Dark Matter [knife]

follow me, don't follow me I've got my spine, I've got my orange crush collar me, don't collar me I've got my spine, I've got my orange crush we are agents of the free I've had my fun and now its time to — Orange Crush, R.E.M.

В лагере выживших только костер, высокий, с пламенем, лижущим черное небо – и, кажется, нет больше ничего. Только чертовы бревна вокруг этого костра, дышащая холодом темнота, стелящийся по земле туман, пропитывающий штаны до колен ледяным и влажным касанием смерти, пока они петляли между деревьев по высокой траве. Так себе обстановочка. Джонсон стучит зубами, едва начиная отогреваться у живого огня, бросает острый взгляд на темнокожую лекарку, которая удивленно выдыхает что-то про незаживающие травмы, осторожно промакивая куском тряпки с щедрым запахом антисептика почерневшие виски. - …просто нашли его там? - спрашивает Клодетт. Черт возьми, Джонсон знает каждого из них по именам, кроме одного – и этот единственный в франтоватом костюмчике интригует его больше остальных. Дэнни всерьез размышляет о том, не закатить ли натуральную истерику, всё-таки, он один из них, самый обычный человек, попавший не пойми куда… Откуда нет выхода - Нея что-то объясняет, подбирается к этой простой фразе с поражающей воображение деликатностью. Это было логично и очень правдоподобно, вскочить и заорать, дрожащим голосом требовать подробностей и не верить никому. Дэнни едва чувствует плед, накинутый на плечи, и безотрывно смотрит в пляшущее пламя. Сжимает в руках какую-то миску с ложкой, обжигающие пальцы теплом нормальной еды. Ему совершенно не хочется никого убивать, даже если это заткнет раздражающий спор у костра. Нет – думает Дэнни Джонсон – это не чертов Доктор что-то сдвинул в его мозгах. Он просто люто, запредельно устал, так, что веки закрываются сами собой. После побега от Генри Картера, который был так близко, шел попятам, выкрикивая что-то на незнакомом языке в спину, когда в голове у Джонсона крутился только один вопрос – как вы смогли пробраться сюда вне испытаний?.. Не то, что бы Дэнни был сильно против. Тем более, у Дэнни не было своей общедоступной территории, на которую было бы возможно попасть как на охоте, так и вне ее. Дэнни встряхивает себя и спрашивает: - А это кто? - Феликс, - роняет Нея небрежно, - Новичок. То есть, новичок сейчас ты, а он… Разумеется - раздражается Дэнни. Куда бы он не пришел, везде ему тычут статусом неофита. Пока шведка не добралась по логической цепочке своего монолога, как по лестнице, до расспросов – а кто такой, собственно, сам Дэнни и откуда он тут взялся, Джонсон неловко поднимается, направляясь в сторону темноты. Настырная Нея тут же вырастает рядом: - Я с тобой. - Обещаю, я не сбегу, - отвечает Джонсон вполне себе честно. Тем более, здесь некуда бежать. Всё, что его волнует кроме желания отрубиться прямо на месте, это переполненный мочевой пузырь. - Ты можешь заблудиться. Джонсон нервно смеется. Серый, плотный туман подползает к самому костру. Чем дальше трескучий свет теряется за деревьями, тем сильнее ледяное дыхание заползает под одежду, струится по коже, заставляя крупно дрожать и стучать зубами. Джонсон оглядывается, убеждаясь, что отошел достаточно далеко и беспокойный взгляд Неи до него не дотягивается, и примеряется к какому-то дереву, расстегивая джинсы непослушными пальцами. Не то, чтобы его смущало чужое настойчивое внимание или страх того, что шведка все-таки сорвется следом, выглянет из-за плеча, продолжая болтать и, попутно, оценивать размеры джонсоновского члена… Джонсон думает, что зря, наверное, отказался от сопровождения. Все могло закончиться яростными кусачими поцелуями и еблей прямо здесь, и Нею наверняка не смущал бы ни холод, ни запах грязного, немытого тела. Отличный вариант, если вдуматься – первую порцию удовольствия пополам с облегчением Дэнни получает, когда желтая струя характерно журчит, ударяясь в дерево и высокую траву. Он не может сдержать тихого выдоха и уже предвкушает, позже, сегодня, ласковые руки на плечах, сбивчивое – давай помогу или что-то вроде этого, любую чушь, любую глупость, которую люди склонны нести до и вовремя секса. Накатившие фантазии обхватывают голову удушливым жаром и, несмотря на потрепанное состояние тела, базовые инстинкты работают безотказно. Из вставшего члена цедить едкие остатки мочи – настоящая мука. Предвкушением тянет под языком и под яйцами. - Слишком