***
Февраль выдался холодным. Хотя осадков не было с самого января, мороз и не думал отступать. Застарелый снег лежал в теневых местах, совсем заледенев, и не таял, даже когда на него падали редкие лучи солнца. «И в такую погоду лезть в озеро? — с неудовольствием думал Геланор. — Да никаких согревающих чар не хватит! А пленники? Надеюсь, организаторы все как следует продумали, чтобы не дать им замерзнуть…» На уроках травологии третьекурсникам приходилось работать, не покладая рук, потому что какой-то умник разбил стекло в теплице и рассада кактусов-кровопийц успела простудиться. Теперь студенты ухаживали за больными растениями, кутая их в шерстяную ткань и отпаивая тёплой коровьей кровью. На занятиях Хагрида мёрзнуть не приходилось — соплохвосты были отличными обогревателями. Жаль, что плевались огнём и норовили оторвать руки и ноги. Геланор даже начал задумываться, не захватить ли одну особь на третий тур. Вполне достаточно будет перенести только соплохвоста на кладбище — а дальше тварь сама уничтожит все, что найдёт. Преподаватели, будто сговорившись, забрасывали студентов бесполезными заданиями — то эссе, то сочинение, то просто дополнительное чтение по совершенно идиотским книжонкам. Даже если Геланор идеально знал тему, ему все равно приходилось через силу читать историю какого-нибудь заклятия или зелья и писать психологический портрет создателя или другую подобную чушь. Только уроки Защиты — вернее, окна вместо них — давали передышку. — Грюм вообще перестал вспоминать про тебя, — сообщил как-то Колин. — Раньше ворчал «Опять Вьена нет, он у меня допрыгается», а теперь ни слова. Геланор даже не знал, хорошо это или плохо. Пока казалось, что хорошо. Но не аукнется ли это ему чуть позже? Сложно было сказать, что на уме у Грюма. Может, что-то планирует, а может, и правда махнул рукой на нерадивого ученика. Он тут, в конце концов, не ради того, чтобы обучать детей. Или может, сам Дамблдор велел ему оставить Геланора в покое? Кто бы их разобрал… Занятия с Элеонорой проходили, в лучшем случае, раз в пару недель. Но теперь у Геланора получалось достаточно хорошо накладывать Империус. Правда, Элеонора в этом преуспела ещё больше, но что поделать — издержки обучения в компании. Подходила к концу третья неделя февраля. За три дня до испытания Геланор отдал кулон Колину. — Носи его под рубашкой, — сказал он. — Лучше, чтобы никто из организаторов не заметил, мало ли. Впрочем, кулоны им попались в форме сердечка, а такое ни один мальчик не стал бы носить поверх одежды, если не желал привлечь тонны сомнительного внимания. Наконец наступило двадцать второе февраля — день испытания. — А ты точно не умрёшь? — с тревогой спросила Роза. — Трелони такого напредсказывала… — Посуди сама, — ответил Геланор. — Я физически не могу совместить смерть от укуса, огня, удушения, удара кинжалом и проклятия. Как минумум четыре из её предсказаний неверны, а если так, то какова вероятность, что верно пятое? Роза не выглядела убежденной. — К тому же, я видел в чаинках, что испытание пройдёт успешно, — прибег Геланор к последнему аргументу. После этого однокурсница почти успокоилась. — Возьми на удачу, — она протянула ему плетёный браслет. В этот раз на завтрак спустились поздно, когда большинство учеников уже поели и разошлись занимать места на трибунах. За слизеринским столом, в числе прочих, сидел Гойл, который при появлении Геланора почему-то встрепенулся. Ни Крэбба, ни Малфоя рядом не было. Стоило третьекурсникам сесть, как Гойл отодвинул тарелку и подошёл к ним. — А… — начал он, почесывая в затылке. На этом и застопорился. — …вада Кедавра! — докончил за него Геланор. — Как здорово, что мы понимаем друг друга с полуслова. Вокруг захихикали. — Не, — Гойл помотал коротко остриженной головой. — Если выживешь на испытании, давай сливочным пивом тебя угощу. Харпер фыркнул, а девчонки насторожились. Геланор еле удержался, чтобы не воскликнуть вслух «Оно говорящее!» — Извини, Грегори, ты не в моём вкусе. — А? — переспросил тот. — А-а… Не-е. Я не из этих. Я просто. У Гойла ничего не бывало просто — только по чьему-то приказу. На собственные решения эта гора мускулов без намёка на мозг не была способна. Геланору стало любопытно, что от него хотят. — Ладно, посмотрим, — сказал он. — Пора идти. Вон уже Снейп мне делает знаки. Допив одним глотком тыквенный сок, Геланор направился к декану, который со злобой в глазах ожидал его, нетерпеливо барабаня пальцами по локтю. — Не торопитесь так, мистер Вьен, — процедил зельевар. — Ни к чему спешить. Ради вас и начало тура отложат, если решите опоздать. Он повёл Геланора к озеру. Когда за деревьями показались трибуны, стало ясно, что ни о каком опоздании и речи не могло идти — занята была лишь половина мест. Даже судьи ещё не собрались — на месте были только Дамблдор и Бэгмен. У причала стояли Крам и Флёр. Девушка недовольно морщилась и без устали возмущалась: — Отвратительный климат! Здесь просто невозможно находиться! Когда уже начнут? Я хочу поскорее принять горячий ванна! Геланор поправил тёплый шарф — подарок Колина. Он грел так хорошо, что можно было обойтись даже без дополнительных чар. Жаль, только Колин не видел, как отлично этот шарф защищает от морозного ветра. Наконец трибуны заполнились людьми, и судьи расселись на свои места. Бэгмен свистнул в свисток, привлекая к себе внимание. Как раз в этот момент к причалу подбежал запыхавшийся Гарри — успел минута в минуту. Второй тур начался.***
С причала рыбачил апостол Андрей, А Спаситель ходил по воде. И Андрей от картины такой охренел, Он такого не видел нигде. И Андрей, заикаясь, сумел вопросить: Расскажи мне скорей, в чем секрет! И Спаситель ответил: спокойно, Андрей, Никакого секрета здесь нет. Видишь, там, на воде, толстый слой вещества? Это твёрдое вещество называется лёд. Он на этой реке уже месяца два. Зима на дворе, Зима на дворе, Зима на дворе, идиот!
