***
— Ну вот скажи мне, какие водяные черти тебя понесли в Запретный Лес? — Я не зна-а-аю… — простонала Херт и грязно выругалась, споткнувшись об очередную корягу. Геланор удержал её от падения. — Как это не знаешь? — он едва сдерживал гнев. — Если не ты распылила зелье, то что ночью делала снаружи? — Не знаю, я ничего не знаю, честное слово! — Как ты можешь не знать? Зачем вышла ночью из замка? — Не знаю… Геланор готов был её ударить. Всё-таки сторонники телесных наказаний отчасти были правы — некоторые дети заслуживают хорошего ремня. — Почему убегала от меня? — Я тебя не узнала в темноте! У тебя огонёк закрывал лицо, и я подумала, что это… — она осеклась и замолчала, как будто враз забыла, что должна сказать дальше. — Что это кто? — подтолкнул её Геланор. — Не… не знаю… — Да как ты, Мордред раздери, можешь не знать?! — прорычал он. — Постой… Посмотри на меня. Он резко остановился и, развернув девочку лицом к себе, зажег на кончике палочки тусклый Люмос и поднёс к её заплаканным глазам. Зрачки реагировали на свет по-разному: один сузился сразу, другой медленнее, что было одним из признаков грубого ментального вмешательства. Десме стёрли память. — Какой сегодня день? — Девятое декабря… Почему ты спрашиваешь? Геланор не ответил и двинулся дальше, ведя ее за собой. Дату Херт назвала правильную, а значит, память ей стирал кто-то слабый и убрал из её воспоминаний только несколько часов. На большее его не хватило, потому что Херт, очевидно, пусть и очень размыто, но все же помнила какого-то человека, представляющего опасность. «Малфой, что ли? — подумал он. — Херт могла увидеть что-то важное, это вполне объяснимо. Но газ-то зачем? Отвлечь всех, а самому скрыться под шумок? Не вариант, он староста, и без дальнейших указаний должен был оставаться со студентами. И замок обыскивать пошел только потому, что Снейп его послал. Может, всё-таки Херт распылила зелье, только не помнит этого? Но зачем ей делать настолько серьёзную вещь? Дыбоволосное зелье и лягушки ещё куда бы ни шло, но это…» Деревья стали реже, что было верным знаком того, что они приближаются к краю Леса. Геланор вздохнул с облегчением. Где-то неподалёку было озеро, судя по запаху сырости и неприятно прохладному ветерку. Он заново наложил согревающие чары, которые выветрились из-за Огненного Шторма, на себя и на Десму. «Гарри, жив ещё? — спросил он по мысленной связи. — Никому голову не откусили?» «Хагрид готовит Арагогу суп, попутно уговаривая, чтобы это был суп без нас», — вздохнул Поттер. «Я уже почти у замка. Скоро к вам придёт помощь». «Ты расскажешь профессорам?» — встрепенулся Поттер, глупо надеявшийся, что Геланор во второй раз кинется в лес вытаскивать их. Геланор, конечно, мог бы, но не видел смысла геройствовать. Особенно учитывая то, как обитатели Леса радуются встрече с ним. «Вашу вылазку все равно уже не утаить, раз вы потащили Малфоя. Думаешь, он будет молчать? И нахрена ты вообще его приволок?» «Ты же говорил, что взял его с собой! А я увидел его снаружи и решил, что он тебя бросил одного в лесу, а сам сбежал!» «Вообще-то я сказал это, чтобы успокоить тебя. Кто в здравом уме возьмёт с собой Малфоя? Он только ноет и все портит. Кстати, как он там?» «Сам посмотри», — предложил Гарри. Геланор сосредоточился чуть сильнее и смог увидеть грязного с ног до головы Драко. — Я отказываюсь быть в одном супе с этими полукровками и псиной! — орал он, пиная акромантула, который пытался к нему подступиться. — Я наследник древнего чистокровного рода! Я требую отдельный котёл! «Тянет время», — резюмировал Геланор. «У него неплохо получается, — с некоторой неохотой признал Поттер. — Оказывается, если человек испытывает сильный стресс, то его мясо становится не таким полезным для ослабевшего акромантула. Я уже устал скандалить, и меня, наверное, сожрут первым. А Малфой истерит без перерыва». Геланора отвлекла Херт, которая снова споткнулась, но в этот раз не удержалась на ногах и упала. — Я больше не могу идти… — прошептала она. — Ничего, я тебя понесу, — вздохнул Геланор, поднимая девочку. Она оказалась довольно тяжёлой, но, к счастью, замок