***
— Воры! Гнусные воры! — убивался Кикимер. Бубнеж домовика никто не воспринимал всерьёз, кроме Гермионы, которая потратила целый день на попытки объяснить, что опасный артефакт необходимо было изъять. Эльф не слушал и, хлюпая носом, жаловался пыльным углам, как наглые грязнокровки обокрали его гнездышко в кладовке. — Ты же говорил, что нашёл медальон в комнате во время уборки, — с подозрением заметила Гермиона. — Но Кикимер утверждает, что он лежал совсем в другом месте. — Это все мой ужасно злобный план, полный лжи, тайн и недоговорок, — серьёзно ответил ей Геланор. — Лучше не мешай мне. Наш мир опасно балансирует на грани победы Волан-де-Морта и порабощения магов морскими свинками. — Что-что? — сощурилась Грэйнджер. — Свинкапокалипсис грядёт, я видел это в хрустальном шаре. Только объединение реликвий Основателей и призыв их духов может спасти волшебный мир. Гермиона поняла, что ничего не добьётся расспросами в лоб, отстала от него и снова пошла доставать Кикимера своим сочувствием. Рон вообще не показывался на глаза, делал вид, что не существует, и это полностью устраивало Геланора. Ещё бы и Джинни перестала маячить и время от времени зачем-то утаскивать Колина — было бы вообще идеально, но она была близкой подругой Криви, поэтому Геланор терпел и не возражал против ее слишком уж частого присутствия. Вот и сейчас младшая Уизли изъявила настойчивое желание поговорить с Колином о каких-то своих личных делах наедине, махая у него перед носом письмом с сердечками, явно полученным от поклонника. Криви виновато посмотрел на Геланора и, получив кивок, ушёл с подругой. А Геланор отправился искать Сириуса. Тот сидел в библиотеке, перебирая листы со своими песнями. — Вижу, ты изучил наше… э-э-э… наследие. В следующий раз не оставляй на столе, а то Кикимер порывался выбросить мой сборник в отместку за медальон. Кикимера Геланор одновременно и понимал, и не понимал. Выбросить писанину Сириуса, конечно, дело благое, но как до него не дойдёт, что медальон уничтожат, а не поставят за стекло в музее реликвий-крестражей? Словам домовик не верил и был свято убеждён, что его подло обокрали. — Как тебе песни? — поинтересовался Блэк. — У меня где-то валялась гитара, могу сыграть парочку… — Вообще-то я по другому делу, — подавив в голосе панические нотки, поспешил ответить Геланор. — Насчёт песен не скажу ничего толкового, я не ценитель музыки. Я хотел поговорить по поводу медальона. Раз уж я, очевидно, не могу забрать его в качестве вознаграждения за труд, можно мне взять что-то другое? Сириус разочарованно отложил свои листы. — Да, — вздохнул он. — Конечно. Что ты выбрал? — Вот эту штуку, — Геланор поставил на стол непонятного вида шкатулку с торчащей на верхней части ключом, который, кажется, заводил какой-то механизм внутри неё. На шкатулке была облезшая позолоченная надпись «Подменник». — Только я не очень понял, что она из себя представляет. Сириус повертел шкатулку в руках. — Подменник. Меняет два объекта местами на пять минут. Насколько я помню, он то ли бракованный, то ли просто куплен без инструкции, и никто не знает, как им правильно пользоваться. Вроде бы для подмены нужно повернуть вот эту ручку, но как выбрать объекты, я без понятия. Бери, если хочешь, он совершенно не опасный… Эй! Геланор недолго думая повернул ключ, и на коленях Сириуса вместо листов с песнями оказались страницы из какой-то книги по древним рунам. Ключик со скрежетом начал медленно вращаться в обратном направлении, механизм внутри негромко затикал, и Геланор понял, что это отсчёт — когда ключик примет исходное положение, действие закончится. — Интересно, — хмыкнул он. — Мне нравится. — На здоровье, — пробурчал Сириус, недовольный тем, что ему пять минут придётся любоваться на руны в ожидании, когда его песни вернутся.***
Разобраться в устройстве Подменника оказалось не так-то просто. Работала эта штука, по всей видимости, исправно, но полностью хаотично. Когда Геланор повернул ключ во второй раз, будучи в своей комнате, их с Колином ботинки поменялись местами. — Вот же черт, — прошипел Геланор, быстро скидывая тесную обувь. Разница была всего в один размер, но от мгновенной подмены стало больно. Колин ждал пять минут, пока обувь вернётся на место. Ботинки Геланора тоже вернулись на его ноги, несмотря на то, что обувь Колина он снял. — Значит, возвращает на исходное место. Всегда ли? Попробуем ещё раз. С этими словами он снова повернул ключ. Но теперь обувь осталась нетронутой, а звон люстры дал понять, что местами поменялись два плафона. Геланор не стал рисковать поломкой люстры