***
Длинноволосый парень, пробираясь через толпу хаффлпаффцев, приближался к своей заветной цели — проход на кухню. Салазар вновь устроил ему изнуряющие тренировки, вот только, в этот раз Гарольд сам себе подписал смертный приговор. Больше их уроки не ограничивались одной только гостиной. Теперь Салазар с удовольствием выбирался из картинной рамы и издевался над ним в главном зале, заставляя осваивать довольно масштабные заклинания. Складывалось лёгкое ощущение, будто Слизерину нравилось доводить своего ученика до изнеможения, а затем наблюдать, как тот, у ног своего мучителя, отчаянно пытается отдышаться и подняться на ноги. Помнится, когда-то парень сам себе поклялся заняться своей физической силой, а потом каждое утро откладывал это занятие на завтра. Руки всё никак не доходили. Проблема решилась очень быстро. Ответственность за физическую силу студента Основатель благородно возложил на свои плечи. Но и с тяжёлыми тренировками Певерелл готов был смириться, они приносили невероятную пользу, но Салазар какие-то дни его обучения мог уделить лишь одной, обширной теме — Теория. Одно это слово уже приносило боль. Несмотря на все трудности стоило признать, что Салазар — прекрасный учитель. Некоторые темы он чуть ли не разжёвывал парню, хоть это и не было настолько необходимо. Как бы то ни было, буквально каждое слово наставника отпечатывалось в памяти парня. И не всегда эти слова были просто теорией. Яда в едких замечаниях Слизерина было больше, чем на складе у Снейпа. — Гарри! — дружный крик близнецов Уизли привлёк внимание уж слишком сильно задумавшегося парня. Тот недоумённо посмотрел на них. Близнецы бежали к своей цели через весь коридор и, наконец, приблизившись, сквозь тяжёлые вздохи продолжили: — Там… — Джинни… — И Рон… — Мы слышали… — Хотят проучить… — Дафну! — последнее слово Фред будто выдохнул с последними остатками воздуха в лёгких. Оба парня прислонилась к стене, не загораживая коридор. Их очередной судорожный вдох так и остался Гарольдом незамечен. Он резко сорвался с места и побежал к подземельям, чуть ли не сметая со своего пути растерянных студентов. В мыслях Певерелла без остановки звучали только два слова: «Только бы успеть. Только бы успеть…» Дафну Гарольд увидел прямо по пути к ступеням, ведущим вниз. Там, совсем рядом, находился внутренний дворик и именно там сидела Гринграсс, но то, что он увидел за ней привело Певерелла в ужас. Рон озирался вокруг, смотря, нет ли поблизости чужаков, а Джинни стояла за девушкой, с направленной на её спину палочкой, на конце которой с каждой секундой появлялось всё больше и больше искр. — Дафна! — крик Гарольда привлёк внимание всех присутствующих. Девушка, не замечая Уизли, посмотрела на Певерелла полным различными чувствами взглядом. Вот только, чувства эти он определить не смог. Лицо Джинни выражало ужасное напряжение, будто сотворить это заклятье для неё было невыносимо сложно. Один миг и в следующую секунду с палочки Уизли сорвался бордовый луч неизвестного заклинания. Всё произошло слишком быстро и одновременно мучительно медленно. Вот злорадная улыбка Рона, торжествующая Джинни и тёмный луч, который… Так и не долетел до своей цели. Заклятье, ударившись об невидимый щит, в ужасной близости с Гринграсс просто растворился. Дафна резко вскочила со скамьи и в ужасе уставилась на двух Уизли, которые в недоумении взирали на ярко светящиеся голубые камни в волосах девушки. К тому моменту Гарольд успел подбежать к трём магам. Он, совершенно не раздумывая, спрятал Гринграсс за своей спиной и выставил вперёд палочку, направив её на Рона и Джинни. Свечение от двух заколок начало медленно рассеиваться. Недоумение на лицах Уизли сменилось неудержимой яростью. Теперь они оба направили на него свои палочки. Брат и сестра синхронно выкрикнули заклинания. — Экспеллиармус! — Петрификус тоталус! — Протего, — тихо произнёс Гарольд, выставляя перед собой невидимый щит. Какого же было его удивление, когда в защиту