Forgotten remnant/ Забытый Ремнант

Сеть СКТ, поистине чудесное изобретение, позволившее человечеству объединиться по всему Ремнанту. Благодаря ей кто-то в одном конце света мог вести беседу с кем-то на другом конце света. Чудесная технология, преодолевающая разрыв между народами, технология, которую чаще всего используют для загрузки фотографий своих домашних животных, еды или для стримов, где люди делают глупые вещи перед камерой. Это считалось лучшим развлечением, конечно, в зависимости от того, удавалось ли найти алмаз в недрах хлама. Именно с таким ожиданием несколько десятков пользователей вошли на стрим " Бамджунзнаетигордится», ведь видео и стримы, загруженные людьми, живущими за пределами городов, обычно были самыми интересными. Они вошли на стрим, и увидели сцену ужаса. Камера свитка фокусировалась на разорванных останках людей. Они слышали крики и выстрелы, а также рев Гримм. «Какого черта вы делаете?!» — закричал голос, камера сместилась и сфокусировалась на человеке, который явно был Охотником, он прижимал к плечу штурмовую винтовку. «Убегайте! Мы не можем удержать…» Он не успел договорить, так как над ним пронесся Невермор и унес его, крича при этом. В считанные секунды десятки людей, смотревших видео, превратились в сотни. Человек, державший камеру, бежал, ее свиток был направлен так чтобы было видно, что происходит сзади нее, когда Невермор вместе с Охотником взлетал все выше, одновременно с этим камера дрожала, показывая орду Гримм, насчитывающую сотни человек, зрительская аудитория мгновенно выросла до тысяч. По всем четырем королевствам люди смотрели на последние мгновения жизни города. «Это были бандиты!» — задыхаясь сказал женский голос, владелицы свитка. «Эти ублюдки! Они привели гримм в город!» На видео было показано большое квадратное каменное здание, над крепкой дверью которого красовалась вывеска «Жаждущий камень». Новостные программы прерывались, чтобы показать поток молодой женщины. Четыре нации завороженно наблюдали, как люди стекаются в трактир и начинают закрывать его двери. «Подождите!» — прозвучала жалобная мольба стримерши. Но ее проигнорировали или не услышали, так как дверь захлопнулась за несколько секунд до того, как она достигла относительной безопасности. Она колотила в двери, сначала умоляя, а потом называя тех, кто находился внутри, трусами. Негативные чувства пронеслись по королевствам в мгновения ока. Многие отключались от потока, другие пытались выключить его, но в этих попытках не было слажености, многие из тех, кто был нужен для процедуры принудительного выключения, сидели, зачарованно смотря стрим. Она повернулась, чтобы посмотреть на приближающуюся орду — кишащее море черного цвета, которое бурлило, и громовой рык ненависти сотрясал стены зданий по мере приближения монстров. Один необычайно быстрый беовульф с огромной скоростью обогнал волну. Он в мгновение ока сократил расстояние, прыгнув на стримершу. Она закричала, пронзительным воем страха, гнева и самого ужасного из всей мешанины эмоций… Принятия. Принятия своей смерти. А затем маленькое тело обрушилось на прыгающего Гримма, пронзив его голову ужасающим красным копьем и глубоко вонзив его в землю, вместе с Гриммом. Беовульф не успел даже дернуться. Люди, наблюдавшие за потоком, по размерам фигуры могли понять, что это не более чем ребенок, использующий копье в три раза длиннее своего роста. Ребенок не повернулся, чтобы посмотреть в камеру. Он стоял с прямой спиной, смотря прямо на наступающих Гримм. Ребенок был одет в черные штаны, поверх которых была надета темно-красная открытая юбка, заканчивающаяся чуть выше голеней. Его торс был облачен в чешуйчатые доспехи, на нем был полуплащ такого же цвета, как и юбка, с толстовкой. «Трэйс Буллет! (Трассирующая пуля!)» — сказал он, его голос был чист, как кларнет. Сине-зеленые линии ярко сияли в его руках, а над ним воздух ожил голубыми искрами. «Непрерывный целенаправленный шквал!» — крикнул он. Искры над ним превратились в оружие. Мечи. Те, у кого был хотя бы один глаз, могли видеть, что каждое оружие было уникальным: церемониальный клинок парил рядом с ржавым мачете с рукояткой из клейкой ленты, меч сделанный мастером висел рядом с мясницким тесаком, кухонные ножи висели рядом с рапирами тонкой работы. Сначала пять, потом дюжина, потом три дюжины, потом больше. свиток крутился вверх и в стороны пытаясь показать все виды