***
Рождественское утро началось… С крика. С чужого, громкого крика. Певерелл, резко проснувшись, выхватил свою палочку из-под подушки и, чуть не свалившись с постели, направил её в сторону источника звука. На соседней кровати сидел, тяжело дышащий, Симус, который, прикрыв рукой быстро бьющееся сердце, озирался по сторонам, глядя расширенными зрачками на разбуженных сокурсников. — Что такое? — протянул Невилл, сонно потирая глаза, а Гарольд, наконец, сообразив, что произошло, на самом деле, с облегчением выдохнул, убрал палочку обратно под подушку, и снова упал в объятья мягкой и теплой постели. Если его собственное проклятье, будет мешать ему спать, то он готов снять с жертвы эту пакость добровольно. — Н-нет… Н-ничего, — ответил Финниган, сильно заикаясь, а затем, выдав странный писк, вздрогнул от громкого храпа на другой кровати. Рона это веселье вообще никак не затронуло. Как спал до этого, зарывшись с головой в одеяло, — так и спит, а другие парни, с недовольным бубнёжом, причитаниями и проклятиями, решили окончательно покинуть чудесное царство сновидений и встретить новый день чуть раньше, чем планировалось изначально. Только одна вещь могла скрасить неприятное, дружное пробуждение ребят — подарки. Ну и по классике, первым подарком для Поттера оказался бумажный носовой платок от Дурслей, но Гарольд к этому уже привык и поэтому всё, что он сделал — это сжёг бумажку в камине. Следующие вещи были намного интереснее: от Рона — огромный пакет навозных бомб (которые он отложил, от греха подальше), Гермиона — книга «Квиддичные команды Британии и Ирландии», миссис Уизли — зелёный свитер, с драконом на груди и, очень интересными, чем-то пропитанными нитками, а ещё много сладких пирожков, которые ничем от свитера не отступали. Хагрид подарил ему немыслимых размеров коробку со сладостями, которые, на удивление, ничем пропитаны не были. А вот друзья его порадовали… Невилл подарил сборник с самыми различными ядовитыми растениями, близнецы — целую коробку с их новейшими разработками, а Луна… Луна подарила увесистый фолиант с защитными и щитовыми заклинаниями. Ну… Раз уж это от Лавгуд, а не от кого-то другого, то просто игнорировать данный факт нельзя. Хорошо было бы все эти чары изучить. Находясь в весьма приподнятом настроении, Певерелл с Невиллом, который на ходу изучал список семян редких растений, подаренных ему Гарольдом, спустились в общую гостиную, где их уже ждали угрюмые близнецы. — Что сказала Макгонагалл? — в первую очередь спросил Гарольд. — Что мы абсолютно бездарны… — Позор нашего факультета… — Что она обо всём доложит нашим родителям… — И много, много всего другого… — близнецы синхронно вздохнули. — И нам запрещено появляться на Святочном Балу. Услышав данную новость, Невилл шокированно присвистнул, а Гарольд вообще никак не отреагировал. — Очень милосердно с её стороны, — заметил он, вспоминая выражения лица разъяренной Минервы. — Отработка до конца года у Снейпа! — вместе воскликнули братья. — А вот это уже серьёзно, — кивнул Певерелл, мельком поглядывая на, только что появившегося, бледного Симуса. — Котлы драить будете? — усмехнулся парень. — Или жаб резать? — Ну что ж такое?! — сморщился Фред. — От тебя никакой поддержки! — Это из-за того, что мы подшучивали над тобой и Дафной? — Нет! С чего вы так решили? — Гарольд из всех сил пытался выглядеть более серьёзно. — Глаза — отражение души человека… — философски заметил Джордж. — А ты сейчас ими буквально нас высмеиваешь! — Ничего подобного! — отмахнулся Певерелл, направляясь прямиком к выходу из гостиной. — Нас не проведёшь! — услышал он дружный крик близнецов за спиной.***