уже было видно. Леветировать её между деревьями он не мог, потому что, в отличие от предметов, даже под тщательным контролем поднятое в воздух человеческое тело совершало маневры совсем плохо. Да и при кровотечениях это настоятельно не рекомендовалось, потому что могло поспособствовать резким скачкам давления. — Побереги силы, они тебе на отработках пригодятся, — проворчал он. — Уверен, будешь ходить на них до конца седьмого курса. Десма обхватила его здоровой рукой за шею и снова расплакалась, уткнувшись ему в плечо. Геланору уже было плевать на слезы и сопли, текущие по его мантии. Он немного пожалел, что тентакула не оттяпала девчонке руки или ноги целиком, тогда ноша была бы куда легче. Впрочем, оторванные конечности все равно бы пришлось тащить, чтобы потом был шанс прирастить их обратно.***
Десма: Геланор, давай я понесу свои оторванные конечности, а ты понесёшь меня. Геланор: Это немного не так работает. Рон и Гермиона: Гарри, давай ты понесёшь груз ответственности, а мы понесём тебя. Гарри: Идеально. Дамблдор: Кто что, а я понесу свою жопу на личный остров.***
Когда Геланор, уже с трудом переводя дыхание, наконец вышел на территорию школы, Десма разревелась пуще прежнего, теперь от облегчения. Геланор направился к ближайшем входу возле Больничного крыла так быстро, как мог с такой ношей на руках. В голове проносились мысли о том, что Херт стоило бы жрать поменьше, но он прекрасно понимал, что дело не в её весе — просто сам он был недостаточно сильным физически. Входную дверь пришлось пинать ногой, потому что направить на неё палочку не представлялось возможным. — Пойдешь сама? — с надеждой спросил он. — Не могу… «Ладно, ещё немного», — подбодрил себя Геланор, чувствуя, что «ещё немного» — и он приляжет рядом с ней на больничную койку дня так на три. — Мадам Помфри! — закричал он, как только увидел двери Больничного крыла в конце коридора. Целительница выбежала навстречу в следующую же секунду. Она подхватила Херт на руки с такой лёгкостью, будто каждый день поднимала штангу с сидящими на ней студентами. — Её покусала ядовитая тентакула и оторвала пальцы, — сообщил Геланор, протягивая ей свёрток. Херт посмотрела на свою перемотанную руку, на которой под слоем бинтов нельзя было сосчитать количество пальцев, и завизжала так, что зазвенели стекла. — Тихо, милая, не плачь, — проворковала мадам Помфри. — Я приращу их обратно. — Кентавры сказали, что тентакула мутировала, — Геланор не знал, важно ли это, но следовало сообщить в информацию, которая может иметь хоть какое-то значение. — Она была необычно крупной, с большим количеством стеблей, и чары замедления времени на неё не действовали. И проверьте Десму на ментальное вмешательство. Мадам Помфри ахнула. — Да что с вами произошло? А ты не ранен? Я сейчас окажу помощь девочке, а потом осмотрю тебя. — Нет времени. Я должен сообщить профессорам важную информацию. Убедившись, что больше здесь не нужен, Геланор повернулся и поспешил к Большому Залу, надеясь найти там Снейпа. — Потом сразу же ко мне! — долетел грозный голос целительницы. Ноги и руки болели от непривычно большой нагрузки, но Геланор все равно перешёл на бег. Через несколько минут он уже был у дверей Большого Зала. — Профессор Снейп! Все слизеринцы, лежащие в спальных мешках на полу, резко вскинули головы. Элеонора вскочила и бросилась к нему, а Пул, Селвин и Паркинсон, сидящие на скамейке у стены, встать не соизволили — Где Херт? Нашёл её? — Нашёл, она в Больничном крыле. Некогда рассказывать, мне срочно нужен кто-то из учителей. — Снейп ушёл к директору, — ответила Элеонора. До директора было далековато, куда ближе находился кабинет Макгонагалл, и Геланор решил бежать туда. Не слушая гомон слизеринцев, которые были слишком тупы, чтобы понять слово «некогда», он поспешил на второй этаж. Два лестничных пролёта дались ему с трудом, и он на каждой из бесчисленных ступенек успел пообещать себе, что займётся спортом и начнёт пить зелье, прибавляющее мышцам силы. В дверь гриффиндорского декана он едва не влетел лбом, споткнувшись на ровном месте, но вовремя ухватился за стену