Ромашковое море

      Толчея перед классом только разрасталась. Усталость с кадетов, казалось, совершенно испарилась перед уроком, ребята ждали Катарину и галдели в длинном коридоре. Остальные группы сейчас были на плацу или манеже, а Женя с доброй полусотней ребят ожидала урока, обещавшего стать самым интересным за этот год — Катарина должна была провести вводную лекцию про обращение с УПМ.       Тех, кому посчастливилось попасть на утреннюю, остальные кадеты уже давно забросали вопросами. Видевшие вживую и даже трогавшие УПМ ребята загадочно улыбались и рассказывали, насколько сложной штуковиной оказалось это устройство. Обещали, что разглядывать и вертеть его в руках будет очень интересно, особенно нажимать на кнопочки и рычаги. Женя видела, как в глазах у Агаты загорелся живой интерес. Сама девочка попыталась воззвать к любопытству, расшевелить внутри себя хоть толику интереса, заразившего почти всех остальных, но ничего не откликалось. Женя чувствовала лишь слабое желание увидеть наконец это хвалёное УПМ и понять, что в нём особенного.       Наконец, в коридоре послышались шаги, через секунду показалась сама Катарина, и её маленькая фигура тут же затерялась среди кадетов, оккупировавших дверь к классу. Потом Женя услышала, как провернули ключ.       — А можно я сначала войду? — строго одёрнула Катарина кого-то из ребят.       Кадетам пришлось потесниться, дверь отворилась. Живой поток с шумом, подобно настоящей реке, начал вливаться внутрь класса, самые любопытные давно застолбили себе место рядом с дверью, чтобы занять первые парты. Женя нехотя двинулась за остальными и поправила капюшон обгоревшего плаща.       — Пошли, может, удастся ещё сесть поближе, — позвала Агата.       — Зачем?       — Поближе посмотреть, УПМ же. Тебе разве не интересно? — искренне удивилась она.       — Не особо. А тебе?       Агата вскинула брови, потом крепко взяла Женю за руку и начала протискиваться вперёд. Женя повиновалась. В итоге они оказались за второй партой, Агата обернулась и замахала рукой.       — Юджин! Эй, Юджин! Да, сюда идите. Эвана тоже позови! — крикнула она и пробравшись поближе к окну и освободив место для мальчиков. Женя вплотную подвинулась к Агате, а через несколько секунд рядом устроились растрёпанные мальчишки.       — О, ты тоже тут, — обрадовалась с первой парты Хильда, развернувшись к ним. — Круто, правда?       — Ага, — брякнула Женя, машинально кивнув.       — Я ещё летом просила Катарину вытащить УПМ, но она отказалась, — обиженно бросила Хильда, накрутив на палец белокурую кудряшку. — Сказала, чтобы я не мешалась. Но я ведь хотела только глянуть!       — Катарина занятая, — пробормотал Юджин, глядя на женщину, внимательно пересчитывавшую кадетов. — Может, ей просто не до этого было.       — О-о, — протянул Эван и затолкал Женю в бок, — смотри!       Она оторвала взгляд от тёмной парты. Хильда встрепенулась и повернулась лицом к Катарине, потормошив Феликса за плечо. Агата сплела пальцы в замок, руки у неё подрагивали от нетерпения.       — Так, секунду, — пробормотала Катарина, распутывая тонкие ремешки, потом строго взглянула на задние ряды, где поднялся шум. — Что там за совещание?       Женя невольно выпрямилась, разглядывая знакомую лишь по чертежам конструкцию. Какие-то железки, куча ремней с пряжками, металлические штучки… УПМ казалось очень сложным, Жене было невдомёк, каким образом солдаты разбираются в этом клубке, притом ещё и с лезвиями работают. Наверное, когда настанет её очередь в практике, Женя попросту запутается в несметных ремешках, и дело дальше не пойдёт. Катарина сочтёт её непригодной, Рейд назовёт неспособной продолжать обучение, её исключат из кадетского…       Расстроенная такой безрадостной перспективой, Женя смерила УПМ хмурым взглядом. Ну нет, эта мелочь не посмеет стать причиной её исключения. Потом Женя покосилась на Эвана. Он подставил руку под подбородок, светлые брови сошлись к переносице.       — Солдаты с такими же УПМ были? Вот это — настоящее?       — Ага, похожи. Правда, это почище.       — У-у, интересно…       — Сто пятый, рты закрыли, — предупредила Катарина, повысив голос, — иначе выгоню, будете получать коридорный инструктаж. Бергер, тебе не понятно?       Все разом притихли. Женя спрятала взгляд и легонько хлопнула себя по губам.       Катарина положила УПМ на широкий стол перед собой, растянула ремешки по всей его длине и подвинула продолговатые металлические коробки к самому краю. Потом опустила рядом объёмный светлый валик.       — Собственно, вот и ваше УПМ. Для закрепления на теле используются ремни, — она взялась за один из ремешков и приподняла его над столом. — Я научу их надевать. После долгой практики это отрабатывается до автоматизма, так что ремни — не главная ваша проблема.       Постучав костяшками по металлической коробке, Катарина обвела класс взглядом.       — Это кобура для мечей, грубо говоря, своеобразные ножны. Внутри, — сказала она и повернула коробку коротким торцом к классу, — отсеки для лезвий. За ними нужно следить, смазывать, чтобы лезвия легко вынимались и не ржавели. Вот сами лезвия.       Катарина подняла в руках связку тонких сегментированных клинков. Один конец у них был обычным — просто косой срез, а другой венчался насадкой в виде вилки с маленькими отверстиями.       — Это крепления. — Катарина провела пальцем по двум металлически хвостам на окончании, глядя на них почти с нежностью. — Нужны для сцепления с рукоятью. Вот.       Она взяла рукоятку без лезвия, вставила в неё вилку клинка. Раздался щелчок. Катарина опрокинула конструкцию остриём вниз и потрясла. Лезвие мелко задрожало, но не отцепилось.       — Важно, чтобы лезвие вошло до упора, тогда оно в любом случае останется с рукояткой. Если же нет…       Катарина нажала на небольшой рычажок сверху, словила освободившийся клинок, вставила его не до конца и перевернула. Лезвие успешно поболталось секунду, начало съезжать вниз и едва не упало на пол, но Катарина поймала его сверху в ладонь.       — Ясно?       — Так точно, — отозвались кадеты.       Катарина прочертила ребром ладони по границам сегментов лезвий.       — Вот эти борозды нужны для того, чтобы отломить затупившийся конец или чтобы клинок сам сломался, если застрянет в титане. Не поверите, но такое иногда случается, — многозначительно добавила она, вставляя лезвие обратно в рукоять.       А в следующую секунду Катарина вдруг замахнулась и рубанула по валику. Она положила одну ладонь на увязшую в валике часть, другой же с силой потянула рукоять на себя. Лезвие треснуло по желобу и отломилось.       — Как-то так. Только во время боя у солдата скорость намного больше, удар выйдет сильнее, и лезвие сломается само.       Захотелось опробовать всё своими руками. Конечно, Женя верила Катарине, сама же видела, как лезвие надломилось, но руки уже тянулись к железяке, а внутри загорелся потерянный интерес.       Катарина поставила кобуру для лезвий вертикально, выставив напоказ длинный цилиндр, прикреплённый металлическими стяжками в трёх местах. Женя вытянула шею, глядя на УПМ из-за курчавой головы Феликса.       — Баллоны с газом, здесь хранится топливо. Баллоны нужно заправлять с помощью специальных механизмов, но это уже на следующем занятии. Газ в баллонах под большим давлением, так что при сильном повреждении всë может просто взорваться. Это ко всем умникам — только посмейте кинуть баллон, будете месяц драить отхожее место.       Женя украдкой посмотрела назад, на Равеля. Половина кадетов как по команде сделала тоже самое. Тот встретил их возмущённым взглядом и показал кулак.       — Конечно, вряд ли у вас получится именно взорвать его, — продолжила Катарина. — Это обычно случается в особо хреновых ситуациях. Баллоны сделаны из плотного металла, у них двухслойные стенки, так что на тренировках, если не будете тупить, вам ничего не грозит. Но херню творить всё равно не дам.       Следующими в руках Катарины оказались тёмные шнуры с металлическими наконечниками, идущие к штуке на столе, состоящей из толстых дисков, соединённых перетяжкой.       — Это армированные шланги, по которым пускается газ. Они присоединяются к баллонам с помощью клапана.       Катарина объясняла, а её пальцы повертели перед классом блестящий овал и с глухим щелчком воткнули его в кончик сужавшейся части баллона.       — Таким образом вы создаёте контакт между топливом и главным механизмом УПМ. Газ подаётся по шлангу, когда солдат нажимает рычаги на рукояти. Они задействуются одновременно и для управления гарпунами: нажимаете верхний — трос с крюками выстреливает вперёд, нажимаете нижний — трос стопорится на моменте, докуда он размотан, газ идёт к турбинам, механизм запускается в обратном направлении, трос сматывается, и вас из-за этого тянет вперёд. Чтобы увеличить скорость, можно добавить газа, для этого нажимает на длинный рычаг.       Катарина выставила на показ узкий рычаг на рукояти снизу, располагавшийся перед защищëнными перегородкой маленькими рычажками, и пощëлкала им.       — Звучит легко, но на практике вы все сразу запутаетесь, — с долей ехидства сказала она.       «Да я уже», — смятённо подумала Женя. Она попыталась представить у себя в руках рукояти и понажимала пальцами на фантомные рычаги.       — Не бойся, нам потом наверняка ещё раз кратко объяснят, — шепнул Юджин, наклонившись к её уху. — Убивать же нас здесь никто не собирается.       Женя с сомнением посмотрела на него и потёрла висок сквозь ткань.       — На гарпун со стороны, куда он должен выстрелить, действует обычное давление. То же самое, которое действует на нас, грубо говоря, это давит толща воздуха. Когда идёт подача газа, его давление с другой стороны на гарпун увеличивается и становится намного больше, за счёт чего гарпун и выталкивается.       — А почему газ начинает идти, когда нажимаешь на рычаг? — спросил кто-то.       — О, а ты понимаешь, что само по себе это не происходит? — Катарина на глазах повеселела. — Смотрите, среди вас появился кто-то, немного соображающий. Ну что могу сказать… От рычагов идут каналы, заполненные специальным маслом под давлением, они почти как шланги для газа.       Инструкторша растянула в руках мягкую чёрную трубку, соединяющую рукоятку и газовый баллон, и согнула её в разные стороны.       — Гибкая, долго не рвётся. При нажатии рычага маслу приходится куда-то сдвигаться, потому что часть его места занимает кусок рычага внутри рукояти. Но вылиться-то оно никуда не может, всё закрыто, поэтому масло давит на поршень внутри, — сказала Катарина и стукнула по узкой части баллона, — который открывает клапан, откуда выходит газ.       — А где верёвки, на которых летают? — громко спросил Равель, вытянув руку.       — Сам ты верёвка. Верёвки нельзя использовать для УПМ, они сразу сотрутся, и ты грохнешься на полпути. Ну и теперь самое интересное.       Кобуры и лезвия оказались на дальнем краю стола, а перед ними Катарина выдвинула загадочную часть УПМ — металлические диски с лопастями внутри.       — Здесь находится трос. Вот он — это те самые верёвки, про которые говорил Юта. Максимальная длина у него десять метров, но лучше не доводить до конца, очень много газа тратится на такие размотки-смотки.       Инструкторша потянула и размотала плотный шнур, казавшийся на вид очень крепким. На конце у него в лучах октябрьского солнца поблёскивал сложенный в тонкий шпиль гарпун.       — Та же самая лебёдка, только встроенная в солдатский механизм. Как раз-таки она разматывается и сматывается за счёт турбин. Кстати, вот они, внутри.       Катарина повернула штуковину боком к кадетам и покрутила лопасти пальцем, те послушно двинулись по кругу. Совсем как карусель. Женя заворожённо уставилась на это.       — На них действует газ, турбины вращаются, лебёдка разматывается или сматывается. Эта конструкция, пусковая установка, содержит привод, двигатель нашего УПМ. Вращается это дело по отдельности — один трос не зависит от другого, иногда бывают ситуации, когда их надо использовать отдельно. Здесь, на поясе, крепятся выходы для гарпунов, там они держатся в сложенном виде до использования.       