Певерелл, находясь в прекрасном расположении духа, чуть ли не подпрыгивая, шёл к одному из проходов в Тайную Комнату, находящийся в подземельях. Но, естественно, в такой момент мимолётного счастья, судьба была просто обязана послать ему кого-то для составления компании.
— Что я вижу! — больно знакомый голос Фреда становился все ближе и ближе.
— Фордж! Смотри! У нашего друга хорошее настроение! — братья подошли к Гарольду со спины и, подхватив его под плечи с обеих сторон, пошли дальше по коридору. — Колись! Пригласил кого-то?
— Мысли шире, Дред! Наш длинноволосый красавчик влюбился!
— Ничего подобного… — всё ещё улыбаясь проговорил Гарольд.
— Точно влюбился!
— Ну и кто эта счастливица?
— Я и впрямь должен ответить на это? — приподнял бровь Певерелл.
— Конечно, нет! — подмигнул Джордж Фреду. — Мы видели твоё счастливое личико в Хогсмиде!
— И ты был…
— Невероятно!..
— Вместе с Гринграсс!
— И, что самое интересное, — прошептал Джордж, склонившись к уху Гарольда, будто рассказывая страшный секрет. — Если меня на обманывали глаза… На ней была твоя мантия!
— Так! Всё! Ещё увидимся! — Певерелл попытался сбежать, но, увы, ничего не вышло. Близнецы крепко держали его за предплечья, а затем и вовсе закинули свои руки ему на плечи.
— О! Нет, нет, нет, — улыбнулся Фред.
— Мы ждём ответы!
— Ты пригласил её?
— Скажи, что пригласил! Иначе я пойду и спрыгну с Астрономической Башни! — очень театрально ужаснулся Джордж.
— У вас разве нет уроков? — пытался перевести тему Гарольд.
— Даже не пытайся!
— Мы всё равно добьёмся своего! И вообще-то, сегодня воскресенье! — парни хотели спрятаться в одном из коридоров подземелья, но со спины послышался совсем не доброжелательный голос…
— Уизли… И Поттер, — трое гриффиндорцев резко развернулись и уставились на профессора, возвышавшегося над ними, как коршун над своей добычей. — И что же вы трое делаете в подземельях? — тёмные глаза Снейпа уставились на двух близнецов. — И, если мне не изменяет память, то у вас, Уизли, сегодня назначена отработка у Филча.
— Просим прощения, профессор! — начал Джордж.
— Просто мы…
— Мне не нужны ваши оправдания! — прервал их Северус. — Живо на отработку! Она будет не у Филча, а у меня. Будете драить котлы так, чтобы они сверкали от блеска!
Близнецы, без тени сожаления опустив головы, пошли в сторону лаборатории, а оказавшись за спиной Снейпа, подмигнули Гарольду и одними губами прошептали «удачи».
Сам же Северус, больше не обращая внимания на братьев, смотрел только на Певерелла.
— Мистер Поттер.
— Сэр?
— Вы пропускаете слишком много уроков! Настоятельно рекомендую вам начать посещать занятия после каникул.
— Да, сэр, — послушно ответил Певерелл, надеясь, что зельевар оставит его в покое, но, видно, не судьба.
— Что вы делаете в подземельях?
— Гуляю.
— Гуляете? — усмехнулся он и приподнял бровь. — Не самое лучшее место для прогулок, мистер Поттер.
— На любителя, — ответил Певерелл, из-за чего Северус странно посмотрел на него и, сделав шаг ближе, заглянул прямо в глаза, что в свете факелов выглядело весьма устрашающе.
— Я уверен, Поттер, вы что-то замышляете. И уж поверьте, я узнаю, что именно вы задумали. — он резко выпрямился и направился в другую сторону подземелья, оставив Гарольда стоять в коридоре одному.
— Злюка, — тихо буркнул Певерелл, но в тишине коридора это звучало так, что парень не сомневался — Снейп всё слышал.
