***
Открывает глаза. «Чёрт…» — встав с кровати, он направился в ванную. Токсикоз. Сейчас прошёл месяц с его ухода. Недавно добрался до деревни Горячих источников. Герб он оставил в деревне намеренно, так что его приняли за простого жителя. Каге выдал ему квартиру, новые документы и пособие как одинокой омеге, которого бросил альфа. Это требовали правила, они так же запрещали ему 9 месяцев (до рождения ребёнка) и 6 лет (после рождения) ходить на миссии (ему об этом сказали после того, как поняли, что он ниндзя). О прошлом не спрашивали, жители часто помогали и поддерживали. Изуна искренне считал, что вот оно — счастье! Но кошмары и простые сны всё портили. Тобирама был везде. Мерещился и просто снился. Он не понимал, почему его продолжают «удерживать»? Почему он с ним? Он ведь ушёл! Сбежал! Так почему?..…
Пару месяцев он наталкивался на чакру Мадары. Говорил часто про себя: «Глупый старший брат» — и со слезами убегал подальше от него, скрывая чакру. После таких трюков было очень тяжело. Деревня была не очень большой, и все друг друга знали. И после подобного мужчины осуждающе мотали головой, женщины успокаивали, а молодые девушки плакали. Ведь бывший: — Так измучил бедного Изуну, что тот уже убегает от одного шороха! Да, что только люди не придумывают от простого молчания и со слов: «Мне… Мне просто померещилось кое что…» Использование чакры и физическое напряжение на протяжении нескольких месяцев, на удивление, не повлияло на плод и не вызвало преждевременных родов. Было грустно думать, что он обманывает брата, но тот, по всей видимости, вскоре успокоился. А потом, когда был уже почти крайний срок, совсем мельком заметил его… Он был, наверное, на миссии, случайно тут оказался… Да… Ведь тут просто отменные источники и бордели, которые он так любил… У Изуны выпало всё из рук. Побежал оттуда, как прокажённый, бежал не оглядываясь. Чакра была вся вжатая в ноги. Он не хотел их встречи. Потом боль по всему телу. Остановившись и попытавшись отдышаться, подошёл на слабых и отчего-то влажных ног к дому и начал стучать, бешено, но в то же время бессильно. В голове плывёт. Пот тёк со лба холодный. — Да иду я, иду, — дверь открылась. Изуна не мог и слова сказать, но вроде его поняли и так, так как затащили домой и начали готовить всё необходимое. Через какое-то время в чужом доме появился необычный ребёнок. Учиху заставляют остаться на ночь, а на утро уводят в больницу, так как у него поднялась температура, а в груди не было молока.…
Изуне пришлось нанять молочную няню, да и просто человека для поддержки. Ею оказалась хорошая женщина средних лет. Она на протяжении года была рядом и помогала, пока не погибла от болезни… Изуна был огорчён, но взяв волю в кулак и вспомив все уроки, взялся за воспитание ребёнка. — Ого, Изу-кун, а ты ловко вырезаешь игрушки, — прохрипел довольный старик у киоска, смотря то на движения ножом по дереву, то на малышку в люльке. — А… Да, спасибо, — неловко пробормотал он. — И надолго ты тут? — с придыханием от старческой усталости поинтересовался житель и сел рядом. Изуна остановился. — Послушай, ты юн, — начал дедушка, — тут нечего ловить, а особенно с твоим то талантом, — с тонким намёком на его принадлежность, — лучше задумайся о переезде в другую, более обширную деревню, — упираясь об столик, начал подниматься. — Давайте помогу, — тихо сказал Учиха. Оставив инструменты и фигурку, помог подняться. — Благодарю, — встав, посмотрел