***
Геланор проснулся посреди ночи от того, что зачарованная подвеска, оповещающая о срабатывании портала, пульсировала. Он сорвал её с шеи, не дожидаясь, пока та раскалится и начнёт обжигать — частый, по его опыту, побочный эффект для предмета, связанного с порталом. От резкого движения незамысловатый кулончик сломался и рассыпался на осколки — видимо, сложные Протеевы чары Геланор всё-таки наложил недостаточно хорошо, хотя и очень много тренировался прежде. Впрочем, это было уже неважно. Он накинул мантию прямо на пижаму, наощупь нашёл ботинки и, применив заглушающее шаги заклинание, а потом и дезиллюминационное, которое пока у него получалось с грехом пополам, поспешил на встречу с тем, кого принёс портал. Как же много времени занимает простой путь из слизеринских подземелий к ближайшему выходу! Особенно когда то одна, то другая конечность самовольно избавляется от дезиллюминационных чар. Геланор сомневался, стоит ли ему лишний раз перестраховаться в ущерб скорости, или же идти медленно, но осторожно. Всё-таки Беллатриса — не отработка у Амбридж, полгода ждать не будет. Он оставил письмо в Визжащей Хижине с указанием дождаться его прихода, но кто мог поручиться, что почти полтора десятка лет заключения в Азкабане не отбили у Лестрейндж способность читать? Прошло, наверное, минут десять, а по ощущениям, не меньше часа, прежде он наконец выбрался из замка. В очередной раз обновив дезиллюминационное заклинание, он помчался к Гремучей иве, под которой начинался проход в Визжащую Хижину. Почувствовав приближение человека, ива проснулась, вздыбилась и принялась размахивать ветвями-канатами, норовя отшвырнуть двуногую букашку. Геланор остановился на почтительном расстоянии и применил чары левитации к ветвям. Времени на это ушло непозволительно много, потому что каждое заклинание охватывало, в лучшем случае, три ветви. Наконец зачаровав все, он поспешил в тоннель. Там уже он побежал со всех ног, подсвечивая себе путь светлячками и на бегу уничтожая препятствия вроде камней, выступающих корней и крупных комьев земли. «Почему я не научился трансгрессировать? Мгновение — и был бы на месте. Стоило найти нелегального учителя в Лютном — уверен, там такие есть…» Приближаясь к концу тоннеля, он замедлился, чтобы перевести дыхание. Несолидно как-то для того, кто притворяется Тёмным Лордом, влетать на встречу к прислужнице с языком наперевес. Ещё на подходе Геланор услышал полубезумный шёпот, отчётливо различимый в тишине: — Жди, Белла, жди, тебе приказано ждать. Повелитель придёт, ты наконец увидишь повелителя. Потом убьёшь этих ничтожеств, потом, потом, потом… Жди, жди, жди… В воздухе почувствовался отвратительный запах. Геланору никогда не доводилось нюхать дохлых бомжей, однако у него возникла именно такая ассоциация. Он не был брезглив, но в этот момент даже позавидовал Волан-де-Морту, который возродился без носа. «Интересно, — некстати подумал он. — Генерал у него тоже отвалился в процессе воскрешения?» Хотелось сделать глубокий вдох для успокоения, но в подобных вонючих условиях это могло быть опасно для жизни. Геланор сделал вдох мысленно и вошёл в помещение. — Здравствуй, Белла. Женщина сидела у стены, обхватив колени руками. Из-под копны грязных спутанных волос сверкнули чёрные глаза. — Мальчишка… — хрипло прошептала она. — Решил умереть? Палочки у меня нет, но есть руки. Лестрейндж расхохоталась, её смех перешёл в кашель. На секунду Геланору показалось, что она вот-вот задохнется и упадёт замертво, однако та сипло втянула воздух полной грудью и замолчала, глядя на него изподлобья и хищно ухмыляясь. Геланор подавил зарождающийся страх. Это была всего лишь измученная ведьма без волшебной палочки. Что она могла ему