Лорд Наоборот

Геланор спал и одновременно не спал. Он точно помнил, что лёг, как обычно, в свою кровать, задернул балдахин и по привычке обнял подушку вместо того, чтобы положить на неё голову. А потом почему-то увидел чужую гостиную в красно-золотых оттенках. На столе перед ним лежал свиток пергамента, на котором был написан один малюсенький абзац и чернела клякса. Руки листали учебник в поисках чего-то, а на левой линзе очков стояло неприятное жирное пятнышко, мешающее чётко видеть. Он снял очки и протёр их рукавом, надел обратно, но стало только хуже — пятнышко расплылось на всю линзу, он снова снял их и принялся тереть. — Гарри, ну ты же волшебник, — укоризненно сказала Гермиона и направила палочку на загрязненную линзу. — Экскуро. — Спасибо, — ответил он, тяжело вздохнув. — Я уже ничего не соображаю с этим эссе. — Да, Гермиона, — вмешался сидящий рядом Рон. — Вот если бы дала хоть глазком посмотреть… — Вот если бы вы не спали на уроках, то никаких проблем бы и не возникало, — отрезала та. Геланор посмотрел на пергамент, на котором, судя по заглавию, надо было привести нестандартные способы использования полирующих чар. «Элементарно же, — подумал он. — Вот придурок. Я сходу могу набросать пунктов десять. Например, кто-то явно ещё в детстве применил полировку к его мозгам, напрочь лишив извилин». Геланор засомневался, стоит ли интереса ради попытаться написать эссе за Поттера или лучше оставаться пассивным наблюдателем. Да и сможет ли он? Он вспомнил, что в прошлый раз Волан-де-Морт обнаружил его присутствие именно в тот момент, когда он попытался совершить действие — оглядеться вокруг. А до тех пор Геланор, похоже, оставался незамеченным. Но Тёмный Лорд — легилимент и окклюмент, а Гарри… Ну, Гарри и есть Гарри. «Всё же лучше подождать, — решил Геланор. — К этому делу надо подойти с осторожностью». Стоило помыслить о том, что хорошо бы на данный момент убраться из чужой головы, как он резко проснулся и, распахнув глаза, увидел свой балдахин. «Ну ничего себе! — мысленно воскликнул он, от волнения садясь на кровати. — На этот раз я был только в разуме Поттера безо всяких безносых!» Это было интересно, очень интересно. Неужели у него связь именно с Гарри, а в мысли Волан-де-Морта он может проникать только через посредника? «Так, это можно считать опровержением того, что я крестраж Волан-де-Морта? Но тогда, по логике вещей, я должен быть крестражем Гарри… Бред какой-то. Здесь что-то другое…» Чтобы создать крестраж, человек должен расколоть душу, иначе никак. Но Поттер определённо не раскалывал душу и никаких ритуалов не проводил. Впрочем, сам он, седьмой крестраж, образовался безо всяких ритуалов, просто осколок души проник в него, там и поселился. Вообще убийство, как некий магический ритуал — странная вещь, имеющая не совсем логичные правила. Например, уничтожение того же сфинкса почему-то не пошло в счёт… Быть может, когда Авада отразилась и развоплотила Волан-де-Морта, Гарри стал убийцей, а его душа раскололась? И Геланор — да откуда бы ему там вообще взяться? — получил кусок души? Он живо представил картину: Тёмный Лорд со своим новорождённым сыном, висящим в «кенгуру» на его груди, заявляется в дом Поттеров. «К такому меня, блять, жизнь не готовила», — говорит Джеймс, прежде чем получить смертельное проклятие. Потом Волан-де-Морт убивает Лили и бьёт заклятием по маленькому Гарри, то отражается, и в итоге, после обмена осколками душ, в комнате остаются два плачущих младенца. Вскоре приходит Дамблдор, растерянно смотрит на двух детей, затем просто выбрасывает лишнего в окно, а Гарри отправляет к Дурслям. Геланор хохотнул. Да уж, вполне правдоподобная история. Он бы не сильно удивился, если бы дела так и обстояли.

