Омак 1 — Вы в деле или нет?
Далекий раскат грома пронесся над Анимой, сотрясая землю и деревья. Над лесами и холмами, над горами и озерами гремел гром, самая малая толика его ярости ударила о стены лагеря Бранвенов, прекрасно подчеркивая царившее в нем беспокойство. Требование Рейвен отказаться от своих обычаев, отбросив опыт многих поколений бандитизма, не пользовалось популярностью. Но побои, которым Рейвен и Вернал подвергали каждого, кто высказывал претензии, и более серьезные наказания для тех, кто не подчинялся новым правилам, запрещавшим им отбирать имущество у людей, находящихся под их «защитой», эффективно подавляли любую оппозицию. Всего за два года Бранвены почти превратились из волков в овец. В конце концов, идея о том, что нельзя просто брать то, что хочется, станет новой «нормой», если только что-то не изменится. Рейвен сделает Бранвенов слишком мягкими. Рассус Бранвен этого не потерпит. Он был огромным мужчиной, обхват его рук превышал бедра большинства людей. Одет он был просто, в черную рубашку и коричневый комбинезон, который, казалось, напрягался, чтобы сдержать его мускулатуру. Рассус был наголо брит. Но если спросить любого, кто был знаком с Рассусом, он скажет, что самой яркой его чертой были умные голубые глаза, вечно сверкающие жестоким блеском. Он смотрел на скот, в который охотно превращалось племя, и с отвращением усмехался. Он поклялся себе, что все исправит, но как избавиться от Рейвен? Рассус был одним из лучших бойцов в племени, но Рейвен, мать ее, Бранвен была лучшей. Ему не стыдно было признаться, что он никогда не победит ее в честном бою, да и в большинстве нечестных поединков. Он был зол? Да, но было ли ему стыдно? Нет. Ему нужно было, чтобы эта красноглазая сука сдохла. Он легко справился бы с этой тупой сукой Вернал, как только Рейвен исчезнет с поля зрения. Вопрос на миллион Льен заключался в том, как? Инстинкты Рейвен были слишком острыми, чтобы он мог застать ее врасплох; яд тоже не вариант, едой полностью распоряжался ее никчемный маленький питомец. Нет, ему нужно было количество, ему нужны были Бранвены. Он должен был выбить из них дурь, напомнить им, что сильные едят слабых, а не наоборот! Все, что ему было нужно, это разжечь огонь в их сердцах, заставить овец вспомнить, что они волки! И сделать это нужно было прямо сейчас, другого такого шанса, как этот, у него не будет: Рейвен ушла со своим отродьем и Вернал на «обучение». Она считала себя уверенной в своем положении, в своей власти. Она считала, что подавила дух Бранвенов, что они боятся ее настолько, что не сорвутся с поводков и не побегут наперегонки, в надежде загрызть ее шею. Через несколько часов после их отъезда погода резко ухудшилась. Они вернулись дрожащие, промокшие до костей и уставшие. Чем, черт возьми, Рэйвен заставляла заниматься этих двух глупых детей?. Это прекрасный шанс для переворота. Он начал ходить по лагерю, с нарастающей яростью наблюдая, как некогда гордые мужчины и женщины, рядом с которыми он сражался и убивал, ютятся в своих палатках, укрывшись от дождя, и обсуждают расписание патрулей. Расписание патрулей! Отвратительно. Он вышел под дождь, наполнил легкие воздухом, пахнущим петрихором*, и закричал: «Что, черт возьми, случилось с Бранвенами?!» Его басовитый рев прорезал все разговоры, как раскаленное лезвие масло. Он медленно повернулся кругом, глядя в глаза нескольким соплеменникам и женщинам. «Что! Черт! Возьми! Случилось?! «Я помню, когда принадлежность к этому племени означала, что меня уважают! Я помню, когда членство в этом племени означал, что меня боялись! Я помню, когда членство в этом племени означало, что я могу с нетерпением ждать, чтобы доказать свою силу, чтобы получить то, что я заслуживаю! Гордо стоять и идти рядом с волками! «Я смотрю сейчас и вижу лишь овчарок! Где гордость? Где сила?! Ради всего