сделать? — Не узнаешь меня, Беллатриса? Та молча смотрела на него, уже не улыбаясь. — М-мой лорд? — наконец неуверенно произнесла Лестрейндж. — Это вы? — Да, Белла, это я, — безо всяких эмоций в голосе произнес Геланор. Держать такой тон оказалось на удивление легко даже лицом к лицу с безумной преступницей. — Рад, что ты, пусть и не сразу, но смогла узнать меня в этом сильно помолодевшем теле. — Но… как же… Я слышала, что вы были там… — Расскажи, что ты помнишь из произошедшего. — Я… — Лестрейндж сглотнула и нервно отбросила пряди волос с лица. — Я спала в своей камере. Меня разбудил взрыв. Несколько взрывов, как мне показалось, почти одновременно прозвучали с трех сторон. Я слышала крики, узнала знакомые голоса. Громче всех звучал один голос… Незнакомый, но эти интонации… Я сразу решила, что это вы, мой лорд. Потом появилась змея и я оказалась здесь. Я нашла ваше письмо, в котором вы приказали ждать вас. — Прекрасно. Всё прошло, как и планировалось. Геланор взмахнул палочкой и трансфигурировал грубые стулья в два кресла — одно выглядящее дорого, с тёмной бархотной обивкой с узорами в виде змей, другое попроще, чёрного цвета. — Спасибо, милорд, — выдохнула Беллатриса и опустилась в свое кресло после того, как он сел. — Ты многое перенесла за время заключения, — проговорил Геланор. Он наложил на Пожирательницу очищающие чары. Впрочем, результат оказался не очень-то заметным — с таким слоем грязи справилась бы разве что харперова кислота. Геланор запоздало подумал, что не стоило этого делать. Волан-де-Морт наверняка накладывал простые заклинания невербально, а вот ему пока требовалось произносить словесную формулу. — Да и для меня эти года были нелёгкими, — продолжил он, внимательно наблюдая за реакцией Лестрейндж, которая тоже сверлила его взглядом. Похоже, сомневалась, не лжет ли он. — Вы в школьной мантии, милорд, — тихо заметила та. — Как я и говорил, нелёгкие года. Но они окупаются — Дамблдор скоро будет уничтожен. Вот только мне вознамерились помешать мои же соратники, вернее те, кто ранее ими был. — Мой лорд? — Трое предателей провели ритуал, якобы воскрешая меня. Барти Крауч, Питер Петигрю и ещё один человек, имени которого я до сих не знаю. На протяжении всего прошлого года Крауч притворялся Аластором Грюмом, преподавал в Хогвартсе Защиту от Темных Искусств, в это время планируя ритуал, после завершения которого инсценировал свою смерть. Все полагают, будто Крауч-младший погиб в результате нападения дементора. И вряд ли даже хитрый ублюдок Дамблдор может подумать, что Барти сейчас разгуливает в образе бледного безносого инфернала, прикрываясь моим именем. Беллатриса молча смотрела на него тёмными пугающими глазами, в которых сложно было что-то прочитать. Геланор быстро промотал в мыслях свою речь, перепроверяя, не выдал ли себя чем-нибудь, какой-то слишком явной ошибкой. Молчание затягивалось. — Ты ведь помнишь вещь, которую я тебе отдал на хранение? — Какую вещь, милорд? — осторожно спросила Лестрейндж. — Не притворяйся, будто не знаешь, Белла! — прошипел сквозь зубы Геланор, надеясь, что его вид достаточно грозен. — Я говорю о чаше. Она нужна мне. Пожирательница, очевидно, до сих пор не могла переварить услышанное и довериться подростку, назвавшемуся Волан-де-Мортом. — Ты всегда была моей самой верной сторонницей и знаешь, как я ценю твою преданность. Я понимаю, что тебе нелегко прийти в себя после стольких лет заключения, но не стоит испытывать моё терпение. Ты слышала приказ, однако не спешишь его выполнять. Не вынуждай меня переходить к более убедительным мерам. Мне бы не хотелось ненароком нанести тебе непоправимый ущерб. Произнеся это, Геланор внутренне напрягся, хотя внешне сохранял спокойствие, не считая