***

— Что там с нашим жабьим клубом? — поинтересовался Колин после завтрака. Он был одним из немногих, кому Геланор заранее рассказал подробности своей затеи, но пока не числился в списке участников, чтобы Амбридж ничего не заподозрила. — Пока тихо. Ждём одобрения. Она сказала, что рассмотрение заявки займёт неделю или даже две. — Как долго, — вздохнул Криви. Он казался недовольным, что было неудивительно — весь Гриффиндор бесился из-за того, что жаба затягивала с разрешением на квиддичную команду. Притом, что слизеринской сборной она подписала разрешение на следующий же день после подачи заявки. Оставалось только надеяться, что Амбридж не догадается, что за созданием Клуба Готовности Буфонофобов стоит Геланор. Впрочем, подобных мелких клубов в школе было великое множество, они организовывались чуть ли не каждый месяц, но и распадались быстрее полония-214. Взять хотя бы тот кружок вышивания во сне — четыре девчонки-первокурсницы вычитали в каком-то журнале статейку о сомнабулизме и решили, что во сне им откроются тайны творческих материй, поэтому на протяжении пары недель упорно спали с магическими пяльцами и иголками. До тех пор, пока волшебная игла, подобно самой обычной маггловской, не вонзилась одной из них в ногу по самое ушко. Геланор отчётливо помнил этот полный боли вопль, от которого не только подскочил весь факультет, но и сработали сигнализационные чары, вызвав Снейпа. — Ты уже придумал, где мы будем собираться? — спросил Колин. — Ну, показывать всему миру, в частности, слизеринцам, Выручай-комнату — не самая хорошая идея. Если Хогвартс захватят, комната может послужить хорошим убежищем. Криви воззрился на него с ужасом. — Хогвартс? Захватят? Геланор понял, что, сказав об этом будничным тоном, только перепугал Колина — тот мог подумать, что Геланор видел будущее благодаря дару провидца и уже принял это если не как неизбежное, то, по крайней мере, как вполне вероятное. Правда была недалеко, но Геланор определённо не собирался отдавать Хогвартс в лапы Волан-де-Морту. — Тёмный Лорд спит и видит, как бы уничтожить Дамблдора и установить свою диктатуру. Конечно, я… Дамблдор обезвредит его прежде, но надо учитывать любую возможность. — Мы не отдадим Хогвартс без боя! — воскликнул Колин, и Геланор против воли вздрогнул. Перед глазами отчётливо встал список погибших в битве за Хогвартс героев. Воспоминания из прошлой жизни давно уже стали мутными и расплывчатыми, но колдографию наивно улыбающегося мальчишки с пересеченным чёрной траурной лентой уголком и подпись под ней «Колин Криви» он помнил прекрасно. — Не будет никакого боя, — глухо произнёс он. — Я испепелю любого, кто осмелился нам угрожать. Волан-де-Морт уже живёт в долг. Они остановились у лестницы, где им следовало разойтись каждому на свой факультатив. — Ну что, увидимся после обеда? — как можно бодрее спросил Геланор. — Да… То есть… — Колин замялся и неловко почесал в затылке. — Я немного задержусь. На час. Или полтора. Я обещал Эндрю… Ну… Помочь там… И все такое. — Ясно, — пробормотал Геланор, бросив на него испытующий взгляд. Для простой помощи Колин как-то слишком волновался. — Всё в порядке? — Да-да, в полном! — активно закивал Колин. — Я бы и рад, ну как бы… но это… понимаешь… — Приблизительно, — усмехнулся Геланор. — Ладно, буду ждать тебя в библиотеке после уроков.

***

Нетфликс Адаптацио —

проклятие, меняющее цвет кожи на чёрный.

Именно оно было наложено на кольцо Мраксов,

из-за чего у Дамблдора и почернела рука.

