Лорд Наоборот

Торопливые шаги Геланора сопровождала дрожь стёкол, готовых вот-вот разбиться на миллиарды осколков, как это несколькими минутами ранее произошло в библиотеке. От того, чтобы перейти на бег, его удерживал лишь факт, что он ещё не придумал, каким способом расправится с Амбридж. Сперва он наложит на неё заклятие немоты — тогда тварь не сможет кричать, и что бы он с ней ни делал, никто не услышит. Круциатус? Справедливо, но грозит Азкабаном. Нет, конечно, если он перережет ей глотку банальным Секо, его тоже посадят, но в этом случае адвокату останется пространство для манёвров. На Геланора удивлённо оборачивались, кто-то окликнул его, но он не взглянул в сторону того человека. Досадно. Если он сейчас убьёт или покалечит Амбридж, то практически подпишет себе приговор — слишком много свидетелей видели, как он в гневе шёл к её кабинету. Надо, чтобы жаба функционировала ещё пару недель… Геланор вспомнил мутно-зеленоватые глаза мёртвой собачонки и почему-то рассмеялся, хотя этот случай отнюдь не забавлял. «Нет, чушь. Я не могу превратить труп Амбридж в инфернала и отправить преподавать дальше». Но от одной мысли о её безжизненном лице, изуродованном выражением ужаса, он почувствовал, как по телу разливается болезненно-приятный жар, будто он только что вошёл с мороза в отопленную комнату и сел прямо у камина. Кабинет Амбридж был уже в паре десятков шагов. «Лишить голоса, обездвижить. Потом — что угодно, не оставляя следов на открытых участках тела. Под конец стереть память и наложить Империус. И так каждый день, а через неделю-две я избавлюсь от неё навсегда». Геланор облизнул губы и, не постучав, вошёл внутрь. — Мистер Вьен. Я вас ждала. Палочка привычно скользнула в руку, а пальцы начало покалывать от нестерпимого желания проклясть подлую мразь. Но он медлил, с холодной ненавистью и презрением глядя на Амбридж. Он хотел распробовать её страх. Однако пока никакого страха от неё не исходило. Безмозглая идиотка, видимо, ещё не поняла, с каким человеком связалась. Кабинет, весь обставленный всем розовым и кружевным, освещали такие же розовые-кружевные свечи, крупные, с золотыми фитилями и малиновым пламенем. От этого даже пергамент, на котором жаба что-то строчила, приобрёл характерный оттенок. — Вы знаете, почему я здесь, профессор? — обманчиво-мягким тоном спросил Геланор. Ярость и желание раздавить врага пьянили и грели изнутри, словно крепкий алкоголь, но при этом концентрация внимания была предельно чёткой. Не хотелось кричать или ломать мебель, беспорядочно швырять заклинания или исступлённо пытать самыми кровавыми чарами. Он чувствовал себя хищником, который выверенными движениями крадётся к добыче. — Хм-м, дайте подумать, — Амбридж с демонстративной ужимкой склонила голову. — Может быть, потому что у вас накопилось сто шестнадцать часов отработок? Или, возможно, вы заметили шрамы мистера Криви и явились оспорить мои методы воспитания? — Я пришёл преподать вам урок. Смертельный урок. Амбридж усмехнулась, но Геланор заметил, как её рука метнулась к палочке. — Мне кажется, вы слишком увлеклись остросюжетной художественной литературой, мистер Вьен. Садитесь, а я сделаю вид, будто не слышала ваших слов. Лёгким взмахом палочки она отодвинула для него стул напротив себя. Геланор издевательски растянул губы, почувствовав, что от жабы начинает исходить некоторое напряжение. Это всё ещё не было страхом, что подначивало его приступить к действиям, чтобы в глазах преподавательницы наконец вспыхнул ужас. — Вы совершили большую ошибку, профессор, заведя такого врага, как я. Вы ещё не осознаёте, как дорого за неё расплатитесь, но поверьте, расплата станет итогом вашей жалкой жизни. Вы думаете, самый опасный человек — Дамблдор? Или, может быть, Волан-де-Морт, чьё возрождение вы так упорно отрицаете? Он смотрел в лицо Амбридж и всё ещё не ощущал её страха, которого так ждал. Жаба взирала на него пустым взглядом, раздражённо постукивая пальцами левой руки по столу, а в правой держа волшебную палочку. Правая рука не казалась напряжённой, но не была и расслабленной. Женщина определённо не исключала нападения и была готова отразить атаку, вот только ей было невдомёк, что в рукаве Геланора скрывается вторая палочка. «Сейчас, — подумал он, сглотнув в предвкушении. — Я обезврежу её и начну отрезать лоскуты кожи, как в «Бесчеловечных экспериментах». Не зря я столько читал про пытки». — Вы поймёте, как жестоко ошиблись в расстановке приоритетов, профессор. Но будет уже поздно. Геланор стремительно подошёл к её столу, на ходу вскидывая палочку, и заклинание уже срывалось с губ, как вдруг… Он замер. Из небольшого зеркала, стоящего на тумбе позади Амбридж на него смотрело лицо Тома Реддла — юное, но уже отражающее всю бесчеловечность Волан-де-Морта, с глазами, отчётливо отливающими красным. Щелчок. На его правой руке, чуть выше запястья, сомкнулся холодный металлический браслет. — Я бы не советовала вам колдовать, если вы, конечно, не хотите причинить боль себе и мистеру Криви. — Что… что вы сделали? — Геланор вцепился в браслет, пытаясь его снять. Но замок на нём, если он был, исчез, и теперь эта вещь представляла из себя сплошное кольцо, не желающее открываться. — Вы зря полагаете, что я недооценила вас, мистер Вьен. Раз уж вы не желаете подчиняться и игнорируете назначенные отработки, я решила наложить на вас взыскание. Вам запрещается колдовать во внеучебные часы без предварительного согласования со мной. Этот браслет заколдован строго в соответствии с вашим расписанием и оповестит меня в случае нарушения. Должна предупредить, что у него есть неприятный эффект: если вы попытаетесь совершить даже простейшее заклинание, он причинит вам некоторую боль. Также имейте в виду, что несколько учеников, в их числе и мистер Криви, тоже получили подобный браслет в качестве наказания за серьёзные проступки. К сожалению, эта система ещё не доработана в совершенстве, поэтому браслеты могут быть связаны между собой, иными словами, ваш браслет может отреагировать на чужое нарушение и наоборот. Геланор молча стоял перед ней, всё ещё безуспешно пытаясь стянуть злосчастный артефакт. Вот значит как. Если он попытается колдовать, то этим причинит боль Колину. Подлая тварь в самом деле решила провернуть такое под носом у Дамблдора? Хотя почему бы и нет, ведь директор уже спустил ей с рук пишущее кровью перо. — Вам всё понятно, мистер Вьен? Я лишь хочу убедиться, что это небольшое ограничение не доставит ненужного дискомфорта ни вам, ни другим наказанным студентам. Геланор поднял на неё взгляд и улыбнулся. — Всё предельно ясно, профессор.

