Сомния

Громкий писк будильника вырвал женщину из сладких объятий сна. Она недовольно протянула руку к телефону, чтобы отключить источник звука, который от беспорядочных движений свалился и продолжал звенеть на полу. Маше пришлось окончательно проснуться и встать с постели. Найдя телефон глазами, она подняла его и села обратно на кровать, закутавшись одеялом. На сегодня у неё была запланирована встреча с продюсером «Пацанок» и новыми колегами, с которыми ей предстояло познакомиться. С тех пор, как Лукина в прошлом году покинула проект, должность директора временно занимала Мария Владимировна, почти сразу же заявившая, что на следующий год проекту придётся найти нового директора. Должность первого заместителя абсолютно устраивала Третьякову. Ей не приходилось заниматься всей бумажной волокитой, решением всех проблем. Она не привыкла отвечать за всё сразу. Несомненно, Мария, старалась выполнять свою работу на максимум, что получалось весьма успешно, но у неё совсем не оставалось времени на саму себя. Временами она задавалась вопросом, как Лауре удавалось держать всё под контролем, однако мысли всегда уходили не в то русло, и блондинка спешила от них отмахнуться. С момента ссоры женщин прошло порядка трёх месяцев. Они не выходили на контакт, не встречались на мероприятиях, которых обе избегали, и ничего не слышали друг о друге. Где-то в душе у блондинки затаился страх, перемешивающийся со злостью — послевкусие последней встречи. Но вместе с этим она ощущала еле уловимую потребность увидеть Лауру. Без неё всё было не так. Это было необъяснимо. Это было желанно ровно на столько, на сколько было невыносимо. Блондинка всё ещё отчётливо помнила, как ноги предательски подкосились, когда захлопнулась входная дверь, как тело била крупная дрожь, как трудно было делать каждый следующий вздох, как хотелось ударить саму себя за всё сказанное. Вдыхать было тяжело, выдыхать — ещё тяжелее. Казалось, что стены сейчас раздавят женщину, не оставив даже мокрого места. Было страшно. Страшно и больно. Она безостановочно долго плакала, пыталась взять себя в руки, но каждая попытка была провалом. Когда её жизнь превратилась в череду потерь? Когда она стала замкнутым кругом, состоящим из неудач? Ответов не было. Было только одиночество, холод кухонной плитки и желание, чтобы всё это закончилось. Тот день Мария провела в постели, не помня ничего, ни как до неё добралась, ни того, что ей нужно было сделать и куда поехать. Ей было абсолютно всё равно на работу, людей, мир в целом. Она была сосредоточена на том, что происходило внутри неё. Шутка же была в том, что прошедшая истерика ничего и не оставила. Сосредотачиваться было не на чем. Когда человек теряет зрение, он всё ещё может почувствовать, то, что раньше видел, но когда человек теряет то, что было ему дорого, что заставляло его чувствовать, он не может увидеть ничего. Он становится не просто слеп, но в добавок ко всему ещё и глух. Тот день Мария не могла простить ни себе, ни Лауре. Это было их общим поражением, единственным, что теперь их связывало. Отгоняя навязчивый воспоминания и понимая, что в её распоряжении не больше трёх часов, блондинка быстро собралась, позавтракала кружкой кофе и поехала в назначенное место. Ресторан, где должна была проходить встреча, находился в центре. Когда Мария подъехала к нему, в запасе оставалось ещё около пятнадцати минут, которые она решила потратить с "пользой" . Достав пачку сигарет из бардачка, женщина вышла из машины. Вместе с дымом в организм поступила новая партия догадок, предположений и пугающих мыслей. Марии было очень интересно познакомиться с новыми колегами, но почему-то — смутное ощущение — ей казалось, что как минимум одна из них будет ей уже знакома. И, честно сказать, знакомство было не из приятных. Трудно определить, хотела ли она увидеть Лауру, но готова к этому точно не была. Простояв в раздумьях дольше, чем планировала, Третьякова решительно отогнала лишние мысли