Forgotten remnant/ Забытый Ремнант

Большая, сильная ворона летела над горящим городом, с отвращением глядя на бесчинствующих в нем гримм. Рэйвен Бранвен каркнула от отвращения. Сегодня был просто не ее день. Для начала ситуация со снабжением лагеря перешла от «низкой» к «критической». Не самое лучшее начало дня. После этого люди в лагере стали проявлять непокорность. Ей пришлось сделать примером нескольких из них, чтобы напомнить им, кто здесь главный, что вызвало достаточно негативных эмоций, чтобы вызвать орду гримм, в результате чего несколько воинов получили ранения, отбиваясь от них. Добавьте к этому критически низкий уровень снабжения, и она поняла, что вынуждена предпринять более раннее нападение на город, который они планировали атаковать в течение последних двух недель… без трети сил, которые она планировала использовать. В довершение всего, в городе остановились две группы Охотников, и ее разведчики не заметили этого факта. Это привело к тому, что город продержался достаточно долго, чтобы орда гримм попала в него, зажав силы Рэйвен между молотом и наковальней. Ей едва удалось вырваться из окружения. Теперь она пыталась эвакуировать отставших. Она не могла позволить себе просто оставить их позади; ей катастрофически не хватало людей. Когда она пролетала над городом, мимо всех мужчин и женщин, бегущих от Гримм, и оставшихся Охотников, сражающихся с этой ордой, ее внимание привлекла аномалия. Маленькое красное пятно молнией носилось вокруг кучи трупов, убивая Гримм. Где бы ни появлялось пятно, Гримм падали замертво: обезглавленный, с пробитой головой, с пробитым сердцем. И это никогда не занимало больше мгновения. Рэйвен спустилась ниже, чтобы посмотреть поближе. В центре площади лежал небольшой холм трупов. Останки нескольких семей, которым не удалось спастись. Гримм, безмозглые, как обычно, продолжали стекаться на площадь. Они устремились к месту, где погибло наибольшее их число, в надежде сразить чемпиона. Рэйвен наклонила голову, когда маленькое пятно перестало двигаться достаточно долго, чтобы хорошо рассмотреть его. Пятно было мальчиком. Рэйвен не слишком хорошо разбиралась в детях, но ему было не больше девяти лет. Он был одет в бронированную рубашку и штаны, а также в красную полумаску с толстовкой. Его волосы были ярко-рыжими, но ее внимание привлекли его глаза. Они были апатичными, пустыми, обиженными на весь мир. Он бегал вокруг, убивая гримм, с таким же интересом, с каким человек наблюдает за ростом травы. В руках у него было большое красное копье, довольно причудливое, если она хоть немного разбиралась в оружии. У него не было гибридной формы, но оружие казалось вырезанным из какого-то красного камня, а не выкованным. Вены, казалось, пульсировали на его древке, а острие опасно поблескивало. Оружие было почти в три раза длиннее, чем ребенок, державший его, но он орудовал им так, словно оно было частью его самого. Рэйвен узнает проблему, когда увидит ее. Разумнее всего было бы развернуться и уйти, но… Она уже однажды видела такие глаза — они смотрели на нее из зеркала в тот день, когда она бросила свою дочь. Она не могла не задаться вопросом… Что могло заставить такого юного мальчика иметь такие глаза? Может быть, это его семья на холме? Он направился к трупам, не обращая внимания на рассеивающихся гримм у его ног. Он опустился на колени рядом с трупом женщины и заглянул ей в глаза. Что бы он ни искал, он, похоже, не нашел это, так как перешел к следующему трупу. Он проверил глаза каждого женского трупа на холме, после чего раздраженно фыркнул и опустился рядом с лужей крови, похоже, эта лужа крови интересовала его, настолько же насколько его интересовало убивать гримм. Рэйвен несколько минут порхала над площадью. Пытаясь заставить себя уйти. Но каждый раз, когда она это делала, приходили новые гримм, и она с восторгом смотрела, как ребенок убивает их. И не только обычных беовульфов, но и альф. Урсы, как обычные, так и крупные. Двух Берингелей. Даже молодой Сталкер Смерти. Парень убил их всех одним ударом страшного копья. Рэйвен не могла не думать, что эта сила может ей пригодиться. Конечно, приближаться к нему было бы небезопасно, но ничего страшного… Она слетела с крыши, с которой вела наблюдение, и преобразилась. В мгновение ока птица