на юношу, — таким как твой ребёнок тяжело бывает. Изуна удивлённо посмотрел на него, а в груди появилось неприятное чувство. — Заботиться о ней нужно хорошо, — а потом мрачно добавил: — А то и до пяти не доживёт. Это выбило из омеги всё! Какими бы жители не были, но они все с пренебрежением относились к Ай. Да, она альбинос, и что тут такого? Один такой в его жизни уже завёлся. Ещё и о ранней смерти говорят. Но следующее почему-то успокоило ровно так же, как и завело, резко. — Знал я одного такого ребёнка. Часто болел, — с жалостью потянул он, смотря на небо, — эх… И что интересно с ним стало? — сам себя спросил он под нос. — Родители в какой-то момент не вытерпели и перестали лечить его. — Что?.. Только старик хотел ещё что-то сказать, как заплакала Ай. Изуна подошёл к люльке и поднял её, начиная убаюкивать. — Ты не обижайся на слова старика, — хмыкнув, добавил напоследок старший, — я лишь говорю то, что знаю, — и ушёл. Учиха же, провожая его взглядом, успокаивал дитя. — Не волнуйся, — выдохнул он и улыбнулся ребёнку, — я позабочусь о тебе и не брошу, — приподнял к себе, поцеловал в лоб.…
Бегая по слякоти, он пытался найти аптеку, а то, что тут есть больница, он вспомнил потом. Вернувшись домой, в спешке собрал вещи и, подняв на руки двухлетнюю дочь, отправился туда. Сидя у койки, Изуна поглаживал Ай и пел колыбельную. Была температура, пугающе высокая, еле как упала. Головная боль, а потом и горло подоспело. — Папа… — пробормотала во сне девочка. Учиха улыбнулся. — Я тут, — прилёг рядом, — пожалуйста, больше не болей. Наивные, но почему-то эти слова казались правильными. Настоящее время. Тобирама проснулся от того, что кто-то настойчиво тискает его. Первая мысль была, что это Хаширама, так как по его словам тот мило спал. — Хаши… Отстань… Но до него донеслось тихое «хи-хи». И на груди устроились, словно кот. — А если я не он? — и даже головой потёрлись, словно метили. А голос был ленивым и игриво протянутым. Сенджу открыл глаза и увидел улыбающегося ему Учиху. Глаза блестели, а волосы были слегка лохматые. — Давно проснулся? — уперевшись ладонями в кровать он слегка приподнялся и опёрся спиной об изголовье. А голос звучал немного неуверенно. — Достаточно давно, чтобы решиться тебя потискать, — сложил руки и положил на них голову. — Ты знал, что мило спишь? Ай на тебя во сне похожа. — Сомневаюсь, — перевёл взгляд на потолок и смутился. — Ты просто себя со стороны не видел. Спишь, словно котёнок, — с каким-то воодушевлением и улыбнулся. — И где ты научился смущать людей? — уткнувшись носом в грудь спросил Изуна. Сенджу приобнял его. — Слушай… — спокойно начал он, но тот перебил, обиженно посмотрел и приподнялся на руках. — Попробуй только извиняться за что-то, — нахмурился, — вчера мы всё обсудили, сейчас мы должны просто быть вместе. — … Хорошо, но мне бы хотелось рассказать тебе кое-что, — задумался и вздохнул. — Мадара мне как-то сказал, что тебе было интересно, почему мы ладим. — Не то чтобы, — удивился и отведя взгляд сел рядом, сбоку, — просто взбесила ваша неформальность. Альбинос погладил его по голове. — Он мне разрешил тебе кое-что рассказать, а остальное он сам скажет. — Как обычно… — совсем отвернулся от него. — Зачем вообще что-то скрывать от меня? Я ведь его брат. — У него и спросишь, — выдохнул, — «раньше бы и не заметил их сходство, но оба очень даже обидчивы». — Так вот, мы как-то встретились на склоне, где лицо Хаширамы…….