оружия, количество парящих клинков поражало воображение. «Непрерывная пушка Гатлинга!» — крикнул он, и оружие начало падать. Но это был не мягкий свист. Каждое из орудий падало вниз, со звуком словно был произведен выстрел из пушки. Воздух завибрировал от звука десятков и сотен снарядов, пробивающих звуковой барьер. На смену брошенным мечам появлялись новые. Гримм начали таять. Словно по земле была проведена черта, которую ни один гримм не мог пересечь. Любой гримм, дошедший до нее, падал. Иногда застыв с одним оружием, вонзившемся в голову чудовища, иногда пронзенным столькими видами оружия, что гримм было не видно под ними. Из этого натиска вывалился массивный Сталкер Смерти, он был древним, и достаточно большым, чтобы покрыть всю улицу от одного конца до другого. Мечи разбивались о его панцирь, лишь немногим удавалось погрузиться на долю дюйма в его белый костяной хитин. Мальчик поднял руки, линии, проходящие между ними, вспыхнули белым светом, черные и белые скимитары начали сыпаться на Сталкера Смерти. Вонзаясь в его хитиновый покров, покрывая его, пока он не стал больше походить на иголку, чем на скорпиона. Но он пробирался дальше. Мальчик дышал быстрыми короткими вдохами, все его тело дрожало. Он сделал глубокий, тяжелый вдох и закричал. «Взорвись! (Искусство — это ВЗРЫВ!)» Раздался тошнотворный хлюпающий хруст, и Сталкер Смерти упал на землю, проскользив несколько футов. Когда он начал рассеиваться, камера снимала мечи: они как-то удлинились и стали похожи на огромные крылья с лезвиями. В тот же миг лавина гримм была полностью остановлена, они с лязгом и криками начали отступать. За несколько мгновений орда сократилась в несколько раз. Но обстрел не прекратился, а, наоборот, усилился. Судя по видеозаписи, ни один гримм не смог отступить более чем на несколько ярдов, прежде чем был повержен. Мальчик упал на колени, тяжело дыша. И тут же весь гнев, ненависть и отчаяние, охватившие все королевства, сменились всплеском надежды. Надеждой на то, что тьму можно повернуть вспять, что день можно спасти. Рука, державшая свиток, дрожала, то ли от благоговения, то ли от облегчения, то ли от смеси этих двух чувств, определить было невозможно. Маленькая фигурка повернулась и, казалось, уставилась прямо в камеру со жгучей силой. Капюшон отбрасывал тени на его голову, полумаска закрывала его лицо от носа и ниже. Он поднялся на ноги и на шатких ногах и пошел к камере, стримерша бормотала, пока он приближался. Он остановился прямо перед камерой, предоставив четырем королевствам очень качественное изображение своей маски. Только благодаря игре света были видны его глаза. Две сферы из полированного золота. Он протянул руку мимо камеры в сторону владельца свитка. «Ч-что ты делаешь?!» — сказала стримерша, когда мальчик что-то сделал. Затем с раздраженным звуком он встал и сделал несколько шагов назад, положив руку на бок. «Не она», — пробормотал он. Затем черно-красное пятно с длинной гривой волос цвета вороньего крыла подхватило ребенка за талию, взяло его под мышку и унеслось по улице. Через несколько мгновений до камеры долетел разъяренный крик «Чертовы дети!». Женщина в красном запрыгнула на крышу и исчезла. Владелец свитка беззвучно встала и сделала несколько шагов в сторону крыши, где исчез мальчик. Затем поле мечей начало рассеиваться, превращаясь во вспышку золотистого света. На мгновение воцарилась тишина, когда весь мир коллективно затаил дыхание. Прежде чем мгновение было нарушено облегченным, недоверчивым, слегка маниакальным смехом стримерши. Мгновение спустя «Бамджунзнаетигордится» вышла из системы. Возмущение было немедленным. Требовали продолжения, бесполезно обновляя страницу в надежде на возобновление потока. Другие начали анализировать само видео, одни ставили под сомнение его правдивость, другие гневно защищали его подлиность. Однако у всех на устах был один единственный вопрос. «Что это было за Проявление?» На вершине самой высокой башни академии Бикон в Вейле седовласый мужчина с видимой скукой уставился на свой пустой свиток. Горячий шоколад в его руке был забыт. Беззвучно он вызвал список контактов и нажал кнопку. «Кроу?» — сказал он в тот момент, когда звонок соединился. «Да, я в курсе. Да… да. Мне жаль, Кроу. Но мне нужно…», — вздохнул он, прекрасно понимая, что сейчас очень неподходящее время. «Мне нужно, чтобы ты разыскал свою сестру, это очень важно».

