***
— Катарина, я могу?.. — Нет, — буднично ответила Катарина, запирая дверь кабинета Рейда на ключ. — Ох, ну конечно, — фыркнула Женя. — Ты даже не знаешь, что я хочу попросить. — Удиви. — Ну, понимаешь… — Женя отвела взгляд и потёрла ладонью шею. — Как бы это… Я снова хочу в сто четвёртый. Нет, не хочу, мне надо туда. Катарина повернулась к ней и вопросительно вздёрнула бровь. Несколько секунд она молчала, у Жени даже появилось подозрение, что ей не ответят. — Ладно, только недолго, — вдруг кивнула Катарина. — Если Шадис тебя увидит, скажи… Скажи, что я разрешила. Женя обрадованно ахнула и чуть ли не бросилась той на шею, но та остановила её коротким жестом и тихим «успокойся». Где искать Агату и Юджина, Женя знала — была их очередь дежурить. Они отмывали кастрюли и половники на заднем дворе кухни. Женя выскочила с кухни наружу и неожиданно налетела на Равеля. Тот вздрогнул, поронял чистые миски с ложками и ахнул, окинув их растерянным взглядом. Агата с Юджином одновременно подняли головы и уставились на ребят. — Да ну! — Равель обиженно насупился. — Ты знаешь, сколько я их мыл? Он шмыгнул носом, собрал утварь и хмуро воззрился на Женю. Она отвела взгляд в сторону, совершенно не чувствуя себя виноватой, и прикрыла рот ладонью. — Прости, я случайно. — Мой их теперь! — Я? — удивилась Женя. — Ну… — Подожди, — послышалось из-за спины. Кто-то положил ладони на плечи Жени и аккуратно отодвинул её. Фред, появившийся перед ними, закусил губу, мельком взглянул на Женю, а потом пожал плечами. — Давай я с тобой схожу, всё равно делать нечего. Равель просиял, и они с Фредом скрылись на кухне. Женя бросилась к Агате и Юджину и уже было открыла рот, но встретилась с непроницаемым взглядом Агаты. — Ты не хочешь немного подсобить им? — тихо спросила она. — Не, а надо? — Это ведь ты с Равелем столкнулась, — сказала Агата и пожала плечом. — Было бы вежливо хотя бы спросить. Женя замерла на месте, пару раз моргнула и невнятно протянула: «Но ведь там… Ой, ну да». В голове что-то щёлкнуло. — Подождите, — бросила она, разворачиваясь к кухне. Женя хотела было снова бездумно заскочить внутрь, но перед дверью опомнилась. Аккуратно приоткрыла её, заглянула внутрь и, увидев болтающих Равеля с Фредом, на пару споласкивающих посуду, спрыгнула с порога. — Вам это, э-э… — Она замолчала, окидывая их взглядом. Ребята обернулись, замерев с ложками в руках. Женя хлопнула в ладони, будто это помогло ей выйти на мысль, и выпалила: — Вам помочь не нужно? — Помогла уже, — всё ещё обиженно буркнул Равель. Фред, кажется, улыбнулся, положил ладонь ему на голову и развернул её обратно. — Нет, спасибо, — кивнул он. — Справимся. Женя с чувством выполненного долга расплылась в довольной улыбке, махнула ребятам и вернулась к Юджину с Агатой. — Вот хотя бы так надо, — кивнула Агата, лицо её просветлело. — Ты ведь хотела что-то сказать? — напомнил Юджин. — А… Ой, да! — воскликнула Женя и беспорядочно замахала руками в воздухе. — Катарина разрешила! Не пришлось даже долго просить. — Разрешила что? — Снова навестить Армина и Сашу! Я их в последний раз видела два месяца назад. Соскучилась, — вздохнула Женя, — а ещё… Я вас хочу с ними познакомить. Вы ведь друг друга совсем не видели. — А ты уверена, что они, ну… — Юджин замялся и потупил взгляд. — Что твои знакомые захотят нас увидеть? С тобой они же давно знакомы, а мы для них совсем никто. Женя замерла и уставилась на него, обдумывая сказанное. Это ей как-то в голову не приходило. Казалось, будто все её друзья заведомо ладят друг с другом, даже если не знакомы. Но ведь для этого и нужно познакомиться, чтобы выяснить? — Вы не можете им не понравится, — наконец заговорила Женя. — Вы ведь очень хорошие. Подойдя к Юджину, она опустилась на корточки и несильно стукнула его кулаком в плечо. — Мне вы нравитесь, а значит и Армину с Сашей тоже понравитесь. Юджин спрятал улыбку, уши его запунцовели. Агата отложила железную губку и свела руки вместе. — Тогда подожди, когда мы закончим, — кивнула она, — и тогда пойдём.***
