***
26 ноября, 2 часа дня.
Прошел практически месяц, а ничего не изменилось. Не то чтобы мне это не нравится, ведь стабильность — то, чего многие люди добиваются в течение жизни. Но это даже сложно назвать той самой стабильностью. Скорее просто повторение одного и того же, каждый божий день. За все две недели не произошло ровным счетом ничего. Добился ли я внимания со стороны Юрия? Нет. Узнал ли я что-то новое о нем? Тоже нет. Жалею ли я об этом? Да. Я не знаю, стоит ли говорить о том, что я не перестаю думать о нем, и меня это пугает. Я никогда не испытывал реального интереса к чьей-либо персоне. Особенно такого сильного. А тем более я никогда не упирался настолько сильно в определенную цель, чтобы думать о ней целыми днями. Но что самое страшное — эта проблема не имеет логического завершения. Единственное, что я в силах делать — продолжать ходить в школу и каждый раз мимолетно наблюдать за Юрой (и выметать из головы мысли о сталкерстве). Но вернемся к теме школы. Помимо школьных туалетов, в которых зачастую и наслаждаются одиночеством всякие отбросы (вроде меня), в нашем здании есть и другое место для отдыха в одиночестве и перекура. Об этом месте, наверное, знает максимально малое количество людей, и еще более малый из процент решает хотя бы попробовать туда проникнуть. Конечно, защита этого места не представляет собой особенно сложную систему, а имеет лишь решетчатое ограждение с замком на открывающейся его части. Я смог взломать этот замок с помощью невидимки за несколько секунд. Видимо, даже на таких вещах директор решил сэкономить. Но мне лишь на руку. Это место представляет собой что-то вроде чердака. Абсолютно пустая комната с несколькими окнами. Почему это помещение не используется? Понятия не имею. И в который раз убеждаюсь, что наша школа слишком странная. Но в любом случае в этом месте находиться намного комфортнее, чем где-либо еще в школе, как минимум благодаря вечной прохладе и стопроцентному одиночеству. Поэтому я частенько хожу туда либо в конце учебного дня, либо в начале. Реже — во время большой перемены, пока остальные едят в столовой. Сегодня я тоже решил туда сходить. Я чувствовал себя действительно плохо по неизвестным мне причинам. Все вокруг очень сильно нагнетало, и хотелось просто сквозь землю провалиться. Такое бывает со мной довольно часто, особенно когда я ни на чём не сконцентрирован и собственные мысли невозможно заглушить делом или музыкой. В такие моменты я пытаюсь быть в одиночестве, ибо из-за настроения не умею контролировать свои эмоции и могу на кого-либо сорваться. Вспышки гнева всегда были особой проблемой в моей жизни, а в такое время — тем более. Я действительно боюсь навредить этим окружающим. Так что вместо того, чтобы пойти на последние уроки, я сказал, что мне нездоровится, и отпросился к медсестре. Естественно к ней я не собирался идти. В любом случае с этой женщиной я в очень хороших отношениях, не раз к ней попадал из-за плохого самочувствия или обмороков, и параллельно рассказывал о своей жизни (естественно только то, что считал нужным), а она понимающе меня выслушивала и давала советы. Так что в случае чего я почти полностью уверен, что она меня прикроет. По пути до «чердака» я несколько раз удостоверился в том, что лучше бы я досидел на уроках, или в самом деле пошел в кабинет медсестры. Как минимум из-за огромного столпотворения в коридорах: младшеклассники уходили домой, а старшеклассники выходили на перемену. В связи с этим, естественно, я был не раз задет руками, ногами, головами и в принципе всевозможными частями тела. Я искренне надеялся, что то место, в которое я иду, не занял какой-нибудь очередной депрессивный подросток, который хочет побыть один. Благо мои предположения не оправдались, и в очередной раз взломав замок, я оказался один среди успокаивающей прохлады и потрескавшихся от старости стен. Глубоко вздохнув, я сел на пол и достал из кармана очередной косяк и взглянул на него. Неужели в этом многие люди находят спасение? Неужели в этом нахожу спасение я? Когда мне было лет 7, я думал, что никогда не докачусь до того, что буду курить даже табак. И тем более не думал о том, что термин «четыре-двадцать"¹ станет настолько популярен в моей жизни. Для меня тогда это было чем-то более чем незаконным, чем-то неприличным или некультурным. И вот сейчас я пропускаю уроки, чтобы просто перекурить. Иронично, не правда ли? Ещё раз вздохнув я достал зажигалку, поднес косяк к губам и поджег его. Сделал первую затяжку. Тихо прокашлялся. Мне действительно легче, когда лёгкие заполнены этой дрянью. "Все, что убивает, делает меня живее", верно?