святого, у нас есть зарплата!» Он разразился хриплым смехом и повторил недоверчивым тоном. «Зарплата?!» Послышался ропот согласия. Рассус подавил ухмылку. «Мы — Бранвены! Мы должны грабить! Мы должны убивать! Мы должны брать то, что заслуживаем, у тех, кто ниже нас!» Ворчание перешло в ропот. «Но так ли это? Нет, нам не позволено», — сказал он, в его голосе сквозило отвращение. «Мы доверились лидеру, который стал мягкотелым! Поэтому я говорю: присоединяйтесь ко мне! Мы должны быть хищниками, а не овчарками!» Рассус понизил голос, заставив всех членов племени наклониться вперед, чтобы уловить его следующие слова. «Поэтому я говорю: присоединяйтесь ко мне, помогите мне свергнуть вождя, который больше не заслуживает вашей преданности. Присоединяйтесь ко мне, чтобы вернуться к волкам, которыми мы должны быть. Помните, что мы не собаки! Мы — хищники!» Соплеменники начали неистово ликовать. «Подождите!» Панический крик Флаксена прервал ликование. Флаксен был по определению неразговорчив; он даже не повысил голоса, когда Охотник вырвал ему глаз в прошлом. Все инстинктивно чувствовали, что для того, чтобы он заговорил так отрывисто, должно было произойти нечто грандиозное. Он смотрел на соплеменников с широко раскрытыми от ужаса глазами. Когда он заговорил, то шепотом, который дрожал от едва подавляемого ужаса. «А что насчет еды?» «Ну», — сказала Сайан, почесывая подбородок. «Еду готовит ребенок Рейвен». В тот же миг все племя пришло к ужасающему осознанию. Племя всегда обходилось тем, что удавалось раздобыть или украсть. Они не были самыми образованными людьми; большинство из них умели читать и считать, но не более того. Их мастерство заключалось в борьбе и запугивании, а не в кулинарном искусстве. Поэтому долгие годы они просто обходились своими силами. Но с тех пор как Рейвен усыновила ребенка, перед ними открылся совершенно новый мир. Не говоря уже о том, что с тех пор, как он стал поваром в лагере, у них больше не было случаев цинги* или рахита*. Не говоря уже о том, какой чертовски вкусной была его еда. «Знаешь, — пробормотал Оук, медленно проводя рукой по своим зачесанным назад волосам, — есть одна женщина в одном из городов, которые мы защищаем. Она сказала мне «спасибо, что обеспечиваешь нашу безопасность» и дала мне яблоко, бесплатно. Я люблю яблоки». Послышался ропот согласия. «Ребенок Рейвен готовит еду», — испуганно прошептала Сайан. «Не говоря уже о том, — сказал Френ, почесывая щеку, где уголок его рта был изрезан неприятным шрамом. «Я приударил за одной девушкой в городе, понимаете? И ей, похоже, это понравилось, я не получил обычного насмешливого взгляда или испуганного крика». Ворчание перешло в бормотание. «Ребенок Рейвен готовит еду!» в ужасе завопила Сайан. Ребенок Рейвен, в конце концов, любил Рейвен. Он почти ни с кем не общался, кроме Вернал, которая чаще всего выступала в роли няньки. Если бы произошел переворот против Рейвен, то можно было бы не сомневаться, что ребенок Рейвен будет предан ей. Все племя Бранвенов, как одно существо, повернулось к Рассусу с взглядами требующими крови. «Вспомните! Мы можем снова стать волками!» сказал Рассус, инстинктивно отступая от племени, когда они начали идти к нему. «Мы можем быть хищниками! Вспомните свои корни!» По правде говоря, Рассус проиграл свою битву еще до того, как она началась. Волки из племени Бранвенов облюбовали тепло очага. Все как один они навалились на Рассуса, придавив его кричащую фигуру тяжестью своей численности. Он боролся и сражался за свою жизнт кулаками, сапогами и зубами. Но все племя будет помнить всегда одну истину: Ребенок Рейвен готовит еду. 1)Петрикор — землистый запах, который ощущается после дождя 2)Цинга — болезнь, вызываемая острым недостатком витамина C 3)Рахит-это состояние, которое приводит к слабости или мягкости костейОмак 2 — День тренировок.
