***
Геланору казалось, что компания первокурсников что-то замышляет. Эти мелкие придурки начали хулиганить со второго же дня в Хогвартсе, явно намереваясь побить все рекорды близнецов Уизли. Каким-то неведомым образом они умудрились протащить мимо Филча целую партию навозных бомбочек и прочей чепухи и теперь применяли на каждом шагу, и половина этих шагов приходилась на подземелья. Геланор за неделю уже конфисковал столько вредных безделушек, что впору было открывать собственный магазин. Хорошо, с магазином он, может быть, слегка преувеличил — но двенадцать навозных бомбочек, три упаковки с забастовочными завтраками всех типов и кусачая подушка казались вполне внушительным количеством. Бомбочки и завтраки он, как и положено, уничтожил, а вот подушку решил оставить на будущее. Несмотря на вычтенные за шалости баллы, первокурсники продолжали безобразничать, причём так грубо и безыскусно, что Геланор с удовольствием лишил бы часы Слизерина всех изумрудных камешков, если бы у старост не было ограничения в максимум двадцать баллов на ученика, которые можно отнять за неделю. В остальных случаях надо было обращаться к декану, но обсуждать проблему со Снейпом Геланор не хотел и надеялся справиться с хулиганами своими силами. Проблема была в том, что он понятия не имел, кто именно бедокурит — все они притворялись пушистыми овечками и смотрели такими честными глазами, что прочитать ложь было невозможно. Геланор подумал, что мог бы отправить змей шпионить за детишками, но эти животные были слишком глупыми, чтобы понять приказ, лишённый конкретики. Если они не знали, что именно искать и на что обращать внимание, пользы от них было немного. Поэтому Геланор решил обратиться к кому-то из старших старост, которые с возмутительной безответственностью игнорировали эти безобразия, за помощью. А так как он хотел сблизиться с Малфоем, выбор пал на него. Правда, тот не слишком-то стремился помочь. — Я не знаю, Вьен, — пробубнил Драко, глядя в сторону, когда Геланор всё-таки зажал его в углу для разговора. — Почему ты так беспокоишься из-за бомбочек? Это всего лишь мелкие шалости. — А почему ты не беспокоишься из-за того, что на факультете падает дисциплина? — Дисциплина… — протянул Малфой, мельком подняв на него взгляд. И хотя он явно побаивался Геланора, в его глазах так и читалось «Кто бы говорил». — Они незрелые и глупые, а значит, должны подчиняться установленным правилам. Нарушать законы можно лишь в исключительных случаях исключительным людям. Кстати, о них. Волан-де-Морт у тебя гостит? Малфой дёрнулся, как будто ему внезапно вылили за шиворот стакан холодной воды. — С чего ты взял? — Просто спрашиваю. — Я не буду об этом говорить. — Хорошо, — легко согласился Геланор. — Тогда вернёмся к незрелым и глупым. Ты принял Метку? Драко молчал примерно с минуту. — Почему ты думаешь, что я должен ответить на этот вопрос? — Потому что очень скоро придет время выбирать сторону. — Сторона Дамблдора меня не прельщает, — бесцветным голосом ответил Малфой. Геланор улыбнулся. — Но и сторона Волан-де-Морта вгоняет в ужас, не так ли? А на моей стороне не надо будет ни трястись от страха за любое неверное движение, ни строить из себя примерного светлого мага. Едва заметно нахмурившись, Драко отвернулся к огню, который горел в камине слизеринской гостиной даже днём, даже в сентябре. — Насчёт первокурсников. Я видел, как Херт и Бартон рассматривали что-то в небольшой коробке, а при моем появлении тут же её спрятали. Возможно, это они безобразничают с навозными бомбочками. — Спасибо, Драко, — с улыбкой кивнул Геланор. — Обязательно приму к сведению. Если узнаешь что-то, что может привести к дурным последствиям, скажи мне. Малфой ничего не ответил.***