— Салазар! — Гарольд зашёл в гостиную и, скинув мантию на диван, подошёл к портрету своего предка. — С Рождеством! — И тебя с Рождеством, Гарри, — улыбнулся основатель. — Ну? И что сделали с твоими рыжими друзьями? — Они не смогут пойти на Святочный Бал, но это не так страшно. Им придётся провести остаток года на отработках Снейпа. — А, это тот самый ужас подземелий? — усмехнулся мужчина. — Он самый! — ответил Певерелл, доставая из своего волшебного мешочка довольно увесистый фолиант. — Знаешь, я хочу кое-что сделать… — Что именно? — сощурил глаза Салазар, как-то подозрительно поглядывая на книгу. — Подарок тебе, — только и ответил парень, пролистывая пожелтевшие страницы. — Нашёл! — А может не надо? — Слизерин, довольно элегантно, встал со своего кресла и отошёл за его спинку, ненавязчиво прячась от юного некроманта. — У меня какое-то не такое предчувствие. — Какое — не такое? — усмехнулся Гарольд. — Вот не такое! Ты что задумал? — Абсолютно ничего противозаконного… — весьма отстранённо протянул парень, внимательно вчитываясь в текст и не смотря на предка. — Ты хочешь использовать некромантию? Я отсюда вижу название книги! — Ну, да… — Ты, ведь сам говорил, что некромантия сейчас вне закона! — Законы нужны, что бы их нарушать! — Слизерин уже открыл рот, чтобы возрастать, но Певерелл опередил его. — Законов Магии это не касается. — Гарри… — парень подошёл к картине и приложил свою руку к раме. — Может не надо? Ты уверен, что это в твоих силах? — Не сбивай меня! Ты хоть представляешь, что случится, если я перепутаю слова? — мужчина упрямо поджал губы, но говорить что-то больше не стал. А Гарольд, тем временем, всё ещё держа свою руку на золотой раме картины, смотря в книгу начал читать текст на латыни. Речь его была монотонной, без намека на какие-либо эмоции и первое время ничего не происходило, но стоило юному некроманту закончить первую половину заклинания, как картина начала светится лёгким зелёным пламенем, однако, сам ее житель ничего не заметил, продолжая наблюдать за парнем. Вскоре, свечение стало ещё ярче и начало походить на настоящее пламя. Огонь с картины перешёл на стену, а затем на пол. Парень отшатнулся, уходя подальше от пламени и, закончив заклинание, продолжил следить за происходящим. Салазара на портрете видно не было, огонь не позволял разглядеть на полотне хоть какие-то человеческие очертания. Вскоре, пламя превратилось в дым, а затем, появившийся порыв ветра, начал закручивать его в маленький ураган. Сколько это длилось? Несколько секунд? Минут? Через какое-то время, всё прекратилось. Сильный поток ветра исчез, оставив за собой лишь густой зелёный туман, который начал медленно рассеиваться. Гарольд, нервно сжимая кулаки, наблюдал, как мгла исчезла, оставив за собой, с каждой новой секундой, становившийся всё более чётким, человеческий силуэт. Салазар. Такой же, как и на картине. С тем же длинными черными волосами, в той же зелёной мантии, с почти такими же зелёными глазами. Увы, сейчас они были не настолько яркими, как на портрете, а более блёклыми, но до невозможности родными. Это те глаза, которые он увидел после нахождения этой комнаты, те глаза, которые с яростью глядели куда-то в сторону стены, представляя скорую гибель его обидчиков, те глаза, что, каждую их встречу, излучали радость, тоску, печаль, страх, волнение… Это были глаза Слизерина, которые сейчас, с явным неверием, смотрели на него, на свои руки и почти прозрачное тело… — Получилось… — тихо прошептал Певерелл, глядя на, стоящего перед ним, призрака. Он не был таким, как все остальные привидения в замке. Более яркий, не настолько прозрачный и не до ужаса белый. — Как?.. — только и смог сказать Салазар, всё ещё не веря в происходящее. — Я нашёл в одной из книг по некромантии заклинание, благодаря которому можно душу из картины перенести в этот мир, то есть… Сделать призраком, который не будет привязан к какому-то определённому месту. — монотонным голосом ответил Гарольд, с любопытным блеском в глазах разглядывая результат своих стараний. — Если тебе не понравится существовать в виде призрака, то можешь вернуться обратно на картину. И обратно. Отныне, полный контроль всего процесса лежит на тебе. — под конец своей речи улыбнулся он. — Гарольд, — строго начал Салазар, от чего парню стало слегка некомфортно. Он, поджав губы, отвёл взгляд от наставника. Уж очень ему не понравился тон основателя. — В своё время я изучил некромантию от корки до корки. — Слизерин медленно, не сводя взгляда с наследника, приближался к нему. — Изучил все возможные книги и никогда не слышал о таком ритуале. И я готов поклясться, что в моих книгах его не было. Встаёт вопрос, — основатель уже стоял прямо перед Гарольдом, пытаясь