На Прорицания он пришёл в слегка упавшем настроении и на опережение ударил Трелони её же оружием — предсказал ей скоропостижную смерть. Судя по изумленному лицу преподавательницы, за всю историю её работы в школе никто ещё такого не делал. Она пробормотала что-то про неверную интерпретацию знаков и вычла со Слизерина пятнадцать баллов, зато настроение Геланора поднялось. Весь оставшийся урок он рассеянно наблюдал, как в хрустальном шаре витает непонятная дымка, раздумывая о будущем. Близился побег Пожирателей из Азкабана — единственный шанс добраться до Лестрейнджей и самый ответственный пункт в этом году. Подготовкой следовало заняться уже сейчас, но помимо этого нужно было добраться до кольца и медальона. Наименее сложным было заполучить кольцо, и этим Геланор собирался заняться на рождественских каникулах, до которых оставалось около месяца. Но, по правде сказать, он до сих пор сомневался, стоит ли браться за уничтожение этого крестража или же лучше оставить его Дамблдору. Да, идея спасти старика от проклятия казалась весьма заманчивой, и это увеличило бы шансы избежать битвы за Хогвартс, однако Геланор боялся, не поразит ли проклятие его самого при попытке уничтожить кольцо. Он полагал, что ничего не должно произойти, если он не коснётся проклятого предмета, но всё же… Даже в его времени ещё велись исследования и споры по поводу того, чем же именно было заколдовано кольцо. Судя по всему, Реддл уничтожил не только ту книгу, в которой нашёл эти чары, но и все, где они упоминались, не оставив никакой возможности понять их суть и найти лечение. «Слишком опасно, слишком опасно!» — твердили инстинкты, но Геланор старался избегать этих мыслей — неужели не опаснее позволить Дамблдору погибнуть? Уж лучше рискнуть своей жизнью, чем позволить реальности сделать ещё один шаг к злосчастной битве, где должен был погибнуть Колин. Когда наконец прозвенел колокол, он в задумчивости побрёл в библиотеку, мысленно перебирая отделы, в которых мог бы найти какую-нибудь книгу, способную помочь. Ему нужно было получить как можно больше информации про Азкабан, однако, как назло, во всей библиотеке до сих пор не отыскалось книги с достаточно подробной информацией. В основном писали лишь про то, какая это неприступная тюрьма и как фигово жить рядом с дементорами. Даже смотрители там работают по два месяца в году, а на протяжении оставшихся десяти восстанавливаются и прорабатывают полученные психические травмы. Разумеется, никто не спешил делиться планировкой и слабыми сторонами защиты, если таковые вообще были. Учитывая неспособность дементоров влиять на животных так же сильно, как на людей, можно было предположить, что Волан-де-Морт задействовал Нагайну, но Геланор сильно сомневался в этом. В Нагайне находился осколок души, а пустить её в место скопления существ, высасывающих душу?.. Ну нет, Геланор бы так не поступил и был уверен, что и Тёмный Лорд не поступит. Завернув за угол, он едва не налетел на Дамблдора и застыл на месте. Директор редко праздно гулял по коридорам в это время и ещё реже он случайно попадался у кого-то на пути. Особенно если этот кто-то — Геланор. — Добрый день, профессор, — спокойным голосом произнёс он, подавляя подступившую тревогу. Ему начинало казаться, что старик каким-то образом отслеживал ход его мыслей, поэтому и объявился на моменте размышлений об освобождении Пожирателей. — Добрый день, Геланор, — внимательно глядя на него, ответил директор. — Как твои занятия? — В основном, хорошо, сэр. — Прекрасно, прекрасно… Слышал, ты не слишком ладишь с профессором Амбридж? Она неоднократно поднимала этот вопрос. В глазах Дамблдора не было укора. Впрочем, Геланор, как обычно, старался не смотреть ему в глаза. — У меня как-то исторически не складываются отношения с преподавателями ЗОТИ, — хмыкнул он. — Кроме профессора Люпина. Он был компетентен. — Очень жаль, что он не смог остаться в Хогвартсе, — согласился Дамблдор. — Однако я придерживаюсь мнения, что любые перемены несут смысл. Пусть они не всегда меняют жизнь к лучшему, но в итоге оказывается, что каждая из них была ступенькой на пути к чему-то большему. «И к чему эта философия от Дамбфуция? — с подозрением подумал Геланор. — Никогда ещё его размытые метафоры не вели к чему-то хорошему». Однако директор кивнул ему на прощание и неспешно направился дальше, поглаживая конец своей седой бороды, словно кота. — Профессор! — окликнул его Геланор. — Я хотел кое-что спросить. — Да, мой мальчик? — У меня не выходит из головы тот сфинкс с Турнира. Не буду лгать, что меня очень мучает его гибель, меня интересует другое — почему я не вижу фестралов, хотя сфинкс умер у меня на глазах? — Ответ прост, — улыбнулся старик. — Сфинкс не умер. Он не был настоящим. Лже-профессор Грюм пребывал в ужасе от твоих методов прохождения испытаний и настоял на том, чтобы не использовать редких существ в последнем туре. Геланор не удержался от смеха. Хоть Крауч-младший и был сумасшедшим фанатиком, его забота о магических флоре и фауне вызывала умиление. Отчего-то не хотелось признавать, но узнав, что на самом деле он не убил сфинкса, Геланор почувствовал облегчение. — Хорошего вам дня, сэр, — сказал он, благодарно улыбнувшись старику. — И тебе, мой мальчик. Геланор проследил взглядом, как директор медленно удаляется вдоль ряда высоких окон, подставляя правые плечо и руку солнечному свету, а потом отвернулся и продолжил путь. Казалось бы, до библиотеки оставалось два шага, и это расстояние вполне реально было преодолеть без приключений. Но нет, перед ним выросло крайне неприятное рыжее препятствие, сверкая значком старосты, специально прикреплённым позаметнее. — Вьен. — Можно просто «Ваше величество». — О чём ты говорил с Дамблдором? — Может, об учёбе, может, о планах уничтожения Волан-де-Морта. В любом случае, это не твоего ума дело. Рон сощурился и шагнул к нему, став почти вплотную. Геланору было неприятно, но он не отступил, хотя и не видел в этом слабости или чего-то в этом роде. Просто в душе начало закипать раздражение, подначивающее вывести Уизли из себя. — Я слежу за тобой, Вьен. Каждый раз, когда ты планируешь выкинуть какой-то фокус, помни, что не останешься незамеченным. — Спасибо, буду планировать осторожнее. Спорим, я на днях поставлю на твоей физиономии Чёрную Метку, а ты даже не поймёшь? Рон наклонился к самому его уху и прошипел с такой ненавистью, что Геланор чуть не расхохотался. — Я сделаю всё, чтобы вывести тебя на чистую воду. Не думай, что вечно будешь оставаться безнаказанным. Рано или поздно тебе аукнется всё, от издевательств над моей семьёй до этих твоих планируемых занятий по чёрной магии. — Издевательств? Чёрной магии? Мы с тобой живём в разных вселенных. — Я вижу тебя насквозь! — Отлично, человек-рентген. Верю тебе. Геланор улыбнулся ему самой ласковой из своих фальшивых улыбок и пошёл дальше, едва удержавшись, чтобы не толкнуть его плечом.