Парень хмыкнул и пошёл дальше, прямо к проходу в Тайную Комнату, но какое-то неприятное, сильно раздражающее, чувство всё никак не давало ему покоя.
«Злюка и вредина» — подумал Гарольд и, скрывшись за одним из поворотов, надел мантию-невидимку. Через несколько секунд, в тот же самый поворот зашёл кто-то под дезиллюминационными чарами. Тихо пройдя мимо горе-преследователя, Певерелл направился дальше в подземелье, больше не боясь быть разоблачённым. Впредь он всегда будет ходить только с мантией, а то эти походы становятся опасным занятием.
Уже через десять минут Гарольд стоял перед дверью в гостиную Слизерина. Входить? Не входить? Выбора, по сути, у него не было. Парень глубоко вздохнул, собрался с мыслями и открыл дверь, в тот же миг услышав раздражённый, полный яда, голос наставника:
— Ой… Вы поглядите, какие люди к нам пожаловали! — Салазар, скрестив руки на груди, сидел в своём нарисованном кресле и сверху вниз глядел на, как он в минуты раздражения начал думать, горе-наследника. — Ты где был? И где волосы единорога? И почему вместо того, чтобы вернуться сюда, как планировалось, во время вчерашнего обеда я смею лицезреть твоё сиятельное личико только сегодня?
— Салазар, — с улыбкой начал Гарольд, надеясь на быстрое примирение, но, видимо, сегодня не его день.
— Волосы.
— У меня их нет.
— Причина.
— Причина очень своеобразная…
— Причина!
— Ну… — протянул Певерелл, с огромным усилием подбирая слова. — Я вроде бы… Э…
— И куда делось твоё красноречие, великое безобразие?
— Я честно шёл в Запретный Лес к единорогам, но потом встретил Дафну и… — парень замялся и отвёл взгляд, не зная, как объяснить всю ситуацию основателю, а тот, услышав последние слова наследника, только сильнее заинтересовался.
— Давай подробнее!
— В общем, я встретил её и мы пошли в Хогсмид… И были там весь день…
— А вечером зайти не вариант?
— Я был занят, — поджал губы Гарольд.
— И чем же настолько важным ты был занят, позволь спросить?
— Я пригласил её на бал и она согласилась, — выдохнул парень и, не услышав никакой реакции на свои слова, посмотрел на Салазара.
Мужчина просто замер в кресле и не читаемым взглядом взирал на Певерелла.
— Гарольд… — начал он, но был перебит гриффиндорцем.
— Я достану волосы единорога.
— Гарольд…
— Обещаю, такого больше не повторится!
— Не перебивай меня! Ты сегодня же должен сбежать из Хогвартса и приобрести парадную мантию! — воскликнул Салазар, от чего парень уставился на него так, будто основатель только что восстал из мёртвых. — Не смотри на меня так! Ты вообще готов к балу? Танцевать умеешь?
— Научусь, — только и ответил Певерелл. — Но у меня уже есть парадная мантия… Хотя нет, — резко оборвал он самого себя.
— Что такое?
— Микки! — позвал Гарольд одного из школьных эльфов. — Принеси из спальни мою парадную мантию.
Приказ был исполнен немедленно и теперь парадная одежда парня висела в воздухе перед ним. Он достал палочку и наложил на нее несколько диагностирующих чар и после очередного заклинания какие-то части мантии начали светиться розовым блеском.
— Так и знал… — вздохнул он и убрал палочку.
— Это ещё, что такое? — нахмурился основатель.
— Нитки на мантии пропитаны амортенцией.
— Это ты покупал её?
— Нет, миссис Уизли.
— И много у тебя таких подарочков? — хмыкнул Слизерин.
— Во всех свитерах, которые они мне дарили.
— А на кого амортенция настроена?
— Не знаю… А это разве можно проверить?
— Я дам тебе рецепт одного отвара, сам приготовишь. Сегодня, — потребовал основатель.
— Хорошо.
— Ну, а теперь… — протянул Салазар со своей фирменной ухмылкой. — Вон из Хогвартса! И без нормальной мантии не смей возвращаться!
