***
Праздничный зал был украшен красными и белыми розами, окна были украшены изумрудными занавесками и ламбрикенами, в воздухе витал запах цветов, канделябры отдавали яркий свет, а тихая классическая музыка блуждала по комнате. Я стоял у арки, которая также была украшена розами и крестовником. В помещении присутствовало много статных волшебников и волшебниц, между ними варьировали официанты, а в углах зала стояли репортеры с колдографами, готовые запечатлить каждый момент. Наверняка, каждый присутствующий надеялся увидеть пару, которая была в любви. Пару, в которой партнеры готовы были отдать свое сердце и душу за партнера. Как жаль, что реальность не была таковой. Осматривая это все, мои глаза наткнулись на маму, которая глядела прямо на меня с грустью во взгляде. Скромно улыбнувшись мне, она кивнула в сторону входа и я посмотрел прямо туда. Она была шикарно одета: длинное пышное белоснежное платье, корсет которого был усыпан сапфирами, фата, которая прикрывала лицо, небольшая диадема в волосах и длинные белокурые локоны. Но было одно но. Она была не той, кто мне нужна. Астория Гринграсс — завидная невеста магического мира, прекрасная волшебница своего возраста, истинная аристократка и та, о которой мечтает большинство мужчин, но не моего поля ягодка. Сердце требует другую. Сердце требует ЕЕ. Ту, которая ушла, забрав с собой мою душу, забрав все краски с моей жизни, оставив лишь серые тона, которые преследовали меня потом ни один год, месяц, день… — Мисс Астория Гринграсс, согласны ли вы взять в законные мужья мистера Драко Малфоя? Согласны ли вы любить и ценить своего партнера, пока смерть не разлучит вас? — священник вел свою речь, а мои мысли были ни в этом зале, ни с этими людьми, на лицах которых застыла маска лицемерия, в перемешку с презрением ко всему окружающему миру. — Согласна, — девушка ответила на вопрос и посмотрела на меня взглядом, в котором плескалась любовь и обожание. Астория-Астория, не хочу тебя огорчать, но ответного такого взгляда ты никогда от меня не увидишь… — Мистер Драко Малфой, согласны ли вы взять в жены мисс Асторию Гринграсс? Согласны ли вы ценить, оберегать и любить свою партнершу, пока смерть не разлучит вас? — «Нет, нет, нет! Не согласен! Дайте мне спокойно уйти на тот свет к моей…» — Согласен, — с этого момента моя жизнь бесповоротно утратила какой-либо смысл, а последние надежды умерли во время меланхоличного вальса моей души… ** Был первый час ночи, за окном бушевала буря: мерцали молнии, ревел гром, ветра завевали. Кабинет был поглощен во мрак почти полностью, лишь свеча не давала тьме завладеть пространством. Интерьер комнаты выглядел изысканно: изумрудные шторы, в которые были вплетены шелковые нити, дубовый широкий стол, небольшой диван у стены, обивка которого идеально подходила под цвет ламбрикенов. Шкаф был заставлен до краев книгами и фолиантами, а темный ковер с глубоким ворсом манил своим видом. Свет от свечи плескался по всей комнате, а я листал документы и бумаги, в которых были расписаны все поставки для моей компании, предложения о сотрудничестве, заказы и отчеты. В работе я нашел свою отдушину и именно поэтому ей я посвящал всего себя. Предприятие развивалось очень стремительно: у нас постоянно появлялись новые клиенты, зельевары работали практически без выходных, штат рос еженедельно, товары постоянно добавлялись. Проводя практически все время на работе, я очень редко пересекался с Асторией и родителями. Бывало даже, что я неделями не появлялся в Мэноре, живя в собственной небольшой квартирке около предприятия. Мама очень сильно ругалась по этому поводу порой, но повлиять никак на меня не могла, понимая мое состояние и нужды. Моя супруга ничего не говорила насчет этого. С самого начала совместной жизни под моей фамилией я дал понять, что не смогу ей дать того, чего она хочет. Спальни у нас были раздельные, виделись мы только за завтраком и ужином, появлялись вместе лишь на званых вечерах и приемах. Астория не долго горевала по этому поводу, потому что нашла себе другого мужчину, с которым встречалась еженедельно, и я об этом знал. Пол года назад Астория рассказала мне о том, кто заполнил ее мысли и сердце целиком. Эдвард Никельсон — 35-летний французский художник, который уже несколько лет живет в Магической Британии. Они познакомились на одном из приемов, куда мы были приглашены, и с тех пор между ними завязалась связь. Моя жена решила не скрывать от меня это и честно призналась, что полюбила другого. Я был рад за нее, так как она познала такое прекрасное чувство «любовь». От моего занятия меня отвлек тихий стук в дверь. Я удивился, потому что время сейчас было действительно позднее, и все должны были уже спать. — Сын, можно? — в дверном проеме появилась моя мама, которая была одета в длинный шелковый халат, а её волосы ниспадали аккуратными волнами. — Конечно, мама, — спокойно сказал я и встал из-за стола, чтобы пересесть на диван. Мама зашла в комнату и также разместилась напротив меня. Призвав эльфа, она попросила принести ромашковый чай и кексы, прямо как в детстве. — Дорогой, когда ты перестанешь так себя изводить? Ты днями на работе, постоянно