Ромашковое море

      — Не сильно устала? — поинтересовался отец, спешиваясь.       После того как они покинули Шиганшину, он поднял Веснушку в галоп и так и гнал её по городским улицам, а потом уже и по деревням с полями, где дороги были в рытвинах. Но Веснушка, казалось, даже не замечала этого, несясь вперёд с огромной скоростью. Женя раньше не видела, чтобы их лошадка была такой быстрой, потому что основной задачей Веснушки было тащить телегу с товаром, а в этом деле скорость лошади важна не так, как выносливость. Но создавалось такое ощущение, что ей было не впервой преодолевать такие большие расстояния, не переходя на рысь, хоть некоторое время назад отец сам начал притормаживать Веснушку, и последние несколько минут она шагала, тяжело дыша и отфыркиваясь.       — Нет, — запоздало ответила Женя, наконец, расслабив пальцы, мёртво хваткой сжимавшие гриву Веснушки. Ладони неприятно вспотели.       В бешеной скачке прошёл как минимум час, а может и больше. Всё это время Женя боялась не то, что заговорить, а просто пошевелиться. Та громадная красная рука напугала её. Титаны… Она впервые мельком увидела одного из них. И Женя честно призналась бы кому угодно, что ей такое не понравилось.       Обхватив Женю, отец стащил её с лошади и аккуратно поставил на землю. Качнувшись, девочка потеряла равновесие и шлёпнулась на траву. Веснушка прошагала мимо вслед за отцом, и тот повёл её вдоль дороги.       Женя редко садилась на лошадь, да и те разы были просто из-за «покататься хочу!», и если отец не был занят, то Женя под его присмотром взбиралась на Веснушку, вцеплялась ей в гриву, и та наматывала шагом круги по небольшому полю, уже истоптанному вдоль и поперёк. Веснушка была настолько спокойной и послушной, насколько может быть лошадь, а потому отец доверял Жене повод. А иногда он оставлял Веснушку в недоуздке и цеплял к нему корду — длинную верёвку, а после Женя пыталась поднять Веснушку в рысь. Но обычно лошадь, флегматично пожёвывая губы, продолжала шагать по кругу, а Женя, начиная сердиться, била пятками её бока всё сильнее, пока посмеивающийся отец, стоявший в центре круга и следивший за длиной размотанной корды, не срывал тонкую ветку и не подавал её Жене. Веснушка, сразу соображавшая, зачем эта штука нужна, уже без всяких препирательств переходила на бег к великому удовольствию Жени. Но длилось это недолго, Женя быстро уставала держаться на спине лошади и через минут пять уже просилась слезть. А сейчас прошло гораздо больше пяти минут. Ноги болели ужасно, и встать на них Жене не удалось и со второй попытки, так что она осталась сидеть на траве, глядя в одну точку.       — Пап, что случилось? — наконец подала голос она, переведя взгляд на платье, и зачем-то расправила его.       — Веснушке нужно отдохнуть, — ответил тот, растирая лошади бока только что сорванной охапкой травы. — Она старалась, долго бежала.       — Я не про это, — бросила Женя. То, что сорвалась такая замечательная поездка, начало злить, и она добавила громче: — Что тот страшный титан там забыл?       — Если бы я знал, — вздохнул отец. — Наверное, нам просто очень сильно не повезло. Хотя… Мы живы и уже достаточно далеко от Шиганшины, вряд ли титаны смогут прийти и сюда, это можно назвать везением в сравнении с участью остальных.       В Джеффери о титанах, разумеется, знали. Говорили, что где-то там, далеко, совсем около Стены, они существуют. Существуют, и всё. Женя много раз слышала и давно уяснила, что титаны огромные, едят людей и вообще они — враги человечества. А сражаются с ними солдаты, люди, которых она никогда в глаза не видела, но люди вероятно очень сильные, раз они могут справиться с существами, что в несколько раз их больше. Но как таковой опасности от титанов Женя никогда не ощущала. Ну живут и живут они за Стеной, а Стена-то высокая, титанам внутрь не пробраться. Так что и особого страха перед ними Женя не ощущала, просто не могла понять, зачем их бояться.       