И что делать? Конечно, выполнять приказ! Уже через десять минут, сбежавший из замка, Гарольд шёл прямиком к ателье Мадам Малкин, скрывая своё лицо под капюшоном. В самом магазине людей было немного и самого Певерелла, работающие там девушки и сама хозяйка, узнать не смогли. После снятия блоков, шрам на голове парня начал заживать, а в школе ему приходилось использовать чары иллюзии, чтобы не возникло лишних подозрений. Гарольд купил парадную мантию и все прилагающиеся к ней аксессуары. Чёрный — наше всё. Так после этого парень ещё и подарки для друзей купил. Рождество ведь!
Отправив мантию и подарки в гостиную Салазара через домовика, Певерелл отправился в лес за волосами прекрасных существ, которые чуть не проткнули его своими чудесными рогами. Но, в целом, задание было выполнено.
Только и успел парень вернуться к Слизерину, как тот заставил его варить то зелье для амортенции. И хочешь-не хочешь… Варить надо. Так оно ещё и несколько часов, после снятия с огня, должно настояться. А, по скромному мнению наставника, эти несколько часов просто так сидеть нельзя, поэтому они были потрачены на очередной урок этикета.
— Салазар! — воскликнул Гарольд, уже не в силах поглощать всю эту информацию. Он встал и, как ни в чём не бывало, поплёлся к выходу из гостиной. — Прошло уже несколько часов. На обед ты меня не отпустил, а я есть хочу!
— Ладно, иди, — махнул рукой Слизерин, но, в один миг, он нахмурился и крикнул в спину удаляющегося парня. — А ну вернись! Домовики могут принести еду сюда!
Но слова эти до адресата не дошли. Он уже бежал вон из Тайной Комнаты, невероятно довольный своей проделкой и возможностью отдохнуть хотя бы полчаса.
Певерелл, с не сходящей с лица глупой улыбкой, подойдя к картине с натюрмортом, хотел уже пощекотать грушу, как услышал за картиной шум громких голосов. Застыв на пару секунд с поднятой рукой, парень потянулся за палочкой, но вдруг картина резко открылась, от чего он вздрогнул и, выхватив своё оружие, отшатнулся от прохода, из которого вылетело какое-то маленькое существо, за которым картина с громким стуком захлопнулась. Явно домовик, прокатившись добрые три метра по полу, с тяжёлым стоном встал и отряхнул от пыли то подобие одежды, которое он на себя напялил. Певерелл с интересом взирал на то, как это существо с тихим бубнёжом о «ничего не понимающих братьях» поправлял свои непарные носки, детские футбольные шорты, галстук с узором и, что самое забавное, чайную бабу, вместо шапки. Гарольд медленно и тихо, не дай Мерлин спугнуть этого индивида, достал из мешочка мантию-невидимку и накинул её на себя. Видимо, услышав посторонние звуки, домовик поднял свой взгляд с галстука и недоумённо посмотрел в сторону парня, от чего тот завис, с широко раскрытыми глазами, взирая на эльфа. Добби! Что он делает в Хогвартсе и почему несколько секунд назад совершил увлекательный полёт через картинную галерею? Певерелл хотел уже скинуть мантию и расспросить домовика о случившемся, но тот щёлкнул пальцами и исчез из помещения, оставив, слегка сбитого с толку, парня одного. Он всё-таки снял мантию и решил зайти на кухню, что, в свете только что случившихся обстоятельств, было рискованно. После щекотки и тихого хихиканья, груша превратилась в зелёную ручку и Певерелл, проскользнув в открывшийся проход, сразу же наткнулся на десятки взглядов, весьма недружелюбно настроенных эльфов, но завидев гостя, те сразу же успокоились и склонились перед Лордом в поклонах и реверансах.
— Что произошло? — спросил Гарольд, всё ещё напряжённо глядя на домовиков.
Вперёд вышел самый старший и, видимо, самый главный из них.
