***
Ровно в четыре часа Геланор пришёл к условленному месту. В коридоре не было никого, только безрукая статуя одиноко возвышалась у стены. — Уизли, — негромко позвал он, но не услышал ответа. Похоже, Рон не явился на встречу, которую назначил сам. Подождав несколько минут, Геланор решил уйти, но тут ему на глаза попалась прилипшая к ноге статуи бумажка. Вряд ли она случайная упала в такое место и, скорее всего, была запиской, предназначенной для кого-то. Для кого-то, кого позвали сюда подраться. «Да, конечно, так я и взял в руки записку от брата Фреда и Джорджа», — мысленно фыркнул Геланор, взмахом волшебной палочки заставляя бумагу подняться в воздух и развернуться. Щепотка едва заметного порошка высыпалась на каменный пол. «Так-так-так… Имеем подлейшую попытку отравления. От Уизли? Совершенно не гриффиндорский стиль». Можно было бы сбегать за стерильной пробиркой, чтобы собрать порошок и провести анализ, но это заняло бы время, за которое кто-то другой мог дотронуться до этого неизвестного вещества. Трансфигурированные пробирки, как Геланор знал, не подходят для некоторых веществ, поэтому решил не рисковать. Геланор направил палочку на своё горло. — Сонорус. Профессор Снейп! Поднимитесь, пожалуйста, к статуе Лория Безрукого! Не прошло и минуты, как вокруг собралась половина школы — все услышали голос, усиленный магией. Геланор наколдовал пылающую ленту вокруг рассыпанного порошка и спокойно стоял с видом полицейского в самом расцвете эмоционального выгорания. Наконец Снейп продрался через толпу. — Разошлись все! Живо! Что вы тут устроили, Вьен? — Всего лишь предосторожность, профессор. Я обнаружил неизвестное вещество и решил позвать вас. Зельевар достал палочку и заставил порошок взлететь. — Это всего лишь чесоточная пудра, — процедил он сквозь зубы. — И ради этого вы отвлекли меня от подготовки второго испытания? — А могла быть взрывчатка, сэр, — с серьезным выражением лица сказал Геланор. — Или разъедающий яд. — Что ж… — Снейп бросил раздраженный взгляд на все ещё толпящихся в коридоре учеников и громко произнес: — Пятнадцать баллов за бдительность. Но в следующий раз позовите сперва мистера Филча. А ещё лучше — проверьте на себе, — уже вполголоса прошипел он. — Так вы освободите окружающих от ненужных проблем. Если очень повезёт — навсегда.***
— Миртл, не поверишь, меня пытались убить, — заявил Геланор, войдя в заброшенный туалет для девочек. Привидение тотчас вылетело из кабинки, крайне обрадованное. — Правда? И как, успешно? Геланор со стуком положил на умывальник справочник «Зелья: сухие и сыпучие» и быстро пролистал до середины. — Чесоточная пудра. — Чесоточная пудра?! — воскликнула Миртл. — Да кто же так убивает? — Посмотри на состав. Главный ингредиент — яд глизня. — Ну и что? — И то, что я сейчас работаю над зельем, в которое входит корень асфоделя. А знаешь, что он даёт при контакте с ядом глизня? Смертельно опасную отраву. Миртл заинтересованно заглянула в справочник. — О-о… И кто же хотел тебя убить? — Хотел — любой волшебник, какого ни возьми. А вот пытался — Грюм, — с уверенностью сказал Геланор. Миртл расхохоталась противным тонким смехом. — Ты такой забавный! Если бы это был Грюм, ты бы тут не стоял. — А он и не собирался устраивать серьёзное покушение. Думаю, это предупреждение. Привидение рассмеялось ещё громче и несколько раз перевернулось в воздухе от радости — почему-то слова Геланора очень его веселили. — Что смешного? — разозлился он. — Сама же видела, как он ковырялся в моём котле! — Параноик ты, вот ты кто! — А ты мёртвая! — огрызнулся Геланор, сунул справочник в сумку и выскочил из туалета до