притворного раздражения. Сейчас все должно решиться — либо Беллатриса признает его, либо набросится с намерением убить. Прошла секунда, и та, низко опустив голову, пробормотала: — Простите мою медлительность, повелитель. Вещь, которую вы мне дали, хранится в сейфе Гринготса. Но у меня нет ни палочки, ни ключа, к тому же меня наверняка уже разыскивают… — Снова строишь из себя идиотку? — Геланор уже начал по-настоящему на неё злиться. — Или ты настолько утратила разум в Азкабане, что мне придётся повторять тебе о различных способах подтвердить свою личность перед гоблинами? Сейчас три часа ночи. До ближайшего заведения с рабочим камином пять минуты ходьбы, за которые вряд ли тебя успеют поймать. Возьми эту палочку, — он положил на косой столик, покрытый слоем пыли, одну из своих запасных волшебных палочек. - Надеюсь, тебя не нужно заново обучать заклятию Империус? Направляйся в Гринготс, там сейчас вряд ли есть посетители. Я вернусь сюда утром и надеюсь, что чаша будет меня ждать. Желательно, без отряда авроров. Если не сможешь вернуться незаметно, затаись и выжди. О своём возвращении сможешь легко сообщить с помощью этого. Геланор поставил на столик, ближе к стене, небольшой хрустальный шар на подставке, зачарованный все теми же Протеевыми чарами. — Разбей его, и я тотчас узнаю, что ты здесь. «Уничтожу разом и крестраж, и тебя», — добавил он мысленно, вставая с кресла. — Ты все поняла? — Да, мой лорд, — Беллатриса вскочила и поклонилась ему. — Тогда иди. Геланор не решился поворачиваться к ней спиной и дождался, пока та покинет Хижину. Сквозь щель в заколоченном окне он увидел, как она чёрной тенью скользит по снегу, удаляясь в указанном направлении. Только тогда он выскочил из унылого помещения и проворно шмыгнул в тоннель, ведущий обратно в Хогвартс.***
Я такой херни не говорил! © Заратустра
Харпер, к счастью, не заметил ночного отсутствия Геланора. А если и заметил, то промолчал. В конце концов, тот не впервые на несколько часов покидал спальню в неположенное время по самым различным делам, неизменно доводящим до нервного тика то Снейпа, то Амбридж, то Золотое трио. Джонатан уже должен был привыкнуть. А вот бежать с утра к Гремучей иве казалось опасным. Геланора могли заметить, да и неизвестно, что там поджидало внутри. Вдруг и правда отряд авроров, выследивший Беллатрису? Уже в третий раз перед завтраком он проверил маленький стеклянный мячик, связанный Протеевыми чарами с хрустальным шаром, который он оставил в Хижине. Мячик был цел. Положив его в нарудный карман, чтобы узнать о прибытии Лестрейндж немедленно, он поплелся в Большой зал, но по пути ненадолго выглянул на улицу и, убедившись, что поблизости не ошивается ничего поттерообразного, быстро наколдовал змею и приказал ей ползти на разведку: к Гремучей иве, по тоннелю, осмотреть Хижину и вернуться обратно. Хотя местечко, где он скрылся для этого недолгого действия, было не слишком укромным, его вроде бы никто не заметил. Но стоило Геланору только убедить себя расслабиться хотя бы на время завтрака и подумать о блинчиках с клубничным джемом, а не о крестражах-смертях-войнах, как к нему подскочил Малфой. Что удивительно, без телохранителей. И оттащил его от дверей зала и, следовательно, от блинчиков. — Как поживаешь, Вьен? — Поживаю — уже достаточно для счастья, — не очень-то приветливо буркнул Геланор. Его взгляд упал на доску объявлений, где крупными буквами светился новый указ, запрещающий читать в школе любовные романы с ограничением 17+, а с рейтингом ниже — только с согласия директора. — Амбридж вчера вызывала нас с Панси. Не уверен, подозревает ли она о занятиях Клуба, но в скором времени в Хогвартсе появится новый дисциплинарный орган. — Инспекционная