и дождался, когда ключик достигнет изначального положения и плафоны вернутся. В следующий раз поменялись чехлы на креслах. Геланор стащил оба и бросил в противоположные углы, но через пять минут оба вновь оказались на первоначальных местах. — Выходит, местами меняются только гомологичные предметы. Причём, похоже, в пределах одной комнаты. — Гомо-какие? — Ну, предметы из одной группы. Страницы со страницами, ботинки с ботинками, чехлы с чехлами. Но выбор предметов кажется случайным. Может, нужна какая-то специфическая формула? — Будем экспериментировать дальше, — предложил Колин. — В конце концов, наверное, найдётся закономерность. — Так и сделаем, — согласно кивнул Геланор. Снизу слышались голоса — Орден Феникса снова собрался, хоть и не в полном составе. Ничего секретного они не обсуждали, поэтому не наложили заглушающие чары. Несмотря на отсутствие тайн, Геланор решил спуститься и послушать, какие новости принесли Тонкс и Люпин со Снейпом. Речь шла о судебном процессе над Малфоем-старшим и пирожках Молли. Люциус торчал в Азкабане в приятной компании дементоров, пока судьи пытались сойтись во мнениях. Его заключение было уже делом решенным, а срок ещё обсуждался — чуть ли не каждую неделю всплывало что-то новенькое. Что же касается пирожков, они, по словам Люпина, были идеально прожарены, и такой хрустящей корочки добиться можно было только истиным мастерством. — Не хотите пирожков, мальчики? — миссис Уизли выглянула в коридор, увидев Геланора и Колина за приоткрытой дверью. Отказываться от таких пирожков было глупо, хотя сидеть за одним столом со Снейпом казалось не самой приятной перспективой. Декан смерил его оценивающим взглядом, едва заметно кивнул в знак приветствия, а Колина и вовсе не удостоил своим вниманием. Зато Тонкс полезла к Криви с объятиями, а Люпин протянул Геланору руку. — Как дела, Геланор? — Неплохо, спасибо. — Скоро сюда приедет Гарри. Надеюсь, вы сумеете поладить. — Ну, если уж я Рона до сих пор нe убил… Люпин усмехнулся и с лёгким осуждением покачал головой. Он почему-то полагал, что в силах Геланора прекратить эту вражду, хотя вражда целиком и полностью (ну, почти) была инициирована самим Уизли. Члены Ордена, судя по всему, кого-то ждали, чтобы начать собрание. Вряд ли Дамблдора — тот был так занят, что даже не соизволил оповестить Геланора об уничтожении крестража. Снейп, разумеется, делал вид, что ничего не происходило, и говорить не собирался. «Интересно, получится ли подменить Снейпу тарелку с пирожками на тарелку с картофельными очистками?» — подумал Геланор и повернул ключик. Сидящие за столом одновременно подняли головы, а через секунду вся кухня задребезжала от хохота Тонкс. Снейп растерянно потянул в стороны длинные шелковистые кудри, а Сириус схватился за голову и кинулся к зеркалу. — Морганины прокладки! — взвыл он, обнаружив на себе давно не мытые сальные пряди. — Вьен, я тебя убью! К хохоту Тонкс добавился смех Люпина с Молли и тихое хихинье мистера Уизли. — Я случайно, — попытался оправдаться Геланор, даже не стараясь сдержать смешок. В шуме никто не услышал приближения Грюма, пока тот не зацокал деревянной ногой по паркету на кухне. — Отличная прическа, Снейп. Дыбоволосное зелье попробовал? — прохрипел бывший аврор, от чего зельевар позеленел под цвет упомнянутого зелья. — Вы двое, найдите себе занятие в другом месте. Здесь будет взрослый разговор. Геланор и Колин послушно вышли, по пути несколько раз оглянувшись на едва ли не дымящегося от злости Снейпа и впавшего в отчаяние Сириуса.***
Поттер приехал на следующей неделе. Шуму было куда больше, чем во время прибытия Гермионы. Миссис Уизли весь вечер готовила столько, будто собиралась накормить целую армию великанов, а с утра ринулась встречать Гарри, роняя собственноручно выстроенные горы кастрюлек, мисок и прочей посуды. Джинни, Рон и Гермиона встретили друга радостными и весьма громкими криками, но это было ничем, по сравнению с приветствием близнецов — те притащили какие-то мини-фейерверки для помещения. Геланор отсиживался у себя в комнате вместе с Колином, пока остальные обитатели дома ходили на ушах. Больше всех радовался Сириус — каждое второе слово, которое он произносил, было именем Гарри. А болтал он без умолку. Как бы Геланор ни желал абстрагироваться от всеобщего веселья, миссис Уизли вытянула его на праздничный ужин. Пришлось идти приветствовать Поттера, выслушать его сбивчивые соболезнования, а потом сидеть за шумным столом, где все наслаждались обществом друг друга и даже не смотрели в его и Колина сторону. «Что ж, я уже не главный