— Дамы и господа, добро пожаловать на второй тур! — вещал Бэгмен. — Прежде, чем мы начнём, хочу напомнить, что к правилам был добавлен ещё один пункт: участникам запрещается прибегать к помощи домовых эльфов. К аплодисментам на трибунах прибавился смех. — Итак, у Чемпионов есть один час, чтобы найти и вернуть украденное. Готовы? Начинаем по моему свистку! Геланор бросил взгляд на остальных Чемпионов. Крам был абсолютно спокоен, Флёр подрагивала от холода, что-то неслышно бормоча себе под нос — наверно, опять ругала местный климат. На Поттера было жалко смотреть: помятый, растерянный, он, казалось, не соображал, что от него хотят. Геланор размотал шарф и бережно повесил его на деревянное ограждение, наложив заклинание от повреждений. — И-и-и начали! — закричал Бэгмен и оглушительно свистнул в золотой свиток. Крам моментально сиганул в озеро, на лету превращаясь в акулу. Флёр наколдовала головной пузырь и только после этого прыгнула в воду, а Гарри, дрожа, раздевался, жуя жабросли. «Водоотталкивающих чар мы, конечно же, не знаем, поэтому устроим стриптиз на потеху публике», — ехидно подумал Геланор. — Прыгай, я жду, — сказал он Поттеру. — А сам что не прыгаешь? — пробурчал тот, стягивая с себя носки. — После того, как я начну, тебе будет сложно погрузиться. Толпа кричала, не понимая, почему хогвартские Чемпионы мешкают. — Надеюсь, ты не собираешься выкинуть что-то, что убьёт всех нас, — бросил Гарри перед тем, как войти в воду. — Удачи! — Геланор помахал ему рукой. Как только Поттер скрылся под водой, он вынул волшебную палочку. — Ну что ж, пора возрождать старые добрые традиции, — усмехнулся он про себя. — Глациус! Вода, повинуясь движению палочки, начала быстро покрываться слоем льда — сперва тонким, но он все быстрее и быстрее наращивал объём. Ледяная дорожка с треском тянулась к середине водоёма. Где-то спустя минуту Геланор решил, что лёд достаточно надёжен, и ступил на замёрзшую гладь. Затем он достал кулон и постучал по нему со словами: — Магикус Экстремус. Еле заметный розовый свет зажёгся в сердцевине кулона — оказалось, ему достался девчачий. Синий кулон находился у Колина. — Джеминио. С тихим звоном подвеска начала размножаться: одна копия, другая, третья… Геланор еле успевал направлять их целыми стайками, размещая, словно сигнальные огоньки, над озером. Не прошло и десяти минут, как над поверхностью воды зависло множество кулонов разной степени яркости. Геланор уверенно направился к самому яркому скоплению, прокладывая перед собой ледяную дорожку. Остановившись там, он наколдовал головной пузырь, наложил дополнительные согревающие и водоотталкивающие чары и прыгнул в воду. Согревающее заклинание действовало так хорошо, что он даже не ощутил температуры воды. Зато видно было плохо — сплошная муть. Геланор опускался в глубину, внимательно всматриваясь в темноту перед собой, которая постепенно прояснялась. Он видел неясные тени и мелких рыбок, снующих туда-сюда. Вскоре внизу показались очертания подводного города: каменные здания, площади, улицы и огромная статуя на возвышении. «Пора», — подумал Геланор и вытащил из кармана несколько шариков вишнёвого цвета. — Энгоргио, — сказал он, направив палочку на шарик. — Джеминио. Множество копий пошло ко дну, оставляя за собой мелкие пузырьки и окрашивая воду в темно-красный цвет. Это были винные бомбочки — такую можно было бросить в графин с водой и получить дешёвый алкогольный напиток с приторным ароматизатором и резким вкусом спирта. Геланор знал: человек при вдыхании паров спирта может опьянеть. А что насчёт дыхания жабрами? Когда он подплыл к статуе, к хвосту которой были привязаны четверо пленников, русалки и тритоны уже были несколько… навеселе. Геланор понадеялся, что русалки больше схожи с людьми, чем с рыбами, и то, что некоторые из них плавали кверху брюхом — не дурной знак. Все