поймать его взгляд. — Откуда у тебя такие знания? — Я… — парень всё ещё упорно усмотрел куда угодно, но не на наставника, а тот, видимо, решив, что Гарри ему ничего не скажет, начал осматривать свою комнату, как нормальный «человек», а не из рамы картины. — Ты не подумай… — призрак, повернувшись спиной к парню, подошёл к написанным им самим дневникам, стоящим на полках. — Я… Просто волнуюсь. Это некромантия… Заклинание, которое я не знаю… И я… — Певерелл, — прервал мужчину голос, сзади стоящего Гарольда. — Что? — не сразу понял Салазар, о чём говорил его наследник. — Я — Певерелл. Потомственный некромант. А это заклинание я нашёл в фолиантах из родового сейфа. — Гарольд замер, напряжённо глядя на своего учителя. Что он о нём подумает? Столько времени скрывать своё истинное происхождение в тайне, а сейчас сказать, что он по большей части не Слизерин, а Певерелл, хоть кровь змеиного рода в нём тоже есть. Юный Лорд так сильно погрузился в свои мысли, что не сразу заметил, как Салазар снова к нему приблизился, но в его движениях и поведении не было резкости или, не дай Марлин, агрессии, что подтверждала мягкая улыбка на его устах. — И чего ты так боялся? — вроде, боялся он многого, но сейчас, видя, что Слизерин не показывал ничего из того, что Гарольд сам себе понапридумывал, пока размышлял о возможных исходах этого разговора, парень не мог ответить на этот вопрос даже в своих мыслях. — Глупый ребёнок, — улыбнулся он, приподнимая руку, будто собираясь прикоснуться к нему, но, вовремя опомнившись, отдёрнул её обратно. — Мне абсолютно все равно, какому роду ты принадлежишь. Одно другого не меняет. Ты и Слизерин, и Певерелл, и Блэк, и Поттер… Единственное, что меня беспокоит это то, как ты справляешься со всеми этими родами? — Я не буду Лордом всех этих фамилий, — ответил Гарольд, наконец успокоившись, ничего из всего того кошмара, что он выдумал, не случилось. — Титул Лорда Блэк я, в скором времени, хочу отдать Сириусу. В конце концов, он главный наследник. — Разумное решение. Но что на счёт Слизеринов? Ты ведь говорил, что твой крестный — мой наследник? — нахмурив брови, произнёс Салазар, а в его голосе явно слышалось напряжение, что явно подтверждали его нервные действия. Мужчина перебирал между пальцев свой медальон на шее. Он всегда так делал, когда был чем-то недоволен. — Я не знаю, — тихо ответил парень, отпустив голову и, с явным интересом, разглядывая свои школьные туфли. — Об этом мне нужно будет поговорить с крёстным… — С каким? — С обоими… — рассеяно пробормотал Гарольд, подумав о том, что надо бы навестить мародёров. — Знаешь… У нас ещё будет время об этом поговорить. Подойди сюда, — Салазар, пряча свою улыбку за длинными черными прядями, подошёл к центральному книжному стеллажу. Он пытался прикоснуться к одному из фолиантов, но прозрачная рука прошла сквозь кожаный корешок. — Убери эту книгу, пожалуйста. Немедленно выполнив просьбу, Гарольд начал наблюдать за тем, как Слизерин шепчет что-то невнятное на парселтанге, а затем, дождавшись, когда маленькая часть стены исчезнет, парень заглянул внутрь. — Мне кажется или вся эта стена — это сплошной тайник? — спросил он, разглядывая тёмный флакон, стоящий внутри ниши. — Я слишком часто слышу из твоих уст знакомые слова, — закатил глаза мужчина. — Годрик говорил тоже самое! — Я не виноват в том, что это абсолютная правда! Так… Что это? — указал он на сосуд с, как он понял, зельем. — Считай, что это мой ответный тебе подарок, — с гордостью ответил Салазар. — Это зелье для превращения в анимага! — Но… — Гарольд нахмурил брови и непонимающе посмотрел на Слизерина. — Для этого зелья нужно держать во рту лист мандрагоры месяц, потом сварить зелье и выпить его в грозу… — Помолчи, ради Мерлина, я Слизерин или кто? Это улучшенный вариант зелья! Оно действует на любого человека и чувствовать во рту горький привкус листика целый месяц совсем не обязательно! Возьми его и держи при себе, а когда будет гроза — выпей. — Спасибо, — искренне произнёс Певерелл, пряча флакон с драгоценным зельем в волшебном мешочке гоблинский работы. — Не за что. А теперь… Иди и готовься к балу! А то ещё пять минут и ты ослепишь меня своей улыбкой!