не ударило ни одно заклинание. Не отпуская щит, Певерелл смотрел на двух рыжих. На их лицах парень заметил капли пота, щёки покраснели, а бледные пальцы крепко стискивали палочки. — Остолбеней! — в отчаянии крикнул Рон. — Экспеллиармус! Петрификус тоталус! Вспыхни! — продолжал он выкрикивать заклинания. Вот только, никакого результата не было. Джинни прикрыла глаза. То проклятие забрало у неё все оставшиеся силы. Гарольд шокировано выдохнул и отошёл на несколько шагов назад, взяв за руки не менее удивлённую Дафну. Младшая Уизли сделала глубокий вдох. Выдох. Она попыталась сконцентрироваться на магии. На своих ощущениях. Пальцы начало слегка прокалывать, а что-то в груди, там, где находится сердце, отдавало тупой болью по всему телу. Наконец, при выдохе девушка прошептала тихое «Люмос». Кончик волшебной палочки засветился слабым, еле видимым светом, за которым последовал судорожный вздох Джинни. Гарольд продолжал молча стоять в стороне, не подавая признаков своего присутствия. Казалось, будто двое Уизли забыли о его существовании, сконцентрировавшись на внезапно появившейся проблеме. Вдруг, всё его тело пробила лёгкая дрожь. Певерелл крепче сжал своими заледеневшими пальцами руку Гринграсс, которая обеспокоенно покосилась на парня, встревожившись из-за его похолодевшего тела. — Мой юный Певерелл… — раздался в голове ласковый женский голос. В разуме мага будто прошёл холодный ветер, уносящий за собой всякие ненужные сейчас мысли и переживания. — Моя Госпожа, — мысленно поприветствовал он Смерть. Свою подругу, спутницу и покровительницу. Если уж быть честным, то он успел по ней соскучиться. Даже мысли о таком феномене звучали просто дико. Скучать по Смерти и ожидать, когда она соизволит посетить его. — Как же давно мы не виделись с тобой, мой юный Певерелл. Уж извини, забот у меня было ужасно много. — Я всё понимаю. — Знаешь, а это я удачно к тебе наведалась. Твои рыжие «друзья» не поняли предыдущий урок? — с долей ехидства полюбопытствовала она. — Как видишь… — Вижу-вижу. Но это легко исправить. — в голосе Госпожи чётко слышалась улыбка. Или же это сам Гарольд окончательно сошел с ума после всего произошедшего в этот год. В этот миг, после тихого вскрика Джинни, внимание Певерелла вновь вернулось к реальности. Оба Уизли настороженно смотрели на свои волшебные палочки, по которым медленно, будто ползающие по земле змеи, расползались мелкие трещины, сквозь которые виднелось яркое белое свечение. Четверо волшебников даже не заметили, как затаили дыхание, ожидая продолжения. И когда последние трещины добрались до самых кончиков палочки, послышался глухой треск. В эту же секунду яркое свечение ослепило присутствующих. Дафна спряталась за спиной Гарольда, а тот крепко зажмурил глаза и прикрыл их рукой, стараясь спрятаться от светлых лучей. Когда же всё прекратилось, Певерелл вновь взглянул на место, где стояли Уизли. То, что он увидел, повергло не только его, но и Дафну в шок. Рон и Джинни, раскинув ноги и руки, лежали на полу, а их тела были окружены мелкими деревянными щепками. Почувствовав запах гари, парень приблизился к ним и заметил чёрные нити, от которых шёл дым. — Волосы единорога, — ответила Гринграсс на немой вопрос Гарольда. — Их палочки сами себя уничтожили. — Давно пора, — пробубнил парень и повернулся к девушке. — Нам нужно идти, — сказала она. — Скоро по коридорам начнут ходить ученики и если они нас увидят, то маглорождённые могут обвинить во всём нас. Чистокровные и некоторые полукровки знают о том, что происходило с семьёй Уизли. На её слова Певерелл лишь кивнул. Дафна была во всём права. — А они… — начал он. — Дышат, — кивнула слизеринка. — Но, насколько я поняла, остались без магии. Идём. — Дафна взяла его за руку и потянула в сторону подземелий. Спускаясь вниз по ступеням, Певерелл почувствовал мелкую дрожь в пальцах девушки и остановил её. — Идём. Теперь уже Гарольд вёл её в неизвестном ей направлении. Через какое-то время они