пленники — Колин, Гермиона, Рон и маленькая девочка — спали, ничего вокруг не замечая. Спящий Криви, даже несмотря на довольно мрачное окружение, выглядел так мило, что Геланор не удержался от улыбки. Сердце забилось быстрее. Он подплыл к Колину, заклинанием перерезал верёвку и подхватил его за талию. Немного подумал и подобрался к Рону… Само собой, освобождать ещё одного пленника он не собирался. Геланор поднёс палочку ко лбу Уизли и вывел крупными печатными буквами: «ОЛУХ». А потом пририсовал усы. С чувством выполненного долга от оттолкнулся от статуи и поплыл наверх, к свету, тем более, что воздух в головном пузыре уже становился спёртым. Колин проснулся, как только они вынырнули на поверхность. Он зажмурился от ударившего в глаза солнца и вцепился в плечи Геланора. — Ты меня нашёл! — радостно воскликнул он. — Сколько времени прошло? А почему все молчат? Геланор и Колин выбрались на ледяную дорожку. Люди на трибунах с безмолвным ужасом смотрели на них… Нет, не на них. На тёмно-красное пятно, расползающееся по поверхности. — Это не кровь, — крикнул им Геланор. — Это вино. — Вино? — изумлённо переспросил Криви. — Ну ничего себе! Расскажи потом подробности! Расскажешь же? — Конечно. А пока пойдём на берег. Бэгмен смущённо прокашлялся и объявил: — Двадцать три минуты. Геланор Вьен выполнил задание первым. Вернувшись на причал, Геланор взял свой шарф и вновь обмотал вокруг шеи. Сияющий Колин стоял рядом, чуть ли не подпрыгивая на месте от возбуждения. Было видно, что он хочет затискать его в объятиях, но не может позволить себе этого на глазах у толпы. А Геланор, ловя на себе полные укора взгляды преподавателей, думал, что, похоже, он опять натворил что-то не очень хорошее.***
— Что я тебе говорил про экосистемы, Вьен?! Грюм налетел на него, едва Геланор вошёл в палатку для Чемпионов. Колина преподаватели отправили на осмотр к мадам Помфри — «на всякий случай», а вернее, чтобы не мешался под ногами. За спиной профессора Защиты стояли злые Снейп и Стебль. — Но я же не испарил озеро, — возразил Геланор. — И вообще ничего такого не сделал. — Ничего не сделал? — заорал Грюм. — Превратить воду в вино — это, по-твоему, ничего?! Подводные обитатели получили серьёзные ожоги жабр, потому что тебе вздумалось поиграть в Иисуса, мать его Марию, Христа! — Когда участник подвергается смертельному риску — так всё нормально, но стоит только нечаянно навредить «врагам» в целях самозащиты — объявляют чуть ли не преступником, — Геланор нахмурился и скрестил руки на груди, с вызовом глядя на Грюма. — Повторю то же, что говорил после первого тура. Безопасностью должны были озаботиться организаторы. — Редчайшие водоросли погибнут после контакта со спиртом! — не выдержала профессор Стебль. — На восстановление их численности уйдёт несколько лет! Минус пятьдесят баллов со Слизерина, мистер Вьен! Не ожидала от вас подобного безрассудства! — Отвратительный поступок, Вьен, — прошипел Снейп, с прищуром рассматривая Геланора. — Не говорите, будто выбрали это не для того, чтобы покрасоваться. Вы могли бы использовать сонное зелье, чтобы справиться быстро, эффективно и главное — без последствий. Но нет, вам надо выкинуть что-то запоминающееся. Что ж, мои поздравления — те, кто займётся исправлением этих бесчинств, ещё долго будут вас проклинать. Минус пятьдесят баллов. Оба преподавателя развернулись и вышли из палатки. Грюм ещё с минуту сверлил Геланора своим тёмным, нормальным глазом — тот выдержал тяжёлый взгляд. — Минус сто баллов, — вынес вердикт лже-профессор и тоже похромал к выходу. — Я всех прощаю, — вздохнул Геланор ему вслед, — ибо... — Только попробуй это сказать. — Ибо не ведают они, что... — Вьен. — Ибо не ведают, что творят. — Минус двести баллов. — И плюс тысяча галлеонов. Грюм молча вышел из палатки, а Геланор расхохотался. Ему совсем не было стыдно.