Эта ночь прекрасна… Да, она определённо чудесная. Большая полная луна освещала макушки деревьев вдали и крыши домов, где начинал гаснуть свет в окнах. Сверчки играют на скрипке и покой приятной волной окутывает всё тело. Лёгкая прохлада убаюкивает и охота уснуть. Но сомкнуть глаза не хотелось, через силу он продолжал сидеть на месте и упорно смотреть в одну точку, высматривать. Голова начинает болеть, а в висках колет. Прищурив глаза, до сих пор истощает своё здоровье. — Что ты тут забыл? — грубо сбивает его хрипловатый голос. — Учиха, отъебись, — просит Сенджу, массируя переносицу, — без тебя тошно. — Ну так сам уйди, — и Мадара специально садится рядом, — иди в свою излюбленную лабораторию. Тобирама промолчал. В последнее время ему нигде не охота быть. Не дома, не в лаборатории, не в деревне, тут слишком много всего. От сильной усталости, по крайней мере, он на это надеется и всё скидывает на это, спросил: — Ты… Ты смог найти его? — и поджал губу. Зачем он задал этот вопрос? — Сам знаешь, что нет, — спокойно, но заинтересованно и, наверное, что-то скрывая. — Мне Хашик запретил уходить, — и прищурился. — Но тебя это не касалось. Тобирама нахмурился и упёрся об ладонь лбом, закрывая лицо. — Что ты несёшь? — Я находил твои следы на одном из путей, ближе к югу. Да и на севере они тоже были, — прямо выдал старший, — миссий у тебя на тот период не было, но было похоже, что ты что-то искал. Ни ловушек, ни следов тренировок или экспериментов. Так что… Сенджу засмеялся и высокомерно посмотрел на него, ухмыляясь. — Хочешь сказать, я искал этого отброса? — сжал кулак. — Да он мне не нужен! — что-то сдавило в груди. Было точное чувство правды с чужой стороны и чувство острой иглы совести. — Ушёл так ушёл. Его дело. Не моя вина, что он мне ничего не сказал в тот день и просто ушёл. Мадара нахмурился и сдержался, чтобы не ударить, так как знал: Тобирама искал Изуну и что-то да хочет знать об его уходе. — Я лишь сказал, что знаю, — отвернулся от него, — а если даже в теории ты найдёшь моего брата, то что спросишь сначала? — Ничего, — тоже отвернулся и слегка успокоился, — Изуна достаточно умён, чтобы решить: уходить или нет. Возможно, была веская причина, — поджал ноги к себе и уткнулся подбородком о колени. — Я… Я много лишнего ему сказал, наверное, сильно обидел, но это ведь не причина, чтобы уходить, — зачесал волосы назад и потрепал их, — или я что-то не понимаю? Мадара удивился. Тобирама действительно не мог разобраться в себе, был как ребёнок. И даже в чём-то, что лежит на поверхности, не мог прочесть, а о том, чтобы признать правду, и говорить не стоит. — Тобирама, — пожав плечами, он задумался, — если тебе станет легче, то мой брат ушёл не из-за твоих слов, там кое-что другое. — Вот как, — ухмыльнулся и выдал что-то похожее на смех, — и он, наверное, попросил не говорить? — Мадара не стал подтверждать, лишь краями губ улыбнулся его словам. — Он всегда был таким. Немного… Хм… Как это можно назвать? — Слишком добрым для Учих. — Да, что-то в этом роде.…