очутились в темном, пыльном помещении. — Заброшенный класс, — пояснил парень и наложил на кабинет несколько заклинаний: заглушающие звук, очищения и «Люмос». — Что случилось? — тихо спросил он, внимательно вглядываясь в глаза Дафны. Она, конечно, могла вновь использовать свою ледяную маску, но Гарольд уже давно научился распознавать её чувства через глаза. — О чём ты? — У тебя руки дрожат, — сказал он, слегка сжав пальцы девушки и только сейчас она поняла что Гарольд до сих пор держал её руку. — И ты явно нервничаешь. Это из-за Уизли? — Нет, — вздохнула Дафна. — Не из-за них. — и слегка подумав, продолжила. — Мне пришло письмо от родителей. Они как-то узнали о наших… Отношениях. И теперь хотят запретить мне с тобой общаться. — А между нами есть какие-то отношения? — тихо, с каплей надежды в голосе, спросил Гарольд, не смотря в глаза девушки. После минуты размышлений, Дафна, наконец, с улыбкой на лице ответила: — Да. Думаю, что да. — и ответом ей был уж слишком громкий вздох облегчения. — Знаешь, мне кажется, твои родители в чем-то правы, — и не давая Дафне возразить, продолжил. — Мы слишком явно показываем свои отношения и это может принести много проблем. Вон те же Уизли. Голову на отсечение готов дать — Джинни решила отомстить тебе, после того, как увидела нас с тобой вместе. Мерлин знает, какие ещё сумасшедшие могут объявиться. — Ты прав, — кивнула девушка. — Между прочим, именно поэтому родители написали мне. Нужно уметь читать между строк. Они боятся, что я сблизилась с человеком за которым идёт охота. Да и Дамблдор… — Именно Дамблдор устроил на меня охоту. — после недолгих раздумий сказал Гарольд. Если уж он решил открыться Дафне, то это нужно делать медленно. Постепенно открывая всё больше и больше тайн. — Я не знаю, что произойдет между мной и Тёмным Лордом, но, на данный момент, главная угроза — это директор. — Простые смертные чего-то не знают? — слегка улыбнулась Гринграсс, но в её голосе явно слышалась настороженность. На этот вопрос Певерелл лишь кивнул. — Насколько я поняла, завесу тайны ты будешь раскрывать не сразу? — снова кивок. — Понятно. Имей в виду, терпения у меня много. А вместе с Дамблдором в комплект входят Уизли? — Не все, только их родители, Рон и Джинни. Остальные более менее нормальные. — Хорошо, буду начеку. — сказала Дафна и вновь замолчала, погрузившись в свои мысли. — Есть ещё что-то, что беспокоит тебя? — Нотт, — легко ответила она. — Мама и Папа хотят заключить с ним помолвку. В груди Гарольда что-то неприятно кольнуло. Это ведь Нотт в тот день расстроил Гринграсс. О приключениях и походах Теодора ходит множество слухов и многие из них подтвердились. Разве он достоин руки и сердца Дафны? — А ты намекни своим родителям, что Нотт каждый вечер бегает из слизеринской гостиной в башню Рейвенкло к одной чудесной даме. А до этого бегал к хаффлпаффцам. И знают об этом все, кому не лень. Тут стоит вопрос твоей чести. Пусть они сами решают, стоит оно того или нет. — Так и сделаю, — ухмыльнулась Гринграсс. — Спасибо за совет. — Не за что, — сказал он, с явным облегчением. — Мне нужно идти. Давай в следующий раз встретимся в том самом саду? — Давай. Во вторник, после уроков я свободна. — Отлично. — Слушай… — тихо начала слизеринка. — Подождёшь меня здесь? Я быстро вернусь! — Без проблем, — кивнул Певерелл. Дафна вышла из класса, а парень остался тут один, с тоской разглядывая ползающих по углам пауков. Гринграсс вернулась примерно через десять минут, держа в руках какую-то чёрную ткань. — Возьми, — со слегка покрасневшими щеками она протянула ткань Гарольду. — Что это? — спросил он, но ответ уже не был нужен. Это были две его тёплые мантии, которые Певерелл так и не забрал. С явным удовольствием посмотрев на смущённую девушку, которая рассеянно проводила кончиком туфли по пыльному полу, рисуя только ей известные узоры, парень перекинул мантии через своё плечо. — Вторник. После уроков. Во сколько? — по лицу девушки явно было понятно, что она благодарна за молчание о сложившейся ситуации. — В шесть. — Буду ждать, миледи. — Певерелл отвесил лёгкий поклон Дафне и поцеловал её руку. — И ещё… — начала Гринграсс, останавливая парня, который уже потянулся к ручке двери. — Спасибо тебе за эти заколки-артефакты. Если бы не они… — Не за что, — резко прервал её Гарольд и покачал головой, как бы говоря: «Не продолжай». — Я рад, что они послужили тебе на пользу, — с лёгкой улыбкой продолжил он и вышел из класса.***