несчастный сиротка в доме», — подумал он. Из-за стола Геланор вышел раньше всех и отправился в свою комнату, сославшись на усталость. Он действительно устал от бесконечного шума и радостной болтовни, которую вынужден был слушать несколько часов напролёт. — Это так утомляет, — пожаловался он Колину, поудобнее устраивая голову на его коленях. — Не понимаю, как люди могут искренне наслаждаться тем, что живут вдесятером в одном доме. — Зато им не бывает одиноко, — ответил Криви. — Всегда есть, с кем поговорить. — Если человеку плохо наедине с собой, то он либо психически нездоров, либо туп. — Человеку нужен человек. — Именно: человек, а не толпа человеков, — фыркнул Геланор. — В нашем идеальном доме из живого будем только ты, я и полтора кактуса. — Я бы хотел щенка. — Ладно, и щенок. Только не чихуахуа и не болонка какая-нибудь, они мерзкие. — Как насчёт овчарки? — Колин мечтательно улыбнулся, уже представляя их взрослую жизнь в собственном доме. Геланор даже закрыл глаза, чтобы как наяву увидеть дом своей мечты — двухэтажное каменное строение, желательно с элементами готики. Он знал, что Колин не любитель мрачной эстетики, поэтому им нелегко будет найти компромисс в обустройстве дома. Пока Геланор предположил, что компромисс может быть чем-то вроде разнообразных растений в саду и каких-нибудь вьющихся роз на стенах. Лишь бы не розовых. Белые будут смотреться неплохо, алые — тоже неплохой вариант. Алые… Алый цвет… Алый плакат с эмблемой «Пушки Педдл» на стене резал глаза своей пестротой. А рыжая башка на его фоне — своей тупостью. — Гарри, дружище, ты не представляешь, как я заебался. Никогда так сильно не ждал начала учебы, честное слово! Целое лето в одном доме со Вьеном — это же сраный ад! — Теперь не у меня одного было отвратительное лето, — шутливо хмыкнул Поттер. — Он поладил с портретом Вальбурги? Думаю, они были бы идеальной парочкой. — Только если старуха отрастила бы член. Но нет, как ни странно, древняя сука ненавидит его так же, как и всех остальных… Блять, Гарри, ты бы видел, что сделал этот урод! Он выписал гейский роман ебучей Манографф и поставил в главные роли меня и угадай кого? — Снейпа? — предположил Гарри. — Ага, если бы! Кикимера! И все встали на его сторону, ржали над романом, как кони! Даже мама и та, — он скривил лицо, пародируя голос миссис Уизли. — Ну Рон, это же просто шутка, бедному мальчику сейчас тяжело, отнесись с пониманием… Тяжело ему, как же! Я ни секунды не сомневаюсь, что он сам кокнул этих магглов. Геланор не видел, но интуитивно ощутил, что брови Поттера нахмурились. — Слушай, я не думаю, что он мог это сделать. — Почему нет? Ты только посмотри на него — ходит как ни в чем не бывало, никаких признаков скорби! — Я как бы тоже не рыдаю в туалетах, но это не значит, что я не скорблю по родителям, — заметил Гарри. — Ты — другое дело! — раздражённо махнул рукой Рон. Поттер вздохнул. — Уж не знаю. Я уверен, что он не убивал свою семью. Тем более маленького ребёнка. Вьен мразь, но… у него есть какой-то свой моральный кодекс. Он не нападает на беззащитных. — А если эти магглы были как твои? Может, они с ним плохо обращались, вот он и психанул? — Это был Волан-де-Морт, Рон. Он отомстил Вьену за то, что тот нарушил его планы. Уизли смотрел на друга так, как будто видел его впервые. — Гермиона, это ты под Оборотным? Я не понимаю, почему все защищают этого слизеринского ублюдка? Геланор почувствовал, что Уизли его ужасно бесит. А сильные эмоции могли выдать его присутствие, поэтому он поспешил покинуть мысли Гарри. Он проснулся в своей комнате, резко втянув воздух. — Всё хорошо? — тихо спросил Колин. — Плохой сон? — Побывал в гостях у Гарри, — поведал Геланор. — А Рон в своём репертуаре. Прозвучало как стихи… «Побывал в гостях у Гарри, Рон в своём репертуаре — в нем мозгов, что в писсуаре». Может, мне стоит стать поэтом? — Почему бы и нет, — рассмеялся Колин, погладив его по волосам. — Звучит лучше того, что писал предок Сириуса. — Останешься у меня на ночь? — немного погодя спросил Геланор. Криви кивнул. Такой прогресс в их отношениях не мог не радовать. Ещё несколько месяцев назад Колин дрожал от ужаса, едва вырисовывалась перспектива поспать в одной кровати, а сейчас уже почти спокойно мог заснуть рядом, крепко держа за руку. Правда, он ужасно смущался, если они просыпались в обнимку, но, по крайней мере, не шарахался в сторону и не прятался у Джинни по полдня. Геланор даже надеялся, что их близость зайдёт несколько дальше ещё до того, как им стукнет восемьдесят, но, учитывая характер Колина, думать о таком было рановато.