дружина? — Откуда ты знаешь? — Драко удивлённо поднял брови. — Я много чего знаю, — ответил Геланор, который во время разговора лёгкими взмахами палочки заставлял буквы на доске меняться местами. Сперва новый указ запретил ромать читаны, а потом велел читать указы директора только с разрешения любви. Малфой насупился. — Я, конечно, не собираюсь самовольно тебя сдавать… — Конечно, не собираешься. Иначе останешься без лица. — … но обстановка становится напряжённой. Не думаешь, что пора выделить нескольких человек для особых занятий? — Три урока едва прошло, Драко! Или ты уже забыл, что я тебе сказал на первом? — Да, но ты сказал это перед всеми, чтобы никого не обидеть. А теперь мы беседуем с глазу на глаз. — Что ж, жаль тебя разочаровывать, но могу лишь повторить то же самое. — На последнем уроке ты говорил, что мы хороши. — Не говорил. — Ладно, ты сказал, что мы неплохи. — Важное уточнение — я сказал, что вы не так плохи, как в прошлый раз. — Ты обещал учить нас могущественной магии, — бегло оглядевшись по сторонам, шепнул Малфой со злобой в глазах. — Планируешь нарушить обещание? Ты силён, безусловно, и мы тебя уважаем, но уважение должно быть взаимным. «Как же ты меня задолбал», — подумал Геланор. Так и подмывало нагрубить, бросить в лицо издевательскую фразу и уйти — вон уже Колин ждал его, переминаясь с ноги на ногу у окна и не решаяясь вмешаться в разговор. Однако такое поведение должно было оставаться ниже достоинства Геланора, и он упорно удерживал себя от подобных импульсов. — Пытаешься угрожать мне, Драко? Не советую. — Вовсе нет, Вьен, — резко ответил тот. — Лишь предупреждаю о настроениях на факультете. Ребятам нужен стимул, чтобы ставить твои занятия выше Инспекционной дружины, которая появится на неделе. Он кивнул ему на прощание и быстрым шагом направился внутрь зала. Геланор еле слышно выругался ему вслед, обозвав петухом-альбиносом. Можно подумать, Клуб много потеряет, если слизеринцы перестанут ходить на занятия! Да, Геланор действительно планировал «особые» уроки, вот только ни один студент с их факультета не входил в предполагаемый список.***
Первый урок пропустить не получилось — Зельеварение не та вещь, которую можно было просто взять и прогулять. Разумеется, не потому, что Снейп будет из-за этого нудить, капать на мозги и назначит отработку, а только из-за факта, что напротив выхода, где Геланор создал змею и куда велел ей вернуться, висел портет Горгофоны Зловредной или просто Ябеды, как её прозвали студенты. Портреты неприятной пожилой леди располагались в ещё нескольких коридорах и в кабинетах Истории магии и Зельеварения. И если на её появления с сообщением «А ваш студент такой-то прогу-у-уливает!» Бинсу было глубоко плевать, то Снейп безразличием не отличался. С любого другого ученика он просто снимет баллы и отправит чистить котлы, но Геланора, безо всяких сомнений, сразу заподозрит в чем-то дурном. Зато после, вместо Ухода за магическими существами, Геланор поспешил на поиски своей змеи. Та обнаружилась полудохлой от холода, потому что согревающие чары с неё уже сошли. Должно быть, сказалась спешка, ведь когда Геланор наколдовывал защиту от мороза на змей, которых отсылал к Азкабану, чары держались не менее половины суток. — Дом пуст, — сообщила змея. — Я не видела ни женщины, ни вещи, проклятой тёмными чарами. Геланор разочарованно вздохнул. Ему хотелось сейчас же броситься проверять Визжащую Хижину, однако посреди дня это было не лучшей идеей. Следовало дождаться ночи. Студенты заметно волновались, обсуждая друг с другом вышедшую утром статью о побеге Пожирателей. Особо одарённые высказали предположение, что побег был устроен Дамблдором. Кто-то считал, будто бывший директор Хогвартса