Чёрное пятно

— О чём ты постоянно думаешь? — спросил Чимин, поворачивая голову в сторону Намджуна. Он лежал у него на животе, а на фоне играл фильм. — А-а-а, — протянул Ким, — что ты имеешь в виду? — Ну я же вижу, что думаешь о чём-то, — Чимином руководило чистое любопытство. Ему всегда было приятно, когда Намджун делился чем-то личным — для него это ощущалось так, будто Ким открывал для него шкатулку с ним каким-то сокровищем, и это сокровище было доступно только Чимину и никому больше. В каком-то смысле ему нравилось чувствовать себя особенным для Намджуна. Поэтому он надеялся, что их связывали более глубокие отношения, чем дружеские. — О всяком приходится думать. Чтобы ничего не забыть и всё такое, — ответил Ким, не отрываясь от фильма; это прозвучало неуверенно и слегка нервно. Он бы хотел рассказать Чимину о том, что думает, но боялся, что просто не найдёт слов, чтобы это объяснить, и — что ещё хуже — разозлит друга, ведь он думал о маленьком мальчике со спутанной копной волос и бесконечной кровью из носа. — У тебя большая кровать. — Ха-ха, я знаю. Не люблю, когда что-то меня сковывает или не хватает пространства. Кровать и вправду была просторная — на ней помещался Намджун, лежащий в полный рост, и Чимин на его животе. Вмиг Чимин повернулся набок, игриво улыбаясь, но всё ещё лёжа на животе друга. — Я слышу, как булькает твой живот, — захихикал Пак. — Неужели я живой, — усмехнулся тот, прикрывая глаза от давления головы на живот. Чимин улавливал каждое движение его мимики, не желая упустить что-то из виду. При таком свете кожа Кима казалась светлее, уголки глаз отдавали розовым, а верхняя губа создавала тень на впадинке под носом. Правда, сейчас Намджун не видел этого трепетного взгляда на него, но ощутил, что кровать прогнулась, а Пак слез с его живота. — А тут, — Пак улёгся всем телом на Кима, — я могу слышать твоё сердце. Когда Ким ощутил тяжесть на груди, он вздрогнул и открыл глаза. — Теперь оно бьётся быстрее, — Чимин не отрывался от его глаз. — Мне это напоминает то, как я обычно просыпаюсь. Как будто на мне кто-то сидел всю ночь и не давал нормально вздохнуть, — Намджун тоже неловко смотрел в глаза Пака. Чимин засмеялся, как будто действительно услышал что-то смешное. В следующую секунду он положил свои ладошки на плечи Кима, нависая над ним. — А у тебя большие плечи, — глаза и улыбка Пака кричали о его задоре, интересе и готовности к большему. — Не говори так, — реплика друга правда заставила его смутиться и, наверное, только в этот момент Ким начал осознавать, что происходит. Понимание усиливалось по мере того, как лицо Пака становилось ближе и ближе, пока тот аккуратно не поцеловал сухие губы Кима. После этого он нервно усмехнулся, ожидая реакции, но лицо Намджуна не выражало ничего, кроме недоумения. Чимина это сбивало с толку и заставляло чувствовать себя неуверенно. Он ещё раз поцеловал Кима — только более настырно, и на этот раз ожидая реакции. — Почему ты молчишь? — ранее игривая улыбка на лице Пака постепенно трескалась. Рот Кима слегка раскрылся. Он заметил, что губы Чимина всегда были увлажнённые, в отличии от его. — Что ты…? — Намджун не мог вытянуть из себя и слова. Он наделся проснуться сейчас, если это возможно. — Что я? Не говори, что тебе не понравилось. У тебя ещё не было первого поцелуя. Я тоже это знаю и могу быть твоим первым, — тараторил Пак, параллельно расцеловывая лицо Кима. — Пожалуйста, отвечай на мои прикосновения, — отчаянно просил тот, блуждая ладонями по груди парня. — Джуни, Джуни, ну же, — поцелуи становились совсем смазанными и небрежными. — Тебе не нравится? Мне остановиться? На глазах юноши появлялись слёзы, а голос подрагивал. Намджун это заметил, и ему стало противно от самого себя — от того, как он расстраивал Чимина своим безответным поведением. Неужели Чимин боялся, что Ким его сейчас отвергнет? А если это так? Что, если Намджун не видел в Чимине своего партнера, а только друга? Но если это будет так, то Джун разобьёт ему сердце! В тот момент он готов был поклясться, что его неаккуратные слова загонят Чимина на дно. — Нет… не останавливайся, — выдавил из себя Намджун. На лице Чимина вмиг расцвела улыбка. Возможно, стоит позволить ему продолжать эти поцелуи и прикосновения. Он выглядел