Ждать пришлось долго. Чтобы не печься на солнце, Женя заскочила в казармы и улеглась поперёк постелей Софии и Барбары. Напротив Хильде, что сидела на застелённой кровати, поджав ноги, Эва расплетала косички. Из гражданского Эва всегда носила красивые длинные платья из простой ткани, голубые или тёмно-зелёные, и простенькие туфли, а на плечи всегда накидывала платок. Женя и не помнила, чтобы видела Эву после тренировок без этого широкого льняного платка. Даже сейчас, в жару, он покоился на её плечах. — А ты же где-то в лесах живёшь, — протянула Хильда, рассеянно глядя перед собой. — Это далеко? — Нет, к востоку от Троста где-то часа четыре в повозке, — ответила Эва, закончила расплетать косички и стала расчёсывать светлые кудряшки Хильды. Пожалуй, у Хильды из всех девчонок в их комнате были самые большие проблемы с волосами — это Женя поняла по её утренним шиканьям и возмущённым крикам, когда Хильда пыталась заплестись. — Ты говорила, что ваша деревня охотничья, да? — вклинилась Женя, повернув голову. — А ты сама охотилась? — Мне не особо много довелось, этим промышляет отец с сёстрами. Потом может и брат начнёт. — А у тебя много сестёр? — Три. Молодшие все. — Ой, а они такие же как ты, беленькие? — ахнула Хильда. — Сколько им и брату лет? — Да-да, белявые. Пятнадцать, тринадцать та дванадцать. Брату семь, — отозвалась Эва, добравшись до кончиков волос. Она говорила так смешно, почти как Саша, Женя ещё привыкала к странным словам. — Ты с ними дружишь? — задумчиво спросила Женя, вдруг вспомнив Эвана. Родные сёстры и браться, должно быть, совсем не то, что она с ним. Родные ведь знают друг друга всю жизнь. — Так, — улыбнулась Эва, обнажив зубы, около её глаз пролегли морщинки. — Поди дружим. Они хорошие, я их люблю. Дверь распахнулась, внутрь залетела Берта. — Эва! Тебя Катарина хотела увидеть, — выпалила она. Эва кивнула, положила деревянный гребень и поднялась с кровати. Женя вскочила на ноги, и они с Хильдой увязались следом. На Катарину они наткнулись на улице рядом с казармами. Она стояла, чуть приоткрыв рот, и задумчиво перебирала в руках бумаги. — О, Эва. — Словно очнувшись, Катарина мотнула головой, взглянула на них и заключила: — И Йеста с Бергер. Ладно, вы тоже кстати. Хочу я вам кое-что показать завтра рано утром. Но для этого нужно будет или не спать всю ночь, или встать рано. Женя с Хильдой переглянулись. — А про что ты? — Рассвет. — Рассвет? — удивилась Женя. Слышать такое от Катарины было непривычно. Она ведь строгая и безукоризненно следует правилам, а тут вдруг предлагает не спать допоздна. — Ага-а, — это маленькое слово Катарина сильно растянула в такой не похожей на неё манере. — Сейчас конец июля, рассветы здесь… — Если Жене не показалось, она улыбнулась и негромко закончила: — Красивые. Катарина вдруг свела брови, цыкнула и положила ладонь на шею. — Ох, Сина… Ладно, звучит как глупость. — Нет, Катарина, постой! — ахнула Женя, вскинув руки. — Тебе что, нравятся рассветы? Катарина как-то невразумительно дёрнула плечом. Женя и вспомнить не могла, чтобы видела её такой… растерянной. Обычно Катарина без тени сомнения раздавала указания и действовала чётко, словно не могла ошибиться, как отлаженный механизм. — Люблю я их. Немного… В общем, скажите сейчас, хорошо звучит или… — Катарина скривилась, — или как хрень. — Очень-очень хорошо, — поспешила сказать Хильда и активно закивала. — я росла в горах, и там рассветы… Ой, какие они! Я почти каждое утро их встречала, только вот сейчас, в кадетском, не видела уже давно. Но хочу! Она заулыбалась, на щеках её появились ямочки. — Вот как. — Катарина снова приобрела строгий вид и произнесла: — Тогда, Эва, скажешь своим… Я не знаю, кто они для тебя, подруги? Может, кто ещё захочет. — А можно Эвана с Юджином тоже позвать? — вклинилась Женя. Катарина кивнула. — Вот и славно, — бросила Эва и посмотрела на Хильду с Женей. — Вы пока подьте, я сейчас. По дороге Женя обернулась. Эва тихо сказала что-то Катарине, та вдруг улыбнулась.***
