Лорд Наоборот

— Пиздец нахуй, — сказал Геланор, оглядываясь вокруг. Перекрёсток двух коридоров, в каждом из которых множество дверей, чуть дальше лестница вниз, лестница вверх, лестница вбок — боггарт мог улететь куда угодно. Геланор сжал древко палочки, но хватка была совсем неуверенной, рука дрожала, да и во всем теле чувствовалась такая слабость, что он сомневался, что справится с боггартом. Даже со стороны это было видно, иначе Колин не держал бы его под руку так крепко, как будто опасался, что он в любой момент может упасть. — Скажем Макгонагалл? — предложил Колин. Геланор покачал головой. — Она занята. Спасает Гарри, Малфоя и Хагрида от акромантулов. — От акромантулов?! Что вообще произошло? — С чего бы начать… — вздохнул Геланор. Про такие события обычно пишут отчёт свитка на два, а уложить все в несколько слов весьма проблематично. — Про зелье в гостиной я знаю. Нас тоже подняли преподаватели, чтобы обыскать спальни и гостиные. Они боялись, что кто-то хотел навредить всем ученикам. Когда выяснилось, что у нас все чисто, я пошёл искать тебя, увидел твоих однокурсников — они сказали, что ты отправился на обход, чтобы найти сбежавшую первокурсницу. — Мой обход распространился на Запретный Лес, — пояснил Геланор, открывая ближайшую дверь. Ничего боггартообразного в этом помещении не обнаружилось. — Я обратился за помощью к Гарри, чтобы быстро найти Херт по Карте Мародеров, но как-то не учёл, что Гарри — это Гарри и что он решит пойти за мной. Он собрал самую идиотскую команду по спасению, которую только можно придумать, и, пока я ползал по земле, собирая откушенные пальцы Херт, а потом сражался с кентаврами, они явились к акромантулам на ужин в качестве самого ужина. Колин раскрыл рот так широко, что туда мог бы залететь боггарт. — На тебя напали кентавры? Но Хагрид говорил, что они добрые и благородные! — Для кого-то, может, добрые и благородные, а меня с налёту обвинили непонятно в чем и захотели убить, не посмотрев, что на моих руках ребёнок истекает кровью. Пусть хоть за свои поджаренные жопы меня теперь не винят. — Какой ужас… — прошептал Колин. — Я не понимаю, почему дурные слухи о тебе доходят до глубин леса, а про все хорошее, что ты сделал, забывают на следующий день. В его глазах появились слезы, которые он тотчас вытер, отвернувшись в надежде, что Геланор не заметит. Геланор заметил, но ничего не сказал, а только покрепче сжал его руку. — Ну, знаешь, как там говорила Аминта Непризнанная, если гения признали при жизни, то не такой уж он и гений. — Аминту и после смерти не признали, — хмуро заметил Криви. — Ее заклинания не работают. — Она была гением высшего порядка, поэтому дадим человечеству ещё пару миллиардов лет. Её заклинания не работают в условиях, которые есть сейчас, а вот когда Солнце начнёт превращаться в красный гигант, посмотрим, как люди запоют. Она недаром ввела в свои формулы маггловскую физику и учла необычно высокое излучение, температуру и… — Гел, — несколько виноватым голосом перебил его Колин и указал на дверь, из-под которой всего на пару сантиметров струился чёрный дымок. Если бы не яркий факел напротив, этот дымок оставался бы незаметным, но на свету его было очень хорошо видно. — Боггарт там. — Отлично, — нарочито бодро ответил Геланор, поудобнее перехватив палочку, и шагнул вперёд. Но сделав один шаг, он остановился. Неконтролируемая дрожь снова пробежала по телу. Он приказал себе пересилить её и открыть дверь, превратить боггарта во что-то смешное — и дело с концом, но тело его не слушалось. «Давай, не будь слабаком. Это же просто привидение, которое не причинит вреда!» Руки затряслись ещё сильнее — Я… не могу… — прошептал он, отступая от двери. — Давай я, — сказал Колин. — Всё хорошо. Просто отойди и не смотри на него. Чувствуя себя последним трусом, Геланор послушно отошёл на несколько шагов. Молодец, ничего не скажешь. Не способен побороть боггарта, которого проходят