки-младшекурсницы всё ещё с надеждой поглядывали на Геланора, который отказывался говорить, с кем идёт. Почему-то слизеринки считали, что студенты других факультетов по сравнению с ними — второй сорт, и у них ещё есть шанс отправиться на бал с Чемпионом. Пары старшекурсников определились уже давно: Драко пригласил Панси, хотя явно не испытывал к ней особо тёплых чувств, Крэбб и Гойл, как и ожидалось, никого не нашли. Дафну Гринграсс сопровождал Нотт, Милисенту Булстроуд — Блейз Забини. В основном пары состояли из однокурсников, но некоторые собирались пойти с иностранными студентами. Уоррингтон пригласил некую Елену Атанасову из Дурмстранга, чем неустанно хвастался, пока семикурсники не пригрозили превратить его язык в морского ежа. Наступил вечер. Одетые в цветные праздничные мантии ребята постепенно потянулись к Большому залу, где должно было состояться торжество. Геланор понял, что им с Колином следовало договориться о месте встречи, чтобы не искать друг друга в холле, ведь там собралась такая толпа, что начинало рябить в глазах. Он увидел Джинни, идущую под руку с Невиллом. Младшая Уизли так же заметила его и кивнула вправо — тут Геланор наконец и нашёл Колина, еле заметного среди высоких старшекурсников. Он протиснулся к Криви, который от волнения съёжился и казался совсем маленьким по сравнению с окружающими. Его тёмно-синяя мантия почти не отличалась от обычной школьной, а оранжевый галстук-бабочка особенно бросался в глаза на её фоне. — Привет… — робко пробормотал он. — Привет. Отлично выглядишь. Геланор протянул ему руку, и Колин неловко встал рядом. Бал вот-вот должен был начаться. Вдруг ударил колокол — не такой, который обычно возвещал о начале или конце урока, а переливчатый, торжественный. Двери Большого зала распахнулись, и пёстрая толпа учеников потянулась ко входу. Геланор и Колин отступили к стене, давая остальным пройти — Чемпионам и их партнёрам предстояло появиться перед всеми чуть позже. Наконец в холле осталось лишь восемь человек. Гарри Поттер глазами размером с собственные очки пялился то на Гермиону, стоящую под руку с Крамом, то на Геланора и Колина. Спутнице несколько раз пришлось одёрнуть его. Флёр и её партнёр с седьмого курса Когтеврана никого не удостаивали взглядом, Гермиона удивлённо приподняла брови, но улыбнулась. К ним подошла декан Гриффиндора в строгой тёмно-зелёной мантии. Лишь ожерелье на её шее говорило о том, что она всё-таки собралась на праздник. — Чемпионы и их спутники… кхм… Встаньте, пожалуйста, за мной, — Макгонагалл кашлянула, неодобрительно посмотрев на самую младшую пару, но ничего им не сказала. — Я немного волнуюсь, — прошептал Криви. — Вдруг это была плохая идея? В смысле идти вместе. Ты мог бы пригласить подругу… Геланор представил, как ведёт на бал Миртл. — Мог бы, но захотел пригласить тебя. Не волнуйся. Пошушукаются и забудут. Макгонагалл подняла руки, словно дирижёр, и двери Большого зала вновь открылись. Заиграл оркестр, и пары, друг за другом, прошествовали внутрь. Помещение было украшено просто волшебно: стены, покрытые льдом и инеем, сверкали, с потолка падали снежинки и свисали толстые гирлянды. Вместо четырёх длинных столов теперь стояло бессчетное количество маленьких круглых столиков, за которыми уже сидели студенты. Стол преподавателей всё так же был на месте, покрытый серебристой длинной скатертью, которая у самого пола превращалась в настоящий поток воды, но до конца вода так и не долетала, исчезая и рассыпаясь ослепительными искрами. Раздались аплодисменты, но хлопки не смогли до конца заглушить перешёптывания. Большая часть взглядов задержалась на единственной однополой паре, и Геланор запоздало сообразил, что совсем забыл о некоторых особенностях этого времени. Чёртов 1994 год! Здесь были распространены предрассудки не только о чистоте крови. «Да плевать, — подумал Геланор. — Кто посмеет что-то вякнуть — поздоровается за руку с праотцами». Свободные места за столом во главе зала, где уже сидели все судьи, за исключением Крауча-старшего, предназначались для Чемпионов и их спутников. Колин совсем побледнел и панически вцепился в руку Геланора. Тот мог только успокаивающе погладить его по плечу. — Интересно, — негромко, но так, чтобы его услышали все, сидящие за столом, проговорил Каркаров. — Не думал, что в Хогвартсе… — Восхитительные отбивные, не правда ли? — перебил его Дамблдор. — Их готовят по особому рецепту. Весь секрет лишь в том, чтобы добавить щепотку фенхеля. — Верно, — сквозь зубы проговорил директор Дурмстранга, с отвращением покосившись в сторону Геланора. Золотые тарелки наполнились едой, и Дамблдор первым приступил к трапезе, подавая пример остальным. Колин не спешил браться за нож и вилку и сгорбился, пригибаясь к столу. — Все на нас смотрят… — Это неизбежно, ведь мы во главе зала. Не обращай внимания. Просто представь, что все эти люди наколдованы, — как мог, попытался его успокоить Геланор. Колин пододвинул к себе бокал с клюквенным соком, но нечаянно опрокинул его, залив скатерть и мантию. Дамблдор тотчас взмахнул палочкой, убирая пятна. — Говорил же эльфам накладывать противоскользящие чары! — притворно вздохнул он. — После нового