и постучал нормально. — Мистер Криви, я же вам говорила… — Макгонагалл распахнула дверь с безмерно усталым лицом, но, увидев, кто перед ней стоит, тотчас приняла серьёзный вид. — Мистер Вьен? — Профессор, Гарри, Малфой и Хагрид с Клыком в плену у акромантулов, и их хотят съесть! — сходу выпалил Геланор. — Гарри, Малфой и Хагрид в плену у акромантулов? — почти спокойном тоном переспросила женщина, на мгновение прикрыв глаза, не в силах скрыть, как же её измучили бесконечные приключения студентов и питомцы недо-профессора. Геланор подумал, что Снейп, должно быть, поделился с ней своим волшебным успокоительным, раз она ещё не шагнула из окна. — Как они туда попали? — Я увидел, как Десма Херт направляется в Запретный Лес, и погнался за ней, — начал торопливо объяснять Геланор. — При этом сообщил Гарри по мысленной связи, потому что времени бежать за профессорами не было. А Гарри решил последовать за мной, по пути прихватив Хагрида и встретив Малфоя. Когда я снова связался с ним, он сообщил, что их схватила стая акромантула Арагога. — Кошмар! — не сдержалась Макгонагалл и устало протерла лицо ладонями. — Я сообщу директору, и мы немедленно отправимся за ними. Вы вернули мисс Херт? — Да, она теперь в лазарете. И насчёт Леса… Я там слегка подпалил кентавров, потому что они пытались нас убить. — Вы слегка подпалили кентавров… — словно лунатик, повторила Макгонагалл. Геланор сделал скорбное лицо и кивнул. — Сидите здесь, Вьен, — велела она. — Мы вытащим мистера Поттера и остальных, а вы больше ни во что не вмешивайтесь. Кстати говоря, вас ищет мистер Криви. Думаю, он скоро вернётся сюда. С этими словами Макгонагалл вышла из кабинета. Торопливый стук её каблуков быстро удалялся. Геланор опустился на небольшой диван в углу кабинета и со вздохом откинулся на спинку. Надо было найти Колина, который наверняка с ума сходил от беспокойства, но бегать по коридорам в его поисках можно было вечно, а на ещё одну вечную пробежку Геланор не чувствовал никаких сил. «Пошлю журавлика», — решил он. Мысленно извинившись перед хозяйкой кабинета, он взял чистый лист с её стола и открыл чернильницу. Написав короткую записку о том, что находится у Макгонагалл, он зачаровал лист, заставив сложиться в птичку, и взмахом палочки отправил лететь. Журавлик упорхнул, старательно хлопая бумажными крыльями. «Гарри? Помощь уже идёт. Прощайся с баллами», — сообщил он, активировав связь. «Спасибо, что ли, — отозвался тот. — Хотя благодарить не за что, учитывая то, что я пошёл за тобой». «Учитывая то, что я тебя об этом не просил, всё-таки есть за что». «Арагог умер», — немного помолчав, сказал Поттер. «Малфоем подавился?» «Нет, ему одного взгляда хватило. Хагрид убит горем, а пауки все ещё на нас облизываются». «Прежде чем вас спасут, постарайся нацедить яд с мёртвого паука, — посоветовал Геланор. — Яд акромантула очень ценный». Поттер в ответ пробурчал что-то невнятное. Оборвав мысленный контакт, Геланор лениво оглядел свою одежду и наложил чистящие чары сперва на покрытые грязью ботинки, потом на штаны и мантию. Проведя рукой по волосам, он обнаружил там несколько мелких веточек и иголки хвои, пришлось наложить заклинание и на волосы, которое было не очень приятным и на несколько секунд вызывало нестерпимую щекотку на коже головы. «Может, стоило самому пойти за Поттером? — подумал он. — Получил бы яд акромантула в коллекцию». Однако борьба с акромантулами была довольно опасной штукой, особенно когда в их норе сидит кто-то, кого нужно спасти, а не сжечь вместе с пауками. Нет, он определённо поступил правильно, оставив это дело преподавателям. Уж они-то точно не облажаются, а если и облажаются, Геланора винить не будут. Колин что-то долго не шёл — наверное, забрался куда-то в дальние углы Хогвартса, куда маленький журавлик долетит не так уж быстро. Геланор устроился поудобнее и принялся разглядывать кабинет. Он был обставлен строго и, по сравнению с кабинетом Дамблдора, казался довольно унылым. Здесь имелся камин, но не подключённый к сети летучего пороха, поэтому стоял тут лишь в декоративных целях. Над рабочим столом висела