третьекурсники. Криви решительно распахнул дверь, и чёрный дым втянулся внутрь — боггарт принял обличие его худшего страха. Лицо Колина побледнело, но он уверенно взмахнул палочкой. — Ридикулус! В ответ боггарт закричал, чего точно не должен был делать, если, конечно, Колин не считал отчаянные крики боли чем-то забавным. — Ридикулус! — Пожалуйста, хватит, — простонала тварь слишком уж знакомым голосом. Криви в панике оглянулся на Геланора — видимо, на миг засомневался и хотел убедиться, что он стоит рядом, а боггарт — это всего лишь боггарт. — Ридикулус! Не работает! Что я делаю не так? Колин все делал правильно — движение палочкой было идеально выверенным. Да и учитывая то, как хорошо он справлялся с этим заклинанием на втором курсе, ещё раньше, чем положено по программе, дело явно заключалось не в нем. Боггарт действительно стал слишком сильным. — Гел, отойди дальше! — предупредил встревоженный Колин. — Он смотрит на тебя. Думаю, он чувствует твой страх и хочет напасть. Геланор попятился, выставив перед собой палочку. Ничего смешного, кроме самого себя, не способного защититься от привидения, в голову не лезло. Сейчас он был настолько лёгкой добычей, что даже боггарт это понял и, вместо Колина, стоящего на десять шагов ближе, выбрал его. Бледная рука с судорожно скрюченными пальцами, на одном из которых виднелся костяной перстень, высунулась из-за двери. Она менялась на глазах — перстень исчез, пальцы стали короче, оттенок кожи чуть темнее. Геланор видел, что настоящий Колин, живой и здоровый, находится прямо перед ним, но все равно чувствовал почти животный ужас от того, что собиралось выползти в коридор. И он, как совсем уже конченный кретин, зажмурился. — Экспекто Патронум! — вдруг вскричал Криви, и Геланор от удивления и неожиданности распахнул глаза, несмотря на то, что боггарт уже должен был вылезти. Что ж, это заклинание определено работало. Он увидел клуб чёрного дыма, который метнулся прочь от серебристого зверька, но тот нагнал его в один прыжок, нацелившись прямо в сердцевину, которая казалась плотной и почти материальной, пока лапка зверька её не коснулась. Стоило Патронусу дотронуться до боггарта, как тот развеялся, словно дым от погашенной ветром свечи. Клочки привидения растворились, а зверёк обернулся и посмотрел на хозяина. — Телесный Патронус… — неверяще прошептал Колин, протягивая руку. Зверёк подбежал к нему, оставляя в воздухе следы, подобные кругам на воде. Конечно, что могло подействовать против разжиревшего боггарта лучше, чем концентрированное счастье? — Гел, с ума сойти, у меня получился телесный Патронус! Я уже и не думал, что смогу! Геланор подошёл поближе, чтобы разглядеть защитника. Он был кругленьким, размером с небольшую собаку или очень упитанную кошку, имел круглые ушки, короткие передние лапы и довольно сильные задние, явно приспособленные для прыжков. Зверёк посмотрел на него круглыми глазами и… улыбнулся. — Он улыбается! — воскликнул изумленный Колин. — Но животные не могут улыбаться. Только собаки и обезьяны… Но это точно не собака и не обезьяна. Кто он такой? Суслик? Бобр? — Это не грызун, — возразил Геланор, заглянув в приоткрытый рот животного. — Нет крупных резцов. И посмотри на задние лапы, они как у кенгуру. Это что-то австралийское. Он смотрел на зверька, делая вид, что очень им увлечён, но на самом деле не мог поднять глаза на Колина. Столько тренировок, столько изученных заклинаний — и он все равно проиграл боггарту? Можно было найти сколько угодно оправданий — да, тварь застала его врасплох, да, он устал, был не в форме, переживал за дуру Херт и, что греха таить, за Поттера, но оправданиям есть место только на уроке, если ты не сделал домашнее задание, потому что болела голова. А в жизни ты либо справился вопреки всему, либо умер или дал умереть своим близким. Рука Колина мягко легла на его плечо. — Ты в порядке? — Да. Конечно. — Неправда, — в голосе Криви не было