в делах, мы практически не видим тебя! — мама недовольно высказывала мне все. В ее словах была суть, но… — Мам, я по другому не могу. Как только перестаю работать — сразу же хочу напиться или уснуть и никогда не проснуться. Работа — единственное, что держит меня на плаву, — объяснял я. Это действительно было так, врать не было смысла. — Драко, отец волнуется, я волнуюсь. Мы боимся тебя потерять. Асторию ты не воспринимаешь как жену, даже в разных спальнях спите… — Я не люблю Асторию. Мое сердце забрала Гермиона вместе с собой, я не смогу больше полюбить никого и моя супруга это прекрасно знает. Она встретила свою любовь, она с ним счастлива, — мама смотрела на меня с грусть во взгляде, пока я всё объяснял, а когда закончил, аккуратно положила свою ладонь на мои сцепленные руки и сжала. — Драко, сынок мой, прошел уже почти год… — Боль не пройдёт никогда, мам. Она может утихнуть, но уйти — нет… ** — Ну что же, я не могу сказать, что у меня утешительные новости для вас, — целитель Ригс стоял у кровати Астории и смотрел в свои записи. Несколько недель назад младшей Гринграсс резко стало плохо, и с тех пор её состояние не улучшалось. Беспокоясь, я вызвал колдомедика, чтобы он осмотрел её и сейчас ждал результатов обследования. — Миссис Малфой, у вас в роду существовали когда-либо родовые проклятья? — Моя прапрабабка умерла от такого, а перед ней еще несколько волшебниц. А что такое? — беспокойно спросила Астория. — Дело в том, что вы являетесь носителем одного из родовых проклятий, которые активизируются из-за обстоятельств, которые никто не может объяснить. Сама магия их провоцирует, а здесь колдомедицина бессильна. Я не смогу даже сказать, сколько вам осталось. Могу лишь дать зелье, которое будет поддерживать ваше общее состояние. Больше не помогу, — вздохнул он и покинул комнату. В помещении воцарилась тишина. Я смотрел в окно, думая о словах целителя, Астория же глядела куда-то в пустоту. — Это моя кара за то, что я разлучила тебя с Грейнджер, — бесцветным голос промолвила она. — Астория, что ты… — я был прерван супругой. — Нет, не спорь даже. Это моё наказание за убитую любовь. Если бы не я и этот Обет между нашими родителями, все было бы по-другому! Я сейчас бы жила где-то на юге Франции с Эдвардом, а ты бы растил с Грейнджер первенцев, утопал в счастье и любви, как и я. Это все моя вина! — у девушки началась настоящая истерика: она оттягивала волосы, по ее лицу скатывались слезы, тело дрожало, голос срывался. Я крепко обнял девушку и начал качать, как ребенка, чтобы успокоить. — Астория, ты ни в чем не виновна, ты Гермиону не убивала, не заставляла родителей давать Обет и решать судьбу за нас, — пытался я ее успокоить, но девушка все продолжала плакать. — Драко, дай мне уехать на край Земли с Эдвардом. Раз у меня ограниченное время, дай я проживу его счастливо, — сквозь слезы просила она. — Хорошо. Ты вольна поступать так, как хочешь. Общество не узнает об этом никогда. Проживи это время так, как желает этого твое сердце, — сказал я и поцеловал её в лоб. Следующим утром девушки уже не было в поместье. Это был последний раз, когда я видел её живой. ** Похороны Астории Малфой, в девичестве Гринграсс прошли в спокойном семейном кругу кругу. Её родители и сестра решили похоронить её тело в склепе на територии Гринграсс-Мэнора, поэтому прощались все с ней именно там. Уходя с погребения, в тени я заметил мужчину, который с грустью наблюдал за всем действом. Догадавшись, кто это такой, я спокойно кивнул ему и решил поскрее уйти, чтобы дать ему попрощаться с любимой. Спустя еще пару месяцев в газетах появился снимок огромного портрета моей жены, который находился в французском музее. Астория сидела между лиан в легком белом платье со счастливой улыбкой на губах и лилией в волосах. Внизу работы были инициалы «Э.Н.», а под снимком была заметка: «Последняя работа Эдварда Никельсона. Художник совершил самоубийство в ночь с 18 на 19 число, оставив лишь записку: «Скоро встретимся, mon amour»***
— Малфой, тебе уже птичка наплела последние новости из света или ты как всегда не в курсе? — с таким вопросом завалился в мой кабинет Блейз. Непонимающе на него глянув, я перевел взгляд на газету в руках мулата и хмыкнул: — Что, Забини, очередная красотка, с которой ты переспал, попала на обложку Пророка? — Ха-ха-ха, как смешно, — закатил он глаза. — Скорее твоя красотка воскресла. -Что? Блейз, ты решил с утра по раньше выпить? Или… — Читай, Малфой. Читай, — кинул он мне в руки выпуск газеты, а сам уселся в кресло. Прочитав один лишь заголовок, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. «Восстание из мертвых или Гермиона Грейнджер — вторая Избранная? – Это шутка что-ли? — неверя, задал я вопрос. — А ты как думаешь, с таким шутить бы стали? — с глупой улыбки ответил мулат. В моих мыслях творился хаос, слова не хотели складываться в предложения, а сердце готово было выскочить из груди и убежать к Грейнджер. Пребывая в таком состоянии, я все-таки дочитал статью, впитывая каждую строчку, словно губка. Неужели моя Гермиона жива? Но где же она тогда была все это время и что за бред произошел 4 года назад?