Девочкам идея понравилась. Почти всем. — Вы что, рассветов не видели? — так, будто ей безумно скучно, осведомилась Тоня. Пожалуй, она была тем человеком, про которого нельзя сказать ничего конкретного даже после долгого знакомства. Тоня была странной, причём не такой, как Саша. У Саши имелись свои причуды, она могла пристально тебя разглядывать и присматриваться, будто изучая, резко двигалась, порой выдавала странные фразы. Но Тоня… Женя не понимала её. Вообще. Насколько она знала, семьи у Тони не было. Кажется, у неё даже фамилии не было, потому что Рейд и Катарина, обращавшиеся только по фамилиям (разве что Катарина в последнее время называла по имени Эву), говорили лишь звонко отскакивавшее от языка «Тоня». Она мало с кем шла на контакт. Женя бы даже сказала, что Тоня чем-то напоминает Имир, но вот Имир пусть и казалась совершенно неспособной нормально говорить с людьми, а лишь кидать в их адрес колкие фразы, порой разбавляя их чересчур сильными хлопками по спине (в особенности в отношении Конни), было видно, что она влилась в компанию сто четвёртого. Имир вполне могла шутить и смеяться, хоть шутки у неё и были своеобразные, могла дружить с кем-то, а Тоня… Тоня была непонятная. И это было единственное, что Жене про неё совершенно точно было ясно. — Они всегда разные и по-своему красивые, — принялась объяснять Хильда, словно учитель непонятливому ученику. — Ты только увидишь, сразу поймёшь, что это чудесно! Тоня смерила Хильду взглядом и цыкнула, заправив за ухо чёрные волосы. Никто даже не знал, сколько ей лет, Тоня об этом не распространялась, а до вступления в кадетское никто из сто пятого не был с ней знаком. Возраст на вид Женя определяла плохо, но могла сказать, что Тоня точно будет постарше её года на два — девушка была выше и намного шире в плечах, вся её фигура была плотной, а то, что руки и ноги сильные, проглядывалось даже сквозь одежду. Хотя… С четырнадцатью годами не вязалось лицо Тони. Слишком уж взрослым оно было, чётко очерченные скулы ярко выделялись на бледной коже, а глаза смотрели сурово. Глаза Тони, тёмно-тёмно синие, вгоняли в тоску, такое безрадостное выражение было у них. А вкупе с чёрными волосами Тоня выглядела будто бы самая тёмная ночь в году, решившая спуститься на землю. — Меня не трогайте, — фыркнула Тоня, почесав плечо. — Это ерунда. И только посмейте разбудить. — Вовсе не ерунда! — Не ссорьтесь, не надо хаять. — Эва встала между ними и примирительно вскинула руки. — Рафаэль? Девочка нахмурилась, будто была чем-то жутко недовольна, но всё же кивнула. — Я тоже с вами хочу, — робко сказала София. — Можно? Эва улыбнулась ей и покивала. Женя втайне обрадовалась, что София тоже будет. Нравилась ей эта девочка. И хоть вся затея казалась немного странной (и почему Катарина сказала только Эве?), Женя была бы рада провести ночь в такой компании. Но до ночи нужно было успеть сделать кое-что важное.***
Солнце уже заходило, но дорогу Женя помнила отлично. И теперь, ведя Агату с Юджином по пролеску, она чувствовала себя крайне важной. Эван сказал, что как-нибудь в другой раз, видно опять хотел выкроить время на сон. Женя не могла понять, почему, но Эван мог заснуть практически везде и когда угодно. Она не слишком хорошо помнила, но, кажется, когда Эван жил у них с папой дома летом, ещё с семьёй, он был более бодрым. Поправив капюшон (вечером опустилась прохлада, и Женя всё-таки накинула плащ), она деловито оглянулась. — А ты увере… Ой, — пробормотал Юджин, запнувшись о камень, и покачнулся. — Инструктор твоих друзей нас не выгонит? — Не, я с ним договорилась, — объяснила Женя как когда-то Катарине. — Шадис меня знает. Я и вас познакомлю. — С инструктором можно не знакомить, — вежливо отказался Юджин, — мне хватает Рейда. — О, пришли! Женя остановилась у ограды, сзади на неё налетела Агата и тихо шикнула. Женя обернулась и махнула рукой в сторону возвышающихся над маленькими домиками скал. Она пролезла под колючей проволокой, Юджин и Агата тоже скоро оказались по эту сторону ограды. Ребята заозирались по сторонам, а Женя довольно ухмыльнулась. Она чувствовала лёгкое волнение. В последний раз она была здесь ночью и прощалась с Армином. Тогда Женя впервые рассказала про тревогу, гложущую её изнутри. Рассказала Армину, что чувствует из-за смерти папы. А он помог ей. Было удивительно, что стоило ему сказать пару слов, и Женя уже не чувствовала себя такой разбитой. — Ой, а вы кто? — удивилась Мина, первая заметившая их. Женя хотела было броситься к ней с радостным возгласом, но замерла на месте. Мина же не знает. Ханна тоже. Да и Микаса… Женю прошиб холодный пот, в лицо наоборот ударил жар. Выдох дался тяжело. — Мина, — осторожно, почти шёпотом позвала Женя, — можешь подойти? Мина удивлённо подняла брови, приоткрыв рот. — Мы знакомы? А… вы же кадеты? — Да, из сто пятого, — ответила за Женю Агата. — А