— Мы потом редко, но достаточно часто виделись. А когда бывал у него, он что-то рассказывал всегда про тебя, — мягко улыбнулся, — точно даже и не вспомню, но нам обоим становилось лучше. Изуна слушал его и немного удивился. — Он, наверное, хотел тебе таким путем рассказать про ребёнка, но передумал. — Скорее всего, — Тобирама посмотрел на взволнованное лицо Учихи, — что-то не так? Изу задумался. «Хаширама мог неправильно понять их отношения?.. Хотя, он не идиот, понял бы, что они друзья», — посмотрел на него. — А Хаширама, что он говорил по этому поводу? — Чуть пир не устроил на всю деревню, — чопорно и с каменным лицом ответил. Брюнет немного потупился, а потом захихикал, представив реакцию Хокаге. — И как я мог подумать, что это может стать какой-то проблемой? Тобирама подумал и добавил: — Ну… Наше общение привело к многим слухам, так что проблемы были. — Но Хаширама-сан бы всё равно ничего не делал, он ведь не дурак. — Было бы проще, если бы Мадара ему доверял, — устало выдал Сенджу и посмотрел на Изуну, — хотя умалчивать о главном у вас семейное. — В моей ситуации это была вынужденная мера, — с обиженным лицом пробубнил в ответ и отвернулся. — Это ничего не меняет. Повисло молчание. Сенджу задумался. «Интересно, а с Ай были какие-то проблемы? Ведь родиться альбиносом уже некий джекпот. Помню как был очень болезненным ребёнком, — немного поник, — отец даже крест успел на мне поставить…» А Изуна не знал, что сказать, и было неловко. Потом, подумав, решил спросить, может ли его что-то интересовать. Зная его, тот мог просто промолчать. «А если бы я в прошлом побольше интересовался подобным? Шёл бы наперекор запретам, что бы тогда было?» — посмотрел на него. — Эм… Зайчик?.. — неуверенно. — Что? Тот, не понимая ничего, посмотрел на него. А младший моментально покраснел. — Просто… Эм… Ну, я хотел спросить… — от смущения у него покраснели уши и он сжался, а взгляд бегал то к нему, то вниз, — хочешь ли что-то знать или нет… — голос подрагивал и был нервным, слегка стихал и становился непонятным, — ты ведь часто умалчиваешь такие моменты… вот я и подумал… Тобирама дослушал, и снова повисла тишина. Сенджу пытался уловить суть всего сказанного, а потом не удержался и мягко засмеялся. — Эй! Не смейся! — так же смущённо возмутился Учиха и поднял на него взгляд. — Я ведь серьёзно! — захныкал он и сложил домиком брови. — Ты молчун! И если надо что-то узнать, то надо спросить, а это иногда смущает! — Ха-ха! Ладно-ладно, — успокоился и ухмыльнулся, — но почему «зайчик»? — Ааа… — стал ещё красней, — ну… — отвёл взгляд и сжал плечо, — я всегда хотел так тебя назвать, — Сенджу удивился, а ухмылка начала спадать. Изуна же начал говорить быстро и торопливо, — но ты запрещал и я называл тебя по имени. Хоть и хотелось… Да и похож ты на него немного… И снова неловкость. По всей видимости, это долгая война за отношения. Это был тот момент, когда оба не знали, что сказать, но на языке крутилось много слов. Хотелось высказать многое и обсудить. Сделать всё, чтобы не было недопониманий. — Ладно, — смущённо, — можешь называть меня как хочешь, — Тобирама посмотрел на него. Учиха по какой-то причине очень сильно обрадовался этому. Вскочил и обнял его за шею. — Тогда я буду называть тебя Тору! Звучит мило и просто, — отстранился и с яркой улыбкой продолжил: — А ты можешь называть меня Изу или… — Котик, — выдал тот и сам смутился своим словам. — Ого… Да ты можешь быть милым, — удивлённо протянул с ухмылкой второй и приблизился, — как скажешь, — и чмокнул в кончик носа. Тобирама приобнял его за талию и притянул к себе. — Ты меня специально провоцируешь? «Он так напрягся». — Нет, это случайно получилось. — Ну тогда раз случайно, — отпустил его и с ухмылкой продолжил: — Тогда не буду ничего делать, — встал с кровати. — Пошли к старшим сходим. И Ай надо забрать, потом пойдём к вам, соберём вещи и приедем ко мне. Изуна сначала удивлённо сидел на месте, а потом хихикнул и подошёл к нему, взяв за руку. — А ты не торопишься? — уже спускаясь, задал вопрос брюнет. — Нет, думаю с этого нам и стоит начать. Подойдя уже к двери сказал Тобирама и подарил поцелуй в щеку, Изуна покраснел и сжал чуть сильнее чужую руку.…