***

— Гел! Гел, ты в порядке? Боже, я так волновался! Колин налетел на него с объятиями, не обращая ни малейшего внимания на то, что в коридоре они были не одни. — Что эта сволочь сделала? Ты такой бледный! Он схватил его руки, осмотрел ладони и облегчённо выдохнул. Геланор чувствовал его страх, но это, в отличие от подобных эмоций, исходящих от других людей, давало только ощущение неправильности. — Я думал, она заставит тебя тоже писать этим ужасным пером… Геланор приподнял рукав, показывая браслет. В голове писклявым эхом пронеслись слова Амбридж, заботливо фиксирующий этот артефакт повыше: «Полагаю, вам будет неприятно демонстрировать его всем ученикам». — Нет… — выдохнул Колин. — Чёрт, я… Мне… мне так жаль, Гел. Это я виноват, я должен был что-то сделать… Геланор выдавил из себя улыбку и успокаивающе погладил Криви по голове. — Ерунда. Ты же не думаешь, что эти штуки продержатся на нас дольше десяти минут? Сейчас пойдём в Выручай-комнату и избавимся от них. Колин воззрился на него с надеждой и таким благоговением, будто Геланор только что спустился с небес и накормил всех голодных детей Африки. Он бы и не прочь был помаячить в белых одеждах, натворить добра и оставить людям пару заповедей вроде «не убей, не укради и не доведи, блять, ближнего своего до белого каления». Миру как никогда нужен пряник и кнут, чтобы перекроиться в нечто нормальное, потому что творящееся сейчас, что в Африке, что в Хогвартсе иначе как дерьмом не назовёшь. — Ты можешь их снять? — обрадованно спросил Колин. — Конечно, могу. Амбридж — полная идиотка, раз надеется удержать меня таким образом. Он взял Криви под руку и быстрым шагом направился к лестницам. Ему не терпелось убрать с их рук проклятые браслеты. — Ты точно в порядке? — с тревогой шепнул Криви, оглядевшись вокруг, словно опасался, что где-то их подслушивает ненавистная жаба. — Да, я просто разозлился. Очень сильно. Может, и вовремя эта мразь нацепила на меня браслет, иначе… Неважно. Колин кивнул и не стал расспрашивать о том, что Геланор хотел сделать. Пожалуй, ему действительно было лучше этого не знать. Ведь тот собирался пытать преподавательницу в её собственном кабинете, посреди школы, а потом скрыть преступление, стерев ей память. Мерлин… Геланора передёрнуло, как только он вспомнил образ, глядящий из зеркала. Его собственное лицо, один в один похожее на лицо Волан-де-Морта из дневника, а глаза, в которых сверкали красные отблески от цветных свечей, были точь-в-точь такими, как у Тёмного Лорда в позднем возрасте, когда тот уже был не единожды убийцей. «Наверно, он убил бы её. И я хотел…» Да, Реддл был не из тех, кто снёс бы такое оскорбление. Он бы извернулся, выстроил детальный план, подставил пару невиновных человек, но прикончил бы Амбридж. Геланор мог бы поступить так же. «Я — не он, — твердил Геланор про себя, слишком пристально разглядывая ступеньки под ногами. — Я — не он, я — не он».