Следующие дни прошли в какой-то напряжённой обстановке. Весь Хогвартс стоял на ушах. Группа хаффлпаффцев, которые хотели отдохнуть в том самом внутреннем дворике, нашли бессознательных Уизли и в срочном порядке вызвали профессоров. Брата и сестру положили в больничное крыло, а старшекурсники, изучившие место «преступления», опознали во множестве деревянных кусочков волшебные палочки. Слухи распространялись со скоростью ветра. Чистокровные и некоторые полукровки были полностью убеждены в том, что один из этапов проклятия Предателей Крови наконец прошёл. Уизли потеряли магию. Те, кто знали правду о случившейся ситуации рассказывали о ней магглорожденным и у всех реакции были разными: кто-то поверил сразу, кто-то пошёл искать больше информации, а некоторые, в основном гриффиндорцы, не доверяющие слизеринцам и недолюбливающие чистокровных, просто не воспринимали эту информацию, решив, что в «преступлении» виноваты дети Пожирателей. О проклятии знали и студенты других школ, но своих мнений по этому поводу не высказывали. Не их дело — значит и вмешиваться не станут. Дамблдор на людях не появлялся и ничего об этом случае не говорил. Чаще всего его можно было заметить у собственного кабинета или у Больничного крыла. Благодаря сфере из гостиной Салазара, Гарольд знал, что Уизли до сих пор не пришли в себя и это ему было только на руку. В таком состоянии они не могли рассказать о том, что в момент нападения Певерелл был рядом и защищал Дафну, а в мысли больных людей, только что переживших откат Магии, директор лезть просто не станет. Крайне опасно для собственного разума. Беспокойство вызывали также и близнецы. Несомненно, они переживали за своих близких, но волнение вызывало совсем другое обстоятельство. Фред и Джордж всегда ходили бледные, с мешками под глазами и усталые, будто вечно хотели спать. К своему счастью, Гарольд на их руках чёрных пятен не нашёл. Встревоженный Певерелл решил прояснить этот вопрос со своей Госпожой и, после разговора с ней, Гарольду стало намного спокойнее. Оказалось, что Проклятие есть в крови каждого Уизли и сейчас оно перешло в активное действие (до этого было что-то вроде предупреждения), Магия решает, кого избавить от клейма Предателя, а кого лишить магических способностей. Если преступления магов окажутся слишком тяжкими и никакого раскаяния они чувствовать не будут — проклятие их убьёт. Чуть более слабо это клеймо будет действовать на магглорожденную Грейнджер. Всё таки, Уизли несут в себе это проклятие на протяжении многих лет, а Гермиона получила его сама, за свои, а не за преступления Рода. Особое любопытство вызывал и вопрос о том, что именно Дамблдор делает в Больничном Крыле. Спасти семью Уизли явно не удастся, но когда они в прошлый раз попали во владения школьной целительницы Альбус смог замять дело. Сейчас это ни в коем случае не должно произойти. Именно поэтому Гарольд отправил в попечительский совет, а именно к Люциусу Малфою, письмо, где обыкновенный студент, естественно, анонимно и с изменённым почерком, спрашивает о случившемся, правда ли это и что теперь студенты без магии будут делать в Хогвартсе? Малфой шанса напакостить директору точно не упустит. Письмо было отправлено при помощи домовика так, чтобы Люциус эльфа не увидел, но конверт получил точно, а то у Гарольда возникли сомнения в том, что письма детей до родителей доходят. Малфой, в общем-то, не подвёл… Через три дня, после отправки письма, попечительский совет в полном составе, во