А сегодня поняла. Видя, как хвалёная Стена рассыпается под огромными красными пальцами, Женя почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Будто всё, что она знала о мире, оказалось фальшивкой. И Стена не защищает, и титаны взаправду нападают, а не существуют где-то там, далеко. Как теперь поверить, что всё на самом деле хорошо?       — Это нечестно, почему из-за каких-то дурацких… Мне не нравятся титаны, — буркнула Женя и от бессилия со злостью ударила кулаком об землю.       — Ну, что поделать, — пробормотал отец, задумчиво перебирая повод. Женя редко видела его таким растерянным. — Наверное, людям суждено всё время прятаться от титанов за стенами. С другой стороны, посмотри: ты в безопасности, а в Шиганшине остались люди, которым некуда бежать. Их могло придавить обломками от стены. Или того хуже, за ними придут титаны.       — А разве… Разве солдаты не помогут им? — удивилась Женя и подняла глаза на отца.       — Помогут, но всех спасти всё равно нельзя.       Притихнув, Женя снова уставилась на траву, пока отец повёл Веснушку куда-то от дороги. Если солдаты не помогут остальным, то какие из них защитники человечества? В представлении Жени солдаты были чуть ли не всесильны и могли разделаться с титанами на раз-два. А раз прямой их обязанностью было защищать гражданских, то и спасти они должны были всех.       Вспомнилось тело, придавленное каменным обломком, и женщина, рыдающая в передник, сидя рядом на земле. Наверное, это был её брат или муж. Несправедливо это было, лишать кого-то жизни за просто так. И чем больше Женя об этом думала, тем противнее ей становились титаны.       — Когда мы поедем домой? — спросила она, приподнимаясь на четвереньки. Несколько минут, проведённых на земле, помогли Жене немного прийти в себя, и на этот раз встать на ноги получилось без проблем.       — Скоро. Но нужно подождать, пока Веснушка отдохнёт, — ответил отец, подходя к каменному колодцу.       Рядом стояло старое жестяное ведро, привязанное потемневшей верёвкой. Приметив это, Женя огляделась. Вдалеке виднелись деревянные дома, но ни людей, ни домашнего скота видно не было. Приблизившись к колодцу, Женя присмотрелась. От него вела тропинка, но она так сильно заросла, что у девочки появилось ощущение, что за водой сюда не ходили уже давно.       — А здесь живут?       — Видишь, дома чёрные? — спросил отец и кивнул в сторону строений, уже мало походивших на деревню. — Видимо, был пожар.       Женя недоверчиво покосилась на обугленные срубы, слабо веря, что здесь кто-то жил. Как-то ну… Совсем уж безжизненно выглядело, словно людей здесь никогда и не было. Так тихо и ни единой души вокруг, словно они с отцом забрали в очень странное место.       — Хм. А пожар — это страшно?       — Конечно, — кивнул отец, попутно проверяя, крепкая ли верёвка, и сбросил ведро в колодец. Послышался плеск воды. — Посмотри, вся деревня сгорела.       — А-а… — протянула Женя, рассеянно наблюдая, как отец выкручивает колодезный ворот. — Почему не потушили?       — Если здание загорелось, и пламя вовремя не погасить, огонь может перекинуться на соседние дома. Воевать с пожаром трудно. Из-за дыма трудно дышать и видеть. Да и крыша может прогореть и обвалиться.       Женя притихла. Огонь поди будет даже пострашнее титанов. Они уже где-то там, далеко, а пожар может случиться когда угодно. Тут и солдаты не спасут.       Отец вытащил полное ведро воды, поставил его на землю и отвязал Веснушку от тоненького деревца, что росло неподалёку. Тяжёлые копыта приминали высокую траву и полевые цветы, мелькавшие белыми и жёлтыми пятнами.       — Стой, — попросила Женя и выставила перед собой ладони. — Во, полей.       Холодная колодезная вода небольшой струёй хлынула на кожу. Неразборчиво бормоча себе под нос, Женя с силой потёрла ладоши, пытаясь отмыть налипшую пыль и пот, потом плеснула воду на лицо. Стало лучше, стоило почувствовать себя чуть чище. Отец поставил ведро перед Веснушкой, лошадь нагнула голову и потянулась губами к воде. Женя присела на корточки, разглядывая лошадиную морду со взмыленной рыжей шерстью и высокую траву.