— Ну, рассказывайте, мои дорогие, — зевнув и потянувшись начал Мадара с довольной ухмылкой. — Что рассказывать? — смущённо поинтересовался Изуна. — Не скромничай, — помахал ладонью, по типу «всё же и так понятно, так что не томи». Изуна смутился и отвёл взгляд. Тобирама взял его за руку под столом и выдохнул. — Ты лучше скажи, где наша дочь, — спокойно, — нам нужно вещи собрать и съехаться. — Торопыги, — грустно выдохнул, — Ай пошла гулять, недавно. Старший вышел из-за стола и пошёл за чаем. Налив его, поставил всё на поднос и понёс к ним. Они сидели и пили чай минут десять в тишине. Вроде не нужно слов и ничего, а вроде не хватает чего-то, и этого «чего-то» не хватает только Мадаре. Смотрел он на брата и не понимал — ему было радостно за него, но что-то гложет. — Дядя! — послышалось с прихожей, и к ним подошла Ай с каким-то мальчиком под руку. От её голоса тот дёрнулся, но не подав виду посмотрел на них. — О! Вы тоже тут! — девочка была необычайно радостной и широко улыбалась. Все трое посмотрели на второго, а тот завороженно смотрел на них с приоткрытым ртом. Мальчик был чуть выше неё, и, наверное, старше. Волосы были тёмные, светло-смуглая кожа и чёрные глаза. Одет был обычно. «Учиха? — подумал Тобирама и прищурился. — Да, Учиха. И что он тогда тут делает?» Мальчик заметил на себе его взгляд и дёрнулся. — Можно попросить не смотреть на меня так? — неловко улыбнулся, приподнимая одну сторону губы. — Ты случайно не Обито? — как-то удивлённо и завороженно спросил Мадара, приближаясь к детям. — Он самый! — гордо заявил он и кивнул. — Вот как… — старший опустился на одно колено, — а ты подрос, — и мягко улыбнулся. Мальчик восхищённо ахнул и радостно начал лепетать. — А вы помните?! Круто! — потом посмотрел на Ай. — Видела? А я тебе говорил, что он меня спас! А ты мне не верила! — последнее он обиженно протянул. — Ой-ой, — начала дразнить его та, — а кто мне не поверил насчёт того, что он мой дядя? А? — Да ты не похожа на него! — А ты на того, кого спасли! И оба злобно начали пилить друг друга взглядом. Изуна и Тобирама просто молча наблюдали за ними, и у первого возникла странная мысль. «Будет предвзято, но», — приблизился к уху Сенджу. — Наверное, такое отношение к Учихам у неё от тебя. — Ну это объясняет наше отношение к тебе, — так же тихо ответил он и пожал плечами, — ты ведь всё же почти Сенджу, — и улыбнулся. — Что?.. — Изуна удивлённо посмотрел на него, а тот взял его руку. — Мы, пожалуй, пойдём, — сказал он Мадаре, — будем вещи собирать, — потом посмотрел на Ай. — А за тобой попозже зайдём, ладно? Девочка широко улыбнулась и подбежала к ним. — А вы помирились? Мы теперь вместе будем жить? Да? — она взяла ладонь Тобирамы, а в глазах словно огоньки блестели от радости. — Да, теперь да, — Тобирама потрепал её по голове. — Я тогда с вами! — Пусть идёт, — сказал Мадара, подойдя к ним, — всё нормально. Сенджу кивнул и поднял дочь на руки, но продолжал держать Изуну. Когда они вышли, брюнет спросил: — Что ты имел в виду? — А ты не хочешь быть Сенджу? — невзначай ответил вопросом на вопрос Тобирама. — Ну, если не хочешь, можем после свадьбы оставить как есть, — они остановились, — хотя у Ай тогда какая будет фамилия? — Я твою хочу, — начала та, — и папа пусть твою возьмёт. — Стойте! — смущённо возмутился Изуна. — Какая свадьба? Рано ещё! Мы ведь… Мы ведь толком… — замялся и стих, отпустив