главе с Малфоем-старшим, появился у ворот Хогвартса. Минерва Макгонагалл быстро среагировала и с угрюмым выражением лица проводила гостей в директорский кабинет. Стоило только увидеть это сборище магов, как Гарольд рванул из коридора, не слушая выкрики Невилла за спиной, и побежал в гостиную Салазара. Проигнорировав недовольное бурчание портрета на стене, Певерелл провёл все нужные манипуляции и настроил появившуюся из-под земли сферу на директорские владения. Картина перед глазами Гарольд уже начала привычно расплываться, а затем сложилась в очертания знакомого кабинета. Быстро осмотревшись, парень увидел чем-то недовольного Дамблдора за своим столом и группу магов стоящих перед ним. — Мы успели расспросить школьного целителя и информация о том, что в Больничном крыле лежат два мага, лишившихся магии, подтвердилась! — говорил Люциус Малфой своим привычным высокомерным тоном. Видимо, пока Певерелл добирался до сферы, присутствующие уже успели друг друга поприветствовать. — Да… Увы, произошло несчастье… — начал было Дамблдор, но был бесцеремонно прерван одним из магов. — Несчастье? — чуть ли не скрипя зубами начал он. — Все знают, что это Уизли потеряли магию. И в этом нет ничего удивительного! Проклятие Предателей Крови наконец начало действовать! Но меня интересует совсем другой вопрос. Что такого сделали эти Уизли, что проклятие начало своё ускоренное действие? — маги вокруг охотно соглашались со словами этого мужчины, а Певерелл присмотрелся к нему повнимательнее. Ничего особенного, на первый взгляд, типичный аристократ, чем-то похожий на Малфоя своими блондинистыми волосами, но внешность неизвестного мага была чем-то знакома юному Лорду. Он явно его где-то видел. — Мальчик мой… — успокаивающе начал Дамблдор. — Я вам не мальчик! — взревел неизвестный маг и в какой-то момент показалось, что его серые глаза стали ярче, чем они должны были быть. — Лорд Гринграсс, — поспешно исправился директор, пытаясь не обращать внимания на презрительные смешки от остальных лордов, а Гарольд в ужасе опознал в лице этого мага отца Дафны. «Да… — подумал Певерелл. — С ним будет тяжело договориться.» — Мы и сами пытаемся понять, что случилось, — продолжил Альбус. — Правда, Северус? — Да — Из тени вышел раннее незамеченный Гарольдом профессор. — Так и есть. До сих пор не могу понять, что в этот раз вызвало такую реакцию магии. — В смысле «в этот раз»? — заметил Люциус. — Так это ещё и не в первый раз?! — казалось, будто рёв Лорда Гринграсса можно было услышать и на квиддичном поле, да и взгляд директора, направленный на Снейпа, не сулил ничего хорошего. В общем-то, скандал был знатный… Стоило бы отдать должное Дамблдору, он ни словом не выдал того, что в происшествиях замешаны сёстры Гринграсс (Снейпу слово больше не давали). Да и Лорд, видимо, этого не знал, а значит, что догадка Певерелла подтвердилась — не все письма учеников доходят до родителей. — Вы можете сколько угодно заговаривать нам зубы, директор, — с чувством начал Люциус. — Но уже сегодня этих Уизли не должно быть в школе чародейства и волшебства Хогвартс! Все знают, что проклятие Предателей Крови уже много лет обрекает род Уизли на слабые магические способности и так должно было продолжаться и дальше, но проклятие начало действовать именно сейчас, а значит, что Уизли не исправились и продолжают совершать преступления, нарушающие законы Магии. Они больше не ученики волшебной школы и быть ими не могут! — под конец речи Малфоя отовсюду были слышны слова одобрения. Чего уж там, сам Певерелл готов был целиком и полностью встать на его сторону. Уж очень Гарольду было интересно… Как такой хитрый, умеющий убеждать и цеплять людей, Лорд смог вырастить в своём доме такое… ничтожество. Но это, пожалуй, исправимо. — Да и к тому же, — привлекла к себе внимание женщина в возрасте, стоящая рядом с Лордом Гринграссом. — Предателям Крови нечего делать среди порядочных магов! Пусть мистер и миссис Уизли их забирают к