Вечер Геланор провел в библиотеке в поисках ответов сразу на два вопроса — как прочитать нечитаемую книгу и что за звери такие сквибы-прорицатели. Толком он ничего не нашёл — про сквибов писали чуть больше, чем ничего, большинство авторов сходились на том, что прорицатели получают информацию именно о будущем, прошлое же вовсе не упоминалось, а что касается чёрной-чёрной книги, здесь тоже не было идей, кроме как призвать дух автора и расспросить в лицо. Уставший и раздосадованный, он поплелся в спальню, решив, что все же даст положительный ответ Дамблдору, доверившись его выбору. Да, риски были, но узнать больше о связи с Волан-де-Мортом представлялось задачей, стоящей риска. К счастью, сегодня была не его очередь делать обход и проверять, не шастает ли кто-то по коридорам в неположенное время, поэтому он лёг ещё до отбоя и сразу же уснул. Ему снился Эдуардус Блэк, летящий верхом на косе, за которой неслась армия парящих в воздухе скелетов. Блэк на лету строчил что-то в чёрной книге и декламировал Шекспира, потрясая черепом одного из костлявых прислужников. Потом сон изменился: Эдуардус превратился в чёрное облако и рассеялся от внезапно налетевшего порыва ветра, скелеты рассыпались серой пылью, медленно оседающей на черную землю, выжженную пламенем. Посреди каменных руин и тлеющих после пожара деревьев, вырванных с корнем то ли ураганом, то ли невиданной мощи заклинанием, раскинув руки, стояла фигура в чёрной мантии. Её хохот звучал отовсюду, заполняя все пространство, бесконечным эхом отдавался в ушах, и это так угнетало, что становилось трудно дышать. — Геланор… Чей-то тихий голос ворвался в его сон. Мрачная картина растворилась. Геланор, не открывая глаз, повернулся на другой бок, с облегчением осознавая, что торжествующий на развалинах Хогвартса Волан-де-Морт всего лишь ему приснился. Как, очевидно, и голос, который был слишком высоким для Харпера. — Геланор… Шёпот повторился, и Геланор, сонно протирая глаза, отодвинул балдахин, чтобы узнать, кто это тут так страдальчески вздыхает его имя. Возле его кровати вырисовывался невысокий тёмный силуэт с очертаниями ребёнка. Глаза гостя, которые никак не могли принадлежать человеку, тускло светились голубоватым потусторонним светом. — Геланор… — простонала тень, протягивая руку. Геланор замер, едва поборов глупый порыв спрятаться под одеялом, как будто ему пять лет. Одеяло не могло спасти ни от полтергейстов, ни от дементоров, ни от инферналов. Медленно, стараясь не издать даже шороха, он потянулся к палочке, лихорадочно соображая, чем могла быть эта сущность. — Геланор? — Фултон? Тень щёлкнула выключателем ночника и превратилась в первокурсника Джерри Фултона. — Да твою ж ма… тематическую задачу! Что ты здесь делаешь?! — Отведи меня в туалет. — Фултон, — прошипел Геланор, изо всех сил стараясь не выругаться матом, — какого хрена я должен вести тебя в туалет твоей же комнаты? — Он не работает, — жалобно вздохнул мальчик. — Иди в наш, — Геланор кивнул на дверь, ведущую в их с Харпером ванную. — Он тоже не работает. Во всем общежитии испортились. Надеясь, что помянул Мордредовы порванные презервативы только мысленно, Геланор вылез из кровати и поплелся в ванную. Едва он открыл вентиль крана, в раковину ударила струя какой-то зелёной слизи. Запахло яблоками. — Кто-то умрет, — мрачно пообещал он. — Пойдем, отведу тебя в общий туалет. Как бы ему ни было лень куда-то идти, ещё и за пределы общежития, сопровождение студентов в подобной ситуации являлось его прямой обязанностью. — Почему у тебя глаза светятся в темноте? — спросил Геланор, когда они вышли из комнаты. — Это линзы с содержанием лунного камня, — охотно поведал Фултон. — Я страдаю от куриной слепоты, а они помогают видеть ночью. Я с ними вижу даже лучше, чем обычный человек, все оттенки различаю! — Интересно-интересно, — пробормотал Геланор, прикидывая, сможет ли изготовить такие линзы самостоятельно. Или купить, если цена за такое устройство окажется не слишком высокой. Линзы, помогающие видеть в темноте, могли пригодиться не только для ночных прогулок. Геланор знал как минимум ещё одно применение.***