укора, только беспокойство. — Я просто устал, — Геланор поднял на него взгляд и выдавил из себя улыбку. С радостным зверьком-Патронусом он в этом явно не мог потягаться. Колин легонько взмахнул палочкой, и Патронус исчез. — Мне нужно вернуться к слизеринцам, — пробормотал Геланор. — Дел ещё полно: и профессорам все рассказать, и с Херт разобраться. Я не уверен, но есть большая вероятность, что кто-то стёр ей память и подставил, а за инциндентом с зельем кроется что-то куда более серьёзное, чем детская шалость. — Гел, — Колин сжал обе его руки, совершено точно не собираясь отпускать по всем этим дохрена важным делам. — Помнишь, ты проиграл мне желание? — Да, когда мы спорили, кто станет преподавателем Защиты. — Так вот, моё желание: пойдём к мадам Помфри. Ничего не скажем ей про боггарта, пусть просто осмотрит тебя и даст зелье. Ты же знаешь, она никогда не задаёт неудобных вопросов. Признаться, Геланор надеялся, что Колин потратит свое желание на что-то более интересное и неприличное, когда наконец дозреет до подобного. — Ты действительно хочешь попросить именно это? Полная же ерунда. — Ерунда — это твои слизеринцы. С Херт разберутся преподаватели, а ты не обязан решать все проблемы. — Ну, если ты уверен, — вздохнул Геланор. — Я очень не хочу идти в лазарет, но уговор есть уговор. А ты все равно потратил желание на ерунду. — Спорим на желание, что ничего не произойдёт, пока ты будешь отдыхать, — совсем по-слизерински ухмыльнулся Колин. — Спорим сразу на два.

***

Геланор так и знал, что идти к мадам Помфри — плохая идея. Целительница наотрез отказалась его отпускать и настояла на том, чтобы он переночевал в Больничном крыле. Колину остаться за компанию она не разрешила, хотя тот сразу же принялся жаловаться на боль везде, где можно, выпадение волос, шатающиеся зубы и сыпь на пятках. — Вот тебе лекарство от симулирования, — строго сказала она, щёлкнув его палочкой по лбу. — Возвращайся в башню. Геланору она вручила зелье сна без сновидений и приказала выпить у неё на глазах. Убедившись, что он не оставил в стакане ни капли, мадам Помфри наконец успокоилась. Зелье подействовало очень быстро, и Геланор совсем скоро заснул под её убаюкивающее ворчание о том, какие безрассудные нынче пошли дети и что преподаватели взваливают на старост слишком большую ответственность, доводя их до нервного срыва. Проснулся он поздно — было уже светло и, судя по положению солнца относительно окна, перевалило далеко за полдень. Посмотрев на часы, Геланор с удивлением обнаружил, что уже почти пять часов дня и скоро начнёт темнеть, но зато он совершенно точно выспался и готов был ко всем нудным и мозгодоставательным свершениям, которые его ждали — то есть к разговору со Снейпом. Он с отвращением представил, как сядет на стул перед столом декана, а тот начнет бубнить без конца и края, жаловаться на то, какой Геланор ужасный, обвинять его во всех несчастьях, а может, даже зелье в гостиной припишет ему. Со Снейпа станется. А уж в том, что Слизерин лишится всех накопленных баллов, сомневаться не приходилось. Геланор пригладил волосы и потянулся за одеждой. Стыд за неудачу с боггартом грыз его изнутри, как маленький, но очень вредный жучок, однако он приложил все моральные силы, чтобы подавить его хотя бы на время. — А тут Гойл пытался покончить с собой, выпрыгнув в окно, — сообщил какой-то парень с соседней кровати, когда Геланор оделся и выглянул из-за ширмы. — Прекрасно, значит, на этот раз желания остаются за мной, — усмехнулся он, даже не поинтересовавшись, удалась ли попытка Гойла. По всему выходило, что нет, ведь лазарет располагался на первом этаже. Он огляделся вокруг в поисках Десмы Херт — надо было узнать, как она, однако не увидел никого похожего. Либо она лежала на одной из кроватей, которые были полностью огорожены ширмами, либо, что намного менее вероятно, её уже выписали. Решив отложить это дело на потом, Геланор вышел из лазарета