***

Колин задерживался. Обещал прийти через час-полтора, но минуло уже два часа, а его всё не было. Не то, чтобы Геланор беспокоился об этом. Ревность — чувство иррациональное и не доводящее до добра, да и к кому ревновать? К этому прыщавому глупому Эндрю, который только и умеет, что ковыряться в носу? Нет, Геланор не испытывал ни малейшего намёка на ревность или подобное чувство. Но неприятное беспокойство царапало изнутри, из-за чего информация на страницах книг воспринималась хуже, мысли уходили из нужного русла и начинали вертеться вокруг раздражающих факторов — шелеста бумаги у девочки на соседнем месте, насморочного сопения кого-то за полкой и, чёрт возьми, отсутствия Колина. «Ну что я как Миртл? — укорил он себя. — Такими темпами скоро начну истерить и топиться в унитазе, крича, что меня никто не любит. Отвратительно же». Но ощущение, будто они не виделись недели две, не покидало. Когда Геланор услышал знакомые шаги, его лицо непроизвольно расплылось в улыбке, и он поднялся навстречу Криви. — Привет! — тот радостно махнул рукой и бездумно кинул сумку на пол, но тут же поёжился от громкого стука. Несколько человек шикнули. — Простите… Колин устроился рядом с Геланором и посмотрел на книгу по руническим чарам. Его лицо казалось напряжённым, будто что-то не давало ему покоя. — Что читаешь? — Да так, для общего образования. А ты чем занимался? — Эндрю просил помочь с зельями… Ты меня так отлично научил, а я объяснил ему, вот… Криви нечаянно задел стопку книг и поспешил удержать их от падения, прежде чем они упали на пол. Во время его рывка Геланор заметил, что тот почему-то сжимает левую руку в кулак. Он схватил его за запястье, чувствуя, что сердце замирает и воздуха начинает не хватать. — Покажи. Колин поднял на него загнанный взгляд. — Гел, ничего такого, правда… — Пожалуйста, покажи. Сжатые пальцы медленно разомкнулись, открывая кровавую надпись, вырезанную на ладони: «Я должен лучше выбирать друзей».