— Я рад, что ты согласился, мой мальчик. Дамблдор ласково смотрел на него поверх очков-половинок. — Понимаю, что этот способ тебе не нравится, но других вариантов я не нашёл, а время у нас, к сожалению, ограничено. О, вот и Гарри. Директор взмахнул палочкой, по каким-то неведомым признакам определив приближение Поттера — и правда, тот обнаружился за дверью стоящим с поднятой для стука рукой. — Простите за опоздание, профессор, — Поттер пригладил растрепанные после бега волосы, но это не слишком помогло его причёске стать менее похожей на клубок водорослей. — Ты как раз вовремя, Гарри, — улыбнулся Дамблдор, поднимаясь из-за стола. — Что ж, давайте нанесем визит мистеру Мегхарни. Спустя минут двадцать с чем-то — директор стал ходить заметно медленнее, и чтобы добраться до границы барьера, окружающего Хогвартс, на этот раз потребовалось немного больше — они вновь переместились на маггловскую улицу и оказались перед странным домом сумасшедшего индуса. — Я захватил спирт, раз уж мы вне школы, — сообщил Геланор. — Грязные лампочки больше в рот не возьму. Они пробрались по мощеной дорожке к дому, обходя мышеловки — первым двигался Дамблдор, за ним, в точности повторяя шаги, шли Геланор и Гарри. — Пароль? — потребовал голос из-за двери. — Цапля мертва, воробей женился на иволге, — отозвался директор. Пока Мегхарни возился с замками, Геланор успел придумать трагичную историю любви цапли к воробью, в конце которой цапля, не выдержав безответных чувств, покончила с собой в день свадьбы воробья и иволги. Потом он задумался — что из этого причина, а что следствие? Цапля мертва, потому что воробей женился на другой, или воробей решил сыграть свадьбу с иволгой, чтобы скорее забыть умершую возлюбленную? Дальше размышлять ему не дали — дверь наконец открылась и Мегхарни протянул им по лампочке. — Сперва я их продезинфицирую, — заявил Геланор, извлекая пузырёк со спиртом, за что тотчас получил по руке мухобойкой. — Ай! Вы что? — Подлец, — прошипел сумасшедший старик, — думаешь, меня так просто обмануть? Ты вступил в сговор с плазмоидом внутри себя? — Я вступил в сговор? — удивлённо переспросил Геланор, не без труда сдерживая смех. — С плазмоидом? — Я прекрасно знаю, что пары спирта усыпят твоего комменсала и позволят тебе пройти проверку! — Уверяю, Радшив, Геланор вовсе не имел такого умысла, — мягко сказал Дамблдор. — Если позволишь, я наложу очищающие чары на лампочки… — Ни в коем случае! — вскричал Мегхарни. — Я покрыл их серебряной крошкой, чтобы обеспечить лучшую проводимость и заодно обезопаситься от вампиров. Геланор закатил глаза и взял лампочку в рот, лишь бы поскорее закончить этот разговор. Когда Дамблдор и Гарри сделали то же самое и чокнутый старик убедился, что никто из них не пришелец, они наконец проследовали в гостиную. — Инопланетные роботы-мухи преследуют меня с самого утра, — поведал Радшив, безумно вращая глазами, и похлопал мухобойкой по ладони. — Но я не так-то прост… Ага! — он резко прыгнул в сторону и с громким шлепком прибил крупную муху. — Ещё одна попалась! — торжествующе воскликнул он. — Можете взглянуть — не бойтесь, теперь она безвредна. Только посмотрите, как совершенны их технологии, как правдоподобно сделаны лапки, крылышки, глаза… А эта жёлтая жижа и имитация внутренностей… Могу принести микроскоп, хотите? В голове Геланора прозвучал отчаянный стон Поттера. — Это очень интересно, но боюсь, у нас не так много времени, — извиняющимся голосом произнёс Дамблдор. — Если ты не возражаешь… — О, конечно, — Мегхарни отбросил мухобойку и отряхнул руки в грязных перчатках. — Тогда начнём. Гарри, ты пока садись на диван, попей чаю, если хочешь. А ты — как там тебя, Геланор? — в это кресло. Геланор с неудовольствием осмотрел кресло, стоящее посреди комнаты. Оно казалось старым, но ещё довольно прочным, и все было бы вполне терпимо, если бы не чехол, собравший всю пыль мира. — Я его вытряхнул, — уверил Мегхарни. — Хотел бы постирать, но мне отключили воду за долги. — С твоего позволения… — Дамблдор шагнул вперёд и изящно взмахнул палочкой над креслом. В мгновение ока оно приняло более чем приличный вид — выровнялось, отполировалось, а чехол стал чистым, оказавшись красивого бордового цвета. Геланор с облегчением вздохнул и сел в кресло, больше не опасаясь, что его сожрёт новая форма жизни, которая вполне могла там завестись. Мегхарни стянул перчатки и встал позади. — Закрой глаза, — посоветовал он, прежде чем коснуться огрубевшими пальцами его висков.