— Простите этих эльфов, Лорд Слизерин, — старчески хриплым голосом ответил он, склонив голову. — Но этот непутёвый эльф мешал нашей работе.
— И что же он сделал?
— Не давал нам работать, сэр! — выкрикнул один из домовиков в толпе. — Хочет, чтобы мы за работу заработную плату брали! — после этих слов все эльфы дружно скривились, будто сами эти слова были им противны.
— А ещё он всегда говорит, что нам нужно освободиться! — выкрикнула ещё одна домовиха, но, вот только, эти слова вызвали не презрение, а вселенский ужас в глазах эльфов.
— И поэтому вы его выкинули? — с лёгкой улыбкой спросил Певерелл.
— Он это заслужил, — прокряхтел все тот же старик. — Мы слишком долго его терпели, Лорд Слизерин.
— Пусть будет по вашему, — кивнул Гарольд. — Добби такими темпами не сможет найти себе работу. Сколько он протянет?
— Несколько лет, а потом может и думать научится, — усмехнулся старый эльф, что вызвало у парня широкую улыбку.
— Ну… Изначально я пришёл сюда не по этому делу. Не откажетесь ли вы накормить своего, измученного собственным предком, Лорда?
Стоило ему это сказать, как десятки эльфов, вмиг опомнившись, снова приступили к работе и накрыли ему отдельный стол со всякими вкусностями.
Пока эльфы хлопотали рядом с ним, Певерелл решил осмотреть кухню, но его взгляд сразу же зацепился за маленькую, изредка вздрагивающую фигуру у огня.
— Микки, — позвал он уже знакомую эльфику.
— Да, сэр? — любезно спросила она, поправляя платье с гербом Хогвартса.
— Что случилось с тем эльфом? — кивнул он в сторону печи.
— Это Винки, сэр, — ответила она, проследив да взглядом парня.
— Винки? — домовиха Крауча? Что она делает здесь?
— Да, сэр, Винки. Эту бедняжку недавно освободил её хозяин, сэр, вот она и грустит, — с сочувствием вздохнула она.
— Позови её ко мне, — Микки исчезла и, через какое-то время появилась вместе с Винки. Эльфика низко опустила голову и всё также тихо всхлипывала. — Винки? Что ты здесь делаешь?
— Сэр, Винки встретила эльфа Добби и он привёл меня сюда… — тихо ответила она.
— И почему ты сейчас здесь, а не с Добби?
Эльфика подняла голову и твёрдо, но всё ещё дрожащим голосом, ответила:
— Добби требовал заработную плату! Винки, конечно, падший эльф, но не настолько, чтобы плату получать! — воскликнула она. — Винки никогда так не опустится! Винки стыдится своей свободы, как и подобает!
— Ясно… А что, если я знаю человека, на которого ты сможешь работать?
— Винки и вся её семья работали на семью Крауч! Винки не будет работать на кого-то другого!
Гарольд присел на корточки перед домовихой и заговорчески прошептал:
— Я говорю о Крауче… — большие глаза эльфики округлились и она придвинулась ближе к парню, будто он рассказывал ей страшный секрет, что, по сути, так и было. — Только тихо, никому не говори! Поняла? — Винки быстро закивал, от чего её уши разлетались в разные стороны. — Барти Крауч-младший — это Аластор Грюм. Он принимает оборотное зелье и выполняет секретное задание. Ты можешь прийти к нему, когда никто не будет видеть, и попросить взять тебя на работу. — улыбнулся парень, увидев, как загорелись глаза домовихи. — Иди! — эльфика пропала в ту же секунду, видимо, отправилась искать своего хозяина, а Гарольд, с чувством выполненного долга, приступил к еде.
***
Певерелл стоял перед портретом Салазара и держал флакон с, уже готовым, фиолетовым зельем.
— И что дальше? — спросил парень прокручивая сосуд между пальцев.
— Вылей зелье на участки, где есть амортенция.