так, как будто нуждался в этом, так, как будто нуждался в Намджуне и только он мог ему помочь. И он был готов помочь. Киму не хотелось видеть своего друга разбитым. Глаза Чимина всегда были голодные, когда он смотрел на Намджуна. Сам Намджун никогда не понимал, что это за взгляд — ему всегда казалось, что Чимин сам по себе выглядел так, будто уже флиртует с тобой взглядом, но было тяжело проследить за этим, потому что Ким никогда не видел Чимина с другими людьми, и, соответственно, не мог увидеть и того, как он смотрит на них. Теперь тело парня было полностью предоставлено Паку: его ладошки блуждали везде где только можно, а границы «нельзя» всё равно были только что размыты. Каждый участок тела был бережно расцелован. Намджун и сам старался отвечать, но желание было слабое. — Чёрт, — Чимин нащупывал промежность Джуна, — ты даже не твёрдый, — он слегка сжимал и разжимал ткань в этом месте. — А должен быть? — Ну, я достаточно возбуждён, — лицо Чимина выражало обеспокоенность этим вопросом. — Я сейчас всё исправлю, — Пак уселся между ног Кима и принялся расстёгивать ширинку. Намджун бы продолжил смотреть фильм в надежде получить хоть какое-то удовольствие, если получится, но решил не обделять Пака своим вниманием и приподнялся на локтях, расставляя ноги шире, чтобы тому было удобнее. Ощущалось то, как пальчики Чимина дрожали, и сам по себе Пак действовал неуверенно — скорее всего потому, что всё было впервые. Но несмотря на это, от Чимина веяло и решимостью. Он расправился с ширинкой, и теперь его взору предстала ткань тёмных боксёров. Признаться честно, Намджуну слегка наскучило то, как Чимин медлил, поэтому он вновь вернулся к экрану телевизора. Чимина расстраивало, что Ким не испытывает таких же чувств, как и он сейчас. Весь его живот пульсировал и тянул вниз, а Джуну, кажется, было это всё безразлично. Пак коснулся резинки трусов и нерешительно потянул вниз. Сначала виду открылась дымка тёмных волосков, а потом мягкий половой орган. Чимин прошёлся пальцами по лобковым волосам Кима: на ощупь они были жёсткие и густые. Он не мог объяснить, зачем это сделал, ведь это было странно и некстати, но тяжело совладать с собой, когда перед тобой лежит тот человек, которых пробуждает в тебе восхитительные чувства! Чимин бы чувствовал себя только хуже, если бы не потрогал всё, что предстало перед его глазами. Полностью освободив Кима от лишней одежды, Чимин облегчённо выдохнул, но теперь ему предстояло добиться эрекции своего партнёра. И проблема была именно в этом: он совсем не знал, что делать, ведь сам смог возбудиться без какой-либо особой стимуляции. Одни мысли о Намджуне заставляли его чувствовать бабочек в животе, не говоря уже о тактильном контакте. Для начала Чимин попытался собраться с мыслями и вспомнить всё, что он и так знал или узнал из фильмов для взрослых. Хотя, признаться честно, кажется, из последнего Чимин мало что мог почерпнуть, потому что не помнил, чтобы в этих фильмах были какие-либо прелюдии. Пока Чимин пытался что-либо сделать, Намджун уже успел обратно вникнуть в сюжет фильма, и это было гораздо интереснее того, что сейчас происходило внизу. Так было, пока он не почувствовал прикосновение пальцев к его члену. — М? — Намджун опустил свой взгляд на макушку Пака, который неуверенно двигал рукой вдоль ствола. Как ни странно, теперь Чимин не пытался посмотреть ему в глаза — возможно, от стыда. — Тебе приятно? — решился задать вопрос парень. — А? — Ким не ожидал такого прямого вопроса. — Да, нормально, — беспечно ответил он. И не соврал — это было нормально и не больше. Намджун совсем не так представлял свой первый раз — он вообще никак это себе не представлял. Вполне возможно, что ему вовсе это всё не нужно было. Ким не думал, что это будет так неловко и в то же время скучно. Признаться честно, он не понимал, почему люди придают таким контактам какое-то сверхважное значение. Хотя когда Чимин начал двигать рукой по его члену, стало даже приятно. Это заставило член заинтересованно дёрнуться. Пак мог ощутить в своей ладони, как Ким твердеет. Он выглядел сосредоточенно. Каждое движение было кропотливое и аккуратное. Пальцами Чимин задевал слабо сочащуюся головку, чтобы облегчить трение. Через какое-то время Намджун ощутил тёплое