просто. Чужой голос щекочет острой кромкой лезвия под ухом, ловко и ласково прижимаясь к сонной артерии. Это ощущение невозможно спутать ни с чем, особенно если ты сам входишь в максимально близкий контакт с жертвой, используя только и исключительно нож, и высокомерно игнорируя другие, не столь интимные инструменты убийства. - Какого хуя ты тут делаешь? - А ты?.. Аманда сильнее вдавливает лезвие в горло, когда не столько видит, сколько чувствует намек на движение своего коллеги. Джонсон криво усмехается. - Я могу убрать свой член обратно в штаны? Или ты планируешь воспользоваться им сейчас?.. Аманда хмыкает, как будто смеется, в ответ. Лезвие тихо шелестит, прячась обратно в рукав. Шорох травы выдает то, как Свиная Голова садится на корточки, отступив на пару шагов. Не отворачивается, разумеется – смотрит все так же в упор, лижет, сверлит спину взглядом, пока Джонсон заканчивает и заправляется. - Так что ты здесь делаешь, Крик? - Пришел на своих двоих, как и ты. - Я видела, откуда ты пришел. Что ты делал у Доктора? - Участвовал в паре экспериментов. - Значит, правда… То, что говорила Салли. От злости встряхивает, поднимается из-под ребер колючими иголками по коже. - Значит, правда, что вам всем было плевать, - в тон отвечает Дэнни. - Поэтому ты решил найти новых друзей? Свиной Башке всё еще смешно. Или она умело делает вид, что все происходящее её забавляет. Или… Черт бы знал, что творится у этой психованной наркоманки в башке. - Ну, а ты? Не хотелось ссориться со своим новым драгдиллером, да, Аманда? Чем он тебя снабжает? Антидепрессантами, сиропом от кашля, какой-то своей рецептурой?.. - Захлопнись! - Неприятно, наверное, быть в зависимости от этого нациста. Что он просит взамен? Ты с ним трахаешься за доз… Аманда рычит и дергается резко, как отжатая пружина, опрокидывая Джонсона на спину. Вздрагивающее лезвие целит в расширенный зрачок. - Извини, я не хотел, - просто говорит Джонсон и кладет ладони на сухие бедра Аманды, проводит большими пальцами по внутренним рельефным швам чужих джинс. Никакого возбуждения толком нет – трахать Свиную Башку все равно что совать член в какой-нибудь из уродских манекенов, расставленных по ее драгоценному Гидеону. Аманда молчит, а потом кажется, что ее свиной пятачок брезгливо морщится. - Фу! Как же от тебя воняет. - Так может, уже слезешь с меня?.. Аманда уверенным слитным движением утекает в сторону. Джонсон садится, чувствуя, как липнет к коже влажная футболка на спине и холодит задницу, и едва успевает поймать небрежно кинутый рюкзак. Нет необходимости его открывать, знакомый рельеф рукояти ножа давит в ладонь сквозь плотную ткань. - Это же мои… - Вещи. Да. Захватила, пока вы были заняли беготней от Доктора. Одевайся и валим отсюда. Дэнни Джонсон прощупывает содержимое рюкзака. Его нож. Его маска. Его одежда, судя по колким и многочисленным застежкам. Дэнни Джонсон почти слышит вкрадчивый шепот Сущности, наполняющий тело привычной силой и азартом, но медлит, не двигаясь с места. - Кто еще кроме тебя был здесь? На территории сурков. И как часто ты сама наведываешься к ним? - Понятия не имею, Призрачное Лицо. Я просто шла по вашим следам. Джонсон оборачивается на всполохи света от костра выживших. Маленький островок безопасности в цикличном мире смертей – здесь не бывал никто из убийц. Нет, не так. Даже если кто-то из убийц и бывал здесь, то явно не смог стать своим. Не с их приметными рожами, не с их неспособностью вести нормальный диалог. Не с их ограниченным воображением. Неумением видеть перспективы и возможности. Редкий, уникальный, как дар Джонсона мимикрировать под окружение, случай для того, чтобы залезть пальцами глубже в изнанку мира выживших: - Я остаюсь. - Что, прости? Джонсон практически наощупь прячет рюкзак под поваленное дерево и закидывает прелой листвой. Он чувствует себя гораздо лучше теперь, когда вместо размазанных бессвязных мыслей в гудящей башке у него вырисовывается вполне себе конкретная цель. - Так боишься Картера?.. Отсидишься у меня. Пока Капканщик решит этот вопрос, - смешок, - наломает дров, как порывался сделать сегодня, но в итоге разрулит… Особенно если притащится вместе с этим полоумным деревенщиной. Два ебанных мастера дипломатии, мать их… - Он хотел пойти против Дока? - Представь себе, высокомерный ты ублюдок. Крик начинает смеяться первым – Аманда, развращенная опустившаяся девка, вторит ему с запозданием.