взгляд, — «боже… Да какая свадьба? Я и Тобирама плохо знакомы… И отношения не одни из лучших… — глаза начали слезиться, — но хотелось бы сыграть её…» — Малыш, успокойся, — Альбинос приобнял его, прижал к своему плечу, а тот обнял их двоих, — я же не говорю, чтобы это было прямо сейчас. Может, через пару месяцев, а может, через чуть большее время, — начал поглаживать спину. — Наверное, я всё испортил своим уходом… — выдал Учиха. — Нет, — поцеловал макушку, — всё хорошо, не волнуйся. — Да, всё нормально, — начала успокаивать Ай и потянулась к Изуне, — главное, что мы теперь тут, а вы помирились, — и обняла его за голову. Брюнет слегка засмеялся и посмотрел на неё, придерживая за руки. — Ты точно дочь своего отца, — взял на руки и поцеловал щёки, — а теперь пошли домой, — приложил ладонь к щеке Тобирамы, — у нас много дел впереди, — его чмокнул в губы. Красноглазый улыбнулся, и вместе пошли в новую совместную жизнь.…
«Что я творю?» — подумал Хаширама, перелистывая документы и ставя печать. «Почему я разозлился на Мадару? Он ведь друг Тобирамы, а тот тоже смог помочь ему… — упёрся головой об руку и нахмурился. — Да… Всё так, но почему меня не отпускает чувство, что они что-то скрывают?» — отложив вещи, он откинулся на стуле. Руки сложил на животе в замок и прикрыл глаза. — Эту мягкую улыбку я не видел очень давно… — вздохнул, — когда всё пошло не так? Стук в дверь. — Войдите, — лениво протянул тот, и к нему зашёл Мадара, отчего-то хмурый. — Вот, — хлопнув по столу, он положил туда лист, — подпиши его. — А это что? — устало спросил шатен и взял бумагу. — Документ об усыновлении, — твёрдо и уверено заявил ему тот. Хаширама всё прочитал. Документ был правильно оформлен и на удивление приятен. «Значит это что-то важное… — он сжал руку, — до этого таким документом был только мирный договор. Остальные ему никогда не были интересны», — поднял взгляд на него. — Он тебе настолько важен? — В каком смысле? — брови вопросительно изогнулись. — Важно, — начал медленно отвечать, — очень важно. Он из моего клана, остался полным сиротой, а ведь ему только семь! — немного жалостливо. — Пусть другие тогда и берут его к себе, — отпустив взгляд, он взял кисть, чтобы написать отказ, — нам же легче завести своего ребёнка, не думал об этом? И снова этот испуганный, отчаянный взгляд напротив него. Почему его пугает мысль о ребёнке? Почему она заставляет бледнеть его и начинать говорить неуверенно? — Эм… Ну… — Мадара сжимает руку и отводит взгляд, — просто подпиши его и всё. — … — Хаширама ломает в руке кисть, чем заставляет дёрнуться второго, — что?.. — сам не понимая, шатен смотрит на руку, — «снова зол», — нахмурился. — Я одобряю его, если скажешь мне кое-что. Учиха тяжело вздыхает. — И что же? — Почему именно усыновление? — посмотрел на него, а тот поджал губу. — Что ты и Тобирама скрываете? Учиха сжал кулаки. — Просто подпиши это, — нахмурился, — «сейчас я не должен проиграть. Обито остался один, а брать его не хотят из-за родства со мной, так почему я не могу взять за это ответственность?» — Я отказываю. Мы можем сами завести своего ребёнка, — встал с места, — а ему я смогу найти опекунов, — подошёл к нему. — Не поступай с ребёнком так подло. — Мадара, это не подло, — взял его за руки, — почему ты что-то скрываешь от меня? — он расстроенно посмотрел на него, — я что-то не так сделал? — Учиха дёрнулся, но он чуть сильнее сжал его руки, — «угадал!» — Ответь, скажи мне, пожалуйста, что именно не так! — чуть прикрикнул, — я попытаюсь это исправить, честно! Я