дыхание на уздечке. Ким не стал бы врать, что не удивился этому — он был уверен, что Чимин не решится на минет. Пожалуй, ощущать тёплый и влажный рот на себе было необычно, но так приятнее, чем когда это была просто рука. Когда Чимин начал слышать громкое дыхание Кима, то решил попробовать заглотнуть глубже, но это явно не было хорошей идеей. Он поперхнулся и начал сильно кашлять. Намджун отшатнулся и хотел было прильнуть к Чимину, чтобы помочь ему откашляться, но одной рукой Пак накрыл его живот, чтобы тот не вставал, а локоть второй руки использовался для того, чтобы прикрыть кашель. — Ты не очень-то и вкусный, — выдал Пак, когда смог откашляться. Он точно не знал, насколько уместным было это замечание, но попытался улыбнуться, чтобы Ким не почувствовал себя виноватым, если вдруг это случится. — Прости, что не успел помыться, — пробормотал тот. Чимин лишь только умилился такой реакции и полез целоваться. Это не понравилось Киму от слова совсем. Он, конечно, не ощущал своего специфического вкуса на губах Пака, но это не делало поцелуй менее мерзким. — Я больше не могу, — со сбившимся дыханием прошептал Пак, потираясь о Намджуна. Трусы всё ещё были на Паке и выглядели жалко, потому что были моркые как после стирки. И Ким мог ощутить остывший эякулят на своём пенисе. Чимин лёг на грудь Кима и отчаянно двигал бёдрами по направлению к члену парня. Его ладошки легли прямо на соски друга, которые он слегка пощипывал от накала чувств. Комнату наполняли кряхтящие стоны Чимина, пока тот пытался довести себя до пика. Не было вообще понятно, думал ли он об удовольствии Кима сейчас, но сам Намджун и не жаловался. Его инициатива в сексе была мизерной — он не считал, что заслуживает облегчения. Чимин издал последний стон, свидетельствующий о том, что он смог кончить. Это произошло быстро — наверное, прошло пару минут, — и он даже не удосужился снять с себя трусы. Его дыхание было хаотичное и сбитое. Пак пытался выровнять его, при этом слегка постанывая. Но, походу, бабочки, которые были у него в животе, перелетели в мозг, и Чимин плюхнулся под бок Кима, моментально засыпая. Намджун не повернулся в его сторону — было достаточно ощущать сейчас на себе лишний груз. Он смотрел в потолок и слушал посапывающего… друга? Пожалуй, да. Друга. Ким пытался понять, что сейчас произошло — всё было такое сумбурное и странное, что разум не поспевал за развитием событий. А ведь Джун даже не кончил. Опять же, его это не особо сильно заботило, но всё-таки чувство неудовлетворённости было не самым приятным; он просто додрочил себе свободной рукой и вытер её о простыни. Намджун думал, что они смогут кончить одновременно, как это частно любят писать, но, наверное, такого не бывает и это очередная романтизированная ерунда. Он усмехнулся этой мысли. В библиотеке отца было много низкосортных романов, которые он не дочитывал, а Ким забирал их и досконально читал. Но они были смешно написаны и не представляли из себя ничего стоящего. Парень провалился в сон следом за Чимином. Но через шесть часов проснулся. Сам. И совершенно спокойный. Ничего не сковывало его дыхание, а мысли были пусты. Но это всё было ровно до того момента, пока он не почувствовал, как под его боком зашевелился спящий друг. В эту секунду чистота разума развеялась и засорилась погаными думами. Намджун не чувствовал себя грязным, как это бывает, когда ты не хочешь человека, но вы всё равно спите вместе. Нет. Но он ощущал каждой клеткой своего тела, что не хотел произошедшего прошлой ночью. Да, он был безразличен во время процесса, но это не отменяло того факта, что лучше бы этого никогда не происходило. В тот момент привычные взаимоотношения с Паком развалились. Всё нагнеталось тем, что Чимин, вероятно, теперь станет воспринимать их как нечто большее, чем хорошие друзья, и у Кима появятся обязательства, про которые тот, впрочем, будет забывать, тем самым обижая парня. Он ощущал себя в ловушке и, по факту, сам себя же и завёл в эту западню, желая всем угодить и чувствовать себя спокойным за окружающих его людей. Намджун почему-то подумал в момент согласия, что нужно идти на жертвы, что он сможет перетерпеть, главное — не обидеть Пака; но, как оказалось, это так не. Теперь он сделает Чимину только больнее. Под