Гарольд, положив мантию на журнальный столик, и, открыв флакон, разлил содержимое на места, где по его памяти находилось любовное зелье. Первые несколько секунд ничего не происходило, но затем фиолетовая жидкость начала шипеть и пениться, а потом, и вовсе, в воздух поднялся розовый пар, которой начал медленно складываться в летающие буквы:
«Джиневра Молли Уизли»
Пока Певерелл в задумчивости наблюдал, как слова начали испаряться, а розовый пар покидал комнату, за спиной послышался насмешливый голос:
— Напомни, пожалуйста, сколько Уизли сейчас в школе?
— Четверо.
— Опиши мне их.
— Старшие — близнецы — Фред и Джордж. Мои хорошие друзья, ты их знаешь. Можно сказать, что они юные изобретатели, но в семье это не поддерживают. На Дамблдора не работают. Эта информация проверена. На счёт Рона, думаю, ничего говорить не стоит, а вот Джинни…
— Про эту особу давай поподробнее.
— Она в меня влюблена, — усмехнулся Певерелл. — С тех пор, как я спас ее от Василиска, — на этих словах скривился уже Слизерин. Он так и не смог смириться со смертью своего любимца. — До четвёртого курса свою влюблённость особо не демонстрировала, но сейчас… Единственное, что у меня остаётся — это прятаться во всех щелях, где только возможно. С Джинни у меня была заключена помолвка… — сказал парень, но быстро заткнулся, услышав, как наставник, видимо, подавился. Воздухом что-ли?
Салазар смотрел на него так, будто он сейчас признался в страшном убийстве семьи самых редких в мире василисков.
— Какая помолвка?.. — севшим и хриплым голосом спросил он. — Ты с ума сошел?..
— А я тебе про это не рассказывал? — искренне удивился Гарольд. — Как я мог упустить такую новость? Ну, да ладно… И успокойся, пожалуйста. Помолвку заключил не я, а Дамблдор на правах опекуна.
— Он твой опекун?.. — выдохнул Слизерин, накрыв быстро бьющееся сердце рукой.
— Много же я тебе не рассказал…
— Гарольд! — основатель смотрел на своего потомка с широко раскрытыми глазами, в которых явно читался откровенный ужас. Он глубоко дышал, пытаясь успокоиться и мысленно убеждал себя в том, что это всего-лишь жестокая шутка.
— Зар… Я не вру. Дамблдор
был моим опекуном, а с Джинни я, повторюсь,
был помолвлен. На моих правах Лорда все эти связи были разорваны и не подлежат восстановлению, — улыбнулся парень, пытаясь разъяснить ситуацию.
Сделав очередной глубокий вдох и выдох, Салазар смог, наконец, успокоиться и обдумать ситуацию.
— Катастрофа… — протянул он, махая, непонятно откуда взявшимся, пергаментом в сторону лица, от чего слабый поток ветра слегка растрепал волосы мага. — Она что, твоя поклонница?
— Видимо, да, — пожал плечами Певерелл.
— Мне кажется, этот директор что-то ей обещал. Раз уж она так упорно хочет заключить с тобой союз.
— Деньги. Всё дело в них. Рон притворялся моим другом ради богатства, а не из-за приказа Дамблдора. Похоже, Джинни нужно тоже самое.
— Будь осторожен с ними. Что-то мне эти двое совсем не нравятся…
— Обязательно… — Певерелл, о чём-то задумавшись, направился к тому самому факелу, который не раз выручал юного Лорда.
Дёрнув его на себя, в полу открылся проход и оттуда вышла перламутровая сфера, обрамлённая золотыми ветками роз. Прикоснувшись кончиками пальцев к шару, сознание Гарольда вновь погрузилось во тьму, а в следующий миг он открыл глаза в незнакомом ему тёмном кабинете. Школьные парты, покрытые толстым слоем пыли, были сдвинуты в конец помещения. Со всех углов свисала паутина, а стулья были разбросаны, где попало. В кабинете было всего два человека. Девушка, с непослушным вихрем длинных волос, скрестив руки, опиралась об одну из парт и устало глядела на свою рыжую подругу, которая едва ли не со слезами на глазах что-то ей рассказывала.