себе в Нору. — Августа, я не ожидал от вас таких слов, — Дамблдор укоризненно покачал головой. В его глазах явно виднелась вселенская печаль. — Как так можно поступать с детьми? Нельзя разлучать их со своими друзьями и местом, которое стало для них вторым домом! Можно было бы оставить их в Хогвартсе, чтобы они, к примеру, помогали Хагриду! — Да вы настоящее чудовище, Дамблдор, — тихо хмыкнул Гринграсс, хотя все присутствующие его слышали. — Ах, — театрально вздохнула Лонгботтом. — Как же так, Альбус? — с явной издёвкой в голосе сказала она. — Бедные дети только что лишились магии, а вы хотите нанести на их души ещё больше ран и заставить наблюдать за тем, как молодые маги свободно колдуют? Это жестоко! — Ничего удивительного, — протянул Малфой. — У нашего чудесного директора уже есть одна такая жертва, которая сейчас ходит по замку и думает: «Какого ребёнка ещё можно хорошенько напугать и отправить на отработки? Как жаль, что телесные наказания запрещены!» — В общем, Альбус, — строго начала Лонгботтом. Пора заканчивать этот цирк. — По единогласному решению попечительского совета, решено — к завтрашнему утру ученики по имени Рональд и Джинерва Уизли должны покинуть школу чародейства и волшебства Хогвартс и отправиться в больницу святого Мунго под наблюдение опытных целителей. И нет, школьный целитель на эту роль не подходит, Альбус. Вам же будет лучше, если указ будет исполнен. Маги, не удостоив гневного директора прощанием, поспешно покинули кабинет. Резко появившаяся головная боль явно намекала на прекращение слежки. Но, прежде чем отключить сферу, Певерелл заметил, как Снейп сделал шаг к выходу, явно собираясь покинуть директора вместе с советом. — Северус, останься пожалуйста. Буквально на пять минут. — услышал Гарольд приглушённые слова Дамблдора, прежде чем открыть глаза в гостиной Салазара.***
— Отец приходил ко мне, — Дафна и Гарольд сидели на скамье в саду, в дальней части замка. Солнце медленно заходило за горизонт, прячась в верхушках тёмных деревьев запретного леса. — Мы прояснили некоторые вопросы, но тебя молчаливо договорились не обсуждать. Этот вопрос был оставлен на потом. — И что же вы решили? — с нетерпением спросил Певерелл, нервно поглаживая перстень рода Поттер на пальце. — Решили послать Нотта куда подальше и надолго, — с наслаждением вздохнула девушка. — О… Как он злился, когда узнал о том, что мне в тот вечер наговорил Теодор. Бедняга! Ему тоже досталось. Отец не стал сидеть на месте. Пошёл к нему на разборки. — И как? — ухмыльнулся Гарольд. — Папа очень понятно объяснил Теодору кто он такой, где его место и на какое расстояние ему позволено ко мне приближаться, а точнее, не приближаться вообще. В комплект ко всему этому шёл запрет на лицезрение моего лица и упоминание имени «Дафна», даже в мыслях! — Я уже обожаю твоего отца, — с улыбкой сообщил парень. — Он хороший человек, но за моё благополучие готов порвать хоть самого сильного мага во всём мире. Бойся его! — Я уже! — Кстати, я рассказала папе о том, что Уизли пытались напасть на меня и Асторию! — И как он отреагировал? — Спокойно. — В смысле? — Запомни раз и навсегда! Если отец в таких вот опасных ситуациях спокоен, то это значит, что он в ярости! Беднягам не жить. Пока что всё будет тихо, но потом, я уверена, Малфой и папа объединятся и устроят большой скандал. Нельзя всё делать быстро и необдуманно. — То есть, нужно поступать как слизеринец! — Точно! И ещё, — Дафна хитро прищурилась и посмотрела на парня. — Я рассказала ему, что нас кое-кто спас. И что я знаю, кто это, но ему рассказывать не хочу! — Это ещё почему? — Как это «почему»? — картинно ужаснулись Гринграсс. — Папа подорвал моё доверие к нему, заключив помолвку с просто ужасным человеком! — Хочешь побесить его? — понятливо спросил Гарольд. — Ну, конечно! — Ясно, — улыбнулся Певерелл и блаженно вздохнул, медленно втягивая прохладный вечерний воздух с ароматом сырости и леса. — Посмотрим, во что всё это выльется…