боком было тепло от чужого тела, но оголенная грудь Кима даже не была накрыта одеялом и не скрывала покраснения и синеватые засосы. Сам Чимин был одет в футболку. Намджун осознавал, что если бы он действительно его хотел, то тело того тоже было бы усеяно поцелуями. — Интересно, он ощущал то, что я не заинтересован в нём? — спросил себя Ким, стараясь сдвинуть с себя мешающееся тело. Он не планировал говорить это вслух и старался сделать тон голоса максимально тихим, чтобы Чимин не услышал. Но Намджун знал, что разговоры с самим собой его всегда успокаивали. Стояло раннее утро, такое привычное и родное для Кима. Каждый подъём начинался с того, что он глядел в окно и закрывал его от морозного воздуха. Правда, теперь это частично вызывало тревогу. Ким не помнил и не знал, почему. Он просто подходил к окну и моментально закрывал его, стараясь не смотреть на улицу. Чимин тоже открывал на ночь окно, но у Намджуна не было большой надобности его закрывать для Пака. Ким просто нашёл свою кофту, штаны и выбежал из квартиры друга, желая очистить свою память, забыв или отодвинув на второй план недавно произошедшее с ним. Направляясь к себе домой, Ким чувствовал себя странно. Он не встретил ни одного человека на своём пути. Он не чувствовал характерного мороза для раннего утра. Даже самокопание начало отходить на второй план, что показалось таким естественным, будто бы ничего не произошло. Намджун зашел в подъезд и преодолел препятствия первого этажа, поднимаясь на второй. Было тихо. Ни единого звука. Но когда Ким повернул голову, то увидел Юнги. Сердце сжалось, на висках проступил пот. Становилось неимоверно жарко. Он испугался мальчика — не думал, что тот тут будет. — Юнги? — юноша собрался с мыслями. — Хён! — Мин слабо помахал бледной ручкой. Он сидел на грязном полу. Его руки казались такими худыми и были все в синяках! На нём была лишь какая-то растянутая белая футболка и шорты. — Мама не открывает тебе дверь? Ты голоден? — Намджун не спешил садиться рядом, но подошёл поближе к маленькому собеседнику. Подойдя, он увидел в его руках кухонный нож. Это ввело в смятение. — Типа того, — промямлил тот, — но я не буду сейчас голодным, — это звучало веселее, чем первая реплика. — Мама называла меня сладеньким — и знаешь, что я решил? — Любопытно, что же? Намджун был уверен, что мальчик выдаст что-то глупое, что и было ему характерно — как в тот раз с кровью из носа. Стоп. Почему Ким всё ещё так хорошо это помнит? Забавно, что мама называла так Юнги. Ему и вправду подходили эти прозвища. Но мальчик взял в свои ручки нож, который выглядел слишком большим для них, создавая контраст. Намджун не успел отследить то, что произошло дальше, ведь не был готов к тому, что сделал Мин. — Юнги!!! — заорал Ким в приступе страха, смешанного с истерикой. Мальчик только что провёл по своему запястью этих чёртовым ножом. И не так, как будто боялся этого — он сделал это решительно и, скорее всего, со всей силы, которая хранилась в его маленьком тельце. Мин заулыбался, когда из его запястья ритмично забрызгала кровь. Он поднёс руку поближе к Киму. Дорожки крови стекали по бледной руке и капали прямо рядом с кроссовком парня. У Намджуна заболела голова. В глазах потемнело так, будто это он сейчас был на месте Юнги. Он схватился за голову и упал на колени рядом с мальчиком. Если кровь пульсировала и была тёмная — значит, он задел вены. Наверное, было бы странно, если бы не задел. Но чёрт — почему Юнги продолжает улыбаться как дурак? Да ещё поднося свою руку ближе к Киму, уже пачкая его. — За-зачем? Ты…? — по щекам Кима текли слёзы. Что ему делать? Как он должен помочь? Он должен что-то сделать. Юнги учащённо дышал, его лоб блестел от пота. Вероятно, он сейчас отключится. — Моя матушка называла меня сладеньким, — как болванчик повторил тот. — Значит ли это, что я таков? Даже, — его голос задрожал, но улыбка уверенно держалась, — даже внутри? Картинка перед глазами Намджуна начала плыть, всё тело содрогалось, в ушах стоял гул. От вида контраста светлой кожи и бордовой жидкости появлялись рвотные позывы. — Попробуй, — Мин сунул своё дрожащее запястье в лицо Кима, — она же сладкая, да? В глазах мальчика скапливались слёзы, а мутный взор Кима озарила улыбка. Сладкая и очаровательная.