Широ едва успел увернуться, когда клинок Рейвен просвистел над его головой, и только когда оружие изменило курс и обратная сторона клинка врезалась в его незащищенный бок и отправила его лицом вперед на пол, он понял, что первый взмах был финтом. «Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не открывался во время боя!» проворчала Рейвен, поднимая его с земли за воротник, его ноги болтались над полом. «Черт возьми, пацан! Это же очень просто! Как ты еще не понял этого?!» Он отвернулся и нахмурился, прежде чем пробормотать: «Это работает на всех остальных». «Ну, это должно сработать только один раз, не так ли?» крикнула Рейвен, хорошенько встряхнув его, прежде чем отпустить. Широ едва успел удержаться от падения. «Еще раз!» Он принял свою излюбленную боевую стойку. За годы, прошедшие с тех пор, как Рейвен нашла его, он изрядно вырос. Его руки обхватили рукоятки Каншо и Бакуи, хотя и не сразу, а его голова теперь доставала до солнечного сплетения Рейвен, если бы он стоял прямо… может, ему стоит попробовать ударить ее туда головой? Пять секунд и три шишки спустя он понял, что его план был весьма неудачным. «Что это вообще было, черт возьми!» крикнула Рэйвен, поднимая его с земли. «Еще раз!» В следующий раз он продержался восемь секунд. Потом десять. А в следующие пять он продержался меньше трех. «Еще раз!» прорычала Рейвен, и Широ изо всех сил старался подчиниться, его руки тряслись, когда он пытался подняться, но у него не получилось это сделать больше чем на несколько дюймов, и он рухнул обратно на землю. «Я сказала, еще раз! Ты собираешься лечь и умереть?!» Широ зарычал и оттолкнулся сильнее, пот струился по его лицу и носу, образуя грязное пятно под лицом. Он смог встать на колени, затем на ноги, он попытался восстановить контроль над дыханием. Он встал напротив Рейвен, и когда он сделал шаг к ней, ноги подкосились под ним, повалив его лицом вперед на пыльную землю. Ну, когда ты не можешь ходить… «Ладно, закончим на сегодня», — сказала Рейвен, когда он пытался доползти до нее. Она спокойно подняла его с земли и прижала к груди. «Я бы сказала, что ты хорошо справился, но это не так». «Рейвен отпусти меня», — пробормотал он, угрюмо уткнувшись лицом в ее шею, так как сейчас у него не хватало сил держать голову, — «Я могу идти сам». «Нет, не можешь», — мягко сказала она, отходя от круга в центре лагеря. Она повернулась к членам племени, которые остались наблюдать за тем, как она «тренирует» Широ: «Хорошо, кто бы ни был следующим, арена ваша!» Маленькая сереброволосая девочка поднялась и указала пальцем на адъютанта Рейвен. «Старшая сестренка Вернал! Сегодня день твоей смерти!» Вернал удрученно вздохнула. «Серьезно, Сильви? Опять? Неужели ты не можешь затеять драку против кого-нибудь другого?» «Нет!» — сказала возбужденная девочка с хищной улыбкой, слишком хищной для двенадцатилетнего ребенка. «Как только я побью тебя, я смогу бросить вызов Широ!» «Ах вот оно что!» воскрикнула Вернал. «Только за это я заставлю тебя есть грязь!» Широ пропустил остаток боя, но, судя по паническим крикам Сильви: «Дядя! ДЯДЯ!» и ее последующему визгу, драка не затянулась и закончилась она не в пользу Сильви. Не считая Рейвен, Широ мог победить каждого члена племени, отняв у Вернал титул «второго лучшего воина», за что она его еще не простила. «Серьезно, Широ», — мягко сказала ему Рейвен, направляясь к палатке Флаксена. «Когда ты научишься перестанешь оставлять все эти дыры в своей защите?» «Это работает против всех остальных», — угрюмо повторил он, его руки вцепились в ее платье. Так оно и было, он мог прочитать стиль боя каждого по его оружию. С тех пор как произошли изменения и сорвался переворот, большинство Бранвенов тренировались почти религиозно, до такой степени, что их движения в бою были почти инстинктивными. Это означало, что их боевые стили были глубоко вытравлены в их оружии. Поэтому Широ почти никогда не попадался на их финты, он инстинктивно и четко знал их стиль без необходимости сражаться с ними ранее. Было лишь одно заметное исключение. Мечи Рейвен были сжатой пылью. Каждый из них был одновременно мощными и одноразовыми, она использовала эти клинки, как другой использовал бы дорогие боеприпасы. Поэтому все ее мастерство оставалось загадкой для Широ, и неважно, что у него была копия каждого пылевого клинка, который Рейвен когда-либо использовала с тех пор, как подобрала его, каждая из этих копий была чистым листом, почти без истории. Это означало, что боевой стиль Рейвен был для него закрытой книгой, в результате чего она лупила его, как ей вздумается, когда они спарринговали. «А я тебе твержу, — прорычала Рэйвен, — что жизнь у тебя только одна. А поскольку твоя аура странная, ты не исцеляешься так быстро, как должен. Если в настоящей битве твоя стратегия провалиться, ты можешь получить повреждения, с которыми даже Флаксен не справиться! Я… ты…», — вздохнула она, ее руки сжались вокруг него, прижимая его ближе. «Мне будет очень неудобно, если ты умрешь». От этих слов в груди Широ зародилось теплое чувство. Это чувство возникало у него нечасто, поэтому он радовался ему каждый раз, когда оно появлялось. Его губы растянулись в легкой ухмылке. «Я тоже тебя люблю, мама». Остаток пути до палатки Флаксен он проделал, держась за лодыжку.