***

Геланор: Объявляю себя мессией. Вот мои заповеди. 1. Я охуенен. 2. Не делай себе кумира, кроме меня, ибо охуеннее меня нет никого. 3. Не доебись до меня всуе, чтобы у меня оставалось больше времени просто быть охуенным. 4. Почитай меня, ибо я охуенен. 5. Не возжелай силы моей и Колина моего, ибо всё равно охуеннее меня не станешь. Амбридж: А у меня только одна заповедь. Геланор: ? Амбридж: Не выёбывайся, ибо пизды получишь.

***

Только попав в Выручай-комнату, Геланор перестал ощущать, будто на него пялятся все вокруг. Теперь на него пялился только Колин, но он был совсем не против. В помещении, обставленном в лучших слизеринских традициях, но при этом тихом, скрытом и поэтому абсолютно безопасном, было спокойно. — Ну… Как будем снимать эти… штуки? — Очень просто, — ответил Геланор, открывая дверцу своего шкафа с зельями. — Яд василиска — и прощай, бижутерия. Криви ахнул, а потом расплылся в широкой улыбке, от которой Геланор почувствовал себя раза в три менее расстроенным и раз в десять менее Тёмным Лордом. Он достал с нижней полки флакон, трансфигурированный из кости василиска. Тут же лежала и костяная пипетка для случаев, когда понадобятся лишь небольшие капли — сейчас был именно такой случай. — Давай, садись, клади руку на стол и ни в коем случае не двигайся. Колин сел, закатав правый рукав, а Геланор поудобнее пристроился рядом. По идее, одной капли должно быть более чем достаточно, ведь с помощью яда получилось даже уничтожить крестраж, просто вылив немного на артефакт и даже не нанося никаких механических повреждений. Он поднёс пипетку к краю браслета таким образом, чтобы капля стекла по касательной на стол, не коснувшись кожи, глубоко вздохнул, готовясь к возможной боли, если браслет какого-то чёрта решит среагировать на яд как на заклинание, крепко зафиксировал руку Колина и вылил каплю чёрной жидкости. Браслет зашипел, задымился и щёлкнул, открываясь, а Криви радостно вскинул освобождённую руку. — Получилось! Гел, ты гений! — Элементарно, — хмыкнул Геланор. — Но прежде чем убрать свой, надо кое-что проверить. Он хотел знать, какова та «некоторая боль», обещанная Амбридж за нарушение. От её степени и должно было зависеть то, как он поступит с жабой. Если она угрожала применить нечто, по силе достигающее Круциатуса, к Колину, ни в чём не повинному ученику, то плевать уже на сходство с Реддлом — она не жилец. Какая-то часть Геланора хотела найти повод убить Амбридж, другая — не убивать. Он взял волшебную палочку и произнёс простейшее заклинание света. — Ох ты ж ёб твою мать! — Геланор не удержался от грубого ругательства, когда руку пронзила такая боль, будто по локтю ударили арматурой. Она длилась секунды три, а затем быстро ослабла и прошла. Взволнованный Колин тотчас подлетел к нему. — Зачем ты это сделал?! Очень больно? Всё ещё болит? Надо к мадам Помфри! — Нет-нет, всё нормально, — перебил его Геланор. — Было больно, но только секунду. Мне просто хотелось узнать, каков должен был быть подарок нашей дорогой жабы. — Она теперь знает, что ты пытался сотворить заклинание, — пробормотал Колин, не переставая сверлить его озабоченным взглядом. — Ну, вполне логично, что я проверил действие браслета. Геланор сел за стол и осторожно капнул яд на артефакт, сковывающий его предплечье. Снова раздалось шипение и щелчок, а в следующее мгновение он был свободен. Криви с ненавистью уставился на браслеты, явно желая расплавить окончательно одним взглядом. — Давай разломаем их на куски! Раздавим под прессом или сожжём! — Знаешь, вообще-то у меня другая идея, — сказал Геланор, внимательно разглядывая артефакты. Затем он направил волшебную палочку на лист бумаги и менее чем за минуту трансфигурировал его в точное подобие браслета. — Если есть шанс, что Амбридж не узнала об уничтожении её игрушек, пусть пока думает, что мы в её власти. А я подготовлю ей забавный сюрприз.