— Герми, пожалуйста, ну придумай что-нибудь! — умоляла её Джинни.
— Что я могу сделать? — Гермиона, прикусив нижнюю губу, о чём-то напряжённо размышляла, от чего меж её бровей залегла маленькая морщинка. — Ты младше нас на год, а на Бал пускают студентов только с четвёртого курса. Если тебя никто не пригласит…
— Но я хочу пойти с Гарри! — противно взвизгнула Уизли, от чего Гарольд презрительно скривился.
— У него уже есть партнёрша, — ответила Грейнджер и от этих слов сердце Певерелла пропустило удар и он, навострив уши, перевёл всё своё внимание на девушку.
— Не может быть!
— Может, Джин, может.
— Но с кем? Ты уверена?
— Да, я уверена, но я не знаю, кто это. Недавно Гарри отказал одной пятикурснице с хаффлпаффа. И не похоже на то, будто он ищет себе кого-то.
— И… Что мне теперь делать?.. — дрогнувшим голосом спросила Джинни.
— Подойди к Невиллу. Может он пойдет с тобой на Бал?
Уизли нахмурилась и, с явной неохотой, ответила:
— Ладно…
— Джинни, скоро каникулы. После них вы с Роном вернётесь к учёбе? — после недолгой паузы просила Грейнджер.
— Да, но Рон не может использовать сложные заклинания… — протянула, в миг поникшая, девушка, от чего Гарольд с искренним удивлением подумал: «А он раньше мог их использовать?». — А мне больно колдовать. Поэтому мы будем заниматься только теорией. А ты?..
— Теория. — только и ответила она, крепко сжав кулаки. — Я думаю, это…
Певерелл хотел услышать и следующие слова девушки, но, в один миг, его голову пронзила острая боль. Очертания класса пошли рябью, а силуэты Уизли и Грейнджер размылись волной перед его глазами. Отпрянул от сферы, парень, тяжело дыша, упал на колени перед артефактом.
— Гарольд? — обеспокоенный голос Салазара доносился, словно из-под толщи воды. — Гарольд! — в ушах невыносимо звенело, а от звука тонкого писка голова чуть ли не раскалывалась. — Гарри! — в одну секунду, всё прекратилось. Зрение и слух восстановились, а парень смог, наконец, полностью осознать, где он находится. Певерелл поднял взгляд и посмотрел на своего предка. Тот, находясь у самого края картины, будто был готов в любой момент выпрыгнуть из неё, взирал на своего наследника со слегка расширенными зрачками и был напряжён до предела. — Месяц ты не будешь подходить к этому артефакту… — выдохнул он, заметив, что Гарольд пришёл в себя.
Парень встал с колен и, слегка шатаясь из сторону в сторону, поплёлся к дивану, виновато поглядывая на основателя, которого снова умудрился напугать…
***
Сидя вечером, во время ужина, в Большом Зале, Гарольд напряжённо смотрел на свой кубок с тыквенным соком. Браслет, подаренный Салазаром, явно показывал, что в нем какие-то зелья. Тяжело вздохнув, парень решил просто забыть об этом и перевести своё внимание на что-то более важное, чем это.
— Нев, ты уже пригласил кого-то на Бал? — спросил он друга, сидящего на против него.
— Ага, — с улыбкой протянул Лонгботтом, отправляя очередной кусочек пирога к себе в рот. — Но я не скажу, кто это. Потом увидишь. Кстати, ты так и не рассказал мне — Дафна согласилась?
— Да, — сам того не замечая улыбнулся Певерелл и перевёл взгляд на слизеринский стол, где сёстры Гринграсс что-то обсуждали друг с другом. — Согласилась…
— Вызываю Гарри Поттера, как слышно? — Невилл помахал рукой перед глазами задумавшегося Певерелла, от чего тот вышел из своего транса и, наконец, посмотрел на друга. — Близнецы были правы. Ты влюбился!