***

Тело пронзила неестественная боль. Создалось ощущение, как будто впервые взлетаешь на самолете — мозг словно жил своей жизнью. Правый бок пронзила боль, но до Намджуна не сразу дошло, что произошло. Только тогда, когда он открыл глаза от неприятной смеси ощущений, то смог понять, что находится на полу. Ким дышал так, как будто перепрыгивал каньон и при этом оступился, но успел вовремя ухватиться, чтобы не упасть, — несложно представить, что это знатно может потрепать нервы. Именно так ощущал себя Ким. Его руки дрожали, а грудная клетка пульсировала от напора биения сердца. Он чувствовал, как по вискам стекает пот, но ступни и кончик носа были очень холодные. Ким смотрел под свою кровать со слегка приоткрытым ртом. Он был не в состоянии встать. Пахло пылью и морозом. — Юнги! — в панике вскрикнул Ким, вспоминая кровавые запястья. Эти отрывки памяти вызывали тошноту, но мысли о Юнги были совершенно противоположными. Намджун принял сидячее положение и по привычке взглянул на окно: оно было закрыто. Он подполз к маленькому будильнику с другой стороны кровати. — Чёрт, — процедил Ким, ослабляя хватку на часах — они не тикали. Бесполезный предмет упал на пол, а Ким побежал в прихожую. Он знал и чувствовал, что ни за что не успокоится, пока не проверит Юнги. И плевать, сколько сейчас времени! Было так страшно за Мина. Пока Ким перебирал ступеньки, он вспоминал последние события, которые помнил, и от этого бросало в дрожь. Джун обхватывал свои запястья каждый раз, как в голове появлялась картинка тёмной и пульсирующей крови на светлой коже Юнни. Намджун, честное слово, не знал, почему так печётся о Юнги и почему ему симпатизирует, ведь Мин был странный, мягко говоря. О нём не было известно буквально ничего, но Джун продолжал к нему тянуться, желая узнать чуть больше, чем бесконечные кровавые водопады из носа. Ощущалось так, будто Кима вырвали из того разговора с Юнги и кинули на пол, и теперь Намджуну нужно было просто вернуться на своё место и помочь мальчику. Он уже составил план в голове, как перевяжет Мину вены, чтобы остановить кровь. Но, спустившись на второй этаж, он никого не увидел — ни кровавой лужи, ни Юнги, вечно поджимающего под себя ноги. Вмиг Намджуну стало страшно не только за себя и свой рассудок, но и за Юнги: что с ним? Он же в порядке сейчас? Виски пульсировали, а голова начинала подкруживаться. Ким плюхнулся на излюбленное место Юнги, рядом с дверью в квартиру, и прикрыл глаза. Он пытался успокоить себя тем, что это был просто сон и он опять сходил с ума. Намджун ругал себя за то, что не пил таблетки, ругал за то, что игнорировал Чимина после их близости, ругал за то, что его существование доставляло столько неудобств, хотя он стремился всегда сделать всё наоборот — он хотел нести спокойствие людям. За навязчивыми мыслями Намджун не заметил, как провалился в сон.