=][=

Рэйвен вздохнула, проходя через ворота лагеря. Ее встретило множество угрюмых взглядов и несколько удивленных, смотревших на апатичного рыжеволосого ребенка, которого она несла как мешок с картошкой. «Ладно, народ, вы знаете, что делать», — крикнула она. «Соберите свое снаряжение, приготовьтесь собирать лагерь. Мы отправляемся с первыми лучами солнца». Послышались стоны и ворчание, и она увидела, что к ней приближается Вернал. «Рэйвен», — сказала Вернал, кивнув ей и опустившись на ступеньку рядом с ней, бросив быстрый взгляд на ребенка, прежде чем повернуться к ней. «Рада видеть, что ты вернулась, мы уже начали беспокоиться». Рейвен фыркнула. «Каковы наши потери?» Вернал помрачнела. «Трое убитых, десять раненых, трое тяжело. Большинство из них из наших лучших бойцов». Рэйвен закрыла глаза и потерла лоб свободной рукой. Целая треть рейдового отряда. «Кто?» «Джоуи, Грин и Вайолет». ответила Вернал. Рэйвен щелкнула языком. Трое из лучших. Но лучшие из племени не были эквивалентом охотникам. Она почувствовала, как тупой пучок сдвинулся, и крепче сжала его, заставив застонать от дискомфорта, но он не сдавался. «Что с ребенком?» спросила наконец Вернал. «Причина моего опоздания», — выдавила из себя Рейвен, и Вернал благоразумно не стала допытываться. Никогда бы она не подумала, что семь оставшихся в живых охотников и охотниц встанут и начнут преследовать ее. Требуя, чтобы она «Отдала Дитя Меча!». Не говоря уже о том, что мистер «дитя меча» безостановочно извивался. Очевидно, он хотел проверить Охотниц, чтобы узнать, не является ли «одна из них зеленоглазой девочкой». Он начал сотрудничать только после того, как она нашла время убедиться, что ни у одной из Охотниц нет зеленых глаз. Семь охотников, все это время обстреливавших ее, только еще больше раздражали ее. «Я буду в своей палатке», — сказала она. «Принеси мне обычные списки». Вернал кивнула и пошла своей дорогой, а Рэйвен обратила внимание на соплеменников, лечащих раны или обиженно смотрящих на нее. Вполне возможно, что ей придется привести несколько примеров. С благодарным вздохом она нырнула в свою палатку. Ее ковры, подушки, бусы и прочая утварь была более роскошная, чем у большинства в племени, но, опять же, она была и самым сильным воином племени, и вождем. Она бросила маленький мешок с глупостями на подушку. Вместо того чтобы раскинуться, как она ожидала, он изящно приземлился и несколько раз перекатился, чтобы рассеять импульс от ее броска. Жаль. Она подошла к нему, когда он выпрямился, и нависла над ним. «Ладно, малыш, вот как все будет», — прорычала она. «С этого момента ты член этого племени. Это значит, что ты делаешь то, что я говорю, когда я говорю, потому что я сказала. Если я скажу тебе прыгнуть со скалы, я хочу видеть, как ты ныряешь вниз, прежде чем я закончу приказ. «Отныне ты думаешь о Племени в первую очередь, обо мне во вторую, о себе в последнюю. Ты будешь одет и накормлен, у тебя будет палатка над головой. Однако это не благотворительность. Тебе придется помогать, ты будешь убирать, работать, добывать пищу — все, что сможешь сделать, чтобы помочь. «Ты явно достаточно компетентен в драке, но ты не сможешь этого сделать, пока я не решу, что ты готов. А пока, племя. Первое. Понятно?!» «Хорошо», — легко ответил он. Ни разу за все время ее речи его глаза не показали ничего, кроме вежливого безразличия. «Могу я пройтись по лагерю и посмотреть, не найду ли я ее здесь?» «Нет», — сказала она. Если