чего вы здесь? — Мина, — хрипло повторила Женя, стаскивая капюшон. Мина охнула и невольно скривилась, но не отпрянула. — Я не понимаю, — нахмурилась она. — Прости, я не помню, чтобы видела вас. Я не знакома ни с кем из сто пятого. Агата и Юджин посмотрели на Женю. Она ответила им беспомощным взглядом. Ей вдруг сделалось страшно. А бояться Женя не любила. — Или вы знакомые кого-то отсюда? — догадалась Мина и улыбнулась Жене. — Ты, наверное, кого-то из мальчиков искал. Могу позвать, только скажи, кого. — Я Женя, — это вышло совсем тихо. Она почувствовала холодные пальцы Юджина, накрывшие её ладонь. Не посмотрела на него, но понадеялась, что он не отпустит. — Женя? — обрывисто произнесла Мина, её глаза расширились. — Стены… А… Она уставилась на Женю неверящим взглядом. Подошла, так аккуратно, будто боялась, и заглянула в лицо. — Глаза похожи, — вдруг сказала Мина, ошеломлённо и с испугом, словно не верила. — Правда ты? Женя уже даже не стала возмущаться, что её никто не узнаёт. Не виноваты ведь, просто так получилось. Да и… Она обхватила Мину рукой, неловко её приобняв, но тут же тело обдало жаром. А Мина испугалась, разглядев её получше. И вообще все пугались. Женя дёрнулась, отводя взгляд. Её удержали на месте, а через пару секунд Мина глядела на Женю и улыбалась. — Ты пропала надолго, мы уже думали, что не появишься! Что случилось? Вспомнив, что она сама попросила Армина не говорить про неё, Женя неловко закусила губу, изобразив подобие улыбки. — Да я… Так вышло. А теперь вот, — хмыкнула она, скосив взгляд на нашивку, — в кадеты занесло. — Ой, зато мы теперь похожи, — ухмыльнулась Мина. — А это твои подруги? — По… почему подруги? Мина свела брови, окинула взглядом Агату с Юджином, а потом Женю. — Вы похожи на подруг, я думала… До Жени дошло. — Агата, Юджин, — она указала по очереди на ребят и потом на Мину. — Ну и вы уже слышали. Мина. Мина ойкнула, вспыхнула и спрятала лицо в ладонях. — Прости, — пискнула она, старательно не глядя на Юджина. — Ты просто похож на… — Да ладно, — вздохнул тот, — уже привык. — А Армин далеко? Мина завертела головой, тихо протянула: «Ну-у» и кивнула Жене, мол сейчас найдём. По дороге она успела разглядеть на плаще остатки от эмблемы и стала спрашивать, был ли отец Жени солдатом. Женя отвечала уже почти заученно: не был, откуда плащ — не знаю, нет, никто в семье не служил. Мина, к счастью, допросом заниматься не стала. — О, а ты не знаешь, где Ханна? — спросила Женя, пытаясь отыскать знакомую рыжую макушку. — Где-то здесь должна быть, хочешь, можем сначала её найти. Женя кивнула. Плевать уже, что она теперь некрасивая, привыкла. Хотелось увидеть Ханну. А может, и Кристу и кого-нибудь ещё из девчонок. Нельзя же ведь теперь ото всех старых знакомых прятаться. Трое уже знают. Шестеро, если считать Юджина, Агату и Эвана. Мина вдруг остановилась, цокнула языком и с громкими криками замахала руками. Ханна тут же появилась рядом, и Женя, махнув на всё рукой, взвизгнула и бросилась ей на шею. Ханна испуганно охнула. Она была высокая, такая же, как Агата, Женя доставала им только до носа. И как же приятно было вновь увидеть усеянное веснушками лицо и знакомые рыжие волосы. Уютно. Женя словно вернулась в прошлое и оказалась в родном доме. Рядом с отцом. Всё, хватит, нельзя. Папа умер пять месяцев назад, почти полгода прошло, а она всё не может пережить это. Руки Жени ослабли и безвольно упали. Она с надеждой взглянула на Ханну. Неподалёку послышался приглушенный стенами казарм смех кадетов. Может, где-то среди них и Армин с Сашей. — Это я, Женя, помнишь? — прошелестели губы. Вежливой удивление на лице Ханны сменилось непониманием, а потом смятением. Она эхом повторила имя Жени. — Ну, смотри, это же правда Женя, — вклинилась Мина. — Наша Женя! Нашлась-таки. Ханна выдохнула. А потом потрепала Женю по голове, ласково глядя ей в глаза. — Так давно не виделись. Я соскучилась. Женя прильнула к ней, ощущая тепло Ханны. Ей это нравилось. Жене вообще нравилось чувствовать рядом кого-то из друзей. Армина нашли быстро. Он был рад видеть Женю. Кажется. Ханну и Мину позвал с собой кто-то из девчонок, и те простились с Женей. Она быстро показала Агату и Юджина Армину. Ребята неловко улыбнулись друг другу и пожали руки, пока Женя начала в красках рассказывать, какие