Сигаретный дым так сладок.

На улице шёл сильный ливень, лунный свет освещал холодную комнату. Его лицо впервые за полгода стало живым, увидев её. — Я слушаю тебя, Шуджи, – скрестив руки на груди, она всем своим видом пыталась скрыть то, что чувствует на самом деле. — Милая комнатка, давно перестановку сделала? – он по-хозяйски уселся на подоконник. — Ты издеваешься? – девушка в недоумении выгнула бровь. — Ты же знаешь, что я не люблю извиняться. — Тогда не извиняйся и проваливай. — Аврора, блять, да мне и вправду жаль. Не знаю, поверишь ли ты мне, но между мной и той девкой, чёрт, я даже имени её не знаю, ничего не было. — Послушай, Ханма, не оправдывайся. Мы были просто одноклассниками, нас ничего не связывало, к тому же ты сам сказал, что я была просто развлечением. — Это правда, только ключевое слово «была» прошедшее время слова, не находишь? — Чёрт, конечно не нахожу, ты наговорил столько мерзости. — Потому что, бля, ты даже договорить мне не дала в ту ночь. — Так договаривай, за этим же пришёл, – она присела на холодный пол, оперевшись о стену. — Ты была просто развлечением, да это так, но я и подумать не мог, чёрт, что ты станешь чем-то.. – он тяжело выдохнул, — Важным для меня в этой убогой жизни. — Ч-что ты сказал? – её голос дрогнул, ведь она впервые увидела его искренним за долгое время, словно до этого он был фальшивкой, но не сейчас. — Ты важна для меня. На глаза навернулись слёзы, а парень вздрогнул увидев, как маленькие капли соленой жидкости стекали по её бледным щекам, оставляя мокрые дорожки. — Тогда зачем ты так поступал со мной? – девушка подошла к нему вплотную. Шуджи нервно сглотнул, вдохнув её родной запах, по которому сильно скучал. — Потому что боялся того, что испытывал к тебе. Глаза в глаза, одновременное тяжелое дыхание. Двое – больные друг другом люди и ничего более. Зависимость, которую они испытывают, разве это можно называть любовью..? — Хочу уберечь тебя от самого себя, – он прошептал это ей на ухо, из-за чего от его голоса тело покрылось мурашками, а внизу живота трепетали бабочки, желая его близости, лишь бы он вновь как тогда прикоснулся к её нежной коже. — Не убережешь, я не позволю.. – прошептала брюнетка, притягивая за ворот парня и страстно впиваясь в его засохшие губы. — Понимаешь, что тебе будет так плохо, до рвоты, если ты выберешь меня? – на миг отрываясь от столь пухлых губ, которые хотелось целовать сейчас и всегда, и как можно чаще. Она согласно мычит, отдаваясь в его власть. Отрицать бессмысленно, когда от желания обладать им, трусики впитали в себя столько смазки, что стали сырыми насквозь. Ханма аккуратно приподнял её, в то время как она обхватила ногами его торс. Не отрываясь, они продолжали насыщаться друг другом, ведь это было то самое запретное желание, которое было столь недосягаемым, но сейчас они вместе в пустой, холодной, тёмной комнате. Парень уложил её на кровать, покрывая шею нежными поцелуями, он покусывал хрупкую кожу, где синяки ещё долгое время не будут сходить. Девушка наугад потянула руку вперёд в этой непроглядной тьме, и коснулась его груди, где сердце бешено колотилось. С нажимом она провела ладонью вниз до пресса, но не успев вдоволь насладиться рельефом, её ладонь Шуджи перехватывает, соединяя со второй рукой и запрокидывает над головой, вдавливая запястьями в матрас. — Ты хочешь, чтобы я морально делал тебе больно всю оставшуюся жизнь? – парень усмехнулся, а горячие губы плотно обхватили правый сосок, перекатывая языком по верхнему ряду зубов, посасывая. Из-за запредельных, таких желанных ощущений, она не сразу поняла, что от неё требуют. И лишь когда Ханма выпустил покрасневшую бусинку со рта, подув на неё, заставляя шипеть от контраста температур, она временно возвращает себе способность мыслить. — Хочу.. – сбивчиво прошептала девушка, выгибаясь в пояснице от полученной, идентичной ласки на левой груди. — Чёртова мазохистка, – его уголки губ поползли вверх и он правой ладонью отодвинул краешек трусиков, приспуская их всё ниже, пока она не лежала перед ним совсем обнаженной. Двумя пальцами брюнет провёл по клитору, от чего девушка вновь выгнулась в пояснице, наслаждаясь нежными движениями, пропитанными лаской. — Хочу тебя, Шуджи.. Ах~ роняет особенно громкий стон от резкого толчка. Брюнет двигал пальцами, с каждым разом ускоряясь, набирая ритм. Сладостное возбуждение, которое туманило её рассудок, заставило тело поддаваться вперёд, двигаясь в такт его движениям. Луна освещала его острые скулы, мышцы спины и два пальца, которые он развёл в стороны где в середине виднелась тонкая струйка смазки, которую он порвал языком, облизав два пальца. Впиваясь в её распухшие от поцелуев губы, он расстегнул ширинку брюк. Медленно, но так глубоко вплоть до основания он вошёл в неё, от чего девушка впилась ногтями в спину, скрещивая ноги на его бёдрах, чтобы оказаться ближе. Дожидаясь, когда её руки снова окажутся свободными, она зарылась ими в волосы брюнета, оттягивая пряди, гладя скулы, шею и широкие плечи. Девушка сходила с ума от звуков шлепков, скольжения, от крепких рук на талии, от губ на шее, ключицах, от запаха пота и секса, от собственных несдержанных стонов, от такого Ханмы, как никогда близкого. Поменяв позу, парень посадил её на себя, крепко сжав талию одной рукой, а другой наматывал её чёрные как смоль волосы. Запятнанная чернилами кисть начала оглаживать живот, нежно вырисовывая нелепые узоры, заставляя откинуться назад. — У тебя до меня никого не было.. – его голос был осипшим, от сладостно-колючего возбуждения. Урвав короткий стон, а следом увесистый шлёпок по заднице, она выгнулась в пояснице от образовавшегося тугого узла возбуждения, который с каждым разом становился тверже, натягиваясь словно в прочную струну. — Сколько у тебя до меня было? – она даже не осознавала, что спросила сквозь затуманенный рассудок, пока не уткнулась лицом в матрас из-за резко сменённой позы. Подняться на локтях не даёт та, крепкая хватка, вдалбливая, обездвиживая, даря бурю эмоций с каждым грубым толчком. — Дуреха, – в голосе слышалась усмешка, в тот же миг она получила увесистый шлёпок по заднице и сладостно простонала. Под его напором колени просто разъезжались, между ног ныло, на глаза наворачивались слёзы, а тело предательски задрожало. Она извивалась под ним, до хруста позвонков выгибала спину, принимая его в себя, подставляя под бесчисленное множество поцелуев и меток, девушка хрипела и жмурилась до звёзд перед глазами. Полностью вымотанные, они упали на кровать, тяжело дыша. Ханма наклонился и оставил на её лбу легкий, последний поцелуй. — Теперь ты принадлежишь одному мне, – с хрипотцой произнёс Шуджи, прижимая к себе девушку. — Глупый, я всегда принадлежала тебе.