того, как Миртл успела открыть рот, чтобы разразиться горестным воем прямо у него над ухом. Он ощутил лёгкий укол совести, когда из-за быстро захлопнутой двери до него донёсся громкий плач, но почти не обратил на внимания. «Сама виновата, — подумал он. — Это я-то параноик? Дура!» С Грюмом надо было что-то делать. Теперь у лже-преподавателя появилась возможность убить его, не поставив под угрозу Турнир. И эту возможность ему предоставил сам Геланор. Наверняка, в школе насчитается с десяток, если не больше, студентов, которые желают ему смерти, и Грюму достаточно было подстроить всё так, будто кто-то претворил желание в жизнь. Душещипательная статейка в «Пророке», пара-тройка исключённых студентов — вот и все последствия. Поттер выиграет Турнир, Волан-де-Морт воскреснет. Этого нельзя было допустить.***
Геланор поднял жабу, сидящую на его ладони, на уровень глаз. — Пришло твоё время, Златопуст. Амфибия равнодушно смотрела в сторону, не подозревая, какая ей уготована честь. В сумке у Геланора лежали два аккуратно обёрнутых в мягкую ткань куриных яйца. Он даже задумался, не стоит ли всё-таки взять половину жабьего выводка у Невилла — тогда можно будет создать целую ферму по высиживанию василисков, однако решил, что пока ему хватит и одного. Он всё ещё сомневался, где следует обустроить гнездо. Поначалу Тайная комната казалась идеальным вариантом, но теперь он опасался, что туда может проникнуть директор или, ещё хуже, Грюм. С одной стороны, секретное подземелье было очень удобным для гигантской змеи: лабиринт труб, возможность быстро проникнуть на верхние этажи и так же быстро скрыться, живность для питания — в общем, отличные условия. Однако Тайная комната была уже не слишком-то тайной. Поэтому Геланор сделал выбор в пользу Выручай-комнаты. Этот вариант был очень неплох на то время, пока жаба сидит на яйце — так куда удобнее каждый день кормить её, безо всякой необходимости преодолевать немалый путь по старым трубам. А потом, когда василиск вылупится, можно будет перенести его на новое место. Приняв решение, Геланор отнёс Локонса на восьмой этаж, где вызвал Выручай-комнату в виде своего «кабинета». Выбрав яйцо, которое казалось ему поздоровее, он устроил его на полке шкафа, подложив маленькую подушку. — Вот так, — пробормотал он, усаживая жабу. — Петрификус Тоталус. Не бойся, я буду приходить сюда дважды в день, чтобы тебя покормить. На всякий случай Геланор снял с Локонса бантик, чтобы никто не смог опознать жабу, и ушёл, оставив парализованного питомца сидеть на яйце.***
— Ничего себе! Смотри, что про тебя понаписали. Анабель сунула под нос Геланору свежую газету. Тот вздохнул, готовясь прочитать ядовитую статейку, в которой все графоманы «Пророка» поливали его, школу и Дамблдора грязью, но с удивлением обнаружил, что заголовок не касался исключительно его. «Святочный бал в Хогвартсе: кого пригласили Чемпионы?» Как ни странно, больше всех в статьях досталось Гермионе, которую обвинили в тяге к знаменитостям и подробно прошлись по её «отношениям» с Поттером, а затем и с Крамом. Ожидаемо, автором этой заметки была Скиттер. «Самый младший Чемпион, очевидно, не нашёл себе достойной пары, либо вовсе не пожелал демонстрировать свою личную жизнь, поэтому пригласил на бал лучшего друга», — писала некая Кенерри. — Лучшего друга? — вслух повторил Геланор. Харпер заржал на весь зал и чуть не подавился куриной ножкой, но это не прибавило ему сдержанности. Откашлявшись, он продолжил хохотать пуще прежнего. — Так я не поняла, — Роза нахмурилась, пробегая глазами по строчкам. — Значит, ты с ним не встречаешься? Но с каких пор Криви — твой лучший