***
Случилось это поздним вечером, когда я уже почти уснула. Из-за двери, как обычно, доносился пьяный хохот отца и его друга, который часто проводил у нас вечера. Дверь в детскую приоткрылась. Шаги были не мамины. Сон слетел. Друг отца молча навалился на мою сестру и тяжело двигался туда-сюда, то ли сопя, то ли хрипя. Он зажал ей рот рукой, но Рэйчел не кричала. Лежала тихо, широко раскрыв глаза. Я тоже не могла пошевелиться. В голове крутилось одно: «Не со мной. Это не со мной. Я хорошая. Это не со мной…» Он хрюкнул и странно задергался. Перестал двигаться. Отдышался. Зашептал: — Если скажешь маме или папе, они будут ругаться. Будешь молчать — завтра принесу тебе леденец. Сестра молча кивнула.***
Назавтра он снова пил с отцом, и всё было как обычно. На той же неделе, посреди вечерней попойки, он пришел к сестре снова. Молча лежа в своей кровати, я слышала его шепот: — Открой ротик, вот так. Представь, что это мороженое… Меня он будто не замечал.***
— Мама, папин друг делает Рэйчел плохо. — Что ты придумываешь? — Ничего я не придумываю. Мне страшно, мам. — Приснилось небось. — Мам, правда! Они с папой пьют и смеются, а потом он приходит к нам в детскую… — Твой отец не пьет. У нас приличная семья! — Но мам, помнишь, мы с тобой вчера собирались в школу, а папа лежал на диване одетый, а вокруг бутылки… — Рэйчел, прекрати выдумывать! — Мам, я не Рэйчел, я Лея. Не путай! Рэйчел плохая, а я хорошая! — Что за глупости опять!***
Когда отец умер, его друг перестал бывать у нас, и больше я его не видела. Мама о нем никогда не вспоминала. Как девочка из приличной семьи, я прилежно училась и готовилась к поступлению в Академию художеств. Но денег у нас было мало, и мама сказала, что я могу рассчитывать только на какой-нибудь колледж. И я поступила на столяра-краснодеревщика. Как раз в это время в жизни Рэйчел появился Кэл. Мама по телефону жаловалась подругам, что дочь не узнать: та срывается на звонки этого лоботряса в любое время суток, возвращается почти невменяемая, хамит или отмалчивается, от нее пахнет спиртным, а из колледжа сообщают, что Рэйчел пропускает занятия. Может, это у нее так проявляется переходный возраст? Был бы жив отец — девчонка не посмела бы так себя вести. И так далее. Она всегда старалась, чтобы я слышала эти телефонные жалобы. Как будто я могла чем-то помочь. У меня на первом курсе были проблемы похуже. Может, сказалось переутомление в тот год, когда я истово готовилась к поступлению, еще не зная, что у нас не хватит денег на специальность моей мечты… Вот я сижу утром на лекции, усердно конспектирую, а вот я уже дома, вся разбитая, за окном темно, а конспект обрывается на полуслове. Или предвкушаю продуктивные выходные с курсовым проектом, хлоп — уже утро понедельника, и ничего не готово. — Мам, у меня провалы в памяти. — Да что ты говоришь! — Я к врачу запишусь. — Да? А на какие деньги, позволь спросить? — По страховке же. — Ты хоть знаешь, какой врач тебе нужен? — Психиатр, наверно… — В городской поликлинике? Ты хочешь, чтобы об этом весь город знал? Что моя дочь ходит к мозгоправу?! — А что такого-то… — Даже не думай! У нас приличная семья. Я не позволю, чтобы люди болтали, что у моей дочери голова не в порядке! — Ну тогда к частному… — У нас нет денег на частного врача. Всё, тема закрыта!***
Колледж я закончила с грехом пополам. Кажется, преподаватели были рады со мной распрощаться. С первой работы — из багетной мастерской — меня уволили за прогулы через две недели. Что писать в объяснительных, я не знала.***
Каждое утро я прочесывала все объявления о работе в «Зузуйских новостях», готовая схватиться за любое предложение в рамках моих профессиональных компетенций. Я не собиралась быть безработной и сидеть у матери на шее — ей хватало беспутной Рэйчел. Та всё так же пропадала где-то целыми днями (понятное дело, где — у Кэла!), а приходя ближе к ночи домой, опустошала холодильник и игнорировала мамины вопросы. Маме оставалось только жаловаться по телефону подругам. А я — что я могла поделать? Последней каплей стал визит Кэла к нам. Это было не при мне, но нетрудно было понять, что произошло. Моя всегда аккуратно заправленная постель была смята, а в изголовье валялся использованный презерватив, завязанный узлом. Меня чуть не стошнило от омерзения. Жить в одном доме с Рэйчел я больше не могла. Той ночью я спала на диване в гостиной, а наутро прочла в газете, что в город Пеликан требуется мастер для строительства детской площадки. Об этом городе я никогда не слышала. Я собрала инструменты и выехала первым автобусом.