исчезла, а на ее месте появилась высокая женщина. Она была одета в черно-красное платье мелкого покроя, под которым были шорты. Длинные ножны были пристегнуты к поясу. На руках — бронированные наручи и массивные черные перчатки. Черные чулки до бедер сильно контрастировали с ее светлой кожей. Несколько ожерелий из бисера тихо звякнули, когда она приземлилась. Она покачала головой, выпрямившись, ее длинные локоны цвета вороньего крыла развевались на ветру. Ее черные туфли на высоких каблуках щелкали по земле, когда она шла к парню, который закончил расправляться с Берингелем и повернулся обратно к куче трупов. Она перепрыгнула через упавшего гримм. Парень остановился и посмотрел на нее, выражение его лица не изменилось. Она положила кулак на бедро и сказала: «Эй, пацан». Она тут же упрекнула себя за такое приветствие. Но опять же, она была бандитом, а не лингвистом. Хуже всего было то, что парень ничего не сказал. Он просто стоял и смотрел на нее. Его тело выглядело расслабленным, но она видела, что это позволяет ему начать действовать в любой момент. «Так ты местный?» — неубедительно спросила она, понимая, что понятия не имеет, как разговаривать с детьми. В памяти всплыл образ ее маленькой колючки, играющей с ребенком Саммер за домом Тая. Она безжалостно подавила эту мысль; она не могла позволить себе плакать перед ребенком, если собиралась установить, кто здесь хозяин. Она скрестила руки под грудью. «Послушай, малыш, этот разговор пойдет быстрее, если ты ответишь». Он исчез. Из-под ее ног исходила жажда крови, настолько густая, что она чувствовала ее вкус. Она посмотрела вниз и увидела, что парень присел в хищной позе. Она встречала только одного человека, способного так быстро преодолеть расстояние. Она хотела увернуться, броситься в сторону, уклониться от атаки, которая, как она знала, должна была последовать. Но какой-то инстинкт кричал ей, что движение приведет только к смерти. «Гае», — сказал он, переставляя ноги и перенося свой вес вперед. Рэйвен выругалась и начала отступать назад. «Болг!» Копье продвигалось вперед с большой скоростью, острие копья становилось все больше и больше, летя к ее лицу, каким-то образом, она знала, что ее аура не остановит это. Она не выживет. Она была такой идиоткой, потеряв бдительность только потому, что он был ребенком, ребенком с глазами как… На ее глазах копье согнулось, повернулось на 90 градусов, а затем снова согнулось, чтобы обогнуть ее голову, и она услышала, как оно ударилось позади нее. Затем копье выпрямилось и врезалось гримм в висок с такой силой, что он упал на пол, затем раздался тошнотворный хруст и настоящий взрыв крови гримм, которая покрыла ее с ног до головы. Кровь гримм хороша тем, что оставляет после себя столько же следов, сколько и остальная часть убитого тела гримм. Значит, ее наряд будет испачкан лишь на короткое время, пока гримм не рассеется. Она открыла глаза и увидела Берингеля, которого считала мертвым, пронзенного копьем в грудь, с настоящим лесом кроваво-красных шипов, торчащих из кожи. Почему этого не случилось раньше? Это было его Проявление? Шипы не были похожи на Прах. Нет, его Проявлением должно быть сгибание копья, поскольку оно не имело никаких движущихся частей. Она вспомнила атаку, представив, как парень взмахнул копьем по дуге, отбросив ее голову в сторону. И моргнула в замешательстве. Рэйвен знала, что он направил его прямо ей в голову, знала, что копье согнулось по меньшей мере дважды, чтобы обогнуть ее голову. Но когда она вспоминала нападение… Она почувствовала, как он взял ее подбородок в свои маленькие руки, повернув ее голову с удивительной силой. Он осторожно вытер кровь гримм с ее лица салфеткой, и это действие настолько удивило ее, что она позволила ему. Он отодвинул веки на ее глазах и заглянул в них с удивительной силой. «Не она», — пробормотал он, затем отпустил ее и пошел к куче трупов. Оставив копье в Берингеле. Рэйвен наблюдала, как он дошел до той же лужи крови и снова опустился рядом с ней. Она встала, поправила ножны на бедре и на всякий случай повернула револьвер, чтобы зарядить световой Прах. Затем, ободренная тем, что он оставил копье, направилась к нему. «Привет, малыш», — сказала она и подождала, пока его безэмоциональные глаза обратятся к ней. «Как тебя зовут?»