друг? — И у тебя «Пророк» вместо мозга? — хмыкнул Геланор. — Какая-то журналистка одним глазом увидела бал, додумала историю, а ты веришь её статье больше, чем своим наблюдениям? — Делать мне нечего, за тобой наблюдать, — обиженно надулась Роза и отвернулась. — Кстати говоря, а где твой «лучший друг»? — спросил Харпер, всё ещё похрюкивая от смеха. Геланор посмотрел на стол гриффиндорцев и действительно не увидел среди них Колина. Его место между Джинни и Эндрю до сих пустовало. Геланор не нашёл его до начала завтрака, а сейчас приближался уже конец, и некоторые студенты расходились, а Криви так и не появился. Уизли подняла голову и встретилась с ним взглядом. По её глазам едва ли можно было что-то понять, однако Геланор почувствовал тревогу. Он сделал знак Джинни и поднялся. — Ох, зря я ему напомнил, — пробормотал за спиной Харпер. Геланору пришлось ждать у входа в зал, пока Уизли, унаследовавшая семейный аппетит, хоть и не в тех масштабах, что Рон, соизволит доесть свой пудинг и сладости. Наконец она вышла в холл, на ходу дожёвывая мармеладного червячка. — Где Колин? — В больничном крыле, — мрачно ответила она. — За что тебе спасибо. — Что? — тихо переспросил Геланор, чувствуя, как лицо каменеет. — Со слухом проблемы? В больничном крыле он, с переломом. Какой-то мудак столкнул его с лестницы, а за что — сам догадаешься, умник. Геланор молча развернулся и пошёл прочь. Он направлялся в лазарет быстрым шагом, но не переходил на бег, на ходу пытаясь успокоить вскипающую злость. На кого он злился? Сложно было сказать. На себя, за свою непредусмотрительность? Вряд ли. С чего бы ему чувствовать вину за то, что другие — подлые ублюдки? На Криви, который не рассказал ему о своих проблемах? Нет, на Колина с его невинной мордашкой невозможно было злиться ни при каких условиях. А вот на тех, кто на него напал — определённо. Геланор вошёл в лазарет, ища глазами Колина. Сейчас здесь было всего несколько человек: трое девочек с простудой тихо жаловались друг другу на мерзкий вкус перцового зелья, а из-за ширмы в конце комнаты торчала волосатая нога Уоррингтона. Колин лежал на кровати, без интереса читая утреннюю газету. Его левая рука была перевязана. Услышав шаги, он обернулся и тут же поморщился от боли, невольно схватившись за плечо. Тем не менее, на его лице расцвела улыбка, когда Геланор сел возле его постели. — Привет! — затараторил он. — Я вот с лестницы упал. Представляешь, какой я неуклюжий! Совсем забыл про исчезающую ступеньку. — Колин, я знаю, что тебя столкнули, — со вздохом сказал Геланор, опустив глаза. Ему не хотелось, чтобы Колин увидел ярость в его взгляде. Как же он ненавидел уродов с извращённой моралью, которые диктуют другим, как жить, кого любить и что уважать! — Кто это был? — Никто, честно… — Не лги мне. Пожалуйста. Он посмотрел на Криви, и теперь уже тот отвёл глаза. — Я не знаю. Не успел заметить. — А с кем ты ссорился? — Да много с кем… — пробормотал Колин. — Геланор, не надо об этом думать. Это ерунда. — Хорошенькая ерунда! — возмущённо прошипел Геланор, оглянувшись на мадам Помфри с опаской, как бы на его не выгнала. — Если ты решишь замолчать этот случай, они почувствуют себя безнаказанными и устроят что-то ещё хуже! — Я разберусь, — упрямо повторил Криви. Разберётся он, как же! Зная Колина, можно было не сомневаться, что его метод решения проблем — подойти и сказать что-то вроде «давайте не обижать друг друга, а то я не буду с вами разговаривать». Нет уж, Геланор должен был взять дело в свои руки и показать всем желающим подкрасться сзади и толкнуть, что за такое они парой сломанных конечностей не отделаются.