и направилась в ресторан, куда прибыла ровно к назначенному времени. Внутри её уже ожидали. За столом у окна сидел Константин, а спиной к ней был расположен какой-то уж очень знакомый силуэт. Продюсер заметил Третьякову и приветливо махнул ей рукой. — Мария Владимировна, добрый день! — сказал он, поднимаясь со своего места. Силуэт обернулся. Это была Полякова. Татьяна, улыбаясь, тоже встала из-за стола, приветствуя блондинку. — Маша! — сказала блондинка с лёгким акцентом, — Как я рада тебя видеть! — она быстро подошла, обняв шокированную женщину. — Таня?! Что ты тут… — не договорив, всё ещё не отойдя от шока, вымолвила Мария, отвечая на тёплые объятия. — Ну же! Ещё чуть-чуть и я подумаю, что мне тут не рады! — деланно возмутилась женщина, всё так же улыбаясь и приглашая прибывшую сесть. — Прости, просто не ожидала тебя здесь увидеть. Я тоже очень рада встрече! — сказала та и в качестве подтверждения легко сжала руку подруги. — Для меня всё это стало не меньшей неожиданностью, дорогая! — Так это ты будешь новым директором? — облегчённо спросила Третьякова, такой поворот событий её бы более чем устроил. — Нет, что ты! Ты же знаешь, не люблю возиться с бумагами, — сказала Татьяна, параллельно с этим жестом подзывая официанта, — Шампанского, пожалуйста! Четыре бокала, — она подмигнула Маше и одними губами произнесла, — За встречу! — А ты не знаешь, кто будет новым директором? — волнение снова вернулось к блондинке. — Я знаю того, кто знает, — Полякова многозначительно посмотрела на Константина, который до этого был занят чем-то в своём телефоне, — Но он решительно отказывается мне об этом сказать, — укорила она. Официант в это время принёс заказ и почтительно удалился. — Татьяна Алексеевна, — улыбнулся мужчина, взяв свой бокал, — Перестаньте! Я всё равно вам ничего не скажу. Наш новый директор немного опаздывает, но, как только она приедет, вы сами обо всём узнаете. Не стоит торопиться! — Могу предположить, что этот кто-то довольно непунктуален, — проговорила Третьякова, глядя на часы. — Могу предположить, что это Лукина, — в той же манере сказала Татьяна, в упор смотря на продюсера, улавливая каждое микро движение на его лице. Всё стало понятно, Полякова решила раскусить Константина прежде, чем появится, кем бы она ни была, новоиспечённая директриса, хотя, казалось, Полякова наверняка знала ответ на свой вопрос. Это было своего рода вызовом для женщины. — Но в этом случае, боюсь, нам придётся пробыть здесь немного дольше, чем мы планировали, — продолжала она, чуть усмехнувшись, — Лаура редко опаздывает. Но, когда она делает это, то обычным джентльменским опозданием никогда не обходится. — Боюсь в этот раз, ты промахнулась, дорогая. Я опоздала всего на десять минут. Однако твоей прозорливости можно только позавидовать! — донесся сзади очень знакомый весёлый голос, на который повернулись Константин и Татьяна. И только Мария осталась сидеть в прежнем положении, не поднимая глаз, как будто, если она не будет видеть женщину, та исчезнет, как неприятное видение. Но этого не произошло. — Лаура, здравствуй! — радостно поприветствовала Полякова, — Рада видеть тебя снова в строю! — Взаимно, — улыбнулась Лукина, садясь напротив Марии, — Константин, Мария Владимировна, добрый день! — она быстро окинула блондинку взглядом, почти не уделяя внимания мужчине, что не укрылось от Поляковой, — Пожалуй, можем приступить к делу, чтобы не тратить лишнего времени. — Прошу прощения! Прежде, чем мы начнём я хочу поинтересоваться, — с нотками невинности, но слегка грубовато проговорила Мария, глядя в глаза женщине напротив, — Что же вас, Лаура Альбертовна, заставило вернуться в наш скромный проект? Помнится мне, уходили вы очень быстро. — О, всё очень просто, Мария Владимировна, — она нарочито невинно улыбнулась, — Оказалось, что выполнять мою работу попросту некому. И я любезно приняла поступившее мне предложение. Надо же вас кому-то спасать, — сказала Лаура, на что