она отпустит этого идиота в лагерь прямо сейчас, есть шанс, что кто-нибудь из идиотов попытается поставить его на место. А она не хотела чинить лагерь, если ребенок решит избить его. «Хорошо», — сказал он, его глаза на краткий миг показали легкое раздражение. Он оглядел палатку, ее украшения, ковры, несколько черепов животных, на которых она охотилась и хранила, потому что они доставляли ей удовольствие. Она пыталась придумать, о чем поговорить. «Так… как ты разблокировал свое Проявление?» — спросила она. Широ моргнул. «Что такое Проявление?» Рэйвен ущипнула себя за переносицу. «То, что ты сделал с мечами, — это Проявление». «О… хорошо», — сказал он. Она ждала. Когда стало ясно, что он не ответит, она спросила снова. «Я не помню», — сказал он. «Первое, что я помню, это… зеленоглазая девочка и фиолетовый мистер. Но когда я очнулся в городе, я просто… знал, как это сделать». Фиолетовый. Мистер. Отлично, он еще не прошел стадию воображаемых друзей. Они оба замолчали. Когда молчание между ними затянулось на вторую минуту, Рэйвен пришлось признать, что она понятия не имеет, как разговаривать с детьми. Он даже начал немигающим взглядом смотреть в угол палатки. Она зарычала, почесала голову и села за свой стол. С опозданием Вернал принесла ей свиток со списками, которые она просила. Выручка от рейда была не слишком велика, но при правильном распределении это должно было позволить им продержатся некоторое время. Список раненых вызывал больше опасений. Легкораненые должны были поправиться к утру, но у троих были тяжелые травмы и это были лишние проблемы, поскольку у них не было склада медикаментов. Она почувствовала, как что-то тянет ее за волосы. Оглянувшись, она увидела, что ребенок расчесывает ее волосы незнакомым ей гребнем. Он брал часть ее волос и тщательно проводил щеткой по волосам. Затем он брал другую часть волос и повторял процесс. По правде говоря, ближе всего она подошла к укладке волос, завязав их так, чтобы они не мешали. «Что ты делаешь?» — спросила она через некоторое время. Он нахмурился, глядя на ее волосы, как будто они что-то скрывали от него, его руки ни на секунду не прекращали своих нежных движений. «Я не уверен… но… это кажется правильным». Рэйвен некоторое время смотрела на его работу, затем пожала плечами и вернулась к своей работе. Она не часто подпускала кого-то так близко, особенно к своей спине. Но если это позволяло ребенку вести себя тихо и не мешать… Она осознавала свои волосы больше, чем обычно, чувствуя каждый взмах щетки и слыша каждый распутанный узел. Но он никогда не тянул ее за волосы настолько сильно, чтобы причинить боль. Должно быть, он тренировался на сестре или что-то в этом роде. Ей было интересно, кто эта его «зеленоглазая девушка». Возможно, это был ключ к тому, чтобы держать его в узде? Да, он может быть полезен, но только если она найдет способ удержать его рядом, а она не думала, что обещания еды и крова будет достаточно. Кстати, о еде… почти ничего из захваченного во время рейда не было съедобным. Хотя им удалось раздобыть Прах и приличное количество Льен. Если бы им удалось найти город, готовый торговать с ними… Парень тщательно и скрупулезно расчесывал ее волосы все время, пока она работала. Его осторожные движения странно расслабляли. В конце концов, когда он смог плавно провести щеткой от затылка по всей длине ее волос, он остановился. От внезапного прекращения по ее рукам побежали мурашки. Он посмотрел через ее плечо на