они хорошие. Пусть она и говорила это раньше, но каждому по отдельности. Не забыла сказать, что Агата очень умная, почти как Армин, а Армин в свою очередь такой сообразительный, что мало кто его сможет переплюнуть. А Юджин… Юджин просто добрый и хороший. Правда это «хороший» Женя пояснила расплывчато. Она вдруг умолкла и поняла, что вогнала ребят в краску. Окинув взглядом притихших и замерших друзей, Женя закусила губу. Опять забылась. — Ну, как-то так, — пробормотала она и притихла. Сначала в голове словно опустело, а потом мысли поднялись вихрем и одна из них сделалась особенно чёткой. — Ой, Армин! А вас давно учили управляться с УПМ? — Где-то с… С прошлой осени. Сначала были простые упражнения на удержание равновесия, как тот тест. У вас же был? Вот. А потом, в марте, у нас началась практика с самим УПМ. Правда это сложно, постоянно путаешься в рычагах, но ничего, привыкнуть можно. — Я тоже хочу полетать! Постоянно бегать и приседать скучно. Летать хочу. — Настанет ещё время, — успокоила её Агата, обхватив со спины и прижав к себе. — Всё будет, но не сразу. — Ну конечно, — согласился Армин и покивал. — Но правда… Сразу летать не получится, нюансов много. Вы будете скорее… много падать и висеть. — Но это же опасно, — вдруг вставил Юджин. Женя с немым вопросом на лице взглянула на него. — Это сложно, вряд ли кто-то их нас… Ой, да кого я обманываю. Вы-то со всем справитесь, а я буду как обычно, — он недовольно шикнул, — худшим. Кадет из меня никакой. Агата ахнула, её брови взметнулись вверх. Армин тихо хмыкнул. — Думаешь? Смотри, ты высокий, а такой рост это хорошо. Я хотел быть высоким. А… Впрочем, не важно, — вздохнул он и посмотрел на Юджина. — Скажи, если не секрет, ты сам захотел поступить в кадетское? Юджин обхватил себя руками, ссутулился и пробормотал что-то невнятное. Жене стало его жаль. Раньше она не понимала его, думала, что Юджин то ли стесняется говорить, то ли просто ленится. Но постепенно она начала улавливать его состояние. Постоянная неуверенность в том, что делаешь, боязнь, что натворишь что-то не так, а потом придётся за это расплачиваться. Нужно было что-то делать. — Так получилось… — уже привычно начала Женя, но осеклась. По её словам уже не первый раз выходило так, что всё получалось само собой. Но ведь это неправда. — Ты же сам сказал тогда, что хочешь поступить, помнишь? Юджин нахмурился. Женя не сразу, но поняла, что напомнила ему об отце. И о том, из-за чего Юджину пришлось стать кадетом. Ой, совсем не туда свернули… Женя хотела было перевести тему, но Юджин вдруг выпрямился и ясно посмотрел на Армина. — Да, сам захотел. — Тогда тебе будет легче сделать то, ради чего ты стал кадетом, — улыбнулся Армин. — Когда у человека есть чёткая цель, ему легче преодолеть всё остальное на пути к ней. И знаешь… Удачи тебе в этом, — усмехнулся он, поднял взгляд на небо. Юджин тоже улыбнулся. Они ещё немного поговорили о том, что ждёт сто пятый в недалёком будущем. Армин рассказал, что помнил о первом году обучения. Глядя на вечернее небо, он весело вспоминал, что было в прошлом июле. Рассказал, как лошадь Эрена вдруг взбунтовалась и решила пробежаться до ближайших зарослей лопухов. Армин поделился, как они проходили тренировку в горах, где всё было покрыто снегом и выл жуткий ветер. Тогда по его словам Микаса пыталась помочь Эрену и взять его вещи, но тот всё отбрыкивался. А ещё, вспомнил Армин, Даза, которого притащила Имир, пришлось тогда откачивать, слишком уж сильно он замёрз. Юджин и Агата улыбались, с интересом слушая его. А Женя не могла перестать радоваться в душе, что теперь почти все её друзья знакомы между собой. Чувство спокойствия и даже позабытой умиротворённости стало наполнять её. — Ой… У нас уже был отбой, — заметил Армин, беспокойно взглянув в сторону казарм. Там стало заметно тише. — Поздно, мне пора, а то Шадис может заметить. — Пока! Надеюсь, ещё увидимся, — сказала Агата и помахала Армину. — Ты… Хороший, — кивнул Юджин, — я рад, что наконец познакомился с тобой. А то постоянно слышал от Жени, а увидеть вживую не мог. Армин неловко улыбнулся. — Да, наверное. Понимаю. Про вас тоже много слышал. Ну ладно, тогда до встречи. Юджин и Агата зашагали к уже знакомой тропинке. Женя задержалась. Она глупо (наверное, со стороны так и