моющего средства Ливерты приборы становятся такими скользкими, что их невозможно удержать в руках. Криви залился румянцем и сжал снова наполнившийся бокал, не отрывая взгляда от тарелки. Геланор посмотрел на директора, и тот подмигнул ему. Геланор не мог не ответить лёгкой улыбкой. Он был благодарен Дамблдору за то, что тот сглаживает все неловкие моменты. Пожалуй, сейчас он почувствовал настоящую симпатию к старику. — Колин, всё в порядке, — прошептал он. — Не волнуйся так. Флёр, сидящая справа от них, громко фыркнула. А её кавалер капал слюной на богато убранный стол, ничего вокруг не замечая. — Погляди, как Хагрид смотрит на мадам Максим, — сказал Геланор, желая отвлечь Колина. — Держу пари, он в неё влюбился. — Гарри, Рон и Гермиона тоже так считают. Они с Хагридом друзья. Как думаешь, она тоже… ну… полувеликан? — Похоже на то. Многие считают, что она больна гигантизмом, но пропорции и движения говорят об обратном. При гигантизме она должна была бы страдать от артрита и ограничения подвижности. — Знаешь, — Колин наклонился к его уху. — А Деннис мечтает жениться на великанше. Геланор едва удержался, чтобы не сказать что-нибудь про гиперкомпенсацию. Взглянув ещё раз на столик, за которым сидели преподаватели, он обнаружил, что Снейп и Макгонагалл тихо переговариваются, то и дело поглядывая на него и Криви. Он не был уверен, что именно их так взволновало — то, что слизеринец пригласил на бал гриффиндорца, или то, что они оба парни. Когда ужин закончился, Дамблдор встал и взмахом палочки заставил столы отлететь к стенам, освободив центр зала. — А теперь — танцы! — объявил он. Рядом Гарри запутался в полах праздничной мантии и чуть не упал, повиснув на руке неодобрительно зашипевшей спутницы. Кажется, её звали Парвати. Зато Гермиона изящно порхнула на середину зала, увлекая за собой Виктора. — Гермиона и Крам, подумать только! — шёпотом воскликнул Колин и улыбнулся ей. Та ответила тем же. Заиграла медленная музыка, и пары закружились в танце. Постепенно толпа стоящих у стен людей редела, в то время как количество танцующих росло. Теперь почти никто не обращал на Чемпионов внимания — все были заняты собой. Движения Колина стали менее скованными и он наконец перестал дёргаться при каждом услышанном слове. — Ты здорово танцуешь, — сказал он. — А мне надо было больше тренироваться. Но Джинни меня уже убить готова. — Это всего лишь школьный бал, зачем так заморачиваться? — усмехнулся Геланор, переместив руку ему на талию, от чего Криви вздрогнул. — Что? Такова позиция в вальсе, не я её придумал. Приглашённый ансамбль без устали играл одну мелодию за другой. Спустя четыре танца Геланор решил, что с них хватит и предложил Колину прогуляться. Они вышли в холл, который зачаровали, сделав из него настоящий сад. Заснеженные кусты роз цвели, издавая нежный аромат, вдоль узких мощённых дорожек стояли скамейки. В местах поукромнее уже ютились парочки учеников. Вдалеке за кустами Геланор заметил чёрную фигуру Снейпа и поспешил увести Колина в противоположном направлении. — Давай посидим тут, — сказал он, облюбовав скрытую от любопытных глаз скамейку под крупным кустом. — Ладно… — еле слышно пробормотал Криви. — Чем займёмся? Геланор сделал вид, что задумался, но при этом бросил лукавый взгляд на Колина. — Ну, даже не знаю… По-моему, самое время для первого поцелуя. — П-по-поцелуя? Криви выглядел так, как будто увидел что-то потустороннее. Ангела с огненным мечом, например, или Зевса, почёсывающего беременное Дионисом бедро. — Но если ты не хочешь… — начал Геланор. — Нет! — перебил его Колин. — То есть да! Не не хочу, а… Он спрятал лицо в ладонях, зардевшись от смущения. Геланор почему-то почувствовал себя Серым Волком, который развращает маленькую Красную Шапочку. Что ж, даже если и так, нужно было действовать, пока не припёрся Охотник. Геланор придвинулся совсем близко к Колину и мягко убрал его руки от лица. — Наверху, между прочим, омела. У нас нет выбора. Он наклонился вперёд и коснулся его губ своими. Колин замер, затаив дыхание и глядя на него широко распахнутыми глазами, а потом вдруг рвано вдохнул и ответил на поцелуй, неумело и, пожалуй, слишком невесомо. Не то, чтобы Геланор умел целоваться… — Минус тридцать баллов с Гриффиндора. Минус тридцать баллов со Слизерина. Геланор от неожиданности чуть не свалился со скамейки, а Криви в панике вскочил и налетел прямо на возвышающегося над ними Снейпа. — Да почему? — возмущённо вскричал Геланор. На баллы ему было плевать, но вот за испорченный момент он готов был проклясть декана. — Потому что Святочный бал проводится для культурного обмена между школами, а не для обмена слюной между студентами. Ещё минус десять за неуважительный тон. С этими словами Снейп развернулся и стремительно ушёл. Колин, казалось, вот-вот расплачется. Чёртов декан своим внезапным появлением чуть не довёл их обоих до инфаркта, как, впрочем, и кучу других парочек. Издалека доносились рыдания какой-то девушки, которой Снейп тоже обломал романтику. — Какая же он сволочь! — в сердцах воскликнул Колин. Геланор глубоко вздохнул, подавляя вскипающую злость и желание погнаться за профессором с самими недобрыми намерениями.