одна унылая картина с тремя яблоками. На столе лежала аккуратная стопка книг, пачка желтоватой бумаги и крупный исписанный свиток, в котором было не меньше пяти метров. Насколько знал Геланор, Макгонагалл часто писала статьи для научных журналов по Трансфигурации, и, наверное, это был черновик ещё одной. Он вздохнул, вспомнив свое исследование. Вряд ли его удастся продолжить раньше, чем Волан-де-Морт отправится на тот свет. Пару минут Геланор рассматривал фотографию в серебристой овальной рамке, стоящую возле чернильницы. С фотографии, сделанной обычным маггловским методом, улыбалась молодая Минерва Макгонагалл, которую легко можно было узнать по очкам, а рядом с ней стоял счастливый юноша с горящим взором. «Он давно мёртв», — сразу понял Геланор. Он вздохнул — на душе стало как-то тяжело от сочувствия профессору. Она целиком и полностью отдала себя школе явно не от большого счастья. Среди преподавателей, девять месяцев в году живущих в Хогвартсе, не было людей с удавшейся личной жизнью. Геланор перевел взгляд на небольшой комод и не сдержал улыбку — в приоткрытом нижнем ящике виделся пакетик кошачьего корма. Он представил, как строгая Макгонагалл вечерами набирает горстку корма в ладони и начинает жадно есть, то и дело с опаской оглядываясь на дверь, чтобы никто не зашёл в самый неподходящий момент. «С икрой лосося и филе осетра? Такой корм и я бы съел». Хотя бы зарплата у преподавателей была не так уж плоха, пусть и многие жаловались, что в южноафриканских школах магии и то платят лучше. Геланор нетерпеливо посмотрел на часы — прошло уже больше двадцати минут, а Колин до сих пор не пришёл. Может, он вернулся в спальню и уснул? В это совсем не верилось. «Найду его сам», — решил Геланор. Убрав пару засохших листиков, которые обнаружил после себя, когда встал с дивана, он вышел из кабинета и тихо прикрыл за собой дверь, чтобы не разбудить дремлющие портрет. — Люмос, — негромко произнёс он, и на конце палочки зажёгся огонёк. «Сперва загляну в Большой Зал — наверняка он заходил туда расспросить моих однокурсников. Если не встречу по пути, то пойду в гриффиндорскую башню и как-нибудь достучусь, а если его и там нет, значит, ищет меня в подземельях». Геланор очень надеялся, что ему не придётся слишком много спускаться и подниматься, и Криви обнаружится где-то поблизости. Дойдя до перекрёстка двух коридоров, он огляделся вокруг и хотел было пойти дальше к лестнице, как вдруг краем глаза заметил какое-то движение. Как будто край мантии скользнул в приоткрытую дверь. Здесь точно не было ничьих гостиных и кабинетов, поэтому Геланор сразу направился к этой двери, потому что здесь явно спрятался кто-то шастающий в неположенное время. — Эй, кто здесь? — грозно спросил он, распахивая дверь. И замер на пороге. На полу лежал Колин. Под ним расползалась лужа крови, такая большая, словно… Геланор увидел черную полосу, протянувшуюся поперёк живота, вся рубашка была насквозь пропитана кровью. Он сделал шаг вперёд, подняв палочку выше… Это была не просто полоса. Верхняя часть туловища была отделена от нижней, а кровь продолжала течь так быстро, как будто сердце билось ещё секунду назад. Геланор зажмурился. Это не могло случиться. Это не могло быть реальным. Он открыл глаза, уверенный, что увидит пустую комнату. Но все осталось таким же: застывший мертвый взгляд, ручеек крови, стекающий из приоткрытого рта, огромная лужа крови… Геланор попятился куда-то в сторону и наткнулся спиной на стену. Голова закружилась так, что он больше не мог сфокусировать взгляд на теле. Он прищурился, стараясь всмотреться в лицо — он ведь ошибся, это кто-то другой? — но ничего не получилось, а перед глазами стремительно темнело. Кто-то окликнул его издалека, но Геланор уже не мог даже повернуть голову. Маленький кружок света, в котором он все ещё пытался различить очертания, сузился, а потом исчез совсем.***