выглядело) лыбилась, глядя на Армина. — Ну… а ты? — ненавязчиво спросил он. — Не хочу опять прощаться. Армин покивал. — Но всё равно надо. Женя пожала плечами, мол, да, тут уж ничего не сделаешь. Она раскрыла ладонь и протянула её Армину. Тот хлопнул по ней. — О! А мы сегодня будем на рассвет смотреть! Ну, уже завтра. Может, вы его тоже увидите. Правда здорово, мы далеко друг от друга, а смотрим на одно небо. А… — Женя застыла в нерешительности и чуть развела руки в стороны. — Можно?.. Кивок. Женя сипло захихикала, обхватила Армина и порывисто прижала к себе. — Ну всё пока. Удачи! Его фигура ещё долго мерещилась ей, а потом растворилась в тёплом вечернем воздухе.***
Темнело летом медленно, словно нехотя. Ещё долго после того, как солнце уже скрывалось за горизонтом, небо затягивалось полупрозрачными слоями мрака. Женя уже и не помнила, когда в последний раз не ложилась спать так поздно. Она потянулась, выдохнула и опустилась на деревянный порог перед столовой. Наверное, все ночи были похожи, но эта как-то уж слишком явно походила на ту февральскую, опалённую языками пламени. Оперевшись подбородком на ладонь, Женя невидящим взглядом скользнула по ещё светлой полосе далеко-далеко на небе. Из казарм доносились крики и смех. Женя вроде бы и хотела присоединиться к ребятам, может, Эва расскажет что интересное или Барбара объяснит, как правильно наносить удары (с рукопашным боем у Жени дело двигалось медленно), но что-то удерживало её здесь, в тишине. Женя почти не задумывалась над тем, что ей больше нравится — одиночество или шумная весёлая компания. Скорее она бы склонилась ко второму, вместе всяко веселее, чем одной. Но порой ей не хотелось видеть никого. Даже друзей. Такое случалось нечасто, либо когда Женя совсем уж уставала и хотела просто повалиться на кровать, либо… Она ведь после того, как узнала про отца, даже прогнала Эвана и Юджина с Агатой. До сих пор она чувствовала уколы совести за свой поступок, а ребята уже, наверное, забыли. Сзади послышались лёгкие шаги. Эван появился рядом. — Привет, — хмыкнула Женя. — Чего не с остальными? — А ты? Женя пожала плечом. Эван протянул что-то неразборчивое и опустился рядом. Его встрёпанные волосы почему-то напоминали Жене об отце. Такие же светлые. Дом, объятый огнём, опять встал у неё перед глазами. Спокойное лицо отца. А она ведь почти не видела его тогда, в красных языках пламени. Боялась лишний раз обернуться. А потом… Потом Кэт рассказала про папу. И в следующий раз (последний) Женя увидела его лицо уже неестественно бледным с закрытыми глазами. Глаза у отца были чудесные, живые. До пожара. Жене сделалось тоскливо. Она потянула носом воздух и то ли вздохнула, то ли всхлипнула. Светлая полоска на небе становилась всё уже. — Я хочу снова увидеть папу, — прошептала Женя. — Хоть на минуту. Сказать… Хоть что-нибудь. — Всё ещё? — тихо спросил Эван. — Ага, — пролепетала она, ссутулившись, вздохнула и уставилась на свои сапоги. — Как-то даже… Не знаю, не понимаю. Папа ведь ничего плохого не сделал. Итак мама умерла, ему ведь грустно было. А потом и он… Женя уткнулась носом в колени. Её приобняли. Ладонь Эвана сжала плечо, Женя улыбнулась, не поднимая головы. — Не плачешь? — уточнил Эван. — Не, ты чего, — хмыкнула Женя. — Я никогда не плачу. — Да ладно, — наигранно удивился он. — Правда. Эван наверняка улыбнулся. Женя наконец выпрямилась и положила свою руку на его ладонь, сжав пальцы. Вздохнув, она наклонилась к Эвану и уткнулась лбом ему в висок. — Я сначала долго думал о родителях и Квиласи, — на последнем слове его голос дрогнул. — Думал, почему вообще нужна была эта миссия по возвращению Марии, ведь отправлять столько людей, не способных сражаться с титанами, глупо. Спросил у Авеля. Он сказал, что никакое это было не возвращение Марии, а просто… Эван на секунду умолк. — Мне тоже иногда жутко хочется вернуться назад, чтобы… Хотя бы подольше видеть их счастливыми, живыми. Знаешь, мама говорила про тебя. Женя встрепенулась. Они с Аннет, кажется, подружились, но Женя даже не думала, что там, в опасности, можно вспоминать про кого-то, кто остался за Розой. — Что? Что говорила? — Что ты хорошая. Она была рада, что мы подружились. А Квиласи хотела поскорее вернуться, чтобы поиграть с Агатой. — Эван опустил взгляд. — Ага… Кажется, она даже