смогу! — Нет… Ты не сможешь это исправить… — помотав головой, сказал брюнет, — отпусти, лучше оставь то, что случилось, и… — он посмотрел на него, — пожалуйста… — Нет! — он сжал его за плечи. — Ты опять уйдёшь и ничего не скажешь! А я хочу помочь… Хочу быть с тобой, не хочу, чтобы тебя утешал кто-то другой! — Но у меня всё в порядке, так что хватит этого фарса, — взялся за руки и попытался отстраниться от них, — и мы можем быть вместе до сих пор, — глаза начали слезиться, а хватка дрожать, — я ведь всё делаю, чтобы ты не волновался! — крикнул он и, запыхавшись, отпустил голову. — Дара, — отпустил его, — я… — отвёл взгляд. — Прости, просто ты так странно ведёшь себя в последнее время, не могу понять твоего страха. Хочу снова видеть тебя рядом… Чтобы… — А «она»? Что ты с ней будешь делать? — с кривой улыбкой посмотрел на него. Брови, криво изогнувшись, собрались к переносице. Хаширама удивился. — Ты ведь не способен делать выбор, — нервно хихикнул и вытер глаза, — Хаши… — О чём ты, я не могу понять тебя. Скажи прямо, — сжал кулаки. — Хаши… За те… За те три года, что мы были вместе. Я смог понять только одно, — поднял взгляд, — Коноху ты любишь больше, чем меня… — слегка нахмурился. Слова дали прямо по сердцу Хаширамы. Он был поражён. «Разве? Я ведь… Уделял ему время, не спал ночами», — он начал злиться. — Не говори ерунды. — Каждый раз, когда я прихожу к тебе, ты всегда занят документами, — вздохнул. — Я могу понять и мог это понять в первые годы. Нужно было много чего сделать, но сейчас… Что сейчас не так! — крикнул он. — Почему как только происходит самая мелкая проблема, так ты сразу же уходишь? Можешь назвать меня эгоистом, но для простой кражи и воровства у нас есть полиция! А с их отчётами и Тобирама может справиться. — Я просто хочу процветания для своего поселения, — грозно заявил ему шатен, — а что ты делаешь для неё? Ты только и делал что… — заткнулся подбирая более лестные слова. — Ну же, скажи это, — коварно начал дразнить его Учиха, — что я делал? Только делал, что плакался? Мешал тебе со своими побегами в поисках брата? Усложнял твою жизнь разными слухами? — повисло молчание. — Мадара… — В чём я виноват?! — потребовал он и отпустил голову. Эмоции начали брать верх. — В чём! — снова поднял голову, — что именно! Отвечай! Что я нарушал в твоей идеальной жизни! Ответь! — Да ты можешь помолчать!.. — Ведь в смерти ребёнка мы оба виноваты, а не только я!.. Одновременно крикнули оба, и у обоих всё ушло в ноги. — Что… — шатен потряс головой и проморгался от услышанного, — какой ребёнок? — осторожно начал спрашивать он у него, — Дара, ответь, — начал волноваться от тягучего и давящего молчания от Мадары, — не вынуждай меня узнавать всё самостоятельно. Брюнет начал трястись от страха. Зачем он это сказал? Как так вышло? Нужно было просто промолчать. Надо было уйти. Да, нужно уйти. Сделал шаг назад. — Стой! Дёрнулся и как пугливая жертва посмотрел на озабоченного этим вопросом Сенджу. Начал медленно мотать головой. — Мадара! — Не подходи! — в ответ крикнул брюнет. — Ладно, — выдохнул. — Не буду подходить, — но при этом сделал шаг вперёд, — просто… Объясни, о каком ребёнке идёт речь. Мадара боится. Страшно что-либо сказать, охота была уйти, но ноги дрожат и не хотят двигаться. «Как всё пришло к этому?» — Не о каком… — тяжело и нервно выдал он, — давай закроем тему… — Не вынуждай, — сжал кулаки. — Ты хоть понимаешь, что это то, что мешает нашим отношениям? — прикрикнул Хаширама и подошёл к нему, — помнишь, как у нас всё было замечательно, — подойдя