вознамерился стать новым Тёмным Лордом, кто-то уверял, что тот лишь хочет поднять беспорядок и таким образом вернуть себе власть. На уроках все отвлекались и взрывали окружающие предметы чаще обычного, за обедом шумели и не обращали никакого внимания на попытки Амбридж заставить их замолчать. Анабель так настойчиво пихала Геланору чашку, упрашивая погадать, что он не выдержал и предсказал захват мира морскими свинками с дальнейшей деградацией магии, сводящейся лишь к тому, чтобы поддерживать чистоту кормушек и своевременному обновлению воды в поилках. А после обеда поспешил укрыться от назойливых просьб в Выручай-комнате в компании Колина. — Знаешь, — сказал он Криви. — У меня давно зрела мысль о частных уроках по Защите только для тебя. — Только для меня? — повторил тот. — Да. Прогресс Клуба идёт миллиметровыми шагами, а я хочу, чтобы ты был способен на нечто посложнее Ступефая и Экспеллиармуса. С тобой я без опаски могу поделиться знаниями, в том числе и не самыми светлыми. А они нужны, чтобы знать нашего врага. Геланор думал, что Колин начнёт возражать, говорить о том, что он не готов или что в сторону тёмной магии даже смотреть нельзя. Но тот кивнул. — Спасибо, Гел. Не уверен, что у меня будет хорошо получаться, но я сделаю все, чтобы суметь защитить дорогих мне людей. — Что ж, тогда, — Геланор вскочил и галантно подал руку Колину, от чего тот смущённо рассмеялся, — тогда я вызываю тебя на дуэль. — До первой крови? — испугался тот, явно вспомнив занятия, несколько лет назад проводящиеся в дуэльном клубе. — До первого поцелуя. Криви покраснел, но вздохнул с облегчением. Сказать по правде, Геланор и сам не мог представить с ним сражение до крови. Сколько бы некоторые писаки остросюжетной литературы ни вещали об особой интимности и романтике дуэли, он не видел никакого очарования в том, чтобы швырнуть Колина в стену или оставить ему порез. — Начнём с безопасного. Ты пытаешься меня победить, а я только защищаюсь. — Что? Я так не согласен! — тут же возмутился Криви, которому, к сожалению, не был чужд махровый гриффиндорит головного мозга. — Мы будем сражаться на равных. «Это и есть на равных», — чуть не ответил Геланор, но вовремя сообразил, что такие слова могут быть обидными. — Я хочу просто проверить твои навыки атаки в чистом виде, пока ты не отвлечен на защиту. Потом поменяемся: я буду атаковать, а ты — защищаться. — Тогда ладно, — тотчас согласился Криви. Геланор наколдовал крупный циферблат в воздухе, единственная стрелка на котором стояла в трех делениях от двенадцати. — Можешь использовать что угодно. Кроме Непростительных. Криви только от этого уточнения чуть не выронил палочку, а ведь дуэль еще даже не началась. — Атакуй на счёт три. Раз. Два, — стрелка щелкала посекундно, приближаясь к нужной отметке. — Три! — Экспеллиармус! — выкрикнул Колин любимое заклинание гриффиндорцев. Против тройного щита? Ну-ну. — Ступефай! — на этот раз Криви ударил ниже, надеясь, что сумеет пробить защиту. Геланор даже не пошевелился, удар был слабым — противник явно сдерживался. — Нападай в полную силу, не бойся. Это всего лишь лёгкие боевые заклинания, ты не ранишь меня ими. — Инкарцеро! Импедимента! — Колин использовал их одно за другим, но безрезультатно. — Итак, ты столкнулся с ситуацией, когда щиты соперника мощнее твоих атакующих чар. Очевидно, обычными заклинаниями их не пробить. Какова твоя стратегия? — Продолжу нападать, — ответил Криви. — Соперник устанет, и я сумею до него добраться. — Но не устанешь ли ты первым, вот в чем вопрос. Безусловно, кому-то сложнее непрерывно поддерживать щитовые чары, чем использовать кратковременные атаки. Однако все зависит от мага. Например, я могу держать щиты на протяжении