***

      Дома они оказались уже затемно. Заведя Веснушку в её стойло в небольшой пристройке у дома, отец занялся приготовлением ужина. Он выглядел на удивление спокойным, а Женя до сих пор пребывала в странном оцепенении, ей даже говорить ни о чём не хотелось. Получив поцелуй в лоб, она стала подниматься на второй этаж. Ступени тихо заскрипели. Женя застопорилась на одной и попыталась повторить этот тягучий звук. Только в комнате она поняла, насколько поездка её вымотала.       Зная, что отец позовёт её, когда ужин будет готов, Женя повалилась на кровать. Скинув обувь, она забралась на покрывало с ногами и откинулась на спину. Ей почему-то вспомнился Армин. Женя понадеялась, что ему удалось-таки спастись. Он показался хорошим мальчиком, а хороших людей она встречала не каждый день. Женя даже не хотела допускать мысль о том, что Армина прикончил обломок стены или, что ещё хуже, сожрал титан. Крепко зажмурившись, она повернулась к стене. Испуганное лицо Армина застыло в памяти, и от этого стало как-то противно. Казалось, что она просто бросила его там.       — Женя! Ты чего не идёшь? — раздался голос отца.       Она вздрогнула и дëрнула ногой, взглянув на отца, стоявшего в дверном проходе.       — Чего? — пробормотала Женя, подошла ближе, растерянно глазея по сторонам, и состроила страдальческое лицо.       — Заснула? — улыбнулся отец и приобнял её за плечи левой рукой. — Устала поди.       — Да не, так… Задумалась, — собираясь с мыслями, ответила Женя.       Ужинали они в тишине, лишь изредка переговариваясь. Как-то не шёл разговор после такого дня. Женя почувствовала, как у неё начинают опускаться веки, и помотала головой, пытаясь взбодриться.       — Вижу же, что устала, — сказал отец и потрепал её по голове, взлохматив расплетавшиеся косички. — Ну всё, спать пора. Ты иди, я сам всё уберу.       Вяло кивнув, Женя послушно поплелась наверх. В своей комнате она кое-как начала расстёгивать пуговицы на платье, чувствуя, как веки словно наливаются свинцом. Свечу на полке, прибитой на стене, она зажигать не стала за ненадобностью. Женя даже не помнила, как закрыла глаза.       Отец разбудил её, когда солнце уже поднялось высоко. Стоило Жене открыть глаза, как в них брызнул яркий свет. Жмурясь, девочка укуталась в одеяло и спустила ноги с кровати.       — Ты как, нормально? — поинтересовался отец, опустившись так, чтобы его лицо было на одном уровне с лицом Жени. — Ничего плохого не снилось?       — Нормально всё, — кивнула она, поёжившись от утренней прохлады.       — Вот и хорошо, — улыбнулся отец. — Жду тебя на завтрак.       Первым делом Женя умылась. Она не могла что-либо делать утром, не умывшись. Этот утренний обычай, когда было тепло, она проделывала на улице, зачерпывая деревянным ковшиком из стоявшей на заднем дворе бочки прохладную воду, которая словно смывала все неприятности.       Завтрак прошёл незаметно. После Женя, сбегав за расчёской и резинками, протянула их отцу. Именно он заплетал девочку по утрам, и Женя даже гордилась этим.       — Давай, — кивнул отец, беря из рук Жени расчёску.       Он аккуратно расчесал волосы, разделил их пробором на две части и принялся умело плести по очереди два колоска. У него это получалось так ловко, что сама Женя не смогла бы сделать лучше. Наконец, две красивые косички были сплетены.       — Спасибо! — визгнула Женя, подорвавшись на ноги. — Всё, я гулять. Пока!       Только выйдя на улицу, она сорвалась на бег. Ей хотелось поскорее увидеться с парой знакомых ребят, живших неподалёку. Заприметив в одном из дворов знакомого мальчишку, Женя воскликнула:       — Эй, Юджин!       Она энергично замахала рукой, привалившись к низкому забору и чуть ли не перегибаясь через него.       Юджин Грайс был старше Жени всего на полгода, но зато выше почти на целую голову. Правда, он казался таким худым, что было удивительно, как ветер не сбивает его с ног. Сам Юджин как-то сказал ей, что это от того, что у родителей иногда нет денег, а потому приходилось жить впроголодь. Женя с того раза время от времени начала тайком уносить из дома то буханку хлеба, то кочан капусты, а иногда и вовсе откладывала куски мяса от своего ужина. Сначала Юджин и его старшая сестра Агата пытались отказываться, но Женя заявила, что все должны питаться нормально, а раз ей самой хватает за глаза, то она хотя бы им поможет. Да и нравилось Жене это ощущение покровительства, когда кто-то от тебя хоть чуточку зависит.       