Присмотревшись, Женя увидела металлический корпус, прикреплённый к кожаному ремню по бокам, он был похож на полый прямоугольник. Катарина прокрутила турбины, смотав трос обратно, гарпун спрятался в свой домик, словно дикий зверь в нору. Инструкторша же с сомнением взглянула на покорёженный потолок с глубокими бороздами и более тёмными, чем весь он, полосками.       — М-да, не люблю я этот момент, — протянула Катарина и цыкнула. — Но ладно. Все глаза подняли и смотрим.       Женя поняла, почему потолок такой истерзанный. Катарина взяла пояс в руки, развернула параллельно полу, продела в кольца перед рычагами пальцы правой ладони и нажала верхний — трос взметнулся вверх и врезался в деревянный потолок. Гарпун раскрылся и с треском взгрызся в дерево. Катарина быстро нажала безымянным пальцем и мизинцем нижний рычажок, и трос остановился.       — Ну вот как-то так, — сказала она, запрокинув голову и глядя на гарпун. — Когда УПМ на тебе, это наглядней, но там и координация должна быть превосходной.       Ребята с животрепещущим интересом жадно глазели на лебёдку, тянущуюся к потолку, металлическим крюкам, вцепившимся в потолок. Такого всепоглощающего интереса на теории ещё не наблюдалось. Катарина вздёрнула бровь и оглядела класс.       — Как-то вы притихли. Скажите что-нибудь.       — Здорово, — выдохнула Хильда.       Женя согласно закивала. Отлаженная система, работавшая только вместе, всё схвачено и придумано. Осознание, сколько труда было вложено в проектирование, захватывало.       — Сейчас я пущу по рядам четыре УПМ, чтобы вернулось всё в такой же комплектации, иначе уши оторву. Все услышали?       — Так точно!       Вскоре Катарина достала ещё три УПМ из шкафа и положила на первые парты. В руках ребят оказалось по настоящему устройству, разве что с отвинченными шнурами для подачи газа. Катарина объяснила это тем, что не настолько доверяет кадетам, мало ли друг друга случайно переубивают. Женя нетерпеливо замычала, перегнувшись через парту к Хильде.       — Вы скоро?       — Нам только дали, — отозвалась Хильда и вытянула туго смотанный трос. — У-у… Смотри, какой, — ахнула она, потрогав пальцем кончик гарпуна.       Феликс тоже дотронулся до него и покивал с многозначительным «ага-а», а после они бросились к рукояткам, спихнув соседям кобуру и связку лезвий. Женя пожалела, что не захотела занять места в первом ряду. Она чуть ли не извелась вся, пока ребята спереди не начали по частям передавать УПМ назад. Сначала перед Женей с Агатой оказался пояс с приводом, потом звякнули лезвия, а в догонку грохнулись две кобуры с прицепленными к ним газовыми баллонами.       — Ух ты, — пробормотала Агата, тут же начала осматривать рукоять и пощелкала рычагами. — А Катарина хороша, связала это с прикладной механикой. В школе на естествознании нам немного рассказывали про УПМ. Даже не думала, что когда-нибудь увижу вживую.       — Приладная механика, — пробормотала Женя, перекатывая во рту незнакомое слово. — Прикладная… У-у.       — Ага. Это так… непривычно, — пробормотал Эван, блуждая взглядом по устройству. Он взялся за лезвие двумя ладонями и выгнул его дугой. — Такое небольшое, а сколько всего внутри. Таким же разведчики тогда сражались. Не верится, что я сейчас смотрю на такое же как у них УПМ, — голос его дрогнул в восхищении.       Женя хваталась за всё сразу, пытаясь утолить любопытство. Сначала вдоль и поперёк ощупала металлические ножны, постучала по корпусу и приложилась ухом к стенке, надеясь что-то услышать. Ответила ей тишина, но Женя быстро махнула на это рукой и начала выкручивать крепление у газового баллона для шнура. Ей стало немного завидно, что Агата уже знала что-то, а она нет. Вспомнилось, как её учили природоведению, только до строения УПМ там явно не дошло бы. Но благодаря отцу у неё были уроки по другим дисциплинам, Женя научилась неплохо считать, писать и читать, даже знала основы торговли. Жаль только, что не пригодилось.       — А что будет, если сразу два нажать? — спросила Женя, тыкая на рычажки для смотки и размотки троса.       — Попробуй на практике, — ухмыльнулась Катарина, — я посмотрю.       — Понятно, — пробормотала девочка, мысленно зарекнувшись так делать.       Она нажала на курок, который, как сказала Катарина, нужен был для смены лезвий, и заглянула в тонкую выемку в рукояти. Внутри было темновато, но Женя увидела, как сбоку, стоило отпустить пальцы, выдвинулось три штырька, расположенных в виде треугольника. Она догадалась, что эти штучки и фиксируют лезвие.       Армин, наверное, на первом таком занятии чувствовал себя счастливее некуда. А то вечно товарищи обходят, и вдруг появилось то, в чём он был хорош. Армин говорил, что его родители любили изобретать всякие диковинные штуки, и Женя подумала, что уж с УПМ мальчик быстро породнился. Наверняка и запомнил ещё всё быстро, потом помогал ребятам. Женю вдруг взяла гордость за Армина. Она даже не постаралась спрятать невольно возникшую улыбку, потому что понимала — повод хороший. Армин был слабым, она тоже, и отрицать это было бы глупо, все и так видели и понимали. Но Армин зато был смышлёным, он видел всё так, как другие при всём желании не могли. Это заставляло Женю завидовать, но больше всё-таки радоваться за него.       — А если в этих штуках запутаться? — с сомнением спросил Юджин. — Это же опасно…       — Опасно, — подтвердила Катарина, — очень. Поэтому вы должны запомнить, что нужно держать дистанцию друг от друга. Только опытные солдаты умеют работать в тесных группах.       Жене эта опасность казалась ненастоящей. Им даже собственные УПМ не выдали, так что и бояться нечего.       Ладонь заскользила по гладкой поверхности баллона. Около места, откуда выходил газ, Женя увидела пару светлых царапинок. На свету металл блестел и отсвечивал. Пальцы стали перебирать кожаные ремни. Крепкие, надёжные, обхватят тело и тесно сдавят, чтобы наверняка. Солдаты словно запакованы в них. Женя взялась за полые прямоугольники, за которыми прятались гарпуны, сомкнула пальцы на скруглённом металлическом крае, их захолодило. Проведя по квадратному контуру, Женя напоследок подвигала еле шевелящийся внутри гарпун и передала это дело Юджину, а сама вернулась к рукояти, пока вторую разглядывал Эван. Рычаги были отполированы руками многих кадетов и Катарины, а боковые поверхности оказались защищены от истёртостей шероховатым покрытием с клетчатым рельефом. Внутри что-то перекатывалось и шуршало, УПМ под руками щëлкало, скрипело и ворчало, словно живое.       — У каждого из нас будет такое, — заворожённо сказала Агата. — Представьте, а?       — Ага! — звонко согласилась Хильда. — Я хочу себе самое новое, чтобы блестело и было красивым.       — Новые УПМ обычно сложно разрабатывать, — сказала Катарина, оперевшись на край стола. — У них тугие рычаги и винты, поэтому с новым ты намучаешься. А вот уже использованное хорошо ложится в руку.       Растянув ремешок, Женя попробовала скрутить его. Тугая кожа с трудом поддалась. УПМ точно верные друзья солдат наравне с лошадьми, помогающие в вечной битве с титанами, всегда сопровождали военных. Через каких-то два с половиной года и Жене предстояло получить своего товарища из чудес механики.       — Эй, Юта, Бласкес, вы что удумали? — напряглась Катарина и спрыгнула со стола. — Отставить душить товарища, совсем придурки?       — Я не душил его! — искренне начал оправдываться Фред. — Мы просто хотели проверить, насколько ремни крепкие.       Катарина раздражённо покачала головой и зашагала к задним рядам.       — Женя, а Женя, а тебе твои друзья из сто четвёртого не говорили, когда там учат летать на УПМ? — полюбопытствовала Хильда.       — Ой, да. Армин говорил, что нас уже скоро начнут. В ноябре так точно. Но сначала всё будет очень просто, далеко не полёты, а так, — Женя махнула рукой, — не весело, в общем.       Хильда понятливо закивала, снова развернулась и быстро уболтала Феликса. Женя ещё раз оглядела УПМ и вместе с ребятами передала на следующий ряд.