четырёх-пяти часов. В бою, конечно, меньше, но я уверен, что могу ждать вот так около часа. По взгляде Колина блеснуло такое восхищение, что Геланор чуть было не опустил свои хваленые щиты просто от избытка тепла в груди. Что ж, очарование — тоже оружие. Вот только сработает не с каждым. — Если ты не можешь достать противника прямым заклинанием, сделай это косвенно. Если ты метнешь в меня предметом, защитные чары его отразят. Если ты, допустим, обрушишь на меня потолок, я сумею удержать щит. Но если ты лишишь меня опоры под ногами, то получишь шанс пробиться. Здесь такое провернуть не получится, но в реальном сражении ты вполне можешь мощным заклинанием воздействовать на землю или пол. Используй Бомбардо Максима. Когда враг стоит на относительно небольшом предмете, можешь резко его уменьшить или подбросить в воздух. Или попробуй его отвлечь. В сражении, скажем, с Поттером наколдуй Черную Метку — он уставится на неё, чем на мгновение даст тебе преимущество. Перед Роном просто поставь торт, тогда его вообще можно будет брать голыми руками. В ответ на последнюю реплику Колин рассмеялся. Он опустил палочку и, казалось, не собирался больше атаковать, но Геланор сохранял бдительность на случай, если тот немедленно воспользуется советом и нападёт внезапно. — А тебя чем можно отвлечь? — поинтересовался Криви. — Давай проверим на практике. Не отвлекла Геланора ни стайка птичек, ни парящая в воздухе огненная фигурка человека, ни падающие с потолка апельсины. Прошло не менее полутора часов, прежде чем Колин наконец признался, что устал. — Тебя невозможно победить, — сказал он. — Может, Дамблдор сумеет, а школьник — точно нет. — На самом деле, ситуация, которую мы смоделировали, практически невозможна в реальных условиях. Если сражение серьёзное, враг применит серьёзные чары, против которых щиты долго не выстоят. Или вообще не сработают. Например, Непростительные невозможно отразить. Единственный способ спастись — увернуться. Но это ты и без меня знаешь. — Лже-Грюм весь мозг ими выел, — поморщился Колин. — Постоянная бдительность! — внезапано выкрикнул Геланор и, подскочив к нему сзади, обнял. — Что смеёшься? Может, я вампир или оборотень и хочу тебя покусать. Опасность на каждом шагу. Колин, улыбнувшись ещё шире, отклонил голову назад и чмокнул его в щеку. — До первого поцелуя, помнишь? Может, бульварные писаки всё-таки отчасти правы и даже дуэль при определённых обстоятельствах может оказаться романтичной вещью.***
Беллатриса не объявилась ни ночью, ни на следующий день. Дождавшись позднего часа, где-то в половине третьего ночи, Геланор выскользнул из спальни и поспешил к Гремучей иве. По пути он едва не столкнулся с патрулем в лице Снейпа, но благополучно избежал встречи. После долгого обезвреживания ивы он наконец смог пройти в тоннель и добраться до Визжащей Хижины, однако та и правда пустовала. Беллатриса, очевидно, так сюда больше и не зашла — ни с чашей, ни без. Никакой записки, никаких сообщений. Геланор подумал, уж не попалась ли она аврорам — это было вполне вероятным сценарием. Однако, пролистав «Пророк» на следующий день, он не обнаружил статьи о её поимке, а о таком обязательно бы написали. Прошла ещё одна ночь — ничего не поменялось. Вестей от Лестрейндж не было. Возможно, она затаилась и выжидала, как и велел Геланор, но неужели за все это время ей не представилось шанса вернуться? «Похоже, надо принять тот факт, что до чаши я таким образом не доберусь, — подумал Геланор на четвёртый день тишины. — И хорошо ещё, если она так и лежит в сейфе. А вдруг теперь из-за моих действий она канула с концами и до неё не добраться даже Поттеру?» С каждым часом оставалось все меньше сомнений, что дело приняло нежелательный оборот.