— Гел! Гел! Голос звучал так далеко, что, наверное, не был реальным. Хотя для чего-то нереального он звал довольно настойчиво. Геланор его игнорировал и надеялся, что уже сдох ко всем чертям, а если не сдох, то, по крайней мере, никогда не рождался. Может, он вообще какой-то Больцмановский мозг, который образовался в космосе на крошечную наносекунду и успел вообразить себе целую жизнь. Даже когда кто-то принялся хлопать его по щекам, что вряд ли мог ощутить Больцмановский мозг, Геланор все ещё пассивно старался понять, как вообразить себе обратно нормальную реальность, а не то дерьмо, которое он только что видел. — Гел, очнись! Пожалуйста! Геланор медленно открыл глаза и снова увидел перед собой размытое пятно. Теперь он уже не хотел вглядываться в него и выяснить, что оно из себя представляет. Он хотел просто отмотать время назад, на момент, когда все было нормально. — Это был боггарт, слышишь? Просто дурацкий боггарт. Голос звенел в ушах и теперь был слишком громким. — Не хочу это видеть, — еле шевеля губами, прошептал Геланор. — Не хочу… — Гел, это был боггарт, его здесь уже нет, — упрашивал его голос Колина. — Всё хорошо, он пропал. «Боггарт, — медленно повторил про себя Геланор. — Привидение, которое показывает худший страх. Всего лишь иллюзия». К его губам поднесли стакан, такой перекошенный, будто его наколдовал первокурсник. Геланор подумал, что тому, кто его трансфигурировал, надо руки оторвать, а потом понял, что это сделал Колин. — Это вода, попей. Он послушно сделал несколько больших глотков, чувствуя, что силы — что там от них осталось после такой ночки — понемногу возвращаются. — Боггарт, — пробормотал он, глядя на испуганное лицо Колина, которое, несмотря на бледность, точно не было той мертвенной маской, которую он видел. — Ненавижу боггартов. — Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил Колин, не сводя с него расширенных глаз. Геланор устало улыбнулся. — Заебанным вкрай. — Иди сюда, — Криви притянул его к себе и бережно обнял, опасаясь сжимать слишком сильно. Геланор обхватил его дрожащими руками в ответ, ощущая, как эта дрожь начинает охватывать все тело. Он понимал, что вот-вот заплачет, и ничего не мог с этим поделать. Ещё пару секунд он пытался сдержать слезы, но не сумел и, спрятав лицо на плече Колина расплакался, как маленькая девочка, которой откусили пальцы. Криви что-то шептал, гладя его по голове. Геланор не разбирал слов и думал только о том, что, Мордред подери, должен прекратить эту хрень и не вести себя, как истеричная барышня, но его трясло, слезы текли и текли, он давился воздухом при каждом вдохе и совершенно это не контролировал. Он не знал, сколько они сидели вот так — может, минут двадцать, а может, куда дольше. Постепенно дрожь унялась, и Геланор снова почувствовал сильную усталость, а затем и стыд за то, что разревелся, как последний слабак. Он поднял голову и смущённо поправил растрепавшуюся челку, которая решила, что она тоже тряпка и лежать элегантной волной вовсе не обязательно, а можно болтаться как попало и колоть глаза. — Пойдём к мадам Помфри? — осторожно предложил Колин, сжимая его ладонь. — Нет уж, — поморщился Геланор. — Ни за что не допущу, чтобы об этом кто-то узнал. Увидел злого-плохого боггарта и упал в обморок — герой, которого заслужил мир. — Ничего постыдного в этом нет! — воскликнул Колин. — Я и сам чуть инфаркт не словил, когда увидел эту дрянь, а она вдруг начала двигаться… По отдельности ещё… Как вспомню, плохо становится. Геланор не хотел представлять эту картину. — Ну ты же его победил, — вздохнул он. Криви виновато отвёл взгляд и пожал плечами. — Вообще-то нет. Он стал слишком сильным и сбежал. Геланор прикрыл глаза, совсем как Макгонагалл часом ранее. Он точно ненавидел боггартов всей душой, а еще очень, очень, просто невероятно сильно хотел узнать рецепт зелья, которое пьёт Снейп. — Ну и ладно. Какой-то там боггарт, нажравшийся моего страха и разгуливающий по замку — это же не обязательно наша проблема, да? — Да, — неуверенно ответил Колин. — Конечно. Некоторое время Геланор бесцельно смотрел на дверь, пытаясь прикинуть, на сколько ещё приключений хватит его нервных клеток, прежде чем он станет первым человеком, который лишился души просто от того, что заебался. — Нет, это всё-таки наша проблема, — пробормотал он. — Идём его искать.