блондинка не произнесла ни слова и лишь презрительно фыркнула. Слова достигли цели. Уязвили. Женщины сравняли счёт. Удар был покрыт ответным ударом, совершенно не нужным и бесполезным. Эта встреча обещала быть долгой и неприятной для обеих. — Предлагаю выпить, — попыталась разрядить обстановку Татьяна, которая на пару с продюсером наблюдала эту словесную перепалку, — За встречу! — она подняла свой бокал, и все последовали её примеру кроме Третьяковой, на которую устремились три удивлённых взгляда. — Я не пью, — ответила та на немой вопрос. Лаура с легкой ухмылкой выгнула одну бровь, смотря на неё. Этот взгляд будто говорил «давно ли»? — А я выпью, — сказала Лаура, пристально смотря на женщину, — За встречу! — Всё-таки, давайте начнём, — проговорил Константин, пытаясь прощупать почву, и не обнаружив сопротивления он стал обсуждать с женщинами все важные детали. Участвовать в обсуждении Маше совсем не хотелось. Ей хотелось теперь только побыстрее покинуть зал ресторана и оказаться где-нибудь, но не здесь. Случилось как раз то, чего она так опасалась, все страхи одни махом воплотились и приняли обличие женщины в чёрном платье, что сидела с непроницаемым видом и вела диалог с колегами, не обращая больше на Третьякову никакого внимания. Брюнетка выглядела совсем такой же, как раньше: в её глазах временами загорались искры, а в речи снова активно проскальзывала её вездесущая ирония. Она выглядела живой. Но было ли это только ненадёжным прикрытием или заново отросшей кожей? Хотелось верить, что второе. Марию мучал только один вопрос — действительно ли Лукина смогла так быстро отойти от их последней встречи. Неизвестность и неутолённый интерес разъедали её изнутри, заставляли приходить к разным не утешающим выводам. Это была одна большая шутка разума над самим собой, самая искусна из пыток. — Ну что ж, у меня всё. На сегодня я вас покину. До встречи на площадке! — сказал продюсер и поспешил удалиться. Лаура тут же переключилась на Полякову. Пару минут они оживлённо о чём-то разговаривали. Блондинка же находилась в прострации, не желая следить за нитью беседы. — Маш, как ты думаешь? — спросила у Третьяковой Татьяна, пытаясь включить ту в диалог. Блондинка резко растерянно повернулась на звук, с удивлением отмечая для себя, что Константин ушёл, а формальная встреча, по всей видимости, подойдя к концу, превратилась в неформальную. — Я… — помедлила Мария, — Пойду. Мне пора, — сказала она и спешно вышла из-за стола, сопровождаемая недоумённым взглядом колеги, пока Лаура прожигала дырку в своём бокале. — Нам понадобиться ещё, — многозначительно сказала она, подзывая официанта. — Она же совсем меня не слушала, — растерянно проговорила Полякова, — Лукина, что произошло? — уже строже спросила она. — При чём тут я, скажи мне на милость? Не в настроении человек, что я сделаю? — начиная раздражаться ответила Лаура. — Видела я это «не в настроении», пока ты не появилась, всё с её настроением было в порядке. — Отлично! — закатила глаза, порываясь встать, — Тогда я уйду прямо сейчас, а то вдруг ещё и тебе настроение испорчу! — Сядь. Ты же знаешь, я не это имела в виду, — мягко сказала Татьяна. — Пожалуйста, вот только без разбора полётов. Давай просто посидим, как в старые добрые, — Лаура улыбнулась, устремляя молящий взгляд, который вскоре достиг своей цели. — Твоя взяла. Но учти, — блондинка строго посмотрела на подругу, — Мы не договорили. Лаура лишь изобразила руками сдающийся жест, в душе радуясь тому, что не пришлось выкладывать все свои внутренности на стол и снова внимательно их разбирать, ковырять старые раны и ещё не зажившие болячки. Вечер проходил в непринуждённой обстановке. К тому же, приятная компания располагала к интересному диалогу. Женщины давно не виделись, но обычно старались хоть иногда поддерживать контакт, однако последние полтора года были временем абсолютной тишины. Они всегда были в достаточно близких отношениях, это с уверенностью можно было