=][=

Он моргнул, сменившись неуверенностью. Как его звали? Он знал, что оно у него есть, но это было неважно. Важно было… В голове у него затрещало. «Иди, мой маленький Образец». Нет… это был не он, не так ли? Или… это было его имя? Оно звучало важно, может ли его имя быть важным? Ну, тот фиолетовый господин назвал его Образцом, так что… наверное, так оно и было. Он открыл рот, чтобы сказать ей свое имя. Его голова наполнилась шумом. «Широ… я люблю тебя». Он моргнул. Как он мог забыть? Он искал ее… ее, кто она? Он попытался вызвать ее в памяти, но… он вспомнил ее глаза, похожие на два прекрасных изумруда. И ее голос, заботливый, сильный и в то же время хрупкий. Почему он искал ее? «Широ… я люблю тебя». От ее голоса у него защемило в груди — чувство одновременно радостное и ностальгическое. Может ли это быть так? Она любила его, а он… заботился о ней? Поэтому он искал ее? Как она его назвала? «Широ?» — спросил он медленно, пробуя слово на вкус… оно было правильным. Как будто разминаешь онемевшую конечность. Это было такое странное ощущение как будто, что-то становилось более знакомым, чем чаще его использовали. Женщина смотрела на него, ее ярко-красные глаза были расчетливыми. «Ну, Широ, есть фамилия?» Неужели? Он ломал голову, что насчет фиолетового мистера? Тот, который его вылечил? Может, он был вежлив и обращался к нему по фамилии? «Образец?» — спросил он медленно, но… «Нет… это звучит неправильно». Женщина уставилась на него, приподняв бровь. «Я не знаю», — сказал он. «Я думаю, у меня есть она… но я не знаю ее». «Понятно», — она посмотрела на трупы. Он тоже смотрел, пытаясь понять, что она в них увидела. Может быть, она тоже кого-то искала? «Это твоя семья там?» Это была новая идея: была ли девушка, которую он искал, его семьей? Он думал, что да, но также и то, что она была чем-то большим. «Нет», — сказал он через некоторое время. «Я так не думаю». «Так почему ты смотрел на мои глаза раньше? И как ты проделал этот трюк с копьем?» — спросила она после неловкого молчания. «Я ищу кое-кого», — сказал он. «Девушку… у нее зеленые глаза, я узнаю ее, когда увижу. И я не делал трюк с копьем, это копье сделало трюк, я просто помог». «Точно», — сказала она, затем огляделась вокруг. «Так у тебя здесь есть семья или что-то в этом роде?» Он моргнул, была ли у него семья? Это не было похоже на это, это было похоже на то, что у него было что-то… другое. Девочка? Или фиолетовый мистер? «Нет, я думаю… я думаю, что я сирота?» — спросил он. «Ха», — сказала она. «Сирота, говоришь». «Да», — сказал он, кивнув головой. Они снова погрузились в неловкое молчание. «Хочешь пойти со мной в мой лагерь?» — медленно спросила она. Он задумался, хотел ли он? Возможно, это было не хуже, если не лучше, чем оставаться здесь. И, возможно, он мог бы… В его мозгу зашипели шумы, на этот раз сопровождаемые болью. Пойти с ней было отличной идеей, возможно, он сможет найти другие вещи которые он может вспомнить… Его зрение на мгновение потемнело, затем вернулось. Может быть, он сможет найти ее в лагере? «Конечно».