свиток и уставился на него немигающим взглядом. Рэйвен, в свою очередь, наблюдала за ним. «Я не могу читать», — сказал он через мгновение. «Почему я не могу читать?» Затем он пристально вгляделся в слова на свитке, словно это могло заставить их выдать свои тайны. Рэйвен задумалась: научить его читать и писать означало бы, что он в долгу перед ней, но это также облегчило бы его поиски этой зеленоглазой девушки. Не говоря уже о том, что если он будет слишком расширять свой кругозор, то, скорее всего, не останется здесь. Она вспомнила ту бурю клинков. Этот тип силы был полезен, слишком полезен, чтобы позволить кому-то другому обладать им. Вопрос в том, как… «Послушай, парень», — сказала она, решившись. «Я могу помочь тебе найти девушку, которую ты ищешь». Он перевел взгляд на нее, и его глаза засияли лихорадочным светом, впиваясь в ее собственные. Лужицы расплавленного золота, которые грозили испепелить ее. Рэйвен первой призналась бы, что ничего не знает о детях, но даже она могла сказать, что у ребенка не должно быть таких глаз. «Я могу создавать порталы с помощью своего Проявления», — сказала она, заставляя свой голос быть спокойным. «Я могу оказаться на любом из континентов за секунду. С этим ты сможешь закинуть более широкую сеть». Его бровь нахмурилась в раздумье, пока он переваривал это. «Но это стоит не дешево», — продолжила она, — «Тебе придется доказать свою полезность, если ты хочешь, чтобы я дала тебе эту привилегию». «Что ты хочешь, чтобы я сделал?» — сразу же спросил он. Рэйвен пришлось очень постараться, чтобы не ухмыльнуться. И вот так она заполучила себе маленького убийцу. С ним просто нужно будет правильно обращаться в течение нескольких лет. «Я тебе уже говорила», — сказала она, сильно ударив его по лбу. Он даже не вздрогнул. «Племя прежде всего. Я вторая. Ты — на последнем месте. А теперь помолчи, мне нужно придумать, как разрешить ситуацию с едой». «Тебе не хватает еды?» — спросил он. Она кивнула, повернувшись к свитку, и услышала, как он зашагал обратно. Административная работа была ей не по душе, но она не могла доверить ее никому другому. Если бы стало известно, что племя испытывает нехватку ресурсов… Она поняла, сколько времени прошло, только когда допила второй чайник. Она села и потянулась, ее спина несколько раз потягивалась, заставляя ее хрюкать и вздыхать. Она огляделась в поисках ребенка, думая найти его в углу, смотрящим на стену, или, может быть, свернувшимся калачиком на подушке. В палатке его не было. Она выскочила из палатки с проклятием, лагерь был не таким уж большим, он не мог уйти далеко. Она увидела, как ворота лагеря открылись, и он вошел, волоча за собой оленя, который был в несколько раз больше его. Его янтарные глаза остановились на ее красных. Он игнорировал все вопросы, задаваемые ему, а когда один из соплеменников попытался остановить его, меч появился из-за его плеча и вонзился острием в живот бандита, достаточно сильно, чтобы тот кувыркнулся через палатку. Широ шел, пока не оказался прямо перед ней, откинув голову назад, чтобы заглянуть ей в глаза. Он поднял и положил перед ней тушу оленя. «Думаю, я тоже могу его приготовить», — сказал он, его голос немного напрягся. «Могу ли я уже использовать твое Проявление?» Она посмотрела на оленя. Он был убит одним ударом, который практически уничтожил голову, оставив мясо нетронутым. Действительно, идеальный маленький убийца. «Нет», — сказала она ему. «Но это шаг в правильном направлении