и направился к кабинету Снейпа. По пути ему попалась Гермиона. Он бы остановился узнать, как там Поттер, но по средней степени взволнованности на её лице сделал вывод, что все в порядке и если кто-то и умер, то не Гарри. Стучаться в голову Поттера без особой надобности тоже не хотелось, поэтому он решил спросить обо всем сразу у декана. — Профессор Снейп? Он постучался в дверь кабинет. Внутри раздались шаги. — Не заходите, мистер Вьен, — почти выплюнул зельевар. — Мы пойдём сразу к директору. Декан окинул его беглым взглядом, кивнул своим мыслям и, сделав знак следовать за ним, зашагал к лестнице. — Профессор, а что с зельем? — спросил Геланор, который до сих пор не знал, чем закончилась история с неизвестным веществом. — Гостиная безопасна, — холодно сообщил Снейп. — Зелье оказалось смесью сильного снотворного и стимулятора секреции слюны. Довольно странное сочетание. Геланор не мог не согласиться. Для простой шалости слишком сложно, для покушения недостаточно серьёзно. Кому вообще надо было распылять такое зелье? Любителю слюнявых спящих подростков? — А Поттера от акромантулов спасли? — Скорее акромантулов от него, — с отвращением поморщился декан. — Вас и мистера Поттера надо поблагодарить за то, что наши отношения с ещё двумя разумными сообществами Запретного Леса испорчены напрочь. — Ну извините, что не стал стоять и ждать, пока кентавры пристрелят меня и Десму! Геланор, конечно, готов был к оскорблениям со стороны декана, но это не означало, что он собирался молча все терпеть. Снейп в ответ только презрительно хмыкнул. — Интересно, какое решение приняли бы вы, если бы стояли посреди леса с раненой девочкой, окружённые кентаврами, которые наставили луки и обвиняют в несуществующих преступлениях? Декан перевёл на него убийственный взгляд. — Несуществующих? А кто приказал домовикам перенести дракона в Запретный Лес? Вы полагаете, он там мирно сидел и ждал, пока его заберут? Именно кентавры сдерживали разъяренную хвосторогу до того, как прибыли наши специалисты. Десятки гектаров были выжжены дотла, три кентавра погибли, а пролитая кровь дракона вызвала частитичную неуязвимость к магии у нескольких растений, которые до сих пор бесконтрольно размножаются. С одним из последствий вашего поступка вы уже имели счастье повстречаться. На мгновение Геланор потерял дар речи от возмущения. Снейп смотрел на него обвиняющим взглядом и ни единой клеткой мозга не догадывался о том, что охуел вконец вместе с кентаврами и всем преподавательским составом. — Вы серьёзно? Нет, ну вы серьёзно? — прошипел Геланор, чувствуя, что ещё немного — и зельевар пополнит его опыт по жарке мяса в случайных условиях. Приходите вы все, взрослые и опытные волшебники, в лес, вас спрашивают, кто виноват, а вы такие: «А, ну это наш тринадцатилетний студент, который на непредсказуемом испытании, составленном нами, повёл себя — вот неожиданность-то! — непредсказуемо! Мы же не думали, что Чемпионы догадаются увести дракона за пределы арены, вот и не обезопасили ничего, кроме стадиона». — Минус десять баллов со Слизерина, — равнодушно ответил декан с таким видом, как будто Геланор сказал несусветную глупость. — Да ради Мерлина. Хоть все баллы вычтите, если это вам поможет окончательно избавиться от логики и жить счастливой безмозглой жизнью. — Отработка трижды в неделю на весь предстоящий месяц. — Тогда можете делать ставки, сколько студентов погибнет, пока у меня не будет возможности за ними присматривать. Снейп уже понял, что на каждое его тупое слово будет сказано десять умных и справедливых, поэтому перешёл к тактике игнорирования. Впрочем, его красноречивое закатывание глаз и поскрипывание зубами отлично передавало все, что он думает о Геланоре. — Мандариновый леденец, — процедил декан, когда они встали перед дверью в кабинет директора. Горгулья недружелюбно на них посмотрела, прежде чем открыть проход. Снейп одарил её не менее суровым взглядом. — Добрый