не понимала, кто такие титаны. Всё спрашивала, когда мы поедем назад. Он скривил рот в горькой усмешке. — А когда титаны всё же нашли нас, она почти не испугалась. Не поняла, что происходит. Папа говорил, что с ней ничего не случится, Квиласи верила. А я… Он прерывисто выдохнул, запрокинул голову и закрыл глаза. Плотно сомкнул губы, словно не желая больше говорить. А потом его голова безвольно упала, Эван сгорбился и спрятал лицо в ладонях. Женя тихо охнула. Как всё вдруг перевернулось, начали ведь с неё. Женя сглотнула, облизала губы и осторожно, боясь нарушить что-то, придвинулась ближе. Неловко коснулась плеча Эвана и прижалась к нему. Хотела сказать, что тоже любила его семью, но промолчала. Эван отнял руки от лица и шумно выдохнул. Женя боялась пошевелиться. Светлая кромка на небе совсем исчезла. — Всё хорошо? — почти прошептала Женя. Редко, но порой наступали такие моменты, когда она чувствовала, что не должна тянуть всё внимание на себя. Понимала, что не одну её должны слушать, что не только у неё есть свои горести. В такие моменты Женя переставала дурачиться, бахвалиться и становилась необычайно тихой. — Ага. Заглянув Эвану в лицо, Женя не заметила даже следов горечи. А он вдруг сделался совершенно спокойным. — Когда-нибудь всё наладится, обещаю, — тихо сказал Эван, посмотрел на неё и улыбнулся прозрачно и совершенно легко. — Веришь? Старший брат врать не будет. Женя хихикнула ему в плечо. Брат, вот как. А Квиласи могла бы стать сестрой. Может, тогда бы они смогли как-нибудь встретить рассвет вместе. — Ой, забыла-забыла! — Женя постучала Эвана по руке. — Катарина сказала, что мы не будем спать до утра, а потом посмотрим на рассвет! А-а… Она цыкнула, поняв, что вряд ли Эван предпочтёт рассвет сну, и досадливо поскребла затылок. — Кому Катарина сказала? — уточнил Эван. — Эве. Ну и мне с Хильдой. Но она разрешила позвать тебя и Юджина! — заверила Женя и честно посмотрела ему в глаза. — Ну ладно, — кивнул Эван, на его лице промелькнуло что-то весёлое, — верю-верю. — Ты не придёшь, да? — Почему? — Эван удивлённо вскинул брови. — Ты хочешь, чтобы пришёл? Женя радостно закивала. — Тогда приду.***
Разбудила Эва Женю, потормошив за плечо, и тихо сказала: «Вставай, пора». Женя уселась на кровати и долго протирала глаза, жмурясь и зевая. Уснула она совсем ненадолго, было ещё темно. Многие из кадетов наверняка спали, и Женя чувствовала себя по-особенному. Ведь Катарина сказала не всем, а только Эве, ей и Хильде да и попросила спросить у нескольких девочек. На улице их встретила небольшая компания. София шептала что-то на ухо Хильде, Барбара, видно, пыталась разговорить цыкающую Рафаэль. У неё это вроде даже получалось, чудеса, не иначе. Тоня так и не пришла. Ну и… Значит, не посчитала нужным. Оставался единственный вопрос, как позвать Юджина и Эвана. Сказать-то Женя им сказала, но вот не факт, что они не заснули как и она. Пришлось забираться в казарму к мальчишкам. К счастью, Жене и Эве, вызвавшейся проводить её, подвернулся Стефан. Эва тут же смогла объяснить ему всё, и через минуту Юджин и Эван, зевающие, но с улыбками оказались в коридоре. — А ты с нами не хочешь? — спросила Эва. — Я? — Стефан поднял широкие брови. — Да, — беспристрастно сказала Эва. — Мне кажется, Катарина против не будет. Но как хочешь. — Почему нет, раз приглашаешь, — голос Стефана звучно разнёсся по коридору, — я люблю рассветы. Да и не спать ночью звучит заманчиво. Катарина ждала их. Сна у неё не было ни в одном глазу, словно она даже не устала за день. — Ну ты и толпу собрала, — хмыкнула она. — Уже успела передружиться с половиной кадетского? Эва мягко улыбнулась. — С Эвой все дружат, потому что она хорошая, — заявила Хильда и обхватила руку Эвы. С другой стороны от неё, как ни странно, встала Рафаэль. — Да, — она даже перестала хмуриться, — Эва хорошая. Хоть вокруг начало светлеть, было всё ещё темновато, и Женя не различила чего-то на лице Катарины. Но… Она, кажется, кивнула. Катарина вывела их за ворота территории училища. Было необычайно тихо и непривычно — не слышно обыденных криков Рейда во время тренировок, весёлых разговоров и шумной возни кадетов. Небо нависло над ребятами серым полупрозрачным куполом. Жене почудилось, что всё замерло. Мир утонул в безмятежности и тоже уснул, дожидаясь