назвать дружбой. Дружбой сквозь года, расстояния, и прочие обстоятельства. Женщины могли сразу найти общий язык даже спустя очень долгие временные промежутки, когда они совсем не общались. Они разговаривали обо всём на свете, им так много нужно было друг другу рассказать, что они просидели в ресторане до самого вечера. — Думаю, нам пора расходиться, — сказала порядком уставшая Лаура, бросив взгляд на часы, на что Татьяна согласно кивнула, — Ты как добираться будешь? — Не волнуйся, меня заберут чуть позже, — ответила блондинка, на прощание обняв подругу. — Хорошо. До встречи! — бросила Лукина и поспешила выйти из заведения. Как только она переступила порог, мозг, не спрашивая разрешения, сам начал думать о том, о чём сердцу думать не хотелось. Не смотря на приятный сюрприз в виде Татьяны, Лауру тревожило то, что теперь ей придётся работать рука об руку с Третьяковой. Это обстоятельство бросало вызов нервным клеткам женщины. Она никак не могла отойти от часовой встречи с Марией. А что же будет дальше? А дальше обязательно больше, обязательно сложнее и обязательно больнее. Лукина закурила, глубоко втягивая дым. Воспоминания одно за другим проникали в голову брюнетки, заполняя там всё пространство. Перед ней возникает видение их последней встречи. Это было очевидным концом. Это было неисправимой ошибкой. Это было трясиной, в которую проваливаешься медленно, но верно. У себя в голове Лаура заново проживает тот проклятый день, когда её положение из неопределённого стало ужасным. Вот, выйдя из дома Третьяковой, она быстрым шагом отправилась к своей машине, желая поскорее уехать из этого места. Вот, слёзы предательски стали застилать глаза, как только за ней захлопнулась входная дверь. А вот, на место злобе пришла такая знакомая и уже совсем родная боль, до этого прятавшаяся и поджидавшая удачного момента. Он настал. Вернее сказать, он застал врасплох, свалился, как снег на голову, как лавина, сносящая всё на своём пути. К горлу подступала истерика. Женщина надеялась успеть вернуться домой, прежде чем та завладеет всем её телом. Это была игра на время. Догонялки. Убежать было невозможно. Всю дорогу Лаура пыталась унять нервы, выиграть для себя пару лишних минут, хотя в этом случае они были просто необходимы. Чтобы садиться за руль в таком шатком состоянии, нужно иметь смелость. Лукиной было плевать, она хотела попасть домой. Вот, Лаура врывается домой, скатываясь по стене коридора и начиная безостановочно плакать. Вот, давно забытая паника поселяется под рёбрами. Очередная беспощадная атака, когда ты, даже зная все способы самопомощи, не можешь ими воспользоваться. Вот, трясутся руки, а ноги не хотят идти. В голове кричат тысячи голосов. И все они ужасные, омерзительные, скользкие, грубые, смеющиеся, насмехающиеся говорят о том, что она проиграла. Вот, ей снова снятся кошмары, и она просыпается по несколько раз за ночь от собственного крика. А вот, она встала с постели на следующее утро разбитая, уставшая, но с полным осознанием того, что дальше так продолжаться не может, что нужно жить дальше. Лаура закуривает вторую, вдыхает убивающее соединение атомов вместе с воспоминаниями. Почти задыхается. Организм отторгает и то, и другое. И то, и другое способно убивать медленно, со знанием своего дела, искусно. Решение вернуться на проект было явно опрометчивым для Лукиной, что не желала видеть Третьякову. Не желала? Вероятно, не совсем так. Стоит отметить, что выбросить её из головы, а уж тем более из сердца, женщине так и не удалось. Возможно, принять приглашение на должность директора значило подпитать собственную надежду на что-то лучшее, а, может, — удостовериться, что этого лучшего попросту не существует. Оба варианта были болезненными и не исключали моральные потери. Но у жизни всегда азартные правила: либо всё, либо ничего. Лукина приняла эти условия. Докурив вторую сигарету, Лаура села в свою машину и уехала домой, надеясь забыться долгим и пустым сном.