вечер, Альбус, — сказал он премерзким недовольным тоном, давая понять, что вечер не добрый, да и вообще не вечер. — Я привёл Вьена, как вы и просили. Дамблдор отложил книгу с весьма говорящим названием «Тысяча советов, как поссориться с кентавром, и ни одного, как помириться» и потянулся за прозрачным мешочком со свежими лимонными дольками. Высыпав новую порцию в опустевшую вазочку, он пригласил присесть. — Благодарю, — с отвращением отмахнулся Снейп от предложенных сладостей. Геланор взял одну. — Хотелось бы услышать все в подробностях, мой мальчик, — произнёс Дамблдор, посмотрев на него поверх очков-половинок. Геланор рассказал все, как было, за исключением одного — он не признался, что нашёл Херт с помощью Гарри и его Карты, и солгал, что увидел девочку из окна и, чтобы не терять времени, бросился за ней следом, заодно предупредив Поттера по мысленной связи на всякий случай. Может, Дамблдор и не поверил в такое благоразумие — Снейп уж точно не верил — но придираться не стал. Он поведал о своих подозрениях насчёт того, что Херт стёрли память, на что декан презрительно фыркнул, а директор нахмурился. — Мы проверили Десму на ментальное вмешательство, однако, учитывая её состояние, достоверно ничего нельзя сказать. — У неё из памяти исчезли несколько часов. Неужели не заметно? — Ментальная магия — сложная вещь, Геланор, — извиняющимся голосом сказал директор. — Все законные тесты, которые были нам доступны без согласия родителей, мы уже провели, но они не дали однозначного результата. Девочка до смерти напугана, её разум в хаосе, а реакция зрачков могла быть следствием отравления ядом тентакулы. — Понятно, — коротко ответил Геланор. Уже было ясно, что если он хочет что-то узнать, придётся докапываться самому. А Дамблдор, скорее всего, уже выяснил какую-то информацию или собирается выяснить, но вот рассказывать об этом в его планы не входит. — Ты повёл себя очень храбро, мой мальчик, — не дождавшись дальнейших вопросов, начал старик. — Хотя некоторые профессора считают, что ты мог обойтись без «подпаливания кентавров», все солидарны в одном: ты спас Десме жизнь. Кроме того, благодаря твоим своевременным действиям удалось успешно прирастить её пальцы. Мадам Помфри утверждает, что к руке вернется полная работоспособность. За твой героический поступок я награждаю Слизерин сотней баллов. «Маловато как-то», — подумал Геланор, но решил, что дареному домовику в уши не смотрят. — У меня есть для тебя кое-что ещё, — хитро улыбнувшись, поведал Дамблдор. Геланору показалось, что он слышит скрип в очередной раз закатывающихся глаз декана. Директор извлёк из ящика стола черную коробочку размером с две ладони и подал ему. — Открой. Геланор поднял откидную крышку. Внутри на алой бархатной подушке лежала крупная золотая медаль. «Присуждается Геланору Вьену за заслуги перед школой» — гласила надпись. Он поднял изумленный взгляд на Дамблдора. — Вы шутите? — Я надеялся на это, но, к сожалению, директор серьёзен, — кашлянул из своего угла Снейп. — Воспитанный человек должен поблагодарить. Это наивысшая награда, которой может быть удостоен студент. Геланор смотрел на медаль и не чувствовал ровным счётом ничего. На первом или втором курсе он был бы счастлив получить эту награду и наверняка прыгал бы от радости, но сейчас она казалась ему просто красивой золотой штукой. — Благодарю, сэр, — кивнул он. — Ты хороший староста, Геланор. Я не мог не отметить твою помощь вверенным курсам, которая выходила за рамки твоих обязанностей. С каждым днем я все больше убеждаюсь, что сделал правильный выбор, назначив тебя на эту должность. «Ещё бы, — прокомментировал тот про себя. — Выбор-то стоял только между мной и Харпером». Под ласковым взглядом Дамблдора и брезгливым Снейпа он спрятал коробочку с медалью в карман мантии. Он уже знал, что положит награду в сундук — пусть себе лежит там, а на полке, и уж тем более на его груди, ей делать нечего.