нового утра. Идти оказалось недолго — всего-то пара минут, чтобы подняться на уступ. Оттуда было видно казармы, сделавшиеся такими маленькими, что ладонь Жени легко их закрывала, манеж для занятий по верховой езде, здания конюшен, даже перелески, окружавшие кадетское. Воздух будто пропитался чем-то невесомым и ощущался иначе, чем днём: легко и свежо. Женя вдохнула полной грудью и расплылась в блаженной улыбке. Спать пока не хотелось. Хильда быстренько приспособила Эву и Стефана в качестве качелей и шагала, то и дело повисая на их руках. Эва со Стефаном улыбались и поднимали Хильду ещё выше. Барбара и София всё-таки разговорили Рафаэль, и теперь она без привычного «отстань от меня» вставляла в их беседу редкие фразы. Агата с серьёзным видом спрашивала о чём-то Катарину. Женя обернулась на Юджина с Эваном и осклабилась в улыбке, нос сам собой наморщился. — Красиво здесь, — заметил Юджин, — непривычно. Я в Джеффери скал не видел. — Ты что ли вообще нигде кроме Джеффери не был? — удивился Эван, — я думал, что хотя бы в Крелесе. — Ага, — Юджин пожал плечами, — папа говорил, что ничего интересного вне Джеффери нет, да и мы с Агатой не должны шастать где попало. Ведь в доме помощники нужны. Он пытался научить меня чинить всё, что ломается, чтобы не покупать. Но у меня плохо получалось. Да и в поле я не особо помогал, папа всегда кричал, что я ничего не умею. А потом я должен был работу найти. Хоть какую… — Тебе же недавно тринадцать исполнилось, — настороженно произнёс Эван. — Папа хотел, чтобы я отработал всё, что он для меня сделал, — Юджин притих и невесело закончил, — но ладно я, за что он так с Агатой. Ей же тяжелее было… Эван поджал губы и посмотрел на него снизу вверх. — Но хорошо, что теперь вы здесь. Смотри, Агата даже радостней в последние месяцы стала. Агата и правда будто расцвела. Улыбка стала чаще появляться на губах, её кожа порозовела, да и сама Агата стала выглядеть здоровей. Жене нравилось слышать её повеселевший голос, видеть, как она легко общается с другими девчонками, а то в Джеффери у Агаты, казалось, вообще не было приятелей. А Женя так, приятная случайность, просто вовремя появилась в их с Юджином жизни. — И то правда, — Юджин запустил руку в волосы, — знаете, спасибо. Женя кивнула с чувством собственной важности, Эван с улыбкой стукнул его кулаком в плечо. Женя не успела понять, когда, но небо уже сделалось светлым и словно поднялось повыше. Агата опустилась на траву, вытянула перед собой ноги и похлопала рядом. Юджин тут же примостился с правого боку, а Женя устроилась слева. — Жаль, Фила нет, — Катарина мотнула головой. Волосы, собранные в хвост даже сейчас, качнулись, — он такое любил. Около горизонта зародился свет. Он поднимался всё выше, знаменуя начало утра. Женя затаила дыхание. Эван почему-то колебался, бросая невнятные взгляды назад. Женя свела брови и в очередной раз указала взглядом рядом с собой. Эван пробормотал что-то и всё же отошёл от них. Женя повернула голову, проводив его взглядом. Он остановился рядом с Эвой и что-то спросил, она кивнула, и Эван, такой радостный, устроился сбоку от неё. Женя пожала плечами. — Смотри! — Хильда затыкала пальцем на светлеющую кромку неба. Женя тут же повернулась обратно. Нежно-голубая полоса расширялась, к цвету подмешивались розовые и светло-светло жёлтые, золотистые оттенки. Солнце показало свою светлую макушку, лучи вынырнули из-за горизонта и распростёрлись бесконечно длинными светлыми лентами над скалами, кадетским училищем и ребятами, уносясь далеко вперёд. Хильда расположилась между Эвой и Стефаном, поджала под себя ноги и завороженно глядела на розоватые облака, расплывающиеся от солнца. Рафаэль долго косилась на девочек, хмуря брови, но наконец махнула рукой и придвинулась к Барбаре и Софии. Те кинули друг на друга весёлые взгляды и быстро усадили Рафаэль между собой. Катарина поглядывала на ребят и в какой-то момент (нет, точно не показалось) закусила губу, пряча довольную улыбку. Женя положила голову на плечо Агате, жалея только о том, что рядом нет ребят из сто четвёртого. Было бы хорошо вот так встречать рассвет вместе с ними, тихо и спокойно. Хотя, может, они сейчас уже проснулись и тоже, щурясь и улыбаясь, смотрели на восходящее солнце. Значит, они всё же могли встречать рассвет вместе.