поближе, он приложил ладонь к щеке, — как всё было хорошо, — приподнял его голову и заглянул в глаза, — но потом ты просто отвернулся от меня, — поджал губы. — Было чувство, что ты всё делаешь через силу. Ненависть, неприязнь, что ты мог испытывать… Я всё это чувствовал, но ты продолжал отделяться. — Потому что я знал, что ты будешь убит этой мыслью, — спокойно выдал Учиха и выдохнул, — я могу тебе всё рассказать, — взял его руку и убрал её, — но тогда нам придётся расстаться, потому что я не вынесу того, что будет дальше. — Если такова твоя воля, — отошёл на один шаг от него, — но я постараюсь вернуть тебя. — Кто бы сомневался, — ухмыльнулся и отпустил голову, — это был наш ребёнок, — после небольшого молчания сказал он и посмотрел на Хашираму. У того от этого всё ушло в пятки. Горло сдавило и захотелось что-то сделать, но непонятно что. — У нас тогда была Мито, два года назад, — Учиха сжался, было тяжело говорить об этом. — Ты про то как лис напал на деревню? — Да, — слегка кивнул, — я и до этого знал, что ты способен на всё, что угодно ради её спасения, и хотел быть таким же, поэтому долго не настаивал на том, чтобы рассказать тебе причину того, что я остался в поселении и помогал жителям отбыть подальше от места риска. — Дара… — Хаширама побледнел и начал подрагивать от осознания. — Тобирама отправился со мной. Он брал большую часть работы, но… Вы никак не могли поймать лиса, — он начал задыхаться и давиться слезами, — я думал, что справлюсь… Я хотел помочь, — он с надеждой посмотрел на него, — поэтому не вини меня! Прошу… Не говори мне, что я виноват… — сжал кулаки, — я какое-то время чувствовал лёгкую боль в животе, Тобирама сразу же повёл меня в лабораторию и… Хаширама не смог сдерживаться. Было больно слышать это. Было больно думать, что Мадаре пришлось долго хранить в себе эти страдания. Притянул за руку и обнял. — Всё в порядке, — прижал его голову к своему плечу. — Прости, что не стал слушать тебя… Я… — закрыв глаза, он прижался к нему, — я помню… — вздохнул и начал вспоминать, — помню как ты просил послушать тебя, — начал гладить его по спине, — но я был эгоистом, и как ты уже сказал, думал только о Конохе. Оставлял тебя на второй план… Я просто считал, что если с деревней всё будет хорошо, то и с тобой тоже, — обнял покрепче. — Теперь нам придётся расстаться… — у Мадары было пусто в голове, а по телу текла какая-то странная, усталая лёгкость, — правда, нам нужен перерыв, — отпустил его руки. — Дай мне шанс, — попросил его Сенджу. Тот молчал и не говорил ничего, — месяц! — было страшно и тошнило. — Дай мне шанс на месяц и я всё исправлю!.. Учиха с лёгкой улыбкой посмотрел на него. — Ладно, я подумаю, — было тяжело говорить это, так как он понимал, что ничего не выйдет. — Спасибо, — так же улыбнулся ему и благодарно улыбнулся, — я постараюсь. — Да, — отвернулся, — обязательно, — и выйдя ушёл из кабинета. Хаширама посмотрел в сторону окна. «Уже вечер?» — Разрешил? — донеслось из-за коридора. — Старик, отвечай, — упрямый и детский голос. Сенджу от любопытства подошёл к двери поближе. — Я же просил подождать дома, — спокойно выдал Мадара, словно всего разговора тут не было. — Там было скучно. Учиха выдохнул. — Нет, он разрешил, но это на время. Хаширама открыл двери и увидел, как тот держал мальчишку за руку и уходил вдаль коридора, а того вроде и не расстроила эта новость. Он улыбался и что-то говорил. «А… Так вот в чём дело». Закрыв дверь, он сел на своё место и продолжил заполнять документы.Сегодня он ночевал не дома.