***

К нам сегодня заходил

Зоонекропедофил,

Кентаврёнка-инфернала

Он с собою приводил.

— Целый. Табун. Кентавров? — в глазах Харпера появился такой восторженный блеск, что ими можно было освещать Большой зал вместо зачарованных свечей. — Да, их было где-то десять-двенадцать. — Охрене-е-еть! — почти как девчонка, пропищал Джонатан и подался вперёд с безмерным любопытством на глупом лице. — А они тебя не того? — Не чего? — Не того. Ну, того самого! Кентавры, мужики, которые круглый год без женщин, понимаешь? — Джонатан! — возмущённо воскликнула Элеонора. — Можно не за едой хотя бы? — Двое точно на меня нехорошо посматривали, — вздохнул Геланор, будучи не в силах так грубо разрушить наивную надежду, с которой смотрел на него однокурсник. — Да! — завопил Харпер. — Так и знал! Элеонора только покачала головой. — Значит, это не Херт нам устроила весёлую ночку? Ты уверен? Все факты против неё. — Да какие факты? У нас не было ничего, кроме подозрений. Теперь есть её признание насчёт нескольких происшествий, но не этого. — Слушай, а где у кентавров член? — снова вмешался Харпер, не желающий слушать о такой ерунде, как выяснение чьей-то вины. — Не знаю, где у кентавров, а у тебя точно в черепе вместо мозга. — Нет, я серьёзно! Типа, он там, где заканчивается человеческое тело? На лошадиной груди? Или как у лошади, между задних ног? — Я не обратил внимания. — Как ты мог не обратить внимания? Ты же гей и должен замечать такие вещи! «Опять стереотипы подвезли», — с неудовольствием подумал Геланор. — А ты каждую женскую грудь замечаешь? — огрызнулся он. — Хотя что это я. Конечно, каждую. Ты же главный спермотоксикозник в школе. Уж извини, но я не зоофил и все, что имеет хоть какую-то звериную часть, в сексуальном плане не воспринимаю. — А ты представь своего Криви с кошачьими ушками и хвостом, — посоветовал Харпер. — Я тут один японский журнал выписал… Могу дать почитать. Там есть колдографии всякого. Вообще всякого. Геланор посмотрел на него исподлобья настолько снейповским взглядом, что даже сам Снейп так бы не смог. Кстати о Колине — тот практически не сводил глаз с Геланора в ожидании, когда он закончит есть. Не то, чтобы разговор с однокурсниками был таким уж приятным, но Геланор уже минут двадцать размазывал тыквенное пюре по тарелке, оттягивая момент, когда наконец придётся идти к Колину. Ну правда, как смотреть ему в глаза после этой истории с боггартом? Там, где справится и второкурсник, Геланор проиграл примитивному привидению самым позорным образом. Хотелось бы просто убедить себя, что все в порядке, и со спокойной душой радоваться телесному Патронусу Колина и заниматься делами мирового масштаба, но не получалось — хоть убей. Встретившись в очередной раз со взглядом Криви, Геланор натянуто улыбнулся и кивнул на дверь. Должен же он хотя бы сделать вид, что все нормально. Главное, вопреки совету Харпера, не представлять Колина с кошачьими ушками, иначе держать лицо уже вряд ли выйдет.