Мальчишка на оклик обернулся и робко улыбнулся. Он вертел что-то в руках, и от этого занятия Женя его и отвлекла.       — Привет, — бросил он и смахнул чёлку с глаз. — Вы же вчера только уехали в Шиганшину. Неужели так быстро вернулись?       — Да, но там появились титаны, — ответила Женя, немного помрачнев. — Какой-то один из них был очень большим…       Она попыталась показать, что значит «очень большим», но руки, поднятой над головой не хватило.       — Ну, в общем, таким большим, что он был выше стены. И весь красный, — голос Жени становился всё тише, и сама она перестала улыбаться, добавив: — И он всё испортил.       — А-а… — растерянно протянул Юджин, отводя взгляд.       Иногда Женя даже завидовала ему из-за глаз. Они у Юджина были светло-голубые, будто налили чистой родниковой воды и смешали с небом, а ещё с такими ресницами, что не только Женя — любая девчонка бы позавидовала. Но достались они Юджину, которому от цвета глаз и длины ресниц было ни горячо, ни холодно. Соседские парни даже пытались его задеть, говоря, что личико у него девчачье, но Юджин на их нападки никогда не отвечал — боялся.       — А где Агата?       — Маме помогает. — Юджин кивнул за спину на ветхий одноэтажный домик.       Агата для своих двенадцати лет была хозяйственна как взрослая женщина. Она часто готовила еду на всю семью, приглядывала за Юджином, штопала, а иногда и перешивала одежду, в общем, помогала родителям, как могла. И взгляд у неё был всегда какой-то отчуждённый и уставший.       — Ясно. А что у тебя в руках?       Юджин поднял ладони со сжатым в них ботинком, у которого на носке красовалась дыра. Только после этого Женя приметила, что на одну ногу мальчик был босой.       — Вот, — пробормотал он, и уши у Юджина запунцовели, — меня папа наругает, говорит, что другой обувки пока нет. Я это исправлю… Наверное.       Такой обречённый тон Жене совсем не понравился. Юджина она считала лучшим своим другом, потому как большую часть времени они если и страдали ерундой, то страдали вместе. Женя опустила взгляд на свои ноги, оценивая ботинки.       — Жди здесь, — приказала она и, не сказав больше ни слова, бросилась к дому, оставив недоумевающего Юджина глядеть ей вслед.       Ворвавшись в дом, она заметалась по нему в поисках отца. Он, видимо услышав топот, спустился со второго этажа и вопросительно уставился на Женю.       — Папа-а, а у меня есть ещё обувка? — требовательно спросила она, подбегая ближе. — Вот какая-нибудь самая лучшая?       — Да, а зачем тебе? Разве эта уже сносилась? — удивился отец.       — Ну-ж-но, — почти по буквам произнесла Женя, сдвинув брови. — Это секрет.       — Ну раз секрет, то ладно, не рассказывай, — хмыкнул отец. Он никогда не старался узнать то, чего Женя говорить ему не хотела. — Сейчас достану.       Женя от нетерпения начала сжимать и разжимать пальцы, иногда дёргая себя за косички, пока отец открывал огромный сундук, где хранилась одежда Жени и ещё какие-то вещи тёмного цвета, которые отец никогда не доставал при девочке. Он вытащил пару ботинок и протянул её Жене.       — Держи, — слегка усмехнулся отец.       Когда Женя снова оказалась у дома Юджина и пыталась отдышаться, согнувшись пополам и прижимая к себе обувь, мальчик тихо смотрел на неё, не решаясь ничего спрашивать.       — Вот, — выпалила Женя, резко протянув ему ботинки, и, догадавшись, что сейчас начнётся, строго сказала: — Не отказывайся. Не зря же я их тащила. А?       Юджин, пролепетав в ответ что-то, похожее на: «Спасибо большое, но это же слишком», всё же взял обувь и несмело оглядел её.       — Ты уверена? — робко спросил он. — Тебя не наругают?       — Да не, папа не такой. Ты наденешь их или как? Я думаю, должны подойти.       Юджин под взглядом Жени, не терпящим возражений, поспешил натянуть ботинок на босую ногу. Немного поболтав стопой, он улыбнулся.       — Правда подходит! Спасибо, я правда…       — Так, я захотела тебе помочь, я помогла, один раз сказал «спасибо» и хватит, — сказала Женя и нахмурилась. Потом покосилась на тын, опустила на него руку и походила пальцами по краю. — А мы до сих пор через забор разговариваем… Мне так не нравится, выходи, пошли гулять. Я хочу-у! О, а Агата сейчас сможет выйти? Поиграем во что-нибудь.       — Я сейчас позову её, — кивнул Юджин, разворачиваясь к дому.