² Да, наверное, в этом есть доля правды. Я облокотился спиной к стене и закинул голову к потолку. Я не хотел отсюда уходить. Мне нравится это спокойство, которое царит тут. Это умиротворение, которым я редко могу насладиться. Покой собственной персоной. Я прикрыл глаза, вслушиваясь в звуки и паралельно делая очередную затяжку. Завывание ветра, стук капель дождя, ударяющихся о поверхность крыши, смех четырехклассников, задержавшихся школе, чтобы поговорить друг с другом подольше, медленные шаги, приближающиеся ко мне.. Я испуганно открыл глаза и прислушался. Кто-то действительно поднимался по лестнице. Паника начала расползаться по всему моему телу. Я поднялся и потушил косяк о стену, а после, не думая не о чем, выкинул его в окно. Не зная, что делать, я остановился на месте и встал, как вкопанный, смотря на лестницу и пытаясь разглядеть приближающийся силуэт. - И..извините я... - начал я, пытаясь придумать оправдание моему нахождению здесь. Искал своего знакомого? Глупо. Искал учителя? Ещё глупее. - Боже, опять ты. - внезапно раздался до боли знакомый голос. Я вздохнул с облегчением. Почему вообще я не подумал о том, что это может быть просто очередной ученик? Я продолжал стоять на месте, не зная, что сказать. Хорошо, одной проблемой меньше - мне не придется оправдываться перед директором. Но что делать теперь? Неловкая тишина давила на сердце намного сильнее, чем любой шум. Высокий парень с блондинистой макушкой подошёл ко мне. С этого момента я начинал осознавать, что лучше бы это был учитель. - И что ты тут делаешь? - Думаю, было бы комично отвечать честно, поэтому я промолчал, напуганно смотря на него. Старшеклассник закатил глаза и подошел ко мне еще ближе. После этого он резко взял меня за горло и прижал к стене. Честно говоря, если бы этот жест выполнил бы кто-либо другой, я бы еще подумал над своим мнением по поводу этого, но в данной ситуации я не чувствовал никакой симпатии к этому действию. Я чувствовал лишь жгучую боль в области шеи и недовольный взгляд ненависти на мне. И это было никак не приятно, никак не сексуально или тому подобное, это было...странно и некомфортно. - Ты так и не понял, что я имел ввиду, когда говорил о том, что надо отвечать на вопросы окружающих? - наконец, после молчания, спросил Юрий. Его руки сцепились на моём горле ещё сильнее, после чего я едва мог дышать. - А теперь извинись. - Я... п..прост..и.. - хрипло выдавил из себя я. Вы когда-нибудь пробовали пытаться что-либо сказать во время удушья? Вот и я о том. После моих извинений парень еще несколько секунд смотрел на меня (его взгляд был настолько холоден, что появилось ощущение того, что в его глазах невозможно увидеть свое отражение³), а потом ослабил хватку, усмехнувшись. - Ха! Да ты действительно шлюха! После этой фразы он поцеловал меня. Я замер в шоке : "И это я шлюха?!". В тот момент я готов был отдать все, лишь бы провалиться сквозь землю. Нет, возможно, если бы я не был таким скептичным и брезгливым (в какой-то мере), и если бы это произошло бы в более подходящий момент, то я бы не так плохо отреагировал. Но в тот момент эмоции взяли верх : я оттолкнул старшеклассника и побежал в сторону школьного туалета. Единственное, что я услышал в след, так это хриплый смех и какое-то невнятное оскорбление. Обидно ли мне было? Не совсем. Через мгновение я уже сидел на холодном мрачном кафеле в кабинке. Сколько времени прошло с того момента, как я ушел из класса? Час? Полчаса? Я не знал. Рюкзак так и остался в том злополучном месте, но об этом я пока не беспокоился. Я впился ногтями в запястья, пытаясь приглушить эмоции. Перед глазами все плыло. Желание закричать боролось с целомудренностью внутри меня. Я так устал. Я не понимал, почему мне было так плохо после этого, но по ощущениям это было, как в спину нож - неприятно, неожиданно и больно. Но еще больнее было осознание этого. Я заплакал.