— Ничего подобного! — отмахнулся Гарольд. — Просто она интересная девушка и у нас много общих тем для разговора. Представляешь? Она увлекается артефакторикой и зельеварением. И…
— И? Не отрицай очевидного, друг мой! — перебил его Лонгботтом, а от осознания всей абсурдности ситуации уши парня слегка порозовели, что за длинными черными прядями, не собранных волос, было совсем не видно.
— Ой, отстань! — отмахнулся Певерелл, снова приступив к еде.
Не продлилось это молчание и нескольких минут, как по обе стороны от Гарольда на скамью плюхнулись два рыжих вихря.
— Ребята!..
— Смотрите, что щас будет! — кивнули они в сторону преподавательского стола, из-за чего, и Певерелл, и Лонгботтом, напряглись в ожидании катастрофы. Целые десять минут ничего не происходило и страх парней медленно, но верно угасал. У братьев ничего не получилось? Вот и отлично. Но слишком уж довольные лица близнецов всё никак не давали им покоя.
Ещё раз осмотрев стол с профессорами, взгляд Гарольда наткнулся на декана «красного» факультета. Минерва глубоко дышала и озиралась по сторонам, что-то выискивая. Тут в её поле зрения попали близнецы и уж этот взгляд… Ничего хорошего им не пророчил.
В следующий миг, под испуганные вскрики, рядом сидящих профессоров, кожа и волосы Макгонагалл начала переливаться всеми мыслимыми и немыслимыми цветами. По Большому Залу прокатилась волна радостного смеха, а, быстро оказавшийся рядом, Снейп вывел декана из помещения.
Невилл и Гарольд с неверием уставились на близнецов. Почему так жестоко? Ладно наши студенты, но это ведь позор перед двумя другими школами! Смотря на двух Уизли, Певерелл заметил, что глаза их выражали откровенный шок, а лица побледнели, отчего веснушки стали ещё ярче.
Фред и Джордж поманили их за собой вон из Зала. Четверо парней покинули всё ещё смеющихся студентов, которые не заметили их ухода. Уже в самом коридоре, Гарольд схватил обескураженных близнецов за концы их мантий и затащил внутрь ниши в стене.
— Почему? — взревел Певерелл, смотря на братьев с крепко сжатыми кулаками. — Просто объясните — зачем?
Невилл сзади него очень старательно колдовал заглушающее звуки заклятье.
— Это не мы! — отчаянно воскликнули близнецы.
— Как же нет? Это же вы на протяжении нескольких дней говорили о каком-то споре?
— Да!.. — начал Фред, а Джордж продолжим за ним.
— Так и есть, но мы спорили на директора!
— Я должен был подкинуть нашу новую разработку ему, но не МакКошке! И я уверен, что всё сделал правильно!
— Мы не знаем, почему наши волшебные конфеты попались Макгонагалл, а не Дамблдору. Честно!
— Мы не врём, — уже более спокойно сказал Фред, смотря на парней, слегка нахмурившись. — Я всё сделал правильно и могу поклясться магией!
— Но даже, если это не Макгонагалл должно было достаться, а Дамблдору… — начал было Невилл, но был перебит Джорджем.
— Даже, если так, но вы и сами его недолюбливаете!
Сказать на это было нечего. Если бы конфеты достались директору, а не декану, они бы так не реагировали.
— Дамблдор знал, — через минуту молчания сказал Гарольд. И эти слова вызвали противоречивую реакцию у близнецов. — Знал и решил не позорить себя. Может… Макгонагалл чем-то насолила ему?
— Директор?..
— Но зачем?
— Если заметил, то почему подставил другого?
Увы, но на этот вопрос ответа у них не было. А в этот момент, на другом конце замка Северус, Минерва и мадам Помфри пытались избавиться